Завтрак у Сальме

Из "Прогулки по Каэнглум"

Завтрак.

Перед завтраком Галку пересадили с кресла на стул. «Стулья удобные. Послеобеденные или вовремяобеденные?» - спросила она. Князь* Аксель ответил: «Вневременные стулья». Сальме посмотрела на него, но промолчала.
 Галка, Дори и Мот не решались есть, сидели и рассматривали. Баница Аннике, на резных ореховых плошках; холодные котлетки Мимы, на капштадских мисках с пейзажами внутри стекла (чтобы интересней было есть и мыть). Молоко с черникой в простых глиняных кружках Вайно, но в поливе не уступающей белизной молоку (Сальме и Аксель пили голхиоргское легкое из его же кружек из каменной глины, с рельефами городских видов). Салаты из фруктов прибывших на «Инсоленции» и приготовленные в кафе «У старой Сальме**». Салаты не уступали в красоте десертам Маурица и льняной велетской скатерти с ткаными видами от башни Турьих ворот на пригородный парк. На изумрудного стекла блюдах цветы составленные из тропических плодов. В кувшинках из белых долек плодолистики и все такое - шарики янтарные, из оранжевых - опаловые; пионы из бело-лиловых половинок с чашечкой радужного желе; зелено-розовые листья в золотых звездочках. Не надышаться, не пересмотреть. Под всем - белое: распушенными нитями - трава, деревья, облака; гладкими - человечки, дорожки, дома. Проток и ручей, беседка и мостики, косули и единорог. Птицы. Бабушка настояла: «Еда - древний подарок, уступите, но не перекушайте. Ох, Нела подарила не настольную скатерть, а настенную».
 - Гобелен, а не скатерть, - тихо заметил князь Аксель, еще тише добавил, - настенная скатерть… отчего не быть настольному гобелену?
… Поели. Отложили столовые приборы. Удобные ложки, Дори назвала их съедобными; вилки, у них было пять звонких зубцов и Мотти не удержалась, ногтем большого пальца проиграла из кошачьих песен: «Из когтей моих перламутровых, не ковать мне крючков рыболовных»; ножи с тонкими широкими лезвиями, круглыми кончиками и клеймами изображающими рукопожатие. Галка назвала их дружелюбными. Дори воспользовалась бабушкиным маленьким ножиком с серебряной рукояткой и лезвием желтого металла из мастерской Берта. Все были сыты, смотрели друг на друга, в окна и по сторонам. Дори и Галка взглядами «Хорошо»; Мот взглядом котильон; Аксель и Сальме, как говорила Дори, вековой радости, что помогало им ребячиться. Мотти мурлыкала повороты песен кошек улицы Олехро: «Друг лохматый танцуя вальс, догоняет кончик хвоста. Прыткой мелочи ловля всерьёз, томительная суета. Щенячий восторг в охоте на блох я разделяю с ним. Только озябшие лапы мои, хвостом укрываю своим».
Бабушка выставила мозаику - закончила ее ночью. Хенбедестер стоял, у его ног лежали спящие гвал и ратмус. Справа и слева маленькие картинки происшествий из жизни. Вот Хенбедестер копает пожарный монастырский пруд и засыпает. Вот юный подвижник просыпается, заеденный комарами. «Все комарики видны»: шептала Галка, Дори комариков считала, Мот исполнила на струне Е комариный писк.
Вот, обнаруживает вместо гор, которые выпрашивал для защиты от комаров, долину Голхи и овраг Расколотой ели. Вот, больные уходят в иной мир и оставляют ему свои болезни... Ювелирное произведение, от пояса Сальме едва доставало ей до подбородка. Девочки всматривались в клеймо, на котором Хенбедестер открывает и закрывает темный вход. «Овраг?»,«Склон Вышгорода?», «Замковая скала?» Аксель заметил: «Автора найти легче. Но она не скажет». Сальме пожала плечами: «Конечно не скажу, Акке» и прошептала что-то о метафоре. Аксель отшептал: «Метафора… парус точного значения». Сальме вздохнула и посмотрела на брата: - Осторожней девы, точное значение, еще не точный курс. Акке, не дразни.
 - Ага, - сказал тоном Галки, князь Аксель, - но что делаешь ты, как не провоцируешь девочек?
 - Это никакая не провокация, Аксель, это - приглашение…
 - Осторожней девы, - уже тоном сестры предупредил Аксель, - если Сальме открыто говорит о приключениях, то они уже в пути, если не на пороге.
 - Спросонья слышала, - тихо сказала Мот, - шелест листьев и фидельный скрип дерева. Трогали струны, золотое прикосновение. Золотой звон о настоящем и не настоящем.
 - Любопытно, - заметил Аксель, - несмотря на присущий им прекрасный облик, гвалы шелестят, скрипят, но противно - ножом по бума…
 - Акке не начинай утра с гвалов, - фыркнула бабушка и ответила Мот, - не беспокойся Мотти, в доме никого кроме нас. Наверно Хеле и Стивен проветривают «Сонный сад». Мало ли кто тут летает?
 ...
 - Утренний взгляд каэнглумских дев бодрит и зовёт на прогулку, - отметил Аксель, - замечательный день, показалось в нем нет необходимости. Есть предчаяние опасных происшествий. Прогуляемся к Оврагу, если не там, то по дороге, сможем получить если не в избытке, то достаточно.
 - Акке начал утро с гвалов, а прогулку с … да что ж за слово такое… с пред… чего опасности? - возразила Сальме.
 - Предчаяние. Предчаяние опасных приключений и любви. Вернее сказать в другой очередности, любви и потому опасных приключений. Мог сказать и anticipatio. Но не стал, - ответил Аксель. Девчонки сияли.
 - Схожу в Вышгород, отнесу мозаику. Девы не волнуйтесь, вчера не смогли примерить это маскарадное железо, после прогулки управимся. А прогулки начинают легко. Без этих колючих... цапций.
 - Должным образом продолжается только легкомысленное начало, - согласился брат, - начало серьезное оканчивается пошлым.
Сальме засмеялась: «Акке, Акке, где твоя капуста?» Старый князь спросил: «Зелененькие побеги старой коряги, как говорит Хеле? Ты спросила Акке или Акселя?» Сальме ответила: «Аксель разберется. - И пояснила о капусте:
 - В детстве, Аксель и его друзья решили расчистить поле на острове под капусту, из валунов построить мост - возить капусту соседям. Мальчишки спорили, кто дальше кинет камень. Поле расчистили, но на мост валунов не хватило. Маленький островок из валунов назвали Капустным».
Князь Аксель заметил: «В городе ничто не пропадает зря. Расчищенный остров зарос дремучим лесом и превратился в тот самый остров «для самых маленьких». Маленький зачарованный замок, таинственное маленькое озеро и все необходимое для маленьких приключений… На Капустном островке поставили нижний маяк. Капусту? Посадили на материке».

*Князь. В Каэнглуме - уважительное обращение. Старейший, предводитель в сложных обстояниях.
Каэнглум считается княжеством, но к слову феодальный, это отношения не имеет.
**Кафе Никодимуса, кухня которого служила продолжением кухни бабушкиного дома, когда бабушкин дом наполнялся гостями, и наоборот в обычные дни. Бабушка замечала: «У старой? Справедливо. У меня? Меня все время не бывает дома!»


иллюстрации автора