Минутка слабости

     День был насыщенный.
     Заполненный полностью событиями и встречами. Рассказами и обещаниями скорых запланированных встреч, в которые изначально уже не верили сами.
     Какая-то суета нависла облаком и незаметно окружила, закружила, затянула, поглотила и сожрала.
     И так каждый день. День за днём, час за часом. Оглядываешься в секунды временного просвета ночи, когда облако уходит куда-то подзарядиться и остаётся сплошное и беспрерывное ничего. Вроде суетишься, бегаешь, что-то делаешь, с кем-то разговариваешь, перебираешь и заполняешь бумаги, носишься по магазинам в поисках, копаешься в кармане и в сознании, в надежде денег, а получается, что повозка стоит на месте. Даже не шелохнулась. Только всё выше и молчаливее с тобой становятся твои родные и ещё близкие дети.
     Суета молчалива. Она даже не шоркает. Ни платьем, ни ножкой. В ней есть одно маленькое и неизвестное никому кроме тебя преимущество и необходимость – в ней на задний план уходит боль. Та самая, которая в тебе. Та самая, которая всегда с тобой. Та самая, тщательно сберегаемая от окружающих близких, и иногда вырывающаяся с незнакомыми и докторами. Выплеснется штормовой волной на кого-то, чтобы рассмеяться над собой и снова закопаться с ней в ночь.
     Ночь, как детский страх перед темнотой. Как в детстве. Ложишься спать, когда закрываются глаза. Быстрее, чтобы уснуть. Если не успеть, то уже и не получится. Будешь лежать брёвнышком и изображать из себя мирно спящий, посапывающий и посвистывающий паровоз и только. Лежать, посапывать и вздрагивать от накатывающих и надвигающихся волн боли. Пряча в подушку непроизвольных никому не нужных потоков слёз. А что остаётся?! Ведь ночь то твоя, со всеми её выбрыками и поворотами. И кто услышит, кто поймёт? А если и услышит, то чем поможет? Лекарства уже и ещё в прошлом – не то чтобы не помогают, а просто никак. А боль такая, что свет сам по себе включается по дому, пугая и приводя в замешательство впечатлительных родных. Боль, зовущая на помощь тех, кто ушёл раньше и давно. Приходят чтобы оградить, а при этом вспыхивает свет, ломаются и выходят из строя электрические приборы. Приходит ушедшая в неизвестность будущего мама и забирает ночь включая раз за разом свет. Наверное, и сам так буду приходить, когда уйду…
     А день прячется в улыбках и усталости. В злом и почти недобром чёрном юморе. Близким достаётся. Очень. Смотрят в недоумении и непонятках:
- Что с тобой?! Ты же никогда таким не был?! Ты был другим! Несносный…
     Конечно! Тогда я был один. А теперь я с ней. И она если и отпускает, то ненадолго. И с каждым днём эти разлуки становятся меньше и реже. С каждым днём она становится сильнее м сильнее. Сейчас ей уже ничего не стоит опутать по рукам и ногам разрешая работать языку и моргать глазами, отключая звук и …свет…
     А ведь все принимают её за сарказм и насмешки, списывают на прошлую жизнь. Не совсем понятную, не совсем известную, но жизнь…
     А жизнь… идёт себе и идёт… Насыщенными днями и неделями. Держишься. Не сопротивляешься, но держишься, как маленькое дитя, слабое и ещё немощное, но не разорвать если зацепилось.