Роман Строки в Тумане. Глава 29. Разбитая тарелка

«Нет, беды не сами собой являются,
Хотите вы этого, не хотите ли,
И дети с пороками не рождаются,
А плюсов и минусов набираются
Всех чаще от мудрых своих родителей.»
Э. Асадов


«ДЗЫНЬ!» - Прогремела на весь дом разбитая со злостью тарелка.

Весь гнев Дина разлетелся вместе с осколками, но он, сжав кулаки, заставил себя молчать и ушёл наверх, закрыв люк настолько громко, что даже самая унылая и ужасная Замученная книга, сидевшая на самой высокой ветке Аралибриса, вздрогнула от удивления, едва успев ухватиться ха тоненькую веточку.

Биат ничего не сказал племяннику, потому что не произошло ничего из ряда вон выходящего. «Если Дин отреагировал именно так, значит, именно такой способ для него лучший и именно такой подготавливает его к тому, о чём он давно просил... - улыбнувшись, подумал он, и, взяв веник, принялся аккуратно сметать осколки. «Когда ты успокоишься, ты примешь верное решение! Я с тобой, и я верю в тебя.» Прошептал он фразу, которую говорил сам себе на протяжении всей своей юности. Теперь эти слова должны помочь племяннику, и они помогут! Дин - невероятно умный и честный человек с большим, как у Тумана, сердцем!

...

Все вокруг постоянно обвиняют!
Отцу надо выстраивать с ним непонятные и ненужные отношения, пусть сам и выстраивает. В конце концов, Юлиана никто не просил заботиться о Дине и постоянно лезть со своими глупыми разговорами, поэтому ни о каких благодарности и понимании речи быть не может.
Чуть не снеся поезд Аристарха с рельс ударом люка, Дин нырнул в кровать, отвернувшись лицом к окну.

Однажды он поступил похожим образом. Когда ему было лет 14, дядя Вольд попытался поговорить (нет, конечно же «вбить точку зрения отца» и «засунуть под конвой») насчёт неправильного отношении Дина к ситуации.
И злость мальчика разлетелась осколками по кухне.
Всё закончилось тем, что Вольдемар догнал племянника, с грохотом распахнув дверь каюты, крича что-то про неумение и нежелание слушать, и закончив тем, чтобы он больше не подходил к Глэдис, Александре и Юлиану. «Не смей больше называть меня дядей! Я не допущу чтобы рядом с моей дочерью был такой мерзавец!!!» - Прокричал Вольдемар, разбив об Дина три такие же тарелки.
Но Александра (милая Сашенька!) сразу же шмыгнула к Дину, и гладя по плечу, шептала, что он самый замечательный и что Вольдемар очень любит его и совсем не думает тех вещей, которые только что сказал. «Папа не хочет, чтобы мы тебя потеряли! - Говорила она, - он хочет, чтобы наша семья была вместе...»
Сашенька... Что ей можно было сказать? Её сердце настолько необъятное, что может любить даже этого «ужасного лгуна Вольдемара».
На самом же деле, она просто давно нашла в себе Небо, и всегда помогала в этом Дину.

Шурх, шурх, шурх... - Прервал напряжённые размышления звук веника, доносившийся снизу. Было понятно, что никто не собирается бежать за Дином с громкими криками, пытаться что-то понять или, наоборот, объяснить, нравоучая, и решать всё самому. Дальнейшее развитие ситуации положено полностью на его плечи.

«Биат на меня не разозлился, - Дин почувствовал укол совести, - даже наоборот, хочет мне помочь... А я даже не попытался войти в его мир, почувствовать то, что испытывает он... В конце концов, я не эгоист, и всегда поступаю совсем по-другому. Сейчас - не исключение. Никогда не поздно попытаться помочь...»

Дин встал с кровати, и, постояв минуту, глядя в стену, так и не решил, что же сказать Биату.
Едва ему удавалось собраться с мыслями, губы растягивала улыбка. Он сделал глубокий вдох, освобождая себя от смехотворного наваждения и медленно открыл люк.

Дядя сидел и как ни в чем не бывало, с выражением удовольствия на лице, читал книгу.
Чем ближе становился момент разговора, тем труднее становилось Дину сдерживать смех. «Хорошо, что Биат не замечает этого из-за книги - Подумал он».
И правда; дядя взглянул на племянника только тогда, когда последний присел на краешек стула напротив. Они молча посмотрели друг на друга...

И расссмеялись.

Стало понятно, почему Биат так старательно закрывал книгой лицо.

- Дядя, - Не в силах унять смех, выпалил Дин, - прости, а?..

И ещё больше расхохотался.

- Знаешь, - Биат, чуть не уронив стул, сел рядом и взял Дина за плечо, - когда мы с Арианой жили в приюте, я за что-то очень сильно на неё разозлился, и... И разбил прямо перед ней стакан с водой!

Счастье от того, что они настолько похожи с племянником уносило, раскачивая на волнах смеха.

-  Ариана сказала, что когда у неё будет сын... - Биат бессильно облокотился о плечо племянника, и Дин еле держался, чтобы не рухнуть вместе с хохочущим дядей под стол, - когда у неё будет сын, она обеспечит, чтобы он так же поступил со мной!

Бабах!

Больше Дин терпеть не мог; смех, поднимающийся из груди, овладел им, руки словно превратились в облака, и не в силах держаться за стол, растворились.

...

- Заметь, - Сказал Биат, когда они перестали смеяться и в кое-то веке поднялись на ноги, - ты недовыполнил Арианин план; тарелка, которую ты разбил передо мной, была пуста! Честно, ты намного сознательнее, чем был я...

- Поверь, ты многого не видел, - ухмыльнулся Дин.

- Может и так, - ответил Биат, - но одно я знаю точно; когда ты успокоишься, ты принимаешь верные решения! Я люблю тебя.