Юродивые речи часть три

Юродивые речи часть три

Когда верующей маме родной сын заявляет, что не верит в Бога, ничего не меняется. Когда контролер ставит запятую после очередной речи, меняется все.

Контролер поезда лишь социальная роль в сфере жизни. Настоящее имя Ярослав. У него есть борода и ум, ночные страхи и два домашний животных. Их зовут лень и суеверия.
Иногда он пишет рассказы, про поезд, в котором работает контролером. Он и правда им работает, а в перерывах между станцией, думает что он ночью из этого дня запишет в свою тетрадь.

Иногда он мечтает о женщинах. Но не таких, которые выходят на улицу и живут, из плоти и крови. О других. О цифровых женщинах. Которые рассыпаются мелким бисером, когда утром, натощак он открывает глаза.

В последнее время он очень рано встает в шесть утра, или даже в пять. В голове слишком много мыслей, но все они сводятся к одному, сесть и написать еще один рассказ о своем поезде, и мертвых пассажиров в нем. Почему они мертвы,? Потому же, почему верующей маме заявляет родной сын что атеист. Потому что логические связи не костыли. Потому что метафора не собака. Потому же, что в классических стихах должен быть ритм и размер. Потому что речь человека очень часто сковывает движение жизни. Чистовик жизни не пылал больше движением, он рос дикой гордой розой, и не желал смотреть в глаза своей сердцевины. Роза это человек без скелета. Роза это сокральный смысл всего исчезнувшего из виду под натиском бурь самомнений. Ясность. Простота? Лекции в клубе бессонницы, не более того. Ярослав видел насквозь всех лекторов, которых слушала его маневренность. Но при этом куда бы он не пошел, он хотел научится писать по своему.

Ему очень нравилось воспринимать мелочь за главное. А главное за мелочь. Ему нравилось, что поезд в его рассказе не был живым. Не был чистовиком. Ему нравилось совершать ошибки, и осознавать, что он дурак. Но мазохистом он не был, боль просто не приходила одна. Она приходила с букетом зрелых свечей и освещала холостяцкий стол, на котором стояли книги.

Ему нравилось спать, так же как и другим не спать. Но творчество не шло из ума, это был желудочный сок вперемешку с гноем, и вермишелью Днк аллегорий к ночи.

Память? Да порой она ему отказывала и тогда на помочь приходили цифровые женщины. Они писали ему письма, и он все вспоминал.

А потом выяснялось, что это он придумал. Было много сумерек и овец. И шрам как Нил тек по ноге ахиллесовым водопадом.

Мысль больше не текла, она применяла форму голубики и росла на южном кладбище.

А поезд был слоенный пирог. Он был нежитью смысла

В начале были цифры, потом числа, затем уравнения. И Ярослав вспоминал все, что забыл. Каждую ночь он вырывался из подземелья и становился звездой навсегда. А затем навсегда заканчивалось и начинался новый день. И снова билеты, колеса, стук, дорога, да мечты о признании которого не будет и которое по существу и не нужно, но помечтать о нем всегда приятно. Ведь так. Что молчите мертвые пассажиры моего отрезвительного нарыва. Лечите меня, за то что я Вас сочинил. Нет, молчите, как коты объевшиеся сметаны. «Ну и Бог с Вами все равно окончена моя очередь говорить»
Пантелеев Ярослав
Сдал пост. Следующий оратор явится через пять минут.
Станция «Дождевик». Двери закрываются….

«27.07.21»