Роман Строки в Тумане. Глава 23. Когда Мир принадл

«Пока мы живы, можно всё исправить...»
Э. Асадов


Лавиния спешила к Александре. По лицу бежали слёзы.
В первый раз в жизни она делится своей любовью с кем-то, кроме тех, кто далеко... Она не понимала, как раньше жила без звёздного света, заполнявшего изнутри и окутывавшего и небеса, и каждое сердце, что обращает в лазурную высоту свои мечты... Этот свет был в ней всегда. Просто она не давала себе ощутить и принять его силу...

Принцессе вечерней звезды было очень жаль Александру. Отец находился на стадии «жестокость во спасение», не понимая, что как раз на ней всё и рушится.

Лавиния его не осуждала. Она могла осудить кого угодно, но не родителя.

Александра не спала. Она сидела на койке, отвернувшись к иллюминатору и смотрела в пелену Тумана.

Лавиния, беззвучно плача, обняла её.

- Я обещала... обещала ей, что не оставлю её... - Александра говорила едва-слышно. Голос угас от частых и долгих рыданий. Выглядела она не лучше: глаза покраснели и под ними  пролегли темные круги. - Сестра ведь искала меня с того момента, как нас разлучили...

- Сестра? - прошептала Лавиния. Эту тишину она совсем не хотела нарушать, к тому же, было непривычно слышать, как дрожит, возрождая душу, собственный голос, - о ком ты говоришь?

- О Тенебре. - и Александра рассказала Лавинии всё, что произошло вчера, - я ведь чувствовала, в её замке что-то родное, и полагала, что это связано с мамой. А оказалось... Лавиния крепче обняла её. Сейчас не стоит ничего говорить. Зачем эти лишние, выдавленные силой слова вроде: «всё хорошо», «не грусти», «не плачь»? Они совсем не утешают. Силу дают чувства.

Вдруг дверь каюты с силой распахнулась, в комнату влетел Дин. Бросив долгий, изучающий взгляд на исстрадавшееся лицо Александры, он произнёс:

- Надеюсь, ты понимаешь, ЧТО натворила?!
Холодная сдержанность Лавинии моментально растворилась в Тумане. Она, как никто другой знающая ценность семьи и близких, не могла стерпеть подобного отношения в своём присутствии. Девушка в упор, с гневом и презрением смотрела на брата, продолжая обнимать Александру.

- И как ты могла быть такой наивной? - продолжал свою гневную тираду Дин. - Как можно было поверить этому... Рэвэю, они же явно всё подстроили!

- Дин, милый... - Александра подняла на него полные слёз глаза и сжала ладонь дрожащими руками, - Тенебра - моя сестра. Ночью я видела призрак её... нашего отца и он...

- ЭТО ЖЕ ЯВНО БЫЛА ЗАМУЧЕННАЯ КНИГА! Тенебра подговорила её сказать это, чтобы взять тебя в плен! - Дин вырвал свою руку из ладоней Александры, - Как ты не понимаешь, далеко не все люди добрые и искренние! Хватит воспринимать всех близкими! Ты уже не ребёнок, и должна быть поосторожнее! Не всем можно доверять, не рискуй ради всех подряд!

- Дин, ты не понимаешь! - Александра изо всех сил вцепилась в руку Лавинии, стремительно теряя силы, - Тенебра очень несчастна! Она всю жизнь искала меня, и думает, что наши с тобой родители отняли у неё всех близких! Как бы ты вёл себя на её месте?

- Александра, - Дин взял её за плечи. В его голосе зазвучала холодная и твёрдая ярость, - твоя мама чуть не погибла за тебя. Она отдала тебе СВОЮ ЖИЗНЬ! А ты открыто пренебрегаешь её любовью! Неужели Тенебра для тебя дороже матери?!

Лавиния больше не могла молчать. Она знала историю Александры и понимала, как ей больно это вспоминать... Она резко вскочила, и, с силой хлопнув брата по щеке, прокричала:

- Не смей так говорить!

Но было поздно. Александра вскочила с постели и выбежала из каюты. Ни секунды не думая, Лавиния выскочила вслед за ней, даже не взглянув на брата.

Дин словно очнулся. Ярость и злость мгновенно отступили, и до него с ужасом дошло, ЧТО мгновение назад наговорил он самому близкому человеку.

Мама, наверное, разочарована в нём. У такого прекрасного человека, как она, не может быть такого сына...

Он посмотрел на свои руки.
Только что Александра цеплялась за его ладонь, как за спасательный круг, ища защиты, а Дин даже не заметил этого. Он бросил человека, который всю жизнь искренне ценил его, тонуть в своём горе.
Он потерял её... Потерял навсегда.

Дин направился в свою каюту. В коридор третьего этажа спустился Юлиан. Завидев сына, он сразу понял, что ему плохо. Отец не знал, как начать разговор и стоит ли подходить вообще.
А вдруг Дин просто прогонит его? Гораздо значительнее звучало в сердце другое убеждение: «А что если Дин всё же поговорит со мной? Вдруг у нас наконец то будут искренние отношения?»

- Дин, - прошептал он, придержав его за плечо, - что случилось?

Сын вырвался из рук отца, хлопнул дверью и скрылся в своей каюте.

Юлиан тихо вздохнул, пытаясь скрыть боль. Неужели сын никогда не станет считать его родным?

...

Лавиния беспомощно опустилась на палубу. Она оббежала весь корабль, но подруги нигде не было...
Неужели она никак не сможет помочь Александре? Дин ударил в самое больное место...
Вдруг она вскочила на ноги и побежала навстречу Небу, которое сияло где-то внутри.... У неё появилась своя идея на этот счёт...

Дин сидел лицом к иллюминатору, облокотившись головой о стекло. Когда Лавиния вошла, он, удивившись про себя, лишь пробормотал:

- Не надо меня утешать.

Он не знал, чего ожидать от сестры. Ему казалось, что она уже сделала все выводы о нём и точно не будет с ним разговаривать.

- Я и не собиралась. - Спокойным тоном ответила она, садясь рядом.

Лавиния не знала, что именно хочет сказать. Но поговорить с ним было нужно. Ради Александры. Дин так и продолжит страдать в одиночестве, а Сашенька... от одной мысли о том, что может прийти ей в голову в таком состоянии, небо внутри вздрагивало.

- Спасибо, что вовремя треснула. - Сказал Дин, не поворачиваясь к сестре. - Лучше бы скинула за борт.

Обвинять и читать Дину морали Лавиния не собиралась. Зачем? Он ведь сам прекрасно всё понял.

- Твоя жизнь в твоих руках, - вспомнила она слова Тара. -
Только ты можешь всё исправить.

- По-моему, я разрушил уже всё, что можно. Исправлять нечего.

- Я искала Александру по всему кораблю, но её нигде нет. Ты ведь живёшь на Небесном Страннике раньше меня, и явно знаешь его лучше.

- Что ты имеешь в виду?

Он всё не мог привыкнуть к Лавинииной «таинственной» манере выражаться.

- Возможно, у Александры есть место, куда она уходит побыть в одиночестве. Если это так, то знаешь о нём только ты.
Дин тут же вспомнил смотровой балкон наверху мачты, где они однажды сидели вместе и разговаривали.
Вина тут же впилась в сердце острой проволокой.
Как тогда, на крыше...

- Неужели ты думаешь, что она меня простит? - спросил он.

- В любом случае, это лучше, чем сидеть и страдать. Александре сейчас тяжело, и если её может кто-то спасти, то я не вижу рядом твоего двойника.

Дин нахмурился.  По правде говоря, сейчас он прячется от самого себя, топя в горе голос сердца. Мама сказала бы, что это не по-мужски...
Последняя мысль заставила встать и направиться к мачтам. Лавиния права, Александра скорее всего там...
Только бы успеть...

Туман сопровождал Дина всю дорогу, но на этот раз шёл позади, подталкивая в спину.
Когда человек находит ответ в себе, Туман начинает ему помогать, видя излучаемое мужество и мудрость. Он становится редким-редким, световым.

Туман передавал Дину слова Арианы : «Огни сердец нельзя видеть, но можно чувствовать... Никогда не бросай родных...»

Взбираясь по узкой лесенке, он неотрывно смотрел вверх, надеясь как можно скорее увидеть, что Александра там и он успел вовремя.

- Фууууух.... - Юноша без сил рухнул на перила.

Она правда сидела наверху мачты, устремив в Туман немигающий взгляд. «Она смотрит воспоминание, - догадался Дин». И был прав.

Это была ещё одна особенность Сашеньки, о которой знал только он...
Она умеет видеть воспоминания. Умеет вылавливать самые важные детали, и, цепляя их друг за друга, погружаться в водоворот событий. В такие моменты её нет среди них, она в моментах, которые давно прошли...
Она одна знает к ним дорогу...

Ещё Дин знал, что Александра не любит так делать. Она пересматривает воспоминания редко, только если скучает по кому-то...
Она всегда говорила, что счастливые моменты нужно проживать, не думая ни о чём другом, а не очень счастливые (и очень не счастливые) превращать в новые возможности.

- Что же ты видишь? - задал он вопрос, оставшийся без ответа. Лишь ветер, бушующий из его сердца, колыхнул её волосы.

- Я подожду тебя здесь! - прошептал он и устроился рядом, прижавшись носом к тёмному затылку.

Как только он прикрыл глаза, то увидел крыши, город, лес, серое небо и закат...
Потом совсем юного себя, включившего улыбку...
И звуки песни, которую он так и не дописал, но скоро непременно допишет.
У Сашеньки очень большое сердце.

Если она сохраняет воспоминание, значит, любит этот момент.
А если полюбила момент - значит весь мир принадлежит её сердцу.

Так всегда бывает; проникнуть в воспоминание может только тот, с кем оно неотрывно связано, коснувшись ладони, крепко обняв или прижавшись носом к затылку...