Тебе не стыдно?

— Раньше, кукла Лена, у меня были твердые моральные установки и незыблемые принципы. Слезы безвинно угнетенных — это то, что я видел перед собой. Оттого-то я подолгу мучительно размышлял о голодающих детях в Африке, при этом душевно страдая за них. Теперь же мои мысли заняты развратом (в хорошем смысле этого слова) и только развратом. То есть я думаю только о тебе.
— Хороший ты мужик и жуликоват лишь умеренно, хоть и выпиваешь лишнего. Значит с возрастом завязал с романтическими прожектами? И от чего с тобой случились такие драматические перемены?
— До уж больно ты баба красивая, кукла Лена. «Вызывает антирес, в панталонах али без», — как говорится. Просто удивительно насколько точное утверждение!
— Ну не преувеличивай. У меня всё-таки женские формы, а не малые архитектурные. А вот к тебе у меня претензии действительно есть.
— Собираешься кинуть мне предъяву, кукла Лена?
— Я твоя содержанка — а хожу в рубище. И тебе не стыдно? Хотя бы перед лицом своих товарищей. Если бы ты после себя оставил старушку-жену в полном отчаянии — это я бы еще это поняла. Но меня!? Которая находится в постоянном поиске того, чтобы тебе порадовать (см. картинку над текстом)?
Смотри, если так пойдет дальше — то это твое имущество, в лице меня, будет признано вымороченным и перейдет в собственность государства. И тебе тогда придется сублимировать свое половое воздержание, к примеру, в хоровое пение.
— Ты ошиблась жанром, кукла Лена. Боюсь, что это будет вой на луну.
— Ну допустим. Но меня от всего этого избавь, пожалуйста.  Когда я не высыпаюсь — я сурова, ты же знаешь. И вообще, моя голос — это голос тех, чьи голоса задушены бесконечным трудом и чьи горькие слезы не видны миру. Не лапай меня. Не видишь — я высказываюсь.
Я-то, наивная, думала, что ты — настоящий еврейский поц, с большой буквы. А ты… Ты не иудей, а ассимилированный гой и ненавистник Израиля, вот ты кто! Еще и шиксу у себя на груди пригрел в лице меня. Деньги ей на карточку «Мир» переводишь, за то что я с тобой сплю — это да. Но мне бы хотелось и простого человеческого тепла…
 — Кто-то проворачивает серые схемы, а кто-то и вообще, мутные. Тундра то — она бескрайняя — за всем не уследишь. Но, при этом, я еврей, кукла Лена. Пусть и не с яркими, а умеренно выраженными националистичными взглядами.
— Ну не надо скромничать! Ты — неугомонный русский человек с типичным рязанским лицом. В профиль очень похожий на Есенина.
— Клён ты мой опавший… Ты права, кукла Лена, с Есениным у меня духовная близость, несомненно, есть. Правда я пишу не лирические стихи, а мощную и честную прозу.
— Даже так? То-то я смотрю, от обилия красивых и интеллигентных фамилий зарябило в глазах. Но лучшая из лучших — Арсений Еврейсон! Уж не ты ли это?
— Да, ты права, кукла Лена. Ранее я был безжалостно ошельмован завистниками. Зато теперь всё осознал. Так что рубище с тебя будет сорвано, не волнуйся. И тебя ждет Торговый Центр. Но завтра.
— Правда? Тогда хочу тебе признаться, если уж об этом зашла речь. Секс то у тебя есть, но какой-то никудышный и механистический. Такой, что лучше бы его вообще не было.
— А у меня, в силу моей чистоты и наивности, и нареканий не было. Представляешь? Но, если ты, кукла Лена, обещаешь в этом смысле подтянуться…
— Однако есть и хорошие новости — теперь то в плане секса у тебя всё резко измениться к лучшему. Признаюсь, это потребует от меня некоторых внутренних усилий. Но я это тебе не обещаю, а предрекаю. То, что у тебя было раньше — это уже глубоко вчерашний день и городская окраина, уверяю тебя.
— Едва ли, кукла Лена. Даже вряд ли. Впрочем, еврей всегда обуреваем верой в светлый мир и людей. Хотя никаких разумных причин у него для этого нет. Впрочем, не буду с тобой спорить — просто не о чем. Одни аплодисменты и поток комплиментов в твой адрес.
— Значит нашел в себе всё-таки силы и желания для большого чувства? Я за тебя рада. В ТЦ «Ямал» поедем…