Поговори со мной о пустырях...

«Поговори со мной о пустяках,
О вечности поговори со мной…»*

Летом не хочется ходить по городским улицам, даже в другие города, когда-то сияющие маячком желаний, не тянет. Ведь есть прохлада лесных тропинок, благость речек и озер, у кого-то дача или домик в деревне, словом, поближе к тому, где можно побродить босиком, обнять приглянувшееся дерево или взбаламутить кромку воды любого пригодного водоема.

- А что вы скажете насчет пустыря? Такое слово прозаическое. И что за ним, точнее, на нем может быть такого уж необычного? Такого, чтобы стоило о нем не просто упомянуть, а именно заострить внимание.

Господи! Так много тем, которые достойны освещения. Но почему-то символом этого лета для меня стал именно пустырь. Никакой невероятной истории за этим не стоит. Просто … привела литературная тропка к авторам, сумевшим так покорить, что уже очень долго я ношу это в себе, и не забывается.

А началось все с того, что ближайший пустырь загадал мне загадку. После засухи, весьма плачевно смотрелись высохшие злаки, жизнеспособный репейник, побуревший конский щавель.

Но немного дождей, и картина поменялась. Пришло время цикория. И удивительный, ни на что больше не похожий оттенок голубого воссиял над пустырем.
У меня не было возможности бывать там ежедневно, поэтому наблюдала за небесным маревом я издалека.
Вот светится он сиянием нежного, а через какое-то время  голубого уже нет и в помине.

В первый раз я подумала: «Скосили». Огорчилась.
Но пустырь вновь заголубел. Потом спрятал эту краску. И снова проявил.
Вот тут-то я и решила уточнить причуды его цветения.
Цветок, реагирующий на солнце. В этом причина.
Светло – цветы раскрыты, тучки, пасмурно – закрываются.
Но пока я уточняла эти моменты, читая легенды о цикории, морфологические особенности, мне совершенно случайно попались стихи поэта Виталия Волкова.

Чтобы избежать пафосных эпитетов от степени воздействия на меня его стихотворения, я приведу строчки Ахматовой: «Я на это наткнулась случайно, и с тех пор все, как будто, больна». Этот «солнечный удар» задержался во мне надолго,  побудив познакомиться и с другими стихами поэта. Но здесь – только то, самое первое мое открытие:   
 
«Цикория цветы - небесные лоскутья.
Лазоревый разлив на старом пустыре,
Где поросли быльем пути и перепутья,
Да голубой валун дичает на бугре.
Цикория цветы… Дремучестью целинной,
Курганной тишиной, покоем на века
Заслушалась душа… Лишь чередою длинной
Из допотопных лет кочуют облака.
Цикория цветы украдкой поцелую,
Как давнюю любовь, пропавшую вдали.
И склонится трава, шепча про долю злую,
И миллионы глаз взойдут из-под земли».**

Но это еще не все, чего я хотела коснуться, и что живет во мне еще с холодного сезона.
Из сюжетного рассказа «Туман» у автора нашего портала Михаила Поторака я не могу забыть несколько строк, мысленно возвращаясь к ним вновь и вновь:
«  Они шагают по упругой, слежавшейся пыли проселка, а навстречу им из тумана вылетают молчаливые вороны и, как собаки, выскакивают облезлые кусты.
 Время от времени по дороге попадается интересное.  Вот, например, ржавый скелет экскаватора.   Давным-давно  приполз он сюда  помирать.   Приполз, уронил обессилено ковш,  заскулил и затих.  Из кабины выскочил перепуганный человечек, побегал, покричал,  потом отвинтил на память какую-то хреновину и ушёл навсегда. А экскаватор пустил в землю железные корни, и сквозь него проросли клёны и ясени».

Видимо, давно я думаю о пустырях, потому что и свои строчки припомнились из более раннего:
«И беззвездное небо – одинокий пустырь.
А поэзия в целом – это мой монастырь».


* эпиграф – строки стихотворения Георгия Иванова.
** - стихи "Цикорий" Виталия Волкова.