Высота 320. 0

В начале восьмидесятых США развернули в Европе массу ракет - Першингов и крылатых Томагавков, подлетное время которых до границы Союза составляло от шести до двадцати минут.

Тогда же появился и термин «воздушно-космическая операция», имевший в виду согласование действия космических и военно-воздушных сил для нанесения ядерных ударов по нашей территории.

Это доставляло массу забот командованию Противовоздушной обороны страны.

Крылатые ракеты летают быстро и на предельно малых высотах, что очень сильно затрудняет их обнаружение. Одна - две отметки на экране локатора, и ракета с ревом пронеслась над головой.

Чтобы хоть как-то обеспечить выполнение задач по их своевременному обнаружению и уничтожению, на ракетоопасные направления начали выдвигать отдельные радиолокационные взвода.

Мне много пришлось поездить по этим точкам.

Происходило это примерно так.

Во время учений, когда ставилась задача по обнаружению крылатых ракет, командир полка, ткнув пальцем в какую-нибудь высотку, давал команду закрыть дыру в радиолокационном поле.

В этот раз все было так же. Поводив пальцем по карте и увидев западнее города, километрах в двадцати, безымянную высоту, командир полка поставил задачу:
– Капитан! Возьмите радиостанцию, УАЗик и проведите рекогносцировку высоты, а заодно установите связь со всеми подразделениями.

Сказано, сделано. Через двадцать минут маленькая колонна уже выехала в сторону указанной высоты.

Однако гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Лихо домчавшись по шоссе до городка, мы перебрались на грунтовую дорогу, которая виляла между полей и лесов, и через несколько километров вывела нас к подножию высоты, а потом, вдруг, взяв круто вверх, начала извиваться между непроходимой чащей из елок и стеной из колосящейся ржи.

Нам еще повезло, что дело было летом, и не было дождя, иначе мы бы до верхушки и не добрались.

Наконец, последний раз взревев моторами, машины вышли на саму высоту.

Вид с нее открывался действительно замечательный - высота была господствующей, и на десятки километров вокруг были видны леса, поля, деревушки, а вдалеке и сам город.

Погода была прекрасная - июль, светило солнце, пели жаворонки.

Но  у нас возникла проблема - развернуть антенны было негде, как, впрочем, и поставить машины.
По обеим сторонам дороги стояла рожь, а на самой верхушке находился хуторок: буквой «П» стояли дом, сарай и хлев, а между ними старый сад.

Всего этого на карте не было.

Пока я думал, как выполнить поставленную задачу, из покосившегося деревянного домика вышла, опираясь на клюку, древняя старушка. Она опасливо посмотрела на нас, и отправилась в сарай.

Деваться было некуда, и я обратился к ней:
– Бабушка! Разрешите у вас в саду поставить машины.
– А что сынки, конечно ставьте.

Мы, радостные, что вопрос решился так легко, загнали радиостанцию в сад, развернули антенны, и, довольно быстро вошли в связь со всеми точками, как и было приказано.

В саду было полно земляники, а у забора, с обеих сторон были заросли дикой полевой промашки. Она росла буйно, как трава. Интересно, что такую же ромашку выращивают на клумбах и называют, почему-то, садовой.

Я, кстати, привез домой огромный букет, наверное самый большой в моей жизни.

Работали мы на этой высотке около часа.
И все это время бабуля ходила со своей клюкой с внешней стороны забора, смотрела на нас и что-то бормотала, а потом, вдруг, набравшись смелости, обратилась ко мне:
– А что сынок, по двору-то и в дом заходить можно?

Я, с удивлением, посмотрел на нее - мы вломились, хоть и аккуратно, но все же, в ее сад и двор, а она спрашивает!
– Конечно, мать! Спасибо вам, мы сейчас уже будем уезжать. А почему вы спрашиваете?
– Так ведь немцы приезжали и не разрешали заходить.

Много лет потом этот диалог ходил как анекдот.

Однако во всем должен быть глубокий смысл.

Белоруссия во время войны пострадала больше всех республик. Четверть населения погибла.

Белорусы хорошо помнят и фашистов, которые сожгли почти две сотни городов и деревень, и Советскую Армию, которая выставила их летом 1944 года из республики.

Вот такая высота 320.