Через годы, через расстояния

Настоящая работа Романцова Виктора Дмитриевича является продолжением ранее вышедшей из печати Первой книги «Через годы , через расстояния». В ней рассказывалось о переезде на Дальний Восток в конце двадцатых годов двадцатого века  с  Каменец – Подольской области Украины семьи Юрченко, их обустройстве на Мазановской земле в Амурской области. О событиях, предшествующих этому  перемещению, и ещё много о чём, что может представлять интерес для людей, интересующихся историей родного края.
      В центре новой работы Романцова В.Д. судьба переселенца первой волны заселения Амурской области Тригуб Назара Семёновича, и жизненном пути семейства Горбачёва Андрея Кузьмича, переселившегося уже в период Столыпинской аграрной реформы.
   В будущем один из героев воспоминаний  первой книги Василий Иванович Юрченко породнится с  дочерью Тригуб – Горбачёва – Любовь Митрофановной. Так, на Амурской земле появится поколение новых, уже коренных  амурчан, которые накрепко свяжут свою жизнь с этой благодатной местностью.
     В отличие от книги  первой, которая, в основном, составлена по письменным записям  ныне живущего Валерия Григорьевича Юрченко, эта работа (книга Вторая) основана главным образом на архивных материалах, и отдельных воспоминаниях потомков  наших героев - Тригуб, Горбачёва, Юрченко.

 « Наверное, был дед, прадед, прабабушка. Ну и что из того? Был и был. А кто он был по профессии, где жил, когда умер, сколько у него детей? Как их звали? Какова их судьба? Кто ответит? Мало кто! А жаль!                Мы появляемся на свет и становимся тем, что мы есть, только благодаря родителям, благодаря нашим предкам.   Что может быть более памятным для них, благодарностью, как не составление истории семьи? Только история семьи может стать памятником всем тем, кто на протяжении столетий кормил, поил, лелеял и воспитывал все будущие поколения нашей семьи.     Что мы можем сделать для тех из наших предков, кого с нами уже нет? Прежде всего -  сохранить память о них!
                /Абу-аль-Фарадж- сирийский учёный, врач./

               

                Через годы, через расстояния…
                Книга  вторая.
                Из истории рода - Горбач (Горбачёва) А.К., Тригуб Н.С. и Юрченко И.А.
               
« Об одном прошу тех, кто переживёт это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за Вас. Придёт день, когда настоящее станет прошлым, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Помните – не было безымянных героев. Были люди, у каждого своё имя, свой облик, свои чаяния и надежды».
                (Юлиус  Фучик).
          Предисловие.
Почти два века минуло с того времени, когда первые переселенцы из Европейской части Российской империи и Забайкалья стали осваивать нашу Амурскую землю. Гонимые нуждой, они покидали места, где веками проживали их предки, покидали в надежде на то, что на новых землях они или ближайшие их потомки смогут осуществить свою мечту – достичь благополучия и спокойствия.
Изнурительным трудом, потом и кровью, потерей близких, родных, переселенцы осваивали эту когда – то дикую местность. Разработали десятки тысяч гектаров земли, основали сотни населённых пунктов, по болотам, марям и по тайге проложили дороги. Неузнаваемо изменили этот край.
  По - разному сложилась судьба у первопроходцев и их потомков. Проследить жизненный путь одного из семейств этих пионеров на нашей Амурской земле я запланировал лет десять тому назад, но по разным причинам всё откладывал на «потом». Между тем  по крупицам собирал необходимую информацию по данному вопросу. Подтолкнула меня к этому моя супруга – Татьяна Васильевна. Да и история переселения её близких предков на Дальний Восток показалась мне довольно интересной и трагичной. Одних – в конце 19 века, других – по линии её мамы – Любовь Митрофановны (Горбачёвой) - в первые годы уже 20 века, а по линии отца – Василия Ивановича (Юрченко) -  в конце двадцатых годов прошлого -20 века. Период описываемых событий в моей работе значительный по времени: начинается с момента рождения одного из членов семьи Юрченко в середине 19 века и заканчивается описанием судьбы их наследников уже в начале нашего двадцать первого века.
          В книге Первой под этим же общим названием, которая вышла из печати в мае 2020 года, рассказывается о жизненном пути семейства Юрченко. В будущем один из героев этих воспоминаний (Василий Иванович) породнится с совместным ребёнком переселенцев первой волны – Тригуб - Горбачёвых.
          В отличие от книги первой, которая, в основном, составлена по письменным материалам ныне живущего Валерия Григорьевича Юрченко, Вторая работа основана главным образом на архивных материалах.
К сожалению записей, воспоминаний тех далёких времён никто из членов семейств Тригуб - Горбачёва не оставил. Да и требовать от них этого нельзя. В своей основной массе они были безграмотными, и времени, заниматься описанием своего жизненного пути, у них не было. Для того чтобы выжить, обосноваться на Амурской земле они должны были не покладая рук трудиться день и ночь, привлекая для этого всю свою многочисленную семью и малолетних детей в том числе. Да и трагические события в семье Горбачёва в 30-х годах двадцатого века, когда органами НКВД необоснованно был осужден к высшей мере наказания Григорий Андреевич, вынуждала эту семью скрывать многие страницы их прошлой жизни.
    Болезнь характерная для нашего времени – беспамятность людей. Болеющих беспамятностью в русской фразеологии называют «Иван - не помнящий родства». А вина нашего поколения в том, что мы никого из родственников об этом не расспрашивали, а взрослые не придавали этому особого значения и, как правило, ничего нам не рассказывали.
    Да и мы сами в молодости редко задумывались о том, чтобы сохранить память о своих предках, своих корнях, о своих умерших и живых родственниках. О том, какими они были, чем занимались, откуда приехали? Не догадались расспросить, записать всё, о чём они помнят и что пережили. И теперь на склоне уже своих лет мы начинаем об этом сожалеть. Просто молодости свойственно больше думать о настоящем и будущем. Но вот приходит время  и кто – то раньше, кто – то позже начинает задумываться об этом. Мы начинаем по крупицам собирать такую информацию, восстанавливать события того времени, сожалеем, что время упущено. Всё меньше и меньше осталось в живых очевидцев тех времён и событий. Остаётся надеяться на материалы, хранящиеся в архивах и памяти  людей, но они отрывочны и не создают целостной картины жизни конкретной семьи или селения. Приходится делать обобщение исходя из общей картины переселения и жизни людей на новой земле в те далёкие времена.
       Мне повезло и в том, что в одном из исторических документов я нашёл материалы, касающиеся  передвижения новосёлов – героев моего повествования – семьи Горбачёва (Горбача) по Черняево – Зейскому тракту к месту их первоначального заселения. Это можно назвать величайшим везением для меня.
В центре этой моей работы,  судьба 2-х семейств – обыкновенных переселенцев - хлеборобов,– Тригуб Назара Семёновича – выходца с Украины – Малороссии и Горбача (Горбачёва) Андрея Кузьмича, уроженца Белоруссии, породнившихся на нашей Амурской земле с семейством Юрченко Ивана Андреевича с Каменец - Подольской губернии. Об их переезде на Дальний Восток по государственной программе, устройстве на новой земле в Мазановском и Зейском районах, участии в партизанском движении, коллективизации, о времени беззакония 30х годов, и ещё много о чём, что, по моему мнению, достойно памяти их многочисленных потомков.
     Из этих трёх вышеперечисленных семейств первыми в 1897 году на нашу Амурскую землю ступило  и обосновалось семейство Тригуб, в составе которого был семнадцатилетний Назар Семёнович. Его дочь - Екатерина Назаровна, в будущем станет супругой Митрофана Андреевича Горбачёва – переселенца периода столыпинской аграрной реформы. Позже, в 1946 году, их совместная дочь – Любовь Митрофановна породнится с семьёй Юрченко – прибывших в Мазановский район во время интенсивного заселения Дальнего Востока уже в советское время. Так, на нашей Амурской земле объединились три семьи, трёх разных времён её освоения. Несмотря на разность во времени переселения всем им пришлось испытать почти одинаковые трудности на новом месте.
                Глава 1. Особенности переселения в Амурскую область в конце 19 века.
      - Переселение семьи Тригуб проходило в исключительное время, когда ещё не была отработана государственная программа помощи новосёлам. Массовый отъезд населения на Новые земли в конце 19 века правительством в тот период пока не поощрялся. Трудности, которые приходилось преодолевать в пути почти по безлюдной территории с Запада на Восток, были несоизмеримы с теми, которые пришлось испытать в последующие годы их будущим своякам.            
       - Из - за отсутствия сплошного железнодорожного сообщения на большей части Сибири время в пути на Дальний Восток у переселенцев первой  волны исчислялось многими месяцами, а иногда и годами. Их движение по азиатской части Российской империи осуществлялось по двум главным направлениям: - северное - на  Пермь, Тюмень на подводах по Сибирскому тракту на Ишим, Омск, Томск и так далее и  – южное – от Самары на Уфу, Оренбург, Челябинск (пока Тюмень не была соединена с Пермью ж.д.). Таких переселенцев в 1888 – 1891 годах было до 80 %. С 1895 года движение начинает переходить на Сибирскую  ж.д. и в 1897 году по ней прошло около 90 %. Строительство Забайкальского участка железнодорожного пути от Байкала до Сретенска только начиналось (23 мая 1895 года). Сдадут его в эксплуатацию в 1900 году с переправой через Байкал паромом «Ангара» или паром – ледоколом «Байкал».  Только на дорогу от Полтавы в сторону центра России в те годы уходило около 4-х суток. Переселенческие  поезда от Москвы до Иркутска находились в пути 8 суток, а до разветвления на станцию Маньчжурия они прибывали на 12-ый день.
      -Для транспортировки большого количества людей с их домашним скарбом и животными вагоны не были надлежащим образом оборудованы. Чаще всего использовались для этих целей переделанные товарные вагоны. На железнодорожных станциях инфраструктура ещё не была развёрнута.            
       -Переселенцы, следовавшие в Амурскую область в 60-е – 90-е годы 19 века, никаких субсидий от государства не получали, перемещались на свои собственные средства. На участках заселения даже простейших дорог  не существовало. Дорожные работы Переселенческим Управлением были начаты только в 1903 году. Люди и груз в таёжные места, на участки золотодобычи, перевозились только по воде (в летнее время) или по зимникам.
      - Из- за значительного наплыва переселенцев в период с 1883 по 1895 годы включительно и естественного прироста местного населения, все ближайшие к городу Благовещенску удобные в сельскохозяйственном отношении участки оказались уже занятыми. В ранее образованных в южной и центральной части области селениях свободных и удобных для земледелия земель уже не было. Пятидесятимильная береговая  полоса по реке Амур была отдана Амурскому казачьему войску. По этой причине вновь прибывающим приходилось селиться в отдалённых, не заселённых - «глухих» районах. Места для будущих поселений крестьяне – земледельцы выбирали по собственному усмотрению. Главным образом в верховьях притоков среднего Амура и Зеи, выше устья Селемджи. Единственное преимущество переселенцев тех времён – это возможность получить в пользование до 100 десятин неразработанных земель. (Отсюда и название « стодесятинники – старожилы»).
     - Все те препятствия, какие преодолевали переселяющиеся на Амур на местах выхода в 60-х- 80-х годах, а также трудность и продолжительность утомительного пути через Сибирь, требовали от переселенцев незаурядной энергии и выносливости. Все слабые, не выдержавшие далёкого пути, терялись на дороге, расселялись в ближайших от места выхода районах Сибири. А на Амур доходили только наиболее сильные. Потери были значительными. Только между городами Томском и Благовещенском в 1887 – 1896 годах они доходили до 46 % всего числа переселенцев, отправлявшихся на Амур. Поэтому не удивительно, что в первые двадцать лет заселения области был большой процент переселенцев из числа старообрядцев, раскольников и сектантов – духоборов, молокан. Это были люди, отличавшиеся своей энергией, хозяйственностью и религиозным фанатизмом.    Земельный простор, религиозная свобода и отсутствие рекрутской повинности служили стимулом к переселению у этих первых пионеров земледелия в Амурской области.
     - На новых землях участки для водворения ещё не были обследованы и подготовлены. Этого местная администрация сделать не могла по той причине, что в её распоряжении имелся лишь один землемер, он же и чиновник особых поручений при Губернаторе. Причислением переселенцев в крестьяне Амурской области занималась канцелярия Военного Губернатора. Отвод надела им производился не сразу. На это могло уйти и несколько лет, прежде чем приезжал землемер для межевания земель.    
                Глава 2. Наши пионеры – семья Тригуб.
      фото 1. Назар Семёнович Тригуб.( 1880 – 1951 г.г.)
У славян издревле существовала традиция давать человеку прозвище в дополнение к имени, полученному при крещении. Церковных имён было сравнительно немного, они часто повторялись. А неисчерпаемый запас прозвищ позволял легко выделить в обществе человека. В качестве источника могли использоваться: указание на особенности характера, внешности человека, название национальности или местности, выходцем из которой был человек. В данном случае, при образовании фамилии  «Тригуб», использовалась его физическая особенность. Фамилия Тригуб образована от прозвища. Так в старину называли человека с раздвоенной от рождения или рассечённой верхней губой. Получается, что у него как бы три губы.
     К середине 19 века  территория будущего Мазановского района  (в 90-ые годы она относилась к Амуро – Зейской волости, а с 1897 года – к Краснояровской, с волостным правлением в селе Краснояровой) была практически безлюдной. Только в отдельных местах промысловиками для соболиной охоты строились зимовья, кое - где в таёжных местах проживали семейства сектантов и местных аборигенов тунгусов и  манегров.  Оживилось движение пришлого населения по реке Зее и Селемдже с её притоками с началом золотодобычи на территории нынешних Зейского и Селемджинского районов с 1871 года. Приоритетный характер золотого промысла способствовал скорейшему вовлечению в хозяйственный оборот отдалённых территорий, каковой и являлась местность, куда переселялась семья Тригуб. Не исключается возможность того, что слух о несметных богатствах этого золотоносного края дошёл и до жителей Полтавской губернии, и семьи наших далёких предков в том числе. Документально известно, что на участках золотодобычи в те времена трудились выходцы почти со всех регионов Российской империи.
      Село Благовещенское (ныне Мазаново) для заселения семейством Тригуб было выбрано не случайно. Удобное географическое расположение в непосредственной близости от многочисленных золотодобывающих предприятий могло способствовать круглогодичной занятости в работе членов семьи, и как итог этого – постоянного дохода. То, чего они не имели у себя на родине – в селе Долина Полтавского уезда  Полтавской губернии. Ранее выехавшие из этой губернии 11 семей (в 1892 году) и поселившиеся на новом месте в деревне Благовещенской, в своих письмах на бывшую родину красочно обрисовали о преимуществах жизни на Дальнем Востоке. Они же смогли убедить многие семьи о необходимости смены места жительства. Н.А. Крюков по этому поводу написал: «Из расспросов оказалось, что первые сведения об этой местности были получены из писем. Прежде поселившиеся писали своим родственникам, что на Амуре жить вольно. Затем  с Амура приехала баба повидаться с отцом. После её рассказов поднялись сразу 30 семей, которые и выбрали место для поселения в деревне Благовещенской».
     Назвать семью Тригуб на Полтавщине малообеспеченной нет никаких оснований. Исходя из статистических данных,  переселялись на Дальний Восток в те годы хозяйства среднего достатка. Они могли на собственные сбережения от продажи земельного участка и имущества на родине без помощи государства довольно быстро обосноваться на новом месте. Значительно позже, в начале 20 века, во времена столыпинской аграрной реформы, на Восток устремились беднейшие семейства, которые больше надеялись на всевозможные льготы и пособия.
     Тогда возникает естественный вопрос: « Что же заставило семью Тригуб, как и многие тысячи других хозяйств, испытывая всевозможные трудности на длительном пути, иногда теряя близких, срываться с насиженного места»?  На это достаточно убедительно ответил Тарновский А.А. в своей работе: «Обзор переселенческого дела в Амурской области за 1897 – 1898 годы». «Существовало мнение, что переселяться из Полтавской губернии идут те, которым «не сидится дома» в силу, каких – то особых психологических свойств полтавцев. Выселяются из Полтавской губернии хозяйства среднего достатка. Причины переселения коренятся в полной беспомощности и экономической обездоленности большей части населения Полтавской губернии. Решаются идти на переселение те группы хозяйств, более или менее самостоятельное, существование которых на родине оказывается в результате всего их жизненного обихода совершенно невозможным. Это главным образом те хозяйства, которые по своему экономическому положению стоят как бы на границе между сельскими пролетариями, отчуждёнными от орудий производства, и лишённых какой бы то ни было собственности, и хозяйствами, обычно называемыми средне-самостоятельными. Если же  среди переселенцев и встречается небольшой процент хозяйств среднего достатка, так это потому, что положение этих, более или менее состоятельных хозяйств, в силу ли общих экономических причин переселения для них явилось якорем спасения от угрожающего разорения и полной потери хозяйственной самостоятельности на родине».
  Основная причина их переселения – безземелье и малоземелье. Половина пахотной земли в Полтавской губернии принадлежало крестьянской общине. Вторая половина – в частных руках. Только у помещика Долинского (по его имени и названо селение Долина – малая Родина семьи Тригуб) в собственности находилось от 3-х до 5-ти тысяч десятин земельных угодий. А средний надел на одного крестьянского хозяина (семью) приходился в 1,6 десятины, это составляло около 2,5 десятины на ревизскую (мужскую ) душу. Официально считалось, что для обеспечения потребностей семьи хозяин – домовладелец должен был иметь приблизительно 5 десятин земли на каждого члена семьи. При таких условиях семье на длительное время могла быть обеспечена безбедная жизнь.  При существующем мизерном наделе, практически 99,9 % бывших помещичьих селян не могли как – нибудь эффективно вести своё хозяйство, а 74,29 %, или около полутора миллиона селян и казаков Полтавщины не обеспечивали прожиточный минимум. Приобрести дополнительный участок в личное пользование крестьяне не могли из – за его  высокой стоимости.  Цена земли, как и её аренда, на протяжении последних лет 90-х годов выросла в 5 – 6 раз, и к 1896 году она равнялась 106 рублям за десятину. 58,1 % крестьянских дворов были безлошадными. Нужно учитывать и то обстоятельство, что плотность сельского населения Полтавщины была одной из самых высоких по всей России (67 человек на квадратную версту). Наём сельскохозяйственного работника в год обходился в 60 рублей, женский -36 рублей. В связи с этим семьи сельских жителей были вынуждены искать заработки за пределами родных мест.  Отхожим промыслом в Полтавской губернии были заняты 49 тысяч человек. Часть этих людей уходила на заработки в соседние уезды или смежные губернии. Многие – в южные губернии – на фабрики и заводы, или на случайные заработки – на постройку железной дороги. Весной – на свекловичные плантации и рыбную ловлю. Летом – наибольшее количество людей уходят на полевые работы в южные степные районы – Таврическую и Екатеринославскую губернии. Промышленное производство в те годы в Полтавской губернии было слабо развито. Основную долю составляли кустари. Для них сначала  эта работа являлась подсобным промыслом  при земледелии. В губернии из 100 кустарей 58 земледелием уже не занимались, а 28 из них даже не имели земли. Семья Тригуб относилась именно к этой категории. Наибольший размах у кустарей был отдан гончарному производству, где было занято около одной тысячи хозяйств. Из них ; вовсе не имели земли, и все средства существования эти хозяйства получали исключительно из обработки глины.
    Почти 4/5 всего фабрично – заводского производства сосредоточены на  выработке сахара, муки, круп, спирта, пива, курительного табака. Дислоцировались эти маломощные « заводы» и  «фабрики» в двух городах - Полтаве и Кременчуге. Всего в губернии 18 мукомольных мельниц и крупотёрок – это 60 % всей фабрично – заводской промышленности губернии. Наиболее крупная мельница – завод Молдавского, а винокуренные и спиртоочистительные предприятия принадлежали князю Кочубею в местечке Диканька Полтавского уезда. Крупная обрабатывающая промышленность или вовсе отсутствовала или стоит на уровне кустарного производства. Знаменитая Полтавская ярмарка к началу 90-х годов 19 века своё первоначальное значение потеряла, а мелочная торговля сосредоточилась в руках евреев.
    Высокая плотность населения в Полтавской губернии сложилась исторически. Ещё в конце 15 века по левую сторону Днепра в пределах Полтавской губернии и южной части Черниговской поселились казаки, которые впоследствии образовали своё наместничество. Служа защитою границ (тогда ещё Польского государства) от набегов татар, и благодаря своим личным военным подвигам, они вскоре приобрели себе массу прав и привилегий, которых не имели ни Польша, ни Россия. Вследствие этого к ним стали стекаться из различных концов как недовольные порядками московских властей владельческие (крепостные) крестьяне, так и «удальцы» и бедняки из Белоруссии, Волыни, Литвы, Польши и других местностей. По этой причине установить первоначальные корни происхождения семьи Тригуб не представляется возможным. Документально известно, что большая часть прямых выходцев семейства Тригуб проживали в те годы в Киевской губернии, в том числе родные братья основателя нашей линии родства Тригуб Семёна Давыдовича – Иван, Андрей(1886 -1965 г.г.), Сергей (1884 г.р.), Никита (1881 г.р.) и Яков (1878 г.р.). Значительно позже, уже в 1909 году эта ветвь родственников воссоединится на Мазановской земле.
    Не случайно, именно Полтавская губерния с 1874 по 1899 годы занимала первое место по выезду населения в Сибирь, на Дальний Восток, Кавказ и Поволжье. За 11 лет из Полтавщины переселилось свыше 3-х миллионов человек. 
          Фото 2.Переселение из губернии за 1896 – 1897 годы
    Массовый отъезд населения из губернии органами власти не поддерживался. В своих официальных документах они пытались этому воспрепятствовать. Так, в Циркуляре № 2 от 2 июля 1896 года предписывалось : «Центральный орган управления считает вредным и с точки зрения излишнего передвижения населения с одного места на другое в виду предшествующего ему разрыва бытовых и экономических связей.   В целях борьбы с самовольным переселением губернаторам вменяется в обязанность предупредить через земских начальников, волостных старшин и сельских старост, чтобы они не выдавали паспортов целым семьям. В тех случаях, когда паспорт будет выдан семье, заведомо идущей самовольно на переселение, лица низшей администрации привлекаются к суду и подвергаются даже имущественной ответственности по ст. 135 Общего Положения. Что же касается самих самовольных переселенцев, то они должны быть возвращены с пути из ближайших, по возможности, к родине их мест, в места прежней оседлости по этапу и подвергнуться судебной ответственности по ст. 948 Уложения о наказаниях. т. е. аресту на время от 2-х недель до 3 – х месяцев».        В 1896 году самовольное переселение достигало 36 % от общей массы, выезжающих из родных мест.
        Для сдерживания неорганизованного оттока крестьян из мест их постоянного жительства 2 декабря 1896 года было учреждено Особое Главное Переселенческое управление. В его обязанности входило руководство делом выдачи разрешений на переселение и принятие мер по упорядочению переселенческого движения, а также к его уменьшению. В результате принятых мер отъезд из Полтавской губернии сократился более чем в 4 раза (8 тысяч в 1897 году, против 33-х тысяч – 1896 года). Видимо, в силу каких – то исключительных причин семья Тригуб в полном составе получила паспорта и разрешение на переезд. Возможно, это было и самовольное переселение, что подтверждается отсутствием у них земельного надела в селении Благовещенском.
                Глава 3. Отъезд с родных мест.
   
           Фото 3. Карта волостей Полтавской губернии.
      Ранней весной 1897 года семья крестьянина – ремесленника среднего достатка Тригуб Семёна Давыдовича с супругой и тремя сыновьями – Назаром ,Василием и Иваном со своим домашним скарбом отправилась в дальний путь, в поисках счастья на новые земли – на Дальний Восток. Вместе с семьёй Тригуб покидали родные места в эти дни ещё 8 семей в количестве 39 человек из  Переяславского уезда Полтавской губернии. К сожалению, попутчиков не только с их родного селения, но и со всего Полтавского уезда не нашлось. Возможно, в этом деле сказалась запретительская политика государства в отношении переселения в тот период. Наблюдая аналогичный караван повозок с переселенцами, путешественник Александр Васильевич Елисеев размышлял : «Глядя на эти возы, нагруженные незатейливым скарбом и крошечными грязными ребятишками, на этих истрёпанных мужиков и баб, как – то грустно становилось за этих бедных людей... Но эти  жертвы не бесполезны, думалось мне. Принося с собой русский дух и культуру, эти грязные оборванные переселенцы составляют собою тот краеугольный камень, на котором твёрдо будет покоиться русское владычество в этой далёкой нашей  окраине».
     фото 4.. Отъезд с родных полтавских мест.
    Маршрут движения этой партии переселенцев начинался с железнодорожной станции Полтава. А далее их путь пролегал через Знаменку – Харьков –Лиски – Балашов – Ртищево – Пензу – Челябинск – Омск –Красноярск и  Иркутск . На перечисленных  станциях к этому времени были организованы врачебно – продовольственные пункты. Здесь, при необходимости, переселенцы могли найти временный приют и получить пищу. От Иркутска через Читу до Сретенска добирались колёсным путём – на телегах. Через озеро Байкал - на пароходе. Между городами Иркутском и станицией Сретенской работает врачебно – продовольственный пункт. Передвигаться от Читы можно было и  по воде - на плотах, которые приобретали в городе у чиновника по переселению за 60 рублей из 40 брёвен. На завершающем этапе переселения -  по рекам Шилка и Амур. На всех этапах этого длинного пути необходимо было платить значительные суммы. За провоз от Сретенска до города Благовещенска на пароходах Амурского Общества «Пароход и Торговля» со взрослого взымали – 2 рубля, с детей от 10 лет – 1 рубль, за лошадь – 5 – 6 руб., за рогатый скот – от 2,50 рублей до 6 руб., за телегу - от 3 до 4 руб и за багаж - 20,5 копеек с пуда. Таким образом, цена за весь путь с места выхода до Благовещенска обойдётся семье из 2 – взрослых, 2-х платных и 2-х безплатных детей в размере 250 рублей. Вдоль берега и по самой реке Амур от Сретенска Забайкальской области в город Хабаровск Приморской области через территорию Амурской области проходит почтовый тракт.(территориальное деление того времени) Этот тракт делится на вьючный и колёсный. Сообщение по этой дороге происходит только во время ледохода, в остальное время передвижение почты, пассажиров и груза производится по Амуру. Летом пароходами, баржами и плотами, а зимою – по льду. В таком же положении находятся пути сообщения на переселенческие участки, расположенные по берегам  реки Зеи. Там дороги пролегают по болотистым и кочковатым местам. Мостов и переправ ещё не существовало. Передвижение в эти места затруднено, а в некоторые из них  во время разлива дождевых вод – невозможно.
        В пути наши полтавчане экономили каждую копейку, питались плохо. Помощник начальника по переселенческому делу писал: « Каша и вареный картофель спрашивались в пути мало. В Сибири переселенцы брали горячую пищу преимущественно для детей, т.е. тогда, когда она отпускалась бесплатно. Взрослые же , несмотря на сравнительно дешёвые цены, предпочитали питаться хлебом, сухой рыбой и селёдкой, лишь бы не истратить лишней копейки. Между тем  горячая пища во время пути, продолжающегося нередко свыше 20 дней, прямо необходима в гигиеническом отношении, и её значение настолько велико, что нельзя не сделать попытки бороться с ложной расчётливостью крестьян, не понимающих, что сбережённая на еде копейка не окупит истощения и болезненности, которые являются неминуемыми последствиями дурного питания».
    фото.5. Маршрут № 1

      В связи с принятыми правительством мерами и трудностями отправки речным транспортом из – за мелководья Шилки и Амура в предшествующую навигацию 1896 года, поток переселенцев в Амурскую область на следующий год сократился.( из Полтавского уезда, выходцами из которого является семья Тригуб, в 1896 году в Амурскую область переселилось 7 семей в количестве 40 душ, а в 1897 году – только одна семья –  Тригуб , с 5-ю членами. А всего в те 2 года из Полтавской губернии в нашу область переехало : в 1896 году -5685 семей в 33576 душ, а в 1897 – 1281 семья в количестве 8049 человек).  Тогда из – за невозможности выбраться из Сретенска значительная масса людей более 6 –ти недель , а отдельные семейства и больше, сидели под открытым небом в ожидании прибытия пароходов и барж. В населённом пункте возник дефицит на товары первой необходимости, и как следствие этого – дороговизна на все продукты питания. Он вынуждал переселенцев  проедать последние гроши, вырученные от продажи имущества и лошадей (которых они везли с родных мест). Эту тягловую силу они продавали ещё и потому, что в Сретенске умышлено местными жителями распространился нелепый слух о свирепствовавшей, будто – бы эпизоотии «сибирской язвы» на Амуре. Чего на самом деле не было. По этой причине в числе прибывших в Благовещенск в эту навигацию переселенцев, оказалось много безлошадных семей. Следующий 1897 год, когда следовала через Сретенск семья Тригуб, оказался опять несчастливым для этой местности. Произошло катастрофическое наводнение на Шилке и Амуре. Временные переселенческие бараки, которые существовали до этого, наводнением были снесены. Люди в ожидании пароходов располагались под открытым небом. Пришлось обращаться за путевой ссудой.
    Переселенцы, обыкновенно отправлявшиеся в путь по реке пароходами и баржами, в навигацию 1897 года были вынуждены прибегнуть к самым разнообразным способам передвижения: на пароходах (112 семей), баржах (108 ),плотах – казённых -28 семьи, собственных – (22), лодками (8), вьюком на лошадях (28 человек), и даже пешком 9 человек. Какой способ сплава в сторону города Благовещенска избрала семья Тригуб, установить не представляется возможным.
     Насколько  пагубно отражалось на людях  такое передвижение , доказывала большая смертность детей в пути, потеря грузов и лошадей. Страдали переселяющиеся и от произвола судовладельцев, которые при скоплении людей в Сретенске «заламывали» бешеные цены за свои услуги. Отмечен случай, когда за провоз до Благовещенска хозяин парохода запросил с семьи, без багажа,  по 49 рублей, а  с  1 пуда груза  вместо 19 копеек (по тарифу) брали по 1 руб.50 копеек. Идущие на плотах рисковали быть потопленными встречными пароходами, которые не имеют привычки убавлять скорость или сворачивать в сторону. Поэтому плоты заливало водой и смывало жалкие пожитки переселенцев. Тарновский А.А. записал : « 17 августа близ станицы Черняевой на Амуре волнами опрокинуло лодку с 5 – ю могилёвскими переселенцами и их грузом, которые были спасены случайно, находившимися на берегу казаками, но имущество, конечно, погибло безвозвратно. 27 числа того же месяца пароход «Пётр Великий» налетел на плот с 61 человеками переселенцев с лошадьми, которые чуть было не пошли ко дну, так как плот их разбило. Можно вообразить, какая это была паника? Все вещи, провизия и телеги потонули, люди – же и лошади спаслись каким – то чудом. Катастрофа эта обошлась переселенцам потерею всего имущества (около 200, а по оценке стоимости для Амурской области - 400 рублей)».
        Как бы то ни было, но через неделю в полном составе наши новосёлы оказались на Амурской земле – в городе Благовещенске – конечном пути переселенческого движения на Амур.
   Партия переселенцев, с которой прибыла  семья Тригуб по роду занятий отличалась от многих других тем, что в её составе находились хорошие ремесленники и кустари : было кузнецов - 2 человека, слесарей - 1, плотников - 10 человек, портных- 2, сапожников -3, бондарей -8, колесников и мастеров изготавливающих телеги и сани -10, печников -2 человека. В семье Тригуб были отличные мастера печного, слесарного и кузнечного дел. В этой партии , состоящей из 134 семей в числе 795 душ обоего пола безлошадных оказалось 33 семьи. За время пути из Полтавы умерло 8 человек мужского пола и 11 –женского. Потеряно имущества в дороге 115 пудов на сумму 560 рублей, потонуло в реках Шилке и Амуре 330 пудов на сумму 550 рублей.
       К сожалению, от городской пристани до переселенческих бараков расстояние значительное. Они находились за городом (в районе нынешнего Верхне – Благовещенского). Пришлось добираться на арендованных телегах. Всех зданий, на пункте было 6, из которых только 3 приспособлены для жилья. Там  находилась кухня и прачечная, отапливались они печами, могли вместить  до 150 человек. Два барака глинобитные (бывшие маньчжурские фанзы) без печей и полов, вместо нар устроены  кирпичные настилы. Для проживания в зимнее время они не пригодны. В ненастье крыши протекали , стены обваливались. Только в экстренных случаях эти бараки превращались в жилые помещения  и в них размещали железные печи. (Как это произошло в сентябре 1896 года, когда на пункте скопилось до 700 человек переселенцев). Истощённые плохим , скудным питанием, при трудных условиях далёкого пути, переселенцы прибыли в Амурскую область не способными противостоять всевозможным заболеваниям. Здесь семьи были осмотрены врачом. Такая процедура соблюдалась в обязательном порядке. Всем детям сделали прививки от оспы.  Здоровые отправлены в бараки, а с признаками заболевания – в лазарет. При бараках имеется приёмный покой на 3 кровати и аптека. За этот 1897 год на переселенческом пункте умерло 3 взрослых и 3 детей. На пункте  не хватало питьевой воды для людей , бани и пойла лошадей.
        На ремонт и строительство новых помещений для временного размещения переселенцев на Благовещенском переселенческом пункте в те годы средства не отпускались. Существовавшее ранее «Общество вспомоществования нуждающимся переселенцам» (Устав которого утверждён годом раньше – в 1896 году), не проявило до этого времени никакой деятельности. Ограничилось лишь тем, что в том же 1896 году передало в распоряжение переселенческой администрации свои глинобитные бараки.
    Пока главы семейств в течение трёх дней в Переселенческом управлении решали вопросы с выбором мест для будущего заселения и оформлением соответствующих документов, все вновь прибывшие пользовались в столовой кормовым довольствие по 10 копеек на человека.     По завершении всех этих необходимых формальностей семьи отправлялись в избранные и облюбованные ими места.  Семья Тригуб Семёна Давыдовича с выбором не задержалась. Она прислушалась к мнению своих дальних родственников и определила для будущего жительства селение Благовещенское Краснояровской волости.
 
                Фото 6. Карта Амурской области за 1910 год
    Путь наших родных по реке Зее от Благовещенска до конечного пункта их устремлений – деревни Благовещенской (Мазановой), оказался не лёгким. Несмотря на то, что по Зее и Селемдже движение пароходов оживлённое, перевозка переселенцев и их груза для судовладельцев имеет случайный характер. Да и сама провозная плата чрезвычайно высока, зависела от воли и прихоти капитана. Единые тарифы в те годы для пассажиров ещё не были установлены. По реке Зее  пристаней, где пароходы должны были останавливаться, отсутствовали. Суда причаливали к берегу тогда, когда нужны дрова для топок парохода, или необходимо выгружаться.  Случайные пассажиры, те, кому нужен для посадки пароход, ожидают его на берегу по несколько дней и не могут быть уверены, пожелает – ли капитан сделать остановку и принять пассажира. Чаще всего речное судно ожидали в местах загрузки дровами. Не известен при этом день и час, когда может появиться пароход. Если же пассажир имеет громоздкий груз в виде телеги или лошади, то ему трудно было рассчитывать на то, что его возьмут на пароход.
                Глава 4. Селение Благовещенское (Мазаново). 
  Почти полгода ушло у Семёна Давыдовича и его родных на дорогу от села Долина Полтавского уезда Полтавской губернии до  новой старожильческой деревни Благовещенской (Мазановой) Краснояровской волости. Этот населённый пункт на путях движения к Селемджинским и Зейским приискам был основан в 1893 год.  За годы, прошедшие с момента появления первых землепашцев в этом глухом месте на берегу реки Зеи, жители довольно быстро успели обжиться и обустроиться. Что из себя представлял этот населённый пункт к моменту переезда новосёлов с Полтавщины детально рассказал в 1896 году в своей работе «Опыт описания землепользования у крестьян – переселенцев Амурской области» агроном при Приамурском Генерал – губернаторе Николай Абрамович Крюков.  Вот что он записал: «Деревня Благовещенская в настоящее время только формируется. Она расположена по левому берегу реки Зеи; берег здесь настолько высокий, что никогда не затапливается. Это самое крайнее на Зее селение  и находится в 230 верстах от Благовещенска и в 2-х верстах ниже устья Селемджи. Вдоль берега Зеи тянется равнина шириною приблизительно от 8 до 12 вёрст. Здесь встречается немало  мочажин  болот, и озёр. Невдалеке от деревни с северо восточной стороны находится длинное, узкое извилистое озеро, довольно глубокое, с чистой водой. Длина этого озера около 4-х вёрст. Одним концом оно близко подходит к протоке реки Селемджи, отделяясь от него небольшой перемычкой, а с другого конца примыкает болото, которое далее переходит в мочажину, а за ней опять небольшое озеро. И так по всей равнине.
    …Почва окрестностей нового селения состоит из серого, местами тёмно - серого суглинка толщиною от 4 до 7 вершков, на глубине 5 – 7 вершков начинается обыкновенно глина. Что касается почвенного слоя на увале, то он по окраске темнее и толще чем на речной долине.
   Местность, где основалась Благовещенская, была покрыта очень редким лесом, состоящим из чёрной берёзы, дуба, изредка осины и ещё реже лиственница. В прежние времена здесь, по – видимому лесу было больше, но благодаря сплаву в город Благовещенск все хорошие деревья давно уже вырублены. Во всяком случае теперешние обыватели деревни не нашли уже на месте или поблизости хорошего строевого леса. За лесом для построек домов мужики зимою ездили на речку Ульму, приток Селемджи. Там нарубили они прекрасных лиственничных брёвен и весною сплавили по реке в деревню.
   Первые обыватели деревни Благовещенской явились сюда в 1893 году. Облюбовав место, они заявили в окружное полицейское управление о своём желании основать здесь деревню. В зиму 1893 – 1894 годов хозяева рубили лес на постройку. Семейства их оставались пока в других деревнях. А некоторые жили в землянках на месте. Лето 1894 года было употреблено на постройку домов и амбаров, а также на поднятие целины, заготовку сена и прочего. Летом 1895  года я застал уже деревню почти сформировавшейся. Главная улица вытянулась по берегу Зеи, причём дома смотрят на реку. Так как большинство хотело построиться здесь, то деревня вытянулась версты на три. Общество решило под усадьбы отводить по 2 тысячи квадратных саженей, причём 20 саженей полицу и сто саженей в глубину. Кроме  главной улицы, идущей вдоль реки, проектировано ещё две, ей параллельно и несколько поперечных. Затем назначили место под будущую церковь, дом священника и школу.
    Летом 1895 года я застал в Благовещенской 59 хозяев, из них у 50 были уже совсем готовые дома, а остальные или достраивали, или жили пока в землянках. Состав населения по происхождению следующий: основу деревни составляют выходцы из Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, их 30 семей. К ним присоединились 11 семей из Полтавской губернии, 2 из Екатеринославской, 1 –из Пермской, 1 – из Донской области, 1 из Киевской губернии, и 1 из Воронежской. Кроме того, в деревню Благовещенскую приселились 12 семей из других селений Амурской области как то: из дер. Райчихи -6,из Песчаноозёрной – 3,Красного яра -1, и поселенцев с острова Сахалина -2  (оба с семействами).Таким образом, из 59 семейств непосредственных переселенцев из Европейской России 47 или 80 %, а остальные 12 семей или 20 % крестьяне Амурской области, выселившиеся сюда из других деревень.
      В 59 дворах всего населения 383 душ, из которых 199 мужских и 184 женских.(семьи разные по составу – по 2 чел – 3 семьи, по 3 чел -3, по 4 чел -9, по 5 чел -9 семей, по 6 чел -12 семей, по 7 -10, по 8 – 2 семьи по 9 -3, по 10 -3, по 11 -1, по 12 -1, по 13 -1, по 15 – 1, и по 20 человек – 1 семья).
  Полных работников мужиков в настоящее время 91, а женщин в таком же возрасте 87. Большинство хозяев уже успело обзавестись пашнями, именно у 33 распахано и засеяно 58,4 десятин. Из этого числа под пшеницей занято 40,2 десятин, под овсом 14,4, под просом и гречихой вместе около 4 десятин. Гречиху сеяли  только 2 хозяина. Незначительный посев гречихи связан прежде всего от недостатка семян.
    … Поля в Благовещенской пока заводятся вблизи деревни, но со временем, когда деревня разрастётся и количество скота увеличится, ближайшие окрестности будут отведены под выгон, а пашни будут перенесены на упомянутый выше увал в расстоянии от селения около 12 вёрст.
      Кроме перечисленных растений почти все хозяева озаботились  посадкой картофеля и посевами конопли, а некоторые посеяли и лён. Картофеля всего высажено 312 пудов, конопли 18 пудов и льна 2,2 пуда. Эти растения высеяны на огородах при усадьбах. Усадебные места так велики, что позволяют иметь большие огороды. Само собой разумеется, что кроме картофеля, конопли и льна на огородах посеяны ещё и овощи: капуста, огурцы, свекла, редька, укроп и прочее. Почти у каждого хозяина можно встретить по несколько грядок, занятых этими растениями.
     Большинство женщин, приходящих из Европейской России, умеют прясть и ткать. Поэтому у недавно прибывших в край крестьян можно встретить и коноплю, и лён, и свои нитки, и свой холст. Но затем бабы заражаются на Амуре бездельем, скоро отвыкают от скучной работы по выделке пряжи и холстов и не заботятся обучить этому делу подрастающее поколение. Поэтому в старых селениях края тканье холстов встречается как исключение. А все родившиеся на Амуре не имеют никакого понятия об этом искусстве.
   Двигательную силу в здешних хозяйствах представляют частью лошади, частью волы. Всего лошадей пока имеется132. Из них в запряжке 97, рогатого скота 130 штук, а рабочих волов 21 пара. Из мелких животных успели завести пока только свиней, которых имеется 13 штук во всей деревне. Из птиц пока разводят кур, которых насчитывается 377 штука.
   Скот и лошадей некоторые переселенцы привезли с собой, а большинство покупали в Благовещенске и старых деревнях. За рабочих лошадей платили  от 70 до 150 рублей, пару быков от 70 до 100 – 150 рублей, коров 35 -45 рублей. Плуга для разработки целины делают сами, покупая только в Благовещенске железные части. Именно лемех, резец и винт за 8 рублей, железные зубья для борон по 4 рубля за пуд.
     Положение деревни Благовещенской в экономическом отношении весьма благоприятное. Она находится на дороге к золотым приискам как Зейским, так по Селемдже и её притокам. Обозы, идущие по зимам из Благовещенска на разные прииска, нуждаются в фураже и стараются закупать его в крайних деревнях. Поэтому в Благовещенской всегда можно рассчитывать на хороший сбыт овса и сена, не считая того, что эти же продукты можно отвезти самим непосредственно на прииски, где всякого рода продукт в большой цене.
    Сено заготавливают все хозяева там, где находят лучше. Например, староста Поповкин в 1894 году накосил в разных местах 900 копён сена и продавал зимою извозчикам по 20 копеек за пуд.
   Многие хозяева, заводя сельское хозяйство в Благовещенской, отдают своих сыновей, а иногда и дочерей в работу к хозяевам в старых селениях. Это даёт им необходимые средства для постановки собственного хозяйства. Примером условий такой отдачи, может служить А.Т.Шаталов. Он отдал одного сына 16 лет за 110 рублей, в том числе на 15 рублей пшеницы, а 95  рублей чистыми деньгами. Другой сын 14 лет живёт в людях до Покрова, за его работу выговорено 1 десятина пшеницы и овса (пополам), 10 пудов пшеницы зерном, 4 пуда муки, деньгами 5 рублей, причём обувь хозяйская.
     При формировании сельского общества Благовещенцы составили приговор с тем, чтобы просить отвода земли на селение в 200 дворов. Земельных угодий здесь достаточно, а благоприятное положение деревни на берегу Зеи позволяет надеяться на её быстрый рост. Начальство утвердило это ходатайство, и весной 1895 года был прислан сюда землемер.( Здесь нужно упомянуть, что за 1,5 -2 года до возникновения деревни Благовещенской, образовалась также на берегу Зеи в 6,5 верстах ниже деревня Белояровка).
 
 
 
        Фото 7. План и список жителей деревни Благовещенской (Мазаново) за 1896 год.
   К 1897 году в Благовещенской деревне была построена часовня, хлебный магазин, 2 лавки и винный склад. Имелась возможность для заселения на свободном участке ещё 86 хозяйств.
                Глава 5. Первые испытания.
     Первый год для семьи Тригуб на Мазановской земле выдался трудным. Тяжёлым он оказался не только для новосёла, но и для всех крестьян – хлеборобов Амурской области. Этот 1897 год был настоящим испытанием на живучесть и прочность характера. Природа послала на них мыслимые и немыслимые беды. В июле – августе одно из крупнейших наводнений в бассейне рек Амура  и Зеи. Тогда почти 1/5 полей оказалась под водой, в зоне затопления. Последовавшая за ней эпизоотия и массовый падёж скота. И, в конечном счёте – неурожай на ещё оставшихся от разгула стихии полях. К сожалению , ветеринарной службы до 1909 года в Селемджинском подрайоне не было. Незнание переселенцами в первые годы их пребывания особенностей края в отношении животноводства повлекло за собой гибель скота ( даже в 1909 году пало 266 лошадей и 71 голова крупного рогатого скота).
     Вследствие этих бед, чередующихся друг за другом, население в зиму ушло без запаса зерна и овощей. А скот – без пропитания. Люди и животные едва смогли пережить эту зиму. Семена на посев весной 1898 года большинство крестьян не  имело. Особенно в этом отношении пострадали новосёлы, в том числе деревни Благовещенской. Поля, расположенные в долине реки Зеи и Топтушки, оказались затопленными. Заготовленное на зиму сено вымокло и уплыло вместе с водой. Люди сожалели о неудачном выборе места под посевы зерновых, так как поля их оказались в котловинах, задерживающихся дождевыми водами. Вызывало большую тревогу и отсутствие путей сообщения с соседними селениями Краснояровское , Белояровское и другими, расположенными ниже по течению реки Зее. Из – за вязкости грунтов, болотистых мест и отсутствия мостов и переправ к ним по необходимости селяне могли добраться только зимою, или по реке , а в очень сухое лето по бездорожью.
     Пришлось обращаться за помощью. Прошения в адрес начальника Селемджинского переселенческого подрайона Клементова Василия Васильевича (находился он здесь же - в Мазановой) стали поступать не только от отдельных лиц, но и коллективное - от сельского общества, о выдаче ссуды для приобретения зерна на посев.
     По распоряжению Военного губернатора Амурской области Духовского Сергея Михайловича была образована особая комиссия, на которую было возложено поручение о выдаче ссуды на приобретение семян крестьянскому населению области, пострадавшего от наводнения 1897 года.
       Как ни тяжело было на первых порах, но люди строились, обживались и привыкали к условиям нового для них края и климата. Семья Тригуб земельный надел в 100 десятин не оформляла, ограничилась лишь небольшим приусадебным участком. Заранее для себя решили непосредственно земледелием не заниматься, а сосредоточиться на кузнечно – слесарном деле. Опыт такой работы у себя в Долине у главы семейства Семёна уже был, да и старший сын Назар к такому ремеслу приучен и имел тягу к другим профессиям. В свои семнадцать лет научился ложить печи, хорошо управлялся с молотом. В отсутствии заказов они не сомневались, так как сами видели , что в сторону многочисленных приисков постоянно двигались обозы с продовольствием и фуражом.  Телегам и саням требовался ремонт, следовательно – будут к ним обращаться за помощью. Они и сами умели изготавливать такие транспортные средства. Решили первым делом построить на своей территории кузницу и небольшую мастерскую – будущих кормилиц семьи.
   Стоимость крестьянского хозяйства и домообзаведения в 1898 году для крестьянской семьи в Мазаново обходилась : нормальная изба с печью, крытая тёсом – от 25 до 100 рублей, амбар и прочие надворные постройки -10 – 35 руб, пара  хороших лошадей – 110- 180 руб, корова -30 – 40 руб, телега томской постройки -20 – 50 руб, сани местного изделия – 2 – 10 руб, сбруя -10 – 20 руб, плуг – 32 – 55 руб, борона – 4 – 10 руб, разные хозяйственные инструменты (пилы, косы, топоры, заступы, верёвки и пр.) 15 – 35 руб, семена для первого года посева на 1 – 2 десятины пашни – 12 – 25 рублей. Итого – от 275 до 575 рублей.
          Сельскохозяйственные орудия и мелкие инструменты можно было  в 1897 году приобрести только в городе Благовещенске в местных торговых фирмах Чурин и Ко, Кунст и Альберт, Шадрина и других.
    Но долговременным планам семьи Тригуба Семёна на Новой земле не суждено было сбыться. Привыкшие к тёплому климату и степной полосе, практически все члены семьи, начиная с первого года, начали болеть. Особенно тяжело им приходилось в зимнее время. Надеялись, что со временем смогут адаптироваться к местным условиям. Однако, годы проходили, а организм, особенно у возрастных, так и не смог перестроиться. Старшие в семье не были подготовлены к тем, особым условиям жизни и труда, с которыми им пришлось столкнуться на новой родине. После долгих размышлений  в 1901 году приняли решение возвращаться домой – к себе на Полтавщину. Отъезд запланировали на первые летние дни 1902 года. Сборы в дорогу были не долгими. На Мазановской земле хозяйством ещё не успели обзавестись, землю не разрабатывали. Помещение кузницы продали, а инструменты решили увезти с собой. Знали, что он им пригодится всегда.
                Глава 6. На новой (старой) родине.
    Обратный путь занял намного меньше времени, да и с погодой всю дорогу везло. К сентябрю 1902 года были уже дома, у себя в Долине.
   Семья Тригуб была не единственной, которая после непродолжительного проживания в Амурской области, возвращалась к старому месту жительства. Наряду с прямым движением переселенцев, как неизбежное явление при всяких массовых перегруппировках населения, происходит и обратное выселение их из области. Причины такого явления кроются на почве неудовлетворённости новым краем, не оправдавшего надежды переселенцев, крайне недостаточной материальной обеспеченности идущих на Амур, их малосильности, несоответствующей трудным условиям водворения в крае. Эти причины увеличиваются по мере удаления колонизации в таёжные районы области. Если в период заселения юга и центральной части Амурской области возврат крестьян составлял в среднем 3,7 % прямого движения, то в последующие годы, время освоения северных, лесных территорий, число обратных доходило уже до 11 %. А в 1911 году оно составило 50 %, или 415 семей. Из этого числа ушедших только 32 % до переселения были лично в области, ознакомились с местностью и имели некоторое представление о характере её климата и будущих трудностях. Остальные 68 %, в том числе и семья Тригуб понадеялись на слухи о богатстве края, и шли наудачу.
   Да и материальное обеспечение их было не на должном уровне. Из ответов 402 опрошенных  семей по прибытию в Амурскую область имели денег : от 500 до 1 000 рублей -21 семья, от 200 до 500 рублей – 105 семей, от 100 до 200 -73 семьи, от 50 до 100 руб - 65 семей менее 50 руб – 73 семьи и ничего не имели 65 семей. В среднем ушедшие переселенцы имели всего по 112 рублей на семью. Для хозяйственного устройства в трудных условиях водворения в Амурской области, и особенно на территории  Мазановского района этих средств было недостаточно.
     Из – за дальности пути, абсолютное большинство переселенцев с собою  кроме скудных денежных средств и домашней рухляди не привезли с собою ничего ценного, что могло на первых порах помочь в становлении крепкого хозяйства. А покупать на месте живой и сельскохозяйственный инвентарь из – за его дефицита и дороговизны такие семьи на первых порах не могли. Тем более, навигация из Сретенска для семьи сложилась крайне тяжёлой по причинам, о которых ранее говорилось.
   Причинами, вызвавшие обратное движение все те же 402 опрошенных на Челябинском переселенческом пункте назвали: - не понравился край – 175 ответов, -- недостаток средств -134 ответа, -- малосильность семьи - 82 ответа, - таёжный характер участка, сырость и кочковатось их, наводнения, суровый климат в выбранной местности – 93 ответа, - болезни и смерть членов семьи – 39 ответа, - тоска по родине – 11 ответов.
    Общее число обратных переселенцев за 17 лет колонизации области с 1896 по 1912 годы составило 10 485 человек , или 9,5 % прямого движения переселенцев за тот же период времени. Вместе с семьёй Тригуб в Полтавскую губернию в 1902 году возвратилось 7 семейств в количестве 59 человек.
     Некоторая задержка с дальнейшим движением на Запад опять произошла на Сретенском пункте. В период навигации этот переселенческий пункт кипит своеобразной жизнью и деятельностью. Здесь встречаются и в разные стороны расходятся две волны переселенцев. Одна – чающая земельного простора, сильная своею численностью, но экономически слабая. Это «прямые» переселенцы, идущие на избранные их ходоками участки в расчёте на привольные амурские земли, на хорошие заработки и на щедрую поддержку казны. Встречная волна, в которой в данный момент оказалась в полном составе семья Тригуб, состоит из людей, так или иначе, в большей  или меньшей степени, разочарованной и в Амурском земельном просторе и в неиссякаемом плодородии местной земли.
   В 1899 году вышла « Справочная книжка Амурской области для переселенцев» под редакцией А. Тарновского – чиновника особых поручений при Приамурском Генерал – Губернаторе по переселенческим делам. Она предостерегала потенциальных новосёлов от необдуманных шагов. «Переселенцам! Переселенцы, отправляясь на Амур, имеют большей частью, очень смутное понятие об этом далёком и неведомом им крае. Иные из них идут по слухам. Надеясь найти на Амуре рай земной и жить без забот на вольных землях: другие по письмам своих родных и односельчан, доверяя заманчивым их обещаниям о «привольной» жизни  на новых местах, где будто – бы всё даётся без труда и хлопот. Но на деле, никаким слухам и обещаниям верить никогда нельзя.
   Правда, богат и прекрасен край Амурский, много в нём земель свободных, но «вольных», никому не принадлежащих, нет совсем. Не было примера, чтобы человек трудящийся, трезвый и хороший работник, после трёх – четырёх лет жизни на Амуре, не сделался бы зажиточным хозяином.
    Но, нелегко добраться до Амура, а ещё труднее здесь устроиться: жизнь дорога, хозяйство ведётся иное, - не как в России. В обработке земля тяжела, да и климат другой: бесснежная, долгая зима, короткое дождливое лето. Бывают года, когда падает скот. Дороги – плохие, селения редки и Храмов Божьих мало.
    Вот почему, собираясь в этот далёкий путь, переселенцу нужно помнить всегда, что в первое время на Амуре его ожидает тяжёлый труд и лишения, да и денег не мало надо будет потратить при устройстве на новых местах.
    Только тогда, когда чувствуешь себя в силе, твёрдо подумай, что тебе выгодней переселиться или остаться на родине? И если решишь уходить – обратись к начальству, и, получив установленное законом  разрешение, с Богом иди на Амур».
     Через месяц, с небольшим, несостоявшиеся жители Амурской области были уже дома, на своей исторической родине.
    Семье Тригуб практически с нуля пришлось обживаться на старом (новом) месте в селе Долина Полтавского уезда. Надеяться на помощь своих дальних родственников не приходилось, так как их семьи не были богатыми. В  Долине Назар не смог найти для себя работу .С большим  трудом устроился на небольшой завод в Полтаве, сначала подручным, а затем по истечении 2-х лет и освоил сначала профессию слесаря, а затем и токаря. 18 вёрст , которые разделяли губернский город  и родное село для Тригуба не были большим препятствием. Трудно назвать это предприятие заводом - это была настоящая кустарная мастерская, где работало всего 19 человек. Но по статистике того времени она классифицировалась, относилась к обрабатывающей промышленности. Следует сказать, что кустарная (сельская) и промышленность крупная, фабрично – заводская, широкого развития в Полтавской губернии даже в начале 20 века  развития не получила.
    В Полтаве за последнее время под влиянием спроса, возник специальный кустарный кузнечный промысел. Было  налажено производство железных плугов и других сельскохозяйственных орудий. Местные кузнецы стали изготавливать железные плуги, схожие по своей конструкции с малороссийским сабаном. (сабан – род примитивного двухколёсного плуга).
  Изготовленные в Полтаве плуги сразу же привлекли к себе внимание местных крестьян, и на них сразу же возник спрос. Да такой, что эти «умельцы» не успевали исполнять все заявки. Кроме плугов в этой мастерской (заводе) по заводским образцам научились изготавливать бороны, веялки и молотилки. За литьём для их изготовления ездили в Воронеж или Луганск. Следует учесть и то обстоятельство, что хозяин этого «завода» за недостатком средств не имел возможности самостоятельно делать запас материала. Чаще всего он прибегал к финансовой помощи к местным торговцам, или покупал у них сырьё для своего производства.
    Если для изготовления плугов и борон использовали слесарные инструменты и кузнечные меха, то для производства веялок и молотилок потребовались токарные  и сверлильные станки. По мере развития предприятия приобреталось новое оборудование, увеличивался штат.  Именно в этот период и был принят на работу Назар  Тригуб, учли его предыдущий опыт на Дальневосточной земле. Он шаг за шагом осваивал все премудрости слесарно – кузнечного производства. Если у себя во время прошедшей жизни в Благовещенской (Мазаново) они всей семьёй занимались изготовлением и ремонтом телег, саней и деревянных борон с металлическими зубьями, то здесь, в Полтаве, он достаточно хорошо освоил профессию настоящего слесаря, а затем и токаря.
 Благодаря тому, что был хороший спрос на продукцию, выпускаемую на этом мини заводе, заработок был постоянным. Но не большим. Безпередковые плуги продавали (в зависимости от веса) от 7 до 17 рублей, а с передками – за 15 -27 рублей. Сбывали свою продукцию заводчане не только в своём Полтавском уезде, но и за его пределами.
    фото 8. В мастерской по изготовлению колёс.
                Глава 7.Своя семья и новые заботы.
      Через два года после прибытия на Полтавщину старший из сыновей - Назар, нашёл свою половину из этого же селения – Агриппину ( Агриппина Ивановна 1885 – 1928 г.г.) . Его знакомство с будущей супругой произошло как и у большинства «парубков» того времени – на совместной вечеринке осенью 1904 года. Для сближения – знакомства молодых служили главным образом «вечерницы» и «досвитки». Начинаются они по окончании полевых работ и продолжаются до «сырной недели», когда увеселения молодёжи уже происходят на открытом воздухе и называются «вулицы». Местом вечеринок служила хата бездетной вдовы , а в отдельные вечера - малосемейного хозяйства.
   На эти встречи девушки приходили с работой и прялками, а затем парубки «побалакать та пошутковати з девчатами». Начинаются песни, шутки, смех, угощения. Затем приносят в избу солому, и тут же все ложатся спать. С раннего утра, на «досвитках», девушки продолжают работать, а парубки уходят.
 Нужно отметить, что в те годы малоросский народ славился чистотой нравов и целомудрием. Несмотря на обычай «жениханья» - совместного спанья молодёжи после вечерниц и улиц, девушки строго блюдут свою честь, и случаи падения очень редки. Этому способствует в значительной степени боязнь «неславы», которая у полтавцев жестоко карается. Обыкновенно дивчине, которой пришлось «прошкодить» покрывают голову по – замужнему, и она называется «покрыткой». Распространён обычай мазать дёгтем ворота и хату « согрешившей».
   Свадебная обрядность стала обязательной в жизни полтавчан. Как говорят  без неё, без веселья, венчание считается недействительным. «Хоть по чарцы выпить, да каравая зъесты, а всё – таки треба». В случае, если не удалось справить «веселья», повенчанные молодые живут врозь.
    Свадьбу молодых  Назара и Агриппины справляли в рождественский мясоед 1906 года, как в наиболее свободное от всех работ время. Выбирал  невесту – будущую жену сам Назар. Роль родителей ограничилась тем, что они постарались о будущей невестке собрать информацию через соседей. Придерживались принципа – «выбирай соби жинку не глазами, а ушами». Провели так называемую «развидку – допитку».
   Родители Агриппины также не остались в стороне от выбора невестой себе жениха. Они отправились в дом жениха на «разглядыны» - осматривали хозяйство. По их мнению «парубок» оказался «гарным», « умеючим», способным на любую работу.
  В воскресенье, перед отъездом на свадьбу невесте расплели косу. Приезд Назара за женой сопровождался обычным выкупом входа к ней и места возле неё у её брата.
  Весьма строго у полтавчан соблюдается обычай публично удостоверять невинность молодой, причём чествуют её родителей, а на доме выставляют красный флаг. В неблагоприятном случае родители невесты подвергаются жестоким насмешкам. Им надевают на голову хомут, заставляют вкатывать на крышу колесо или сани, кормят из битой посуды. В понедельник поют так называемый « перезвязки писни», довольно нескромного содержания. Видимо, такой же проверке прошла молодая супруга Назара.
 Для Агриппины в её семье был приготовлен свадебный подарок – «скриня» - приданное, которое состояло из собственно «скрини» - белья и «худобы» - носильного платья и обуви. В приготовлении «скрини» принимала участие мать семейства, передающая дочери и часть своего приданного, и приготовившая новое на свои личные средства. Отец тоже дал дочери деньги, а также выделил ей небольшой клочок земли.  В Малороссии существовал обязательный порядок, что после свадьбы как родители, так и близкие родственники дарят молодым скот, домашнюю птицу, а иногда и пахотную землю.
    Через два года (8.11.1908 ) в семье Назара и Агриппины рождается первенец – дочь Екатерина (в замужестве Горбачёва). Что удивительно, она была почти ровесницей тёти Марии – дочери своей бабушки и дедушки Семёна. ( По воспоминаниям Анны Митрофановны Ласточкиной (Горбачёвой) её дед – Семён Тригуб, обладал огромной силой. Проживая ещё у себя на родине – на Полтавщине, однажды зимой он возвращался домой из соседней деревни. На нём был одет тулуп. В километре от населённого пункта на дорогу вышли 2 волка, сели на обочину слева и справа, напротив друг друга и стали ждать приближающегося мужчину. Когда Семён оказался между ними, то встал на колени посреди дороги. Первый волк бросился на него сзади, Семён моментально  схватил зверя за голову, перевернул через себя и бросил об землю. Затем передавил ему горло коленом. То же самое проделал он и со вторым волком и придавил его другим коленом. После этого связал хищников хвостами, и волоком притащил в деревню). Не удивительно, что в таком почтённом возрасте в семье ещё появились дети.
       В 1911 году в семье прибавка – опять дочь – Анна.

      В наспех построенной сразу же по прибытии из Амурской области  «мазанке» стало тесно уживаться такой большой семье. ( мазанка – постройка из глины. Основой которой служат брёвна или колья, вбитые в землю и сверху связаны «ощепенями». Стены сплетены хворостом или соломой, покрытые с обеих сторон толстым слоем глины. Крыша из соломы или тростника. Размер типичной хаты – мазанки около 7 аршин в длину и 6,5 в ширину). Стали задумываться о дальнейшем. Всё чаще и чаще вспоминали о житье – бытье на Мазановской земле. После долгих раздумий пришли к общему решению : отец с матерью и малолетней дочерью Марией остаются на своей исторической родине, а сыновья Василий и Назар со своей семьёй возвращаются на Дальний Восток, в своё Благовещенское селение. Определённую роль при таком выборе сыграло и то обстоятельство, что правительство стало поощрять переселение на Дальний Восток, предоставляет новосёлам многочисленные льготы и на первичное обзаведение хозяйством выделяет беспроцентные ссуды. Кроме того, на Мазановской земле уже смогли обосноваться и родные братья главы семейства  Семёна – Никита (1880 г.р.), Яков( 1881 г.р.) и Сергей ( 25 сентября 1883 года рождения) со своим отцом Давыдом (1852 г.р.), которые покинули Киевскую губернию в 1909 году . ( из материалов Российского Государственного исторического архива Дальнего Востока. Ходаческое свидетельство № 4231, зарегистрировано 28 мая 1909 года.  №577/23, действительно по 1 августа 1909 года для зачисления доли в Амурской области. Земского начальника мирового посредника 1 го участка Васильковского уезда. Почтовый адрес:м. Фастов. Ходаческое свидетельство № 4231.. «Предъявитель сего Киевской губернии Васильковского уезда Половской волости Михайловки селения Сергей Давыдович Тригуб отпускается ходоком в Амурскую губернию для осмотра и зачисления двух долей за нижеследующим селением. Фамилия, имя, отчество домохозяев: Сергей Давыдович Тригуб, мужчин – 2, женщин – 1. Всего -2 и 1. В удостоверении всего вышеизложенного дано 8 дня мая месяца 1909 года. Тарифное удостоверение выдано за № 4232 8 дня мая месяца 1909 года от станции Белая Церковь ж.д. Юго – Западной до станции Стретенка на Забайкальской ж.д. Зарегистрировано на ст Стретенка 9 июня 1909 года. Переселенческая регистрация в Благовещенске 15 июня 1909 года. Регистрация в Краснояровской волости 19 августа 1909 года. Паспортная книжка Тригуб Сергея Давыдовича на пять лет дана Велико- Половской волости правлением Васильковского Киевской губернии 3 ноября 1906 года крестьянину Михайловки Сергею Давыдовичу Тригуб, родившегося 25 сентября 1883 года, слесарь, православный, холост, от воинской повинности освобождён, неграмотный. Рост нижесредний, волос русый, особых примет нет. Означенный в сей паспортной книжке С.Д. Тригуб проживает Мазановской церкви с 9 июня 1909 года в новой деревне Новокиевке с Анной Никифоровной Мыщук 16 лет от роду»
      Дело о причислении к сельскому обществу деревни Ново – Киевка Краснояровской волости  переселенцев Тригуба Я. Д., Гуменюк Ф.М и других.. «Список переселенцев, подлежащих перечислению в посёлок Ново – Киевка Краснояровской волости Амурской губернии» составлено 25 августа 1912 года. зав. Крестьянским участком. 1. Тригуб Яков Давыдович, лет – 30, жена Улита . 35 лет, дети : Ефремий -4 1/2 года, Иосиф -1 ; года, Федосья 14,Стефанида -8лет.2.Гуменюк –Петренко Фёдор Максимович. 48 лет, Минодора -47,Глакирья -19, Евдокия – 17, Андрей – 4, Варвара – 5, Марина – 1 год.3.Цимбалюк Данил Данилович, 53,Анна – 53,Пантелей -32, Софья – 12, Аниста – 16. 5.Тригуб Сергей Давыдович -28,Анна -17 (жена), Андрей -1 год,6.Тригуб Никита Давыдович -31 год, жена Ирина -20 лет,отец Давыд – 60  лет, дочь Анна -1 год, Михаил -1909 года рождения.8.Юрченко Евсей Демидович -45 лет, Козьма – 12, Анна – 9, Фёкла – 2. Киевская губерния. Верхне – Половская волость. 1909 год прибытия. Проходное свидетельство № 611.10.Шаманский Фотий Яковлевич,-32 года, Матрёна -24, Иван – 8 месяцев, Елизавета -4. Село Михайловка Киевской губернии. Всего 11 семейств, 23 души мужской и 33 женской души.
          Глава 8. Снова в путь, опять на Восток.
    В 1912 году по знакомому маршруту, с ускоренной скоростью, в специально переделанных для перевозки переселенцев вагонах, с минимальным комфортом, семья Назара Семёновича Тригуб и его брата Василия ( 1890 года рождения) отправилась повторно осваивать Амурскую землю. Отъезжающих из Полтавской губернии на новые земли в этот раз набралось 94 семьи в количестве 588 душ.
     На весь путь от Полтавы до селения Благовещенского (Мазаново) ушло около 2-х месяцев. Благодаря тому, что железнодорожная ветка была уже протянута до Сретенска, это расстояние они преодолели всего за три недели (от Полтавы до Челябинска 2500 км, и от Челябинска до Благовещенска 6092 км). И около месяца затратили на водный путь по Шилке – Амуру, а затем по Зее.
      Среди жителей Благовещенской почти все остались на месте, появились новые лица и улицы. Староста села Поповкин приезду Тригуба обрадовался, запомнил его как хорошего мастера – слесаря – кузнеца – печника и плотника. Такие люди на селе всегда были в почёте. На выделенном сельским сходом участке земли помогли со строительством дома, мастерской – кузницы. Жизнь вошла в свой ритм. Работа для «золотых» рук Назара Семёновича всегда имелась.
     Произошли и серьёзные структурные преобразования в управлении этой территории. Постановлением № 190 с 294 от 7 сентября 1913 года с 1 января 1914 года из состава Краснояровской волости была выделена  Мазановская волость. В документах Российского Государственного Исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ, гор. Владивосток) сохранился этот документ, согласно которому:
 МВД Амурской области крестьянским делам Присутствие 27 августа 1913 года № 414 город Благовещенск.
   28 августа 1913 года. Канцелярия военного губернатора Амурской области. № 2414.
    «Журналом области по крестьянским делам Присутствие составленное 29 июля 1913 года за № 115, утверждённым господином Приамурским генерал – губернатором определено: выделить из состава Краснояровской волости селения :Мазановское, Белояровское, Новокиевское, Березовское, Степно – Константиновское, Родничное, Источное, Практичевское, Сахатинское, Рыбацкое, Иверское, Кольцовское и участки: Епихинский, Таёжный,Междуречный, Степок Отрадный и хутор Утиный и образовать из них самостоятельную волость под названием Мазановская. Об этом областное по крестьянским делам Присутствие сообщает для сведения канцелярии губернатора».
          Непременный член ( подпись не разборчива).       Секретарь Присутствия   (Харченко).
     Огромное влияние на настроение крестьянского населения вновь образованной Мазановской волости как и всей области оказала Первая мировая война 1914 – 1918 годов. До 1913 года амурские крестьяне не проходили действительной службы. Они зачислялись прямо в запас (в ратники). В 1913 году Государственная Дума эту льготу отменила. В связи с войной начали призывать в армию как очередные возраста, так и ратников. В 1917 году 59,5 % трудоспособных мужчин Амурской области были призваны в армию. Мобилизация так очистила деревню, что 43 % крестьянских хозяйств области лишились мужской рабочей силы. Вся тяжесть мобилизации легла на плечи бедняков.
 В письмах и жалобах крестьян села Новокиевки , где проживали ближайшие родственники Назара Семёновича, сообщалось : « Теперь все ходят с понурыми головами, не знают, за что и взяться.  Да и как не думать – всё население нашей деревни бедное, сеют мало. Чтобы посеять хлеб в этом году, многие продали и последнюю скотину, а многие, надеясь на урожай, много задолжали. Теперь бог знает, что и будет». Задуматься крестьянам Новокиевки было над чем: из 105 дворов 21 не имел лошадей, 35 – коров, 18 – инвентаря, из 123 мужчин старше 16 лет 88 находились в армии, 64 хозяйства полностью лишились мужской рабочей силы.( «Поселенские  итоги сельскохозяйственной похозяйственной переписи 1917 года». Благовещенск, 1917 год).
    Большой урон хозяйствам крестьян был нанесён реквизицией (изъятием) хлеба. В 1915 году сложились исключительно неблагоприятные погодные условия.    В конце сентября в Мазановской волости выпал снег, хлеб из – за отсутствия рабочих рук убрать не успели. Крестьяне, понадеявшись на будущий урожай, взяли кредиты. Вот и пришлось у них реквизировать хлеб за долги.
     11 июля 1916 года крестьянские хозяйства северных районов области с инспекторской проверкой посетил представитель Военного губернатора Амурской области. В отношении Мазановской волости он записал; «Волость образована с 1 января 1914 года, состоит из 20 населённых пункта, с населением 5159 душ обоего пола, при 985 домохозяев. В районе волости заняты посевы разных хлебов 2636 десятин. Менее минувшего года на 2276 десятин. Из засеянного количества хлебов погибло от наводнения 694 десятины. Деревня Мазаново. Осмотрено волостное сельское правление, церковь, школа, переселенческий пункт, канцелярия станового пристава, случный пункт, почтово – телеграфная контора и канцелярия мирового судьи.
Волостное правление. денежные средства волости , денежная отчётность и волостного попечительства в полном порядке. Кредитное товарищество ведёт дела исправно и с прибылью. Капитал достиг 33 000 рублей, а оборот до 96 000 рублей. Наличность кассы около 6 000 руб. Очень охотно и много вкладывают солдатки. Здание волостного правления предложено строить казённое. Деньги ассигнованы.
  Сельское правление. Помещается в скромном домике на берегу реки Зеи, уступив большое общественное здание для устройства беженцев. Теперь с выездом из Мазаново всех беженцев, сельское общество предполагает в это здание перевести школу, расположенную ныне в очень тесном помещении.
  Переселенческий пункт. Выстроен в 1895 году. Больница тесная, неудобно расположена, старая, требует ремонта. Хирургического отделения и операционной комнаты нет. Инструментарий в отличном порядке. Ограда требует ремонта.
  Случный пункт. Два великолепных быка, но оба слишком  для местных коров тяжелы. Один из которых в случку в этом году сознательно не пошёл. Другим покрыто в этом году всего 9 коров. Более тяжёлого предполагается отправить в старожильческий район.
   Канцелярия пристава. В плохой избе. За перегородкой. Предложил приставу более подходящее помещение, а сельскому обществу посоветовал под канцелярию пристава имеющееся освободившееся из под школы. Каталажки у пристава нет.
  Церковь. Выстроена средствами самого общества. Просторная, благолепно убрана и в порядке.
   Почтово – телеграфная контора. В наёмном помещении. Размещена вполне удовлетворительно.( фонд 15 И, опись1, единица хранения 318 Канцелярия военного губернатора Амурской области).
   В такой обстановке на Мазановской земле приближались события 1917 года и последующая гражданская война.
    25 октября 1917 года в Петрограде в результате вооружённого восстания было свергнуто Временное правительство и власть перешла к Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов. Вслед за победой в столице начался переход власти в руки Советов по всей стране. В Благовещенске она фактически установилась только 4 января 1918 года. В Краснояровской и Мазановской волостях к концу января. На 4-м областном съезде крестьянских депутатов, состоявшегося 25 февраля, была принята резолюция о полном переходе на территории всей Амурской области власти в руки Советов.
                Глава 9. Гражданская война.
  Уже с первых дней деятельности новой власти чиновники земских учреждений, отделов объявили бойкот. Они категорически отказывались выполнять решения областного съезда крестьянских и солдатских депутатов. 4 марта в Благовещенске начался контрреволюционный  «гамовский» мятеж. Это было первое на Дальнем Востоке вооружённое сопротивление новой власти.
    К осени 1918 года Советская власть на Востоке страны вооружёнными силами интервентов Англии, США, Японии была задушена. Чтобы восстановить картину того времени, достаточно обратиться к очевидцу тех событий: «Было принято решение эвакуировать весь партийно – хозяйственный актив и красногвардейцев в таёжный город Зею. Часть отряда успела выехать, а вторая, в том числе и я, задержалась. Через неделю Бочкарёво (Белогорск) было уже занято. И из него уже следовал поезд с японцами. Возле Свободного завязался бой, и после него нам пришлось бежать куда попало. В тайге, на заимках, нас собралось всего человек 17 – 20. Решили уйти глубже в таёжные места. Разделились, часть ушла в Мазаново, часть в Дубнячки». (М.Н.Коншин, партийный архив Хабаровского края, фонд 44, дело 212).
 «После того, как был разбит весь караван у Свободного с отступающими из Благовещенска советскими работниками и красногвардейцами, все оставшиеся в живых разбрелись по тайге, деревням и часть ушла на прииск. На второй день после разгрома я ( Аксёнов В.К. – партизан, комиссар полка на Забайкальском фронте) был арестован в деревне Краснояровской, выдал меня некий Орлов, бывший красногвардеец отряда самообороны, организованного волостным старостой. Освободил меня кузнец из Свободного Смирнов, который в тот период был начальником караула.
   Подался я в Мазаново. Но, не доходя до села, встретил новосёла, следовавшего на подводе. От него я узнал, что в Мазаново уже японцы. И этот крестьянин отвёз меня в Каничи. Там встретил ещё одного комиссара. В этой деревне и ближайших сёлах оказалось много красногвардейцев. Мы сразу установили связь, создали организацию, связались с Сохатино. Там оказался товарищ Кулинич. Встретились, создали временный штаб. Председателем был избран Кулинич. Членами штаба были Иванов, Груздев, Аксёнов, Новиков (убит японцами), ещё двое, фамилии не помню. Мы написали воззвание к крестьянам и потом ездили по 23 деревням. Приезжали под видом членов кооперации. Гоняли меня  тогда, как подстрелянного зайца: от одного куста к другому. В городе нас преследовали белогвардейцы. А в сельской местности – богачи – кулаки. Беляки обычно сами расправлялись со своими жертвами, а кулаки норовили передать своих пленников японским интервентам, чтобы выслужиться перед ними».(ПАХК, фонд 44, дело 212).
   Народный гнев нарастал, но в целом население ещё не было готово к массовому восстанию против интервентов из – за отсутствия единого руководства борьбой в пределах всей области.
   Интервенты сначала вели себя дружелюбно, всегда улыбались, угощали детей конфетами. Среди японских военных были хорошие медики, которые не отказывали в лечения отдельных граждан из числа местных жителей. Доподлинно известно, что они излечили Агриппину Ивановну  Тригуб (супругу Назара Семёновича) от болезни, с которой ранее ничего не могли сделать местные лекари.
    Значительное событие, подтолкнувшее к дальнейшему сопротивлению в Амурской области, произошло в Мазаново. Вот как об этом пишет участник тех событий А.В. Агеев (Александр Васильевич Агеев 1898 – 1967 г.г.- красногвардеец, партизан, пулемётчик, автор книги « Амурские партизаны»): « 25 декабря по старому стилю или 7 января1919 года, под шумиху первого дня Рождества Христова, мы назначили съезд в Сохатино. Открыли его ночью. Только выбрали новый состав этого штаба, в котором оказался и житель села Белоярово Богомолов Сергей Александрович, как является гонец из Мазаново с сообщением, что там выступили против японцев. Мазаново – большое село на пути к зейским приискам. Японцы сразу заняли его. Но там осели и отступающие красногвардейцы. Вместе с местными революционными крестьянами (всего человек 70) они составляли часть нашей организации, имели свой местный штаб ( Тулин, Десятов, Мастренко). Вот этот штаб и группу крестьян арестовали японцы, повели всех расстреливать. Тогда красногвардейцы организовали засаду и открыли огонь. Что нам делать? Все делегаты, около 47 человек от 24 деревень, решили выступить. Штаб был против, потому, что ещё не были готовы. Делегаты разъехались по деревням. И в ту же ночь всё их население поголовно выступило к Мазаново. Японский гарнизон перебили. Но большинство японцев убежало. В то же время мы захватили часть белогвардейского отряда, возвращавшегося из приисков. В Мазаново объявили Советскую власть. Два дня продержались, а на третий прибыл отряд японцев в полтысячи человек и две сотни казаков. Когда мы взяли Мазаново, нас было не меньше 2 000 бойцов, а когда подошли японцы с крупными силами, нас осталось только человек 300. Попробовали сопротивляться, но у врага – пулемёты.
   Мазановское восстание вспыхнуло стихийно, когда наши силы ещё не были организованы. Тогда мучительной смертью от рук карателей погибли Зиновий Кулинич и Фёдор Новиков. Позднее из – за предательства, белогвардейцы напали на след штаба в этом районе, погибли коммунисты Сигизмунд Шатковский, Алексей Шестаков, Груздев, Спиридонов.
   Сёла Мазаново, Сохатино, а также деревни Каменушка, Граматуха, Практич, Христиновка, Белоярово, Сапроново, Путятино, Леонтьевка, Рыбацкое были подвергнуты частичному разрушению».
    «Во время японского погрома почти половина жителей этих деревень вынуждены были бежать в другие, более отдалённые сёла и в тайгу. Японцы огульно истребляли мужчин и женщин, детей и стариков». (А.М. Радченко, А.П. Садовский).
( В числе задержанных оказался и будущий свояк семьи Горбачёвых – Ласточкин Михаил. Вот как об этом записала его сноха Ласточкина Анна Митрофановна « Приехал  домой с Первой мировой войны Михаил. Японцы были в селе. Когда шёл по улице, его схватили и повели за село с несколькими мужчинами расстреливать. Всё это увидела Горбачёва Галина. Она бросилась к Михаилу с криком «Мой муж». Японцы вынуждены были его отпустить. Галя привела его к себе домой. Японцы следили за ними. В одну из ночей Михаил с Галиной ушли в отряд к партизанам».
  Пострадала от японских карателей и сама Галина. С мужем Петром в те годы она проживала в селе Граматуха. Интервентам было известно, что Петр ранее занимался добычей золота, и у него могло находиться некоторое количество драгоценного металла. Они не исключали возможности того, что супруга могла знать о его месте нахождения. После длительных допросов и молчания женщины, ей японцы штыками начали колоть ноги. И такую пытку Галина выдержала.
   Вся Амурская область была охвачена партизанским движением. Создались благоприятные условия для её освобождения от иностранцев. В Мазановской волости происходило формирование и комплектование партизанских отрядов, которое затронуло районы, примыкающие к реке Зее – в районе нового крестьянства – новосёлов, где проживала беднота.
   В таких условиях 4 февраля 1920 года японское командование объявило о своём нейтралитете. Потеряв опору со стороны иностранных войск, колчаковский правитель Амурской области атаман Кузнецов и Прищепенко скрылись в Маньчжурии. 6 февраля 1920 года в Благовещенске было объявлено о восстановлении советской власти.
 Не остался в стороне от борьбы с иностранными интервентами и Назар Семёнович Тригуб. От старожилов Мазановского района мне неоднократно приходилось слышать о том, что в 1919 году в жилом помещении села Мазаново, где располагался штаб японского гарнизона, в зимнее время произошёл взрыв. До последнего времени не были известны подробности данного происшествия. В 2015 году мне передали записи воспоминаний Ласточкиной ( Горбачёвой) Анны Митрофановны, внучки Тригуб Н.С.. Согласно этим записям : « Назар Семёнович был кузнецом. Отличным ружейным мастером, печником. Помогал партизанам в восстановлении повреждённого оружия. Во время японской интервенции проживал в селе Мазаново. Однажды, в зимнее время, японцы приказали ему переделать печь в помещении их штаба. Назар пытался отказаться, но безуспешно. Связавшись с партизанами, он получил от них задание вложить в кладку печи взрывчатку. Что он и сделал. В разгар совещания, на которое съехались руководители японских гарнизонов волости, печь раскалилась, и в результате чего произошла детонация взрывчатого вещества. От взрыва в помещении штаба погибло 18 японцев. К этому времени Тригуб Н.С. со своей семьёй уже находился на базе партизанского отряда в селе Сохатино».
 фото 9.Из воспоминаний Анны.
                Глава 10. В мирной жизни.
     Закончилась гражданская война для сельских жителей Мазановской волости в феврале 1920 года. Со значительными потерями как человеческими, так и в хозяйственном отношении, приступили они к восстановлению своего хозяйства. Вернулся к своей старой работе и Тригуб Назар Семёнович. В его семье 5 марта  1923 года родился мальчик – Алексей. В этот же  год (1923) по всей России проводилось экономическое обследование крестьянских хозяйств. Затронуло оно и жителей Мазановской волости, и села Мазаново, в частности.  Об экономическом положении семьи Тригуб Н.С. рассказывает архивный документ:  фото     10.Из архива.
       Единоличники – бедняки стали объединяться для совместного труда. В волости появились первые коммуны, ТОЗы (товарищества по совместной обработке земли), артели. В Мазаново создаётся промартель «Примитив», в числе её учредителей оказывается и Тригуб Назар, вместе с Масненко и Сумашевским. Своими силами они построили маслобойку и крупорушку, механизмы этих предприятий приводились в движение лошадиной силой.
    Со временем в артель стали вливаться новые члены. Началось изготовление так необходимого инвентаря : саней, телег, дуг, столярных изделий для домашнего обихода. Для работы в артели были  привлечены мастера по дереву и металлу.
  фото 11. семья Тригуб Н.С. (слева направо - Назар, сын Алексей, Агриппина и зять Митрофан (Горбачёв).
            Глава 11. Чёрная полоса в жизни Назара и смена места жительства.
                Желание начать новую жизнь-
                Не от хорошей жизни.
    1926 – 1928 годы для семьи Назара Семёновича оказались переломными, круто изменившими его жизнь. Начался 1926 год с радостного события – обрела семью его восемнадцатилетняя старшая дочь Екатерина. Она вышла замуж за Митрофана Горбачёва, и покинула родительский дом. А через 2 года дом снова опустел – ушла из жизни в возрасте 41 год его супруга - Агриппина Ивановна. Та женщина, которая за 20 совместно прожитых лет подарила семье трёх замечательных детей. Это была настоящая трагедия для Назара. На его попечении оставались двое детей, одному из которых – Алексею , было всего 5 лет. Но, Назар выстоял, не сдался обстоятельствам. Постепенно приходил в себя. Его опорой и хозяйкой в доме стала вторая дочь – пятнадцатилетняя Анна. Все заботы о брате ,отцу  и по хозяйству ,она взвалила на свои плечи.
        Очередной удар по семье Тригуб, как и другим жителям  села Мазаново, да и всей Амурской области и Хабаровского края нанесла природа. Пришлось пережить ещё одно испытание. Испытание на мужество и стойкость характера. Теперь это уже было связано с особенностями местного климата и природы. Речь пойдёт о наводнении в бассейне рек Амура и Зеи. Наводнения на этих реках были и раньше : в 1861, 1881,1895,1898,1901,1902, 1903,1915, 1916,1917, 1923,1924, 1927,1928, 1929 годах. Но наводнение 1928 года было исключительным по своим размерам и продолжительности (с 16 июля по 5 августа). Не случайно отсчёт того времени жители этих регионов впоследствии стали вести от данного наводнения. Как позже люди стали отсчитывать время «до войны» и «после войны», так и у нас раньше говорили «до наводнения» и «после наводнения». Лето 1928 года было дождливым. Каждый год, как начинался сезон дождей, на Зее поднималась вода. Происходило это несколько раз за лето. В зависимости от силы и продолжительности дождей, вода в районе села Мазаново поднималась от одного до шести метров и неслась вниз мутная, серо – жёлтая, с пеной, со смытыми с берегов кустами и огромными деревьями вместе с корнями, а иногда и хорошими брёвнами с разбитых плотов. Но в 1928 году Зея побила все свои прошлые рекорды. Пока она поднималась не выше чем в прежние годы, люди не беспокоились. В свободное время выходили на берег посмотреть на разбушевавшуюся реку. Но вот Зея стала подмывать берег, затапливать пойму , всё стремительней приближалась к селению. Расстояние от домов до воды быстро сокращалось. По реке несло то крышу дома, то дом без крыши, а то целиком и даже с курицами или кошкой на коньке крыши. Стало тревожно. Берег всё убывал и убывал. Уровень воды у села Мазаново превысил критический горизонт на 2,34 метра, при котором вода начинала затоплять этот населённый пункт. И вот в нижнем краю деревни стало сносить дома. Вся деревня, начиная с нижнего края, стала эвакуироваться в сторону нынешнего Ново Киевского Увала и Юбилейного. В течение двух дней большую часть Мазаново снесло. Исчезла, словно её и не было, церковь, со всеми документами, которые там хранились.
 Похожая картина наблюдалась  по всей реке вниз до самого Благовещенска. По улицам областного центра плавали на лодках и небольших катерах.
         В результате этого стихийного бедствия было полностью уничтожено 11 селений только по течению реки Зеи, а всего в Амурском округе (по старому административному делению) наводнением было охвачено 50 селений, затоплено 50 тысяч десятин посевов, 70 тысяч десятин покосов. Погибло 10 тысяч голов скота, а 25 тысяч голов скота находилось в критическом состоянии. Общие убытки народного хозяйства Дальнего Востока составили 17,6 млн. рублей ( в ценах того года). Этот ущерб в основном относился к Мазановскому району, и частично Селемджинскому.
   Снесло водой и все постройки артели « Примитив». Дом Назара Семёновича устоял, но практически для жилья уже был не пригоден. Перед ним стал вопрос. Что делать? Как дальше жить?  Решил менять место жительства – переезжать в Белоярово. Это село лишь частично пострадало, было более оживлённым и многолюдным. Имелась там для главы  семейства работа, а для учёбы сына Алексея – школа. А главное, конечно, там проживала рано овдовевшая местная жительница Евдокия Даниловна Фисенко (девичья – Бабич), со своим сыном Григорием (1930 года рождения), с которой Тригуб решил связать свою дальнейшую жизнь.
 На время снимали квартиру, а с образованием в 1932 году МТС (машино – тракторной станции) перешли в дом, который семье предоставило руководство этой организации. С этого года Назар оформился токарем в мастерскую, где проработал до выхода на пенсию. Здесь судьба его свела с семейством Юрченко, с которыми через несколько лет свяжет уже родственными узами.
 
               Фото 12. Семья Тригуб в полном сборе. Верхний ряд: Марфа Тригуб, рядом с ней её супруг Федосий –двоюродный брат Назара, Анна Никифоровна Мыщук – супруга Сергея Тригуб, Евгения, двоюродная сестра Екатерины Назаровны, . рядом с ней её супруг Степан, нижний ряд: мать Федосия с внуком Алексеем , Назар Семёнович, его  сын Алексей , Агриппина Ивановна, мать Калашникова Павла, её внук Виктор.
    В 1938 году Назар завершит строительство собственного дома в селе Белоярово, обустроит усадьбу и наконец – то почувствует вкус и любовь к земле. К 1948 году на его приусадебном участке произрастали : кукуруза -0,01 га, овощи -0,4, картофель -0,16 га. В хозяйстве : 1 свинья, корова, 2 овцы. Содержатся они в одном общем хлеве.
   Уйдёт из земной жизни Назар Семёнович Тригуб в 1951 году. Его тело покоится на сельском кладбище села Белоярово. Пройдёт совсем немного времени и его могила на некоторое время будет забыта. Только благодаря увлечённому человеку из Мазановской районной администрации, историку, краеведу Савченко Андрею Анатольевичу нам удалось её найти и облагородить.
   Что касается судьбы его единственного сына Алексея, то она будет недолгой и трагичной. Окончит он всего 4 класса, по достижении 16 лет оформится на работу токарем в МТС в селе Белоярово, будет трудиться вместе с отцом. Его отношения с мачехой не сложатся. Перед призывом в ряды Красной Армии 26 декабря 1941 года при росте 167 сантиметров его вес составлял всего 54. 5 килограмма. 09.03.1942 года Мазановским райвоенкоматом был призван на службу в 1-ю Краснознамённую армию в город Ворошилов (ныне Уссурийск). Участвовал в войне с Германией в составе 293- го истребительно – авиационного полка 65-й авиационной дивизии 8-й воздушной армии на Брянском, Сталинградских фронтах. Участник Сталинградской битвы. Был тяжело ранен и умер от ран в военном госпитале в декабре 1942 года.
   
           Фото 13. Извещение о смерти Алексея.
        К сожалению, в извещении о его смерти фамилия военнослужащего искажена. Найти место дислокации военного госпиталя и захоронения Тригуб Алексея нам не удалось.
 Старшая дочь – Екатерина (в замужестве Горбачёва) большую часть прожила в Юбилейном , а в мае 1952 года  вместе с мужем – Митрофаном Андреевичем и детьми: Сергеем , Альбиной и Валентиной (в замужестве Меркурьева) переехали на постоянное место жительства на станцию Зима Иркутской области, где к этому времени обосновались некоторые из их ближайших родственников. Чуть позднее к семье присоединилась и Зоя, которой нужно было отработать положенное время после подачи заявления. 15 мая 1973 года Екатерина Назаровна в результате несчастного случая погибла. Возвращаясь домой по тропе, которая проходила рядом с железнодорожной узкоколейкой, из – за ослабленного слуха она не услышала приближающегося мотовоза с вагонами гружёнными длинномерным лесом. Одна из лесин на повороте резко изогнулась и своим концом ударила Екатерину по голове. Удар оказался смертельным. Похоронена на кладбище населённого пункта Зима.
  О судьбе второй дочери Назара Семёновича – Анне известно совсем немного. После замужества сменила фамилию на Ларионову, проживала в городе Кемерово. В её семье один сын и две дочери. Чем занимались, какова их дальнейшая судьба -  на эти вопросы ответа нет.
  Глава этого большого семейства Семён Давыдович Тригуб после возвращения из Амурской области в своё родное село Долина прожил ещё около 20 лет. В 1954 – 1955 годах его внучка Валентина Меркурьева (Горбачёва) со своей  матерью посетила  малую Родину Екатерины Назаровны – селение Долину. С тётей – Марией (1908 г.р.), её дочерью Верой Аксюта (1926 г.р.) и внучкой Марии – Лидой Тригуб (1943 г.р.) положили цветы на могилу дедушки и бабушки, похороненных рядом.  В настоящее время связь с оставшимися на территории Украины родственниками не поддерживается.
     Глава 12.Корни семейства Тригуб на Амурской земле дали обильные всходы.
    До настоящего времени на Дальнем Востоке проживают многие потомки  семьи Тригуб первопроходцев Феоктиста, Семёна, Давыда, Андрея, Якова. Среди этих родных по крови появились фамилии : Ласточкины, Шаманские, Бубело, Тарасовы, Зинченко, Семёновы, Малоземовы, Гордины, Мацкан, Ивакины, Небогатых, Нечипуренко, Загородние, Антоновы, Евдокимовы, Третьяковы, Мярки, Трикиша и многие другие. Только по линии Феоктиста прямых наследников более 15, Иосифа -7, Никиты – 8, Якова -9, Семёна -7.
    По воспоминаниям внучки Степаниды Яковлевны Тригуб стали известны некоторые подробности из жизни деда Назара Семёновича - Давыда. ( Степанида Яковлевна родилась 28.11.1899 года в селе Михайловка Васильковского уезда Киевской губернии. Умерла 10.12.1987 года, прожила 88 лет). У её отца Якова  Давыдовича и матери Улиты Евтихеевны (в жизни которую называли Ульяна Андреевна) на Украине был собственный земельный надел с большим домом и плодовыми деревьями. Содержали скот. Некоторое время с ними проживала одна еврейская семья. Во время столыпинской аграрной реформы в 1909 году семья переезжает на Дальний Восток в селение Новокиевка.
 На новом месте быстро обустроились. До коллективизации Яков имел дом, крепкое хозяйство, только дойных коров насчитывалось 5 голов. Любил лошадей, которых у него было несколько. В большом доме проживали сам хозяин Яков с супругой Улитой, Степанида с мужем Андреем и детьми, дочь Ирина и Иосиф. С ними проживал и отец Якова – Давыд (1852 г.р.). Яков много работал и заставлял трудиться с малолетства не только сыновей Ефрема и Иосифа, но и дочерей – Федосью, Степаниду и Ирину. Из – за этого тяжёлого труда в детстве Федосья в дальнейшем не смогла родить детей.
   Отец Якова – Давыд, несмотря на свой преклонный возраст, любил выпить. В его привычку вошло в пьяном состоянии гоняться за невесткой Ульяной (Улитой). Однажды она решилась проучить своего свёкра - выхватила из забора жердь со случайно оказавшимся там гвоздём и до того его «отдубасила», что у мужчины была в кровь разбита голова.
  В 1930 году в селе был организован колхоз, и Яков одним из первых в него вступил. На общественный двор отвёл своих любимцев – лошадей, а сам оформился конюхом, чтобы быть к ним поближе.
   По складу характера хозяин домовладения был жёстким. Требовательным как к себе, так и членам семьи. В Новокиевке его сельчане не любили.
       Улита Евтихеевна, по воспоминаниям Степаниды, была сиротой. Почему и что случилось с её родителями неизвестно. Каким – то образом она оказалась на воспитании у богатых жителей города Киева. По характеру была доброй, разговорчивой. Все её в окружении любили, и родные и сельчане. Зла никому не делала. Была неграмотной, но умела интересно рассказывать.
       Ушла из жизни Улита неожиданно  9 января 1931 года от двухстороннего воспаления лёгких. На свадьбе у Ирины простудилась , заболела и через сутки умерла. Похоронена, как в будущем и её супруг, в Новокиевке. Прожила всего 54 года.    Яков Давыдович вскоре женился на молдаванке.
        У Степаниды в браке родилось 4 сына: Михаил (погиб на фронте), Иван погиб в Сибири, Сергей бесследно исчез, Василий (1936 г.р.) проживал до последнего времени в Хабаровске, и дочь Люба.
       На долю дочери Любы (1933 г.р.) выпало суровое детство. В 1935 году её родители – Степанида и Андрей Вознюк из Ново Киевки переезжают на Сахалин, где проживали братья  Андрея. Они смогли склонить его к переезду. На новом месте супруги сразу нашли себе работу: Степанида оформилась поваром, а её муж бондарем на рыбоперерабатывающий завод. Жизнь у супругов налаживалась. Построили дом, питались хорошо, появились относительно свободные деньги. Их дети Люба и Василий посещали детский сад.
         Неожиданно для многих семья продаёт дом и с необходимыми для жизни вещами переезжают в Суражевку ( составная часть города Свободного Амурской области). С началом войны в 1941 году переселяются в деревню Спицыно, тогда ещё Серышевского района. Им выделяют под жильё амбар, построенного из «кругляка». Позже Андрей переделал его под нормальный жилой дом. Работал в колхозе кузнецом. Был на все руки мастером: делал мебель, шил, вязал, разбирался в технике, управлял трактором, хотя был безграмотным. Рождению дочери Любы был рад, даже бросил употреблять спиртное. В 1948 году переезжают в Кутузовку, в Хорский леспромхоз, что под Хабаровском. Позже ещё несколько раз меняют места жительства. В 1952 дочь Любовь выходит замуж, а в 1958 году сын Андрей забирает уже постаревших родителей к себе в город Хабаровск.
      У Любы три дочери: Наталья 1953 г.р., Ольга 1955 г.р., Людмила 1957 г.р., пять внучек, один внук и 4 правнучки. Дети получили высшее образование, работают по специальности. Василий, Наталья и Ольга живут в Хабаровске, Людмила – в Комсомольске – на Амуре. У Василия дочь приёмная и сын Юрий.
               Глава 13. О наших свояках.
      Практически в отношении всех наследников известного нам основателя рода Тригуб Давыда – деда Назара Семёновича, имеется некоторая  информация. Несколько недель тому назад из Ростова на Дону  в мой адрес поступили материалы от Постнова Дмитрия, прадедушка которого Трикиша Демьян проживал в селе Каменка Мазановского района.  У Тригуб Якова Давыдовича (1881 г.г) и Улиты Евтихиевны (1875 -1931 г.г.) родилось четверо детей: Ефрем (1904 -1971 г.г.), Иосиф, Федосья и Ирина ( в замужестве Прекина). В числе зятьев Ирины Яковлевны оказался и Трикиша.
 Думаю, что некоторые эпизоды из жизни этих прямых свояков семьи Тригуб будут интересны и для нас, тем более обстановка в районе была единой для всех, проживающих в те годы.
    И так, Дмитрий Постнов рассказывает:
       «В этот вечер в просторной избе Демьяна Трикиши, добротно рубленой из звонкой негниющей лиственницы, было необычайно весело. Родова Трикиш и так-то славилась бойкостью характеров, любовью к веселой, а то и соленой шутке, чистыми голосами, ладно строившимися под поющие в их же руках гармошки. Любили и умели повеселиться. Но не хуже умели и поработать. А потому в домах их всегда был достаток. И на стол всегда было что поставить, сколь гостей не соберись.
А тут такой повод! Сложилось большое семейное счастье с лихой партизанской удачей всей крестьянской Каменки – небольшой красивой деревни на берегу одноименной речки.
         Во главе стола сиял, как мартовское солнышко за окном, и сыпал прибаутками батя Демьяна, глава их каменской родовы– Семен Трикиша старший. Вытирала внезапные слезы,набежавшие от избытка чувств, его супруга. Вилась-порхала вокруг гостей их счастливая, разрумянившаяся невестка – Мария, совсем еще юная, невысокого росточка, но крепышка телом и с уверенной повадкой умелой хозяйки.Радовались за сватов и за дочку родители Марии – Маркиян Никитенко с супругой. А как им было всем не радоваться? Ведь сегодня, в ясный весеннийденек,вернулся наконец-то в родную деревню, в свой домсам Демьян. С войны вернулся. С той самой – германской, трижды проклятой, на которую ушел он еще в четырнадцатом году.
          Мало весточек было от него за эти долгие и страшные годы. Лишь изредка доезжали-доплывали короткие письмишки. Шутка ли: из западных краев, из Польши какой-нибудь или Румынии, через всю Россию –в далекую восточную Амурскую область. Да тут еще –сотни верст по дорогам таежным, через реки своенравные,до их деревушки. Летом пятнадцатого года было письмецо из госпиталя, что, мол, в марте был ранен дважды, но все обошлось, лечусь, через месячишко-другой буду, как новый. Было дело, после тяжкого поражения наших войск в Польше, даже пропавшим без вести числился Демьян Трикиша -стрелок 38-го Сибирского полка. Но недолго. Не успело дойти до деревни страшное известие, как вдруг он сам приехал домой в отпуск! Отпустили оправиться от едва залеченных ран да болезней, после тяжких боев. К ожившим душой родителям, да к молодой истосковавшейся жене.
          Поженились-то они с Демьяном перед самой войной. Марии еще и шестнадцати не исполнилось. А суженый – на десять лет старше. Перестарок для жениховского дела, по деревенским понятиям. Но, как ни удивлялись соседи, как ни ворчал батя, а Демьян упорно ждал- ростил свою невесту-пигалицу. Да и родители с обеих сторон не противились отношениям этой парочки. Старшие Трикиши знали, что сын их, хоть и легкий с другими людьми, но человек вольный, чужой силы над собой не терпящий. И уже вполне самостоятельный. Кроме повседневного крестьянского труда, промышлял частным извозом.Через глухую тайгу, по опасным дорогам в санных поездах возил грузы в дальние уезды и города. А родители Марии понимали свою дочь, влюбленную в Демьяна – веселого красавца с темными кудрями, парня работящего, надежного и в своей любви верного.И наступил, наконец, день, когда пошел Демьян к местному попу просить, чтобы обвенчал его с юной избранницей. Тот уперся, мол, не могу, не вышла возрастом невеста. Правда, намекнул при этом о «благодарности». Пришлось отдать мздоимцу в рясе двадцать пять рублей. Огромные по тем временам деньги, заработанные тяжким и опасным трудом, скопленные им для подарков молодой жене, да на обустройство с ней собственного дома.
            Обвенчались все же. Да только недолгим было счастье. Вскоре грянула кровавая гроза…
И вот, наконец-то, снова вместе. Но как за эти короткие деньки налюбиться-нарадоваться? Всего-ничего тогда отдохнул Демьян, старикам да жене немного помог по хозяйству управиться – и снова на бойню… Одно скрасило новую разлуку: по весне, в апреле шестнадцатого родила Мария дочку Надюшку (видно и в самом деле хорошо окреп муженек после ранения). А где ее солдат, что с ним – опять неизвестность. За полтора года лишь одна-единственная весточка в конце семнадцатого доползла. К тому времени стал            рядовой стрелок младшим унтер-офицером, видимо, воевал толково. Но уже бушевала вовсю революционная Россия. И до их деревни дошли вести, что царя скинули, что фронт трещит, а солдатские комитеты велят всем по домам отправляться – дальше революцию делать. Ждали, надеялись, что и Демьян объявится вскоре. А ныне- то на дворе уже март девятнадцатого… Вот те и вскоре. Где был, что делал Демьян все это время, никто не знал.            Поговорить-то еще толком не успели. И он не спешил с таким серьезным разговором. Вернулся - и ладно. С фронтовой подружкой. Вон она в углу стоит: винтовка-трехлинеечка, видавшая виды, потертая, но ухоженная. Видно, полезная вещь в дороге в такие-то времена… Как ни шумели, ни радовались все, какой суетой ни взорвался дом с появлением хозяина, не забыл он винтовку свою разрядить и подсумки с обоймами на гвоздик повыше повесить. Детворы полон дом: и своей родни, и соседской. Пацаны так и вьются гольцами, не уследишь, как до оружия доберутся. Мария походя на подсумки еще и сверху рушничок повесила, с глаз долой - от греха подальше. Второй причиной общей радости было возвращение домой мужиков еще доброй половины Каменки. Тоже с войны. Но с малой, партизанской.                По всей Амурской области полыхало народное восстание. Обозлили трудяг и на селе, и в городах, достали до самых печенок вломившиеся стотысячной беспощадной ордой японские интервенты. Заслужили лютую ненависть высокомерные американцы. Шныряли по Дальнему Востоку англичане, канадцы, итальянцы…                Грабежи, реквизиции, «самоснабжение» разномастных войск и банд творились повсеместно. А чуть воспротивься – то считай себя везунчиком, если просто нагайками шкуру спустят. Японцы, для примера и устрашения, в городах живых людей в паровозные и в котельные топки бросали. А в сельских краях жгли целые деревни и села вместе с их обитателями. Американцы, тоже не считая русских за людей, истребляли местных жителей с таким же садизмом, как их предки расправлялись с краснокожими аборигенами в далеком Новом Свете. Не отставали в зверствах и «свои»- казаки-семёновцы, головорезы Калмыкова и Гамова, осатаневшие от поражений недобитые колчаковцы, добивающиеся возврата к старым порядкам бывшие помещики и прочие «хозяева».
А       А ведь люд здесь был вольный, бесстрашный, к такому обращению не привычный. В первую волну перебрались в эти края староверы и сектанты-молокане, к гонениям привычные, но, ни под кем не согнувшиеся. А затем, от панщины из Украины и Белоруссии, от безземелья центральной России, от безысходной нищеты на селе и дикого бесправия на заводах уходили самые отчаянные люди в дальние края. И сами по себе, и по столыпинскому великому переселению. Целыми семьями, со скарбом, детьми и скотиной. Тысячи верст одолевали, сотни опасностей. Оседали в первозданной тайге. Привыкали к лютым морозам и летнему пеклу, к полчищам гнуса и прочим таежным прелестям. Сами справлялись с диким зверьем, а на пограничье и с ещё более дикими бандами хунхузов. Почти все мужики и молодые парни к плодам крестьянского труда добавляли дары тайги, добываемые за десятки верст от своего жилья, зачастую в одиночку, ничего не страшась и ни на кого не надеясь. Да и женщины их были не робкого десятка. Любая девчонка не боялась в тайгу с корзинками пойти, медвежьи ягодные деляны проведать. Любая женщина умела с мужниным ружьём управиться.
        Вот такой и поднялся народ. А здесь у каждого если не винтовка с фронта, то дедова берданка на стене висит или под стрехой захована. Первой на Рождество 1919 полыхнула их родная Мазановская волость. А от Мазаново до Каменки всего-то верст двадцать, по дальневосточным меркам – рукой подать. Конечно, с большими войсками партизанам своими силами не сладить. Но осадить убийц и мародеров – святое дело!       Вот и сегодня вернулись из удачного набега. Разнесли вдребезги и сожгли японские склады недалеко от волостного центра. Поживились кое-чем взамен награбленного у них самих семёновцами и сынами Ниппон. Поспиливали столбы телеграфной связи, чтобы не успевали казачки – холуи японские на партизанские вылазки реагировать.
       Правда, не обошлось нынче совсем без неприятностей. Семену младшему– брату Демьяна – ретивый складской охранник успел бедро из винтовки прострелить. Настой травяной, что бабки приготовили, Семен пить не стал, решил, что самогонка лучше организм почистит. Пуля через мякоть прошла, вроде не должно быть большой беды. На ране- подорожник, перевязана чисто. Правда, все равно болит-дергает. Ну да ладно, как-нибудь заживет…
       А вот у бати – Семена- старшего рана такая, что гости от смеха под стол валятся. Не успел увернуться от спиленного столба с телеграфным проводом. Так ему этой проклятой проволокой кончик носа как косой смахнуло! Бабы ему ранку смолой-живицей залепили, да чистой полотняной полоской с узелком на затылке перевязали, чтобы есть-пить было удобно. Теперь у него голос смешной гундосый стал, и видок ещё тот… Но, все равно – герой! Мужики азартно свою вылазку обсуждают.  Вернувшегося Демьяна по плечам хлопают: нашего партизанского полку прибыло!

     Гуляли заполночь. Хорошо погуляли. Так хорошо, что во всей деревне ни один мужик на рассвете с первыми петухами не поднялся. А женщины? Что женщины… Корова не доеная мычит, в птичниках пернатый народ зерна требует, печь топки ждет, чугунки на шестке выстроились – проснутся работники да малые чадушки - кормить надо.
        Вот бабоньки- то первые и увидели, как на сонные улицы влетели на конях казаки, и ровными строчками, одинаковые, как оловянные игрушки, двинулись невесть откуда взявшиеся японские солдаты.
        Кинулись хозяйки в избы. Расталкивали сонных мужиков и подростков, хватали на руки малых детей, не зная: что делать, куда бежать…
        Подброшенный криком жены Демьян заметался по избе, схватил винтовку, клацнул затвором, растерялся: нет патронов! Ах, черт, сам же разрядил! Где подсумки? В панике и не вспомнил, кинулся мимо них, занавешенных рушником.
         Что с братом делать?! Семен-младший не пошел домой к родителям, нога совсем разболелась, остался здесь ночевать. Демьян попытался помочь ему встать… куда там! Разбарабанило ногу, как бревно: ни ступить, ни шелохнуться, сразу боль горячей тошнотной волной шибает.
         В избу мать заскочила.
       - Беги, сыночка, беги! Батя убежал уже. Убьют, сволочи! Мы Семку спрячем, беги!
Демьян все не решался. Как брата бросить?!
        - В подпол его, может?
         - Да там обязательно искать будут!
Мария сообразила:
         - В половики, в половики закатать! И под кровать!
Вмиг уложили, в длинные вязаные тряпичные половики обернули. Демьян этот куль тяжеленный с горячечной силой под кровать толканул легко, как пушинку. Семен аж рявкнул от боли. Еще один куль – пустой – перед ним положили.
- Лежи, братка, молчи, если жить хочешь!
Женщины остались. Куда им от деток малых? С ними не убежишь. А так, может, пощадят все же, если не дознаются, что их мужики партизанили.
Демьян винтовку свою, хоть и без патронов, прихватил. Ее найдут - уж точно семью не помилуют. Выскочил задами, чтобы на двор свой подозрения не навлечь. А дальше – хошь не хошь - через открытую улицу к тайге бежать нужно. Вроде нет никого здесь еще! Но только выскочил – за спиной:
- Стой! Стой, сволочь!
И выстрелы сразу. Пули рядом пропели, да не цапнули. Оглянулся мельком. Казаки! Кони вертятся, гарцуют, вот они и не приладятся никак с седел. Но вот с ними рядом – худо дело – два пеших японца! Вскинули свои Арисаки с широкими штыками. Разом опустились на колено, четко, как на стрельбище. Так стрелять устойчивей. Но и мгновения драгоценные они для Демьяна сберегли. Прыгнул тот ласточкой вперед метра на три с разгона. Вроде бы упал на ровном месте с невысокими кустиками… Но исчез вдруг, как и не было! Казаки, матерясь злобно, коней нагайками понужнули, подскакали к тому месту. А там овражек начинается узкий, извилистый, заросший тальником. Благо, снег уже изрядно стаял, беглецу не помешал. Демьян тот овражек с раннего детства знал, а чужакам только и осталось, что в закрасневшие по весеннему делу тальники нагайками погрозить.
По всей деревне шли повальные обыски. Выловленных мужиков вели на край деревни. Туда же гнали отобранных лошадей, запряженных в хозяйские сани.
В демьянову избу вошли четыре японца. Обошли комнаты. Приказали открыть погреб. Деловито потыкали штыками в перины на кроватях. Двое слазили на чердак. Под кровати заглянули – у бабонек бедных сердца чуть не оборвались. Один брезгливо ткнул штыком в тряпье, прикрывавшее куль с Семеном. Но ничего не понял. Мягкое и мягкое, тряпье, как тряпье… Патронташ на стене под рушником тоже не заметили.
Ушли! Никого не тронули. Избу не подпалили.
Сидели, ждали, что дальше будет. Крики, выстрелы, команды, рев перепуганных коров, ржание уводимых лошадей – все сменилось мертвой гнетущей тишиной.
Глянуть бы, убрались из деревни незваные гости или здесь еще… Да страшно даже к окну подойти.
Неужели все обошлось?
Но тут на крыльце вновь затопали чужие сапоги. И в избу ввалились казаки.
Потом узнают люди, что сельский поп, паскуда, выдал всех партизанивших. Подробно все карателям рассказал: кто, где был и кого где искать нужно. И про раненого Семена, что не мог тот никуда уйти, рассказал. Вот и пришли его искать снова.
Эти все перевернули. В погребе опрокинули бочки с квашеной капустой, грибами, моченой брусникой и другими запасами. Добрались и до кулей, за которыми Семен спрятанный лежал.
Нашли. Выволокли за волосы, бросили во дворе. Запрягли в застеленные соломой сани Демьянова коня – кормильца. Пинками и прикладами заставили Семена взобраться в сани, уселись на него, как на сноп безжизненный.
И ушел из Каменки печальный обоз, увозя навеки отцов, мужей, сыновей, не захотевших смириться с властью новоявленных иноземных господ да их прихлебателей, забывших о русской крови своей, продавших чужакам братьев своих.
Удивительно, но на сей раз удовлетворились каратели только пойманными мужиками да быстрым грабежом.
То ли уже напились, упыри, крови до пресыщения. То ли спешили, опасаясь, как бы не пришли на подмогу соседние села. То ли сказалось, что в этот раз с японцами были не самые оголтелые - семёновцы, а казаки из приамурской станицы Черняевой и из Толбузино. Может, подумали о том, что придет время – и уже партизаны их станицы и хутора навестят? Кто теперь скажет?..  Но чудом уцелела Каменка.
Пленных пригнали в город Свободный. Там обреченные люди долбили в ещё не оттаявшей земле могилы друг для друга. Расстрелянных закапывали следующие. Затем копали для себя…
Семена пытались заставить тоже вылезти из саней и взяться за лопату. Но он лежал уже совершенно беспомощный, пышущий жаром, с негнущейся, воспаленной ногой. Тогда истязатели принесли жестянку с керосином, облили им живого человека, лежащего в санях на соломе, и подожгли. Под шуточки - прибауточки. Под гнусную брань нелюдей, навечно замаравших казачье званье и славную историю российского казачества.

Прошло время. К сожалению, давно ушли из жизни те, кто мог бы подробно рассказать, что делали после этих мартовских дней девятнадцатого года спасшиеся от карателей каменские мужики. Но вряд ли отважный фронтовик Демьян Трикиша, Семен Трикиша старший и другие односельчане смирно отсиживались в тайге после страшной расправы над их родными и друзьями. Не таковский народ.
Вышвырнули наши отважные предки со своей земли интервентов. Были разгромлены и те, кто помогал чужакам грабить родной край. Ответили за свои злодейства убийцы и грабители, каратели и истязатели.
Стала налаживаться новая мирная жизнь.
В Каменке уцелевшие после Гражданской войны мужики снова строили, пахали, сеяли, уходили в тайгу на промыслы. Жены их рожали детишек и привычно тянули на себе дом, подворье, огороды…
Демьян по-прежнему жил сам по себе. В колхоз не спешил. С хозяйством своим сам управлялся. И к извозу вернулся. По-прежнему ценил волю и самостоятельность. Были у него и еще две занятных особенности в характере.
Очень не любил попов и насмешливо относился ко всему, что было связано с религией.  Памятуя об истории их с Марией венчания, да о том, кто выдал карателям его брата Семена – вполне понятное дело. Надюшка – старшая дочка, вспоминала потом, как напечет мама на Пасху куличей да прочих вкусностей, яйца наварит-накрасит, но трогать не разрешает до праздника. А папаня смеется. Возьмет кулич или шанежку, отдаст дочке: «Кушай, никого не слушай! Нечего из-за глупостей всяких ребенка голодом морить!»
А еще он чистюля был редкий, аккуратист, ко всякой грязи брезгливый. Даже кушать не любил вне дома. Стряпню своей Марии – за милую душу. У родителей – с удовольствием. А уже у дальней родни – с разбором. Зимой в извоз намораживала ему Мария в мисках готовый борщ, круги молока, в мешке укладывала в сани. Летом – крупу, вяленое мясо, рыбку сушеную. На костерке в котелке по дороге приготовит, покушает. Да и ружьецо всегда в санях. В тайге по пути то рябчик, то глухарь, то заяц выскочит. Свеженинка тоже в котелок шла. Что же до чужих людей, или трактиров по длинному пути возчика, то только от большой нужды мог в себя еду запихать, как в свое время на фронте пробавлялся. Хотя, чему тут удивляться? И в родительской избе, и в своем доме всегда царили чистота и опрятность. Пусть не фабричные столы у них стояли, своими хозяйскими руками сделанные, но янтарно-прозрачные доски их выскоблены до сияния. А в праздничные дни украшены любовно вышитыми скатертями, у каждой хозяйки - свой рисунок. Пусть не барские сервизы ставятся к обеду большой семьи, чугунки из печки, простые деревянные миски, но все чистенько, сытно, вкусно – за уши не оторвешь.
Было для кого работать и стараться. В ладу и в любви пошли у них с Марией детки. Каждые два-три года – новый человечек. Две девчушки умерли во младенчестве. Но после старшей Надюшки – подарка с фронтовой побывки, зацепились за жизнь и подрастали сыновья: старший Степан и младший Владимир, да между ними вперемешку еще пять девочек – Настя, Лида, Нина, Таня и Раиса.
Жили дружно. Работали все, даже малыши помогали, как умели, по возрасту и силенкам. Но первыми помощниками у родителей были старшенькие – Надя и Степан. Оба веселые, неунывающие, рукастые. С отцовской манерой: ни одно дело, ни один разговор без шуток-прибауток не обходятся и все у них вроде как само собой спорится. Надежда в мать пошла: невысокая, крепкая, энергичная. Для всех младшеньких второй мамой была: и присмотрит, и позаботится, а если надо, к порядку приведет. Шутки - шутками, но в серьезных делах характерец у нее– кремень и авторитет в семье непререкаемый. Степан – в отца, статный, красивый парень. А характер вообще – огонь! На гармошке играть выучился. Пел прекрасно. С комсомольской агитбригадой перед людьми выступал. Когда он частушки пел – народ с ног со смеху падал.
Вот вроде бы: живи большой семьей и радуйся. Воплощалось в жизни Демьяна все, о чем мечталось, за что долгие годы с винтовкой в руках под пулями провел.
И потому-то был особенно страшен тот невероятный по бесчеловечности удар, который нанесли по этой счастливой семье и всей ожившей было деревне карьеристы в фуражках с малиновыми околышами, бесчестные и безжалостные изобретатели несуществующих заговоров, «повстанческих организаций», предательств и измен.
Что ж за месяц такой роковой для Каменки – март?! 24 марта 1938 года, того самого года, в котором скульптор Дробинин установил на памятнике погибшим партизанам в Свободном бронзовые фигуры героев, в деревне снова была облава. Сорок недавних партизан - борцов за Советскую власть, тружеников-крестьян и членов их семей схватили и увезли в благовещенскую тюрьму сотрудники НКВД - защитники рабоче-крестьянской Советской власти…
Как выбирали организаторы репрессий своих жертв? Понять трудно. Может быть вольный единоличник, конный «дальнобойщик» Демьян Трикиша раздражал власть «коллективизаторов»? Или его легкий на шутку язык что-то не то и не там брякнул? Но вместе с ним перед «тройкой» УНКВД по Дальневосточному краю 7 апреля 1938 предстал и его тесть - колхозный сторож Маркиян Никитенко. Попали в эти жернова колхозные трактористы Ефим Марченко и Илларион Шубкорин, сапожник Андрей Шестаков, председатель каменского сельсовета Харитон Капустин, простая колхозница Александра Каратаева и другие разные люди. И все они вдруг оказались «членами троцкистской контрреволюционной кулацко-повстанческой организации»…Видимо, правильно через пятьдесят лет после тех страшных событий говорила уже давно ставшая бабушкой Надежда Демьяновна своему внуку: «Загребли просто всех, кто попался, кто дома был. А потом уже придумывали – за что. А кому в тот раз повезло, дома не оказался, так больше и не трогали. Видно, план уже выполнили».
Демьян Трикиша и Маркиян Никитенко были расстреляны 1 июля 1938 года. Вместе с ними только по этому постановлению «тройки» были убиты еще десять человек. Были и еще казни. Оставшиеся в живых получили длительные сроки. Из тех сорока вернулись домой после расстрелов и лагерных мук только два человека. Для маленькой (в пятьсот жителей) Каменки, после похоронок Первой мировой и множества погибших в Гражданскую это был еще один удар, после которого деревня так и не оправилась. Практически всех оставшихся мужиков потом забрала Великая Отечественная. И с тех пор медленно хирела Каменка год от года, пока в девяностых ее окончательно не добили «перестройщики»…
Семью Демьяна выкинули из дома. Конфисковали все имущество.  Потерявшую в один день мужа и отца Марию с семью детьми (старшему Степану – семнадцать, младшей Раечке – годик) выслали в Абакан.
Старшую – Надежду каким-то чудом репрессии не зацепили. В июне тридцать восьмого, за две недели до расстрела отца, вышла она замуж, стала Надеждой Хиляи жила с мужем отдельно. Казалось бы: затаись и не дыши. Как бы самой не отправиться в ссылку, а то и вообще в лагерь для «ЧСВН» –  членов семей врагов народа. Но, не такой у дочери Демьяна и Марии был характер.
Пошла Надежда обивать властные пороги. А ведь не свободной домохозяйкой была. Работала в колхозе от зари до зари, да после колхозных смен –  в своем хозяйстве. Растила двух дочек. Но неустанно писала во все инстанции, искала правды и справедливости. И ей повезло не только остаться в живых и на свободе, но и спасти маму, своих братишек и сестренок. Всего лишь через месяц после казни Демьяна, в августе тридцать восьмого, советское руководство решило ограничить размах репрессий, которые грозили привести к полному опустошению и армию, и народное хозяйство. В ноябре вышло грозное постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б). Началась «чистка» среди самих чекистов. В 1939 году были осуждены и расстреляны бывшие начальники Амурского областного управления НКВД Говлич и Перельмутр, которые еще недавно радостно рапортовали о своих невиданных успехах в борьбе с врагами народа.
Обнадеженные родственники казненных и осужденных стали добиваться пересмотра дел и добиваться возвращения сосланных в дальние края семей. Много их было таких– невинно пострадавших, лишенных отцов и матерей, мужей и жен, загнанных в глухие углы для ссыльных! И кто бы вспомнил в Амурском УНКВД и в областной прокуратуре про какую-то там Марию Трикишу с ее семью детьми, если бы не ее упорная и отважная дочь с правильным именем Надежда.
В 1940 году, после обращений родственников людей, расстрелянных по делу «повстанческой организации», прокурор Амурской области снова рассмотрел постановление «тройки». Но еще руководил страной великий и безупречный вождь товарищ Сталин. Еще оставались во власти организаторы репрессий. Не те - расстрелянные вслед за своими жертвами ретивые исполнители, а высшие руководители - участники внутрипартийной борьбы то с Троцким, то с другими своими же соратниками. По-прежнему правильной считалась борьба с «кулачеством». И прокурор решил, что поскольку большинство расстрелянных «кулаков-троцкистов», за исключением двоих, признались в своей подрывной деятельности, то все было сделано правильно…
Но, настойчивые обращения и многочисленные жалобы помогли хотя бы некоторым. Марии Маркияновне с детьми разрешили вернуться домой. Вместе со старшей дочерью они снова начнут налаживать жизнь семьи. И переживут новые беды.
В сорок первом грянет Великая Отечественная. Найдутся в стране те, кто из корысти, трусости или затаив ненависть и обиду за репрессии тридцатых, пойдут в услужение немецким господам. И будут брошены на произвол судьбы своими хозяевами в сорок пятом, как когда-то бросили своих дальневосточных холуев японские и американские интервенты.
Но сын безвинно расстрелянного Демьяна Трикиши–юный Степан в сорок втором году уйдет на фронт защищать Родину. Он станет пулеметчиком, проявит мужество и отвагу. За бой на одной из высот, когда он со своим пулеметом будет несколько часов удерживать позицию от атакующих немцев, будет награжден медалью «За боевые заслуги». А в сорок третьем, в двадцать два года, умрет в госпитале под Орлом от полученных тяжелых ранений. Всю жизнь будет оплакивать Надежда любимого братишку. Всю жизнь будет вспоминать его шутки, его ласковый характер, о том, как до самого своего ухода на фронт прибегал он при каждой возможности, чтобы помочь сестре, как любили своего веселого дядьку Надины малышки… И даже в восьмидесятые, видя телерепортажи из «братской» ГДР, будет она говорить: «Что хотите делайте, а не верю я немцам!».
        Уйдет на фронт в сорок первом и муж Надежды Кузьма. Фронтовой шофер прокрутит баранку по всем местам великих сражений, под обстрелами и бомбежками, заслужит орден Красной Звезды и боевые медали. Вернется домой. А в пятьдесят первом, на волне новых послевоенных репрессий отхватит по Указу «о колосках», по ложному обвинению десять лет лагерей. Но в пятьдесят третьем несгибаемая Надежда, получив муку на«трудодни», запасшись продуктами и поручив уже троих деток родне, снова пробьет стены сталинского «правосудия» и вытащит (в буквальном смысле слова!) своего Кузьму домой прямо с деляны лагерного лесоповала.
          В 1956 году Амурской областной прокуратурой будет рассмотрена новая жалоба Александры Каратаевой, той самой колхозницы, что по делу жителей Каменки получила десятилетний срок и полностью отбыла лагерную каторгу. Дело о «повстанческой организации» будет признано фальсификацией. Будет отменено постановление «тройки» и признаны невиновными Демьян Семенович Трикиша, Маркиян Лупович Никитенко и их «сообщники». Но к жизни их это не вернет, и даже место захоронения никто не сможет указать, не обнаружится в деле такой справки…
А фронтового шофера Кузьму, после следствия и лагерной цинги оставшегося без зубов, с хроническим бронхитом и ноющими от пережитых побоев костями, реабилитируют только в семидесятых.
         Пока мужики будут воевать, погибать, пилить лес в лагерях, мама Мария и ее дочь Надежда будут вместе ждать своих фронтовиков и зеков, держать дома и хозяйство, растить детей двух поколений – шестерых младших Марии и пятерых - Надежды. Вырастят, выучат, воспитают добрыми, трудолюбивыми, порядочными людьми. У многих из них уже давно свои большие семьи в двух-трех поколениях. Всех потомков уже и не перечесть. Но до сих пор в большой этой родове почитаются чистота и опрятность, трудолюбие, верность семье и своей Родине. И несмотря на все пережитое, частенько мелькают яркими огоньками веселые шутки и старинные прибаутки, донесенные от Семена и Демьяна Трикишей до их уже пра-правнуков»…
                Дмитрий Постнов  город Ростов – на Дону. Июнь 2020 года.
                фото 14.   Родовые корни семейств Тригуб.
                Глава 14. Они защищали Родину.
       1. Тригуб Алексей Иванович, родился 01.05.1921 года в селе Долина Диканьского (ранее Полтавского) района Полтавской области, Украина. Призван в ряды РККА Мазановским райвоенкоматом (РВК) 10.05.1940 года. Участвовал в войне с Германией с марта 1943 года по 9 мая 1945 года в составе 196- го гвардейского стрелкового полка 67 – й гвардейской Витебской стрелковой дивизии 6- й гвардейской армии 2- го Прибалтийского фронта. Старший сержант, командир отделения, командир расчёта 82 мм и 120 мм пушки. Освобождал Литву, Латвию, Украину и Польшу. Принимал участие в войне с Японией с 9 августа по 3 сентября 1945 года. На территории Маньчжурии принимал участие в освобождении городов Богацин и Боли. Войну закончил в Харбине. Награждён орденом Отечественной войны 11 степени (1986 г.), медалями «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г.», «За победу над Японией», Жукова и юбилейными. Проживал в с. Новокиевский Увал, работал медником. Умер 29.01.2001 года. Похоронен на сельском кладбище с. Новокиевка.
  2.Тригуб Алексей Михайлович. Родился 04.04. 1924 году в с. Новокиевка Мазановского района Амурской области. Выпускник Майской школы, призван в ряды РККА в 1942 году. Участвовал  в войне с Японией с 9 августа по 3 сентября 1945 года в боях за освобождение Курильских островов и острова Сахалин. Награждён медалью « За победу над Японией». После демобилизации из рядов Советской Армии с лета 1946 года работал сначала вторым, а с февраля 1947 года – первым секретарём Мазановского райкома ВЛКСМ. С 20.08.1949 года работал заведующим отдела культурно – просветительской работы райисполкома, а затем был утверждён в должности секретаря Мазановского райисполкома. В марте 1953 года назначен директором Гаринской средней школы. С 01.09.1956 года заведующий Мазановского районного отдела образования (РОНО). Награждён знаком «Отличник народного просвещения». Погиб в автомобильной катастрофе 24.05.1959 года. Похоронен в с. Новокиевка.
  3.Тригуб Алексей Назарович.
  4. Тригуб Василий Ефремович. Родился 05.12.1927 года в селе Новокиевка, разнорабочий. Призван Мазановским РВК 28.12.1944 года. Направлен в 158 –й запасной стрелковый полк на станцию Мучная Приморской железной дороги. Участвовал в войне с Японией с 9 го августа по 3 сентября 1945 года в составе отдельного батальона морской пехоты 553 – го стрелкового полка 345 – стрелковой дивизии 87 – го стрелкового корпуса 1- го Дальневосточного фронта. Сержант, стрелок. Демобилизован 30.10.1951 года. Награждён орденом Отечественной войны 11 степени (1990 года), медалями «За победу над Японией» и юбилейными. Проживал в Хабаровске, умер в 1985 году.
    5. Тригуб Василий Павлович. Родился в 1894 году. Призван Мазановским РВК 18.12.1943 года из Каменки. Направлен в 158- ой запасной стрелковый полк на станцию Мучная Приморской железной дороги, рядовой.
 6.Тригуб Иван Михайлович. Родился в 1922 году в селе Новокиевка. Призван Мазановским РВК в 1943 году. Участвовал в войне с Германией с февраля 1943 года в составе 326 отдельной разведывательной роты 908 –го стрелкового полка 246 стрелковой дивизии 65 –ой армии на Центральном, Белорусском, 1- м Украинском фронтах. Сержант, командир отделения, разведчик. Участник Курской битвы. Был легко ранен 07.07 1943 года, тяжело ранен 16.04.1944 года. Проходил лечение в эвакогоспитале № 2290. Награждён орденами Красного Знамени (1943 г),Красной Звезды (1943 г.), Славы 3 степени (1943 г.), Отечественной войны 1 степени (1985 г.), медалями  «За Отвагу» (1943 г), «За победу над Германией» и юбилейными. Проживал в городе Хабаровске.
 7.Тригуб Иосиф Яковлевич. Родился в 1908 году в селении Белая Церковь под Киевом, Украина. 19.02.1942 года призван Мазановским РВК их села Новокиевский Увал. Направлен в 5- й запасной стрелковый полк, разъезд Украинка (Серышевский район). Участвовал в войне с Германией 1941 – 1945 годов в составе 157 – го армейского запасного полка (войсковая часть п/п 19985 – с). Рядовой, танкист. Пропал без вести в октябре 1943 года. Родственники: жена – Тригуб Федора Петровна, проживала в селе Новокиевский Увал.
 8. Тригуб Николай Иванович. Родился в 1927 году в селе Новокиевка, работал техником – нормировщиком на заводе № 377. Призван Мазановским РВК 10.08.1941 года из села Новокиевский Увал. Направлен в ВВС 2-й Краснознамённой Армии. Город Куйбышевка – Восточная (ныне Белогорск). Участвовал в войне с Германией с февраля 1942 года в составе 4-й батареи 1173 – го зенитного Лодзинско – Померанского Краснознамённого ордена Богдана Хмельницкого артиллерийского полка ПВО 7- го гвардейского кавалерийского Брандербугского ордена Ленина , Краснознамённого ордена Суворова корпуса на Центральном, Брянском, 1-м Белорусском фронтах. Гвардии старший сержант, командир орудия. Был ранен 01.05.1944 года. Инвалид Отечественной войны. Награждён орденами: Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды (1945 г.),медалями: «За Отвагу» (1944 г.), «За боевые заслуги» (1945 г.), «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», « За победу над Германией» и юбилейными медалями. После демобилизации проживал в посёлке Пионерский, работал бухгалтером в школе – интернате № 5.Умер 22.01.1991 года, похоронен на сельском кладбище села Новокиевка.
  9. Тригуб Пётр Иванович. Родился в селе Новокиевка в 1920 году. Участвовал в войне с Германией в составе 66-й отдельной морской стрелковой бригады Карельского фронта. Матрос, стрелок. Погиб 25.02.1942 года и похоронен на восточной стороне Хит – Озера в Карелии. Перезахоронен в братской могиле в 9 км от посёлка Повенец по шоссе на Габсельгу Медвежьегорского района, республика Карелия.
  10.Тригуб Семён Михайлович. Родился в 1922 году, призван Мазановским РВК из Норска, направлен в 5-й запасной стрелковый полк, разъезд Украинка, рядовой. При ремонте мостов во время службы простудился, заболел и в 1946 году умер.
  11.Тригуб Степан Степанович. Родился в 1921 году в селе Долина Диканьского района (ранее Полтавского) Полтавской области. Призван Мазановским РВК 09.03.1942 года из села Мазаново. Участвовал в войне с Японией с августа по 3 сентября 1945 года в составе отдельного учебного батальона 211 – го стрелкового полка 22 –й Харбинской Краснознамённой стрелковой дивизии 26-го стрелкового корпуса 1-й Краснознамённой армии 1-го Дальневосточного фронта. Старший сержант, командир отделения. Награждён орденами Славы 111 степени (1945 г.), Отечественной войны 11 степени (1985 г.), медалями «За победу над Японией» и юбилейными.
  12.Тригуб Федосий Феоктистович. Родился 03.08.1902 года в селе Долина Диканьского района (ранее Полтавской волости Полтавского уезда Полтавской губернии) Полтавской области, Украина. Призван Мазановским РВК 09.03.1942 года из села Мазаново, направлен в 248- ю курсантскую стрелковую бригаду в город Благовещенск. Рядовой. После демобилизации проживал в селе Новокиевский Увал, работал инспектором Райфинотдела. Умер 04.04. 1984 года, похоронен на сельском кладбище.
  13. Трикиша Ефим Акимович. Родился в 1896 году. Призван Мазановским РВК 20.12.1943 года из села Христиновка. Направлен в 158-й запасной стрелковый полк на станцию Мучная Приморской железной дороги. Рядовой.
14. Трикиша Максим Максимович. Родился в 1919 году в селе Каменка Мазановского района. Призван Селемджинским РВК 25.07.1941 года, направлен в 21-ю подвижную авиационную железнодорожную мастерскую на станцию Белоногово (Серышево). Участвовал в войне с Германией в составе 215 – го отдельного заградительного отряда 6-ой гвардейской армии Воронежского фронта. Рядовой, участник Курской битвы. Погиб 07.07.1943 года. Похоронен в с.Коровино Ракитянского района Белгородской области. Родственники : жена Трикиша Надежда Осиповна, проживала в селе Каменка.
 15.Трикиша Степан Акимович. Родился в 1905 году в селе Христиновка Мазановского района. Призван Серышевским РВК 10.03.1942 года. Участвовал в войне с Германией в составе 2-го гвардейского миномётного дивизиона реактивной артиллерии 30- го гвардейского Ропшинского Краснознамённого ордена Суворова миномётного полка реактивной артиллерии 8-ой армии на Волховском и Ленинградском фронтах. Гвардии рядовой, орудийный номер. Участник обороны Ленинграда. Награждён орденом Отечественной войны 11 степени (1985 г.),медалями «За Отвагу» (1945 г),юбилейными.
16.Трикиша Степан Демьянович. Родился в 1921 году в селе Каменка, работал счетоводом – кассиром в селе Мазаново. Призван в ряды РККА Мазановским РВК 19.09 1940 года. Участвовал в войне с Германией с 01.10 1942 года в составе 7-ой роты 3-го механизированного батальона 34- ой механизированной бригады 2-го механизированного корпуса на Калининградском, 3-м Украинском фронтах. Рядовой, пулемётчик. Награждён медалью «За боевые заслуги» (1943 г.), был ранен и умер от ран 01.05.1943 года. Похоронен в деревне Барановский Ливенском (Николаевском) районе Орловской области. Родственники : мать Трикиша Мария Мархиямовна. Проживала в селе Мазаново.
  17.Ласточкин Анатолий Михайлович. Родился в 1920 году, участвовал в войне с Германией в составе 464 – го стрелкового полка 78-ой стрелковой дивизии 3-ей гвардейской армии на Сталинградском, 1-м Украинском фронтах. Лейтенант, командир взвода миномётной роты. Погиб 09.05.1943 года, похоронен в селе Привольное Лисичанского района Ворошиловградской области, Украина.
   18.Ласточкин Владимир Михайлович.Родился в 1926 году в селе Юбилейное Мазановского района. Участвовал в войне с Японией с 9 августа по 3 сентября 1945 года. Рядовой, награждён медалью «За победу над Японией». Работал в экспедиции в Якутии, умер в 1968 году.
  19.Ласточкин Иван Егорович. Родился в 1904 году, призван Мазановским РВК 09.03.1942 года из села Новокиевский Увал и направлен в 248-ю курсантскую стрелковую бригаду в город Благовещенск. Рядовой.
  20.Ласточкин Константин Михайлович. Родился в 1919 году в селе Заречное Зейского района Амурской области. Призван Селемджинским РВК в 1941 году. Участвовал в войне с Германией в составе 200-го гвардейского стрелкового полка 68-ой гвардейской стрелковой дивизии на Сталинградском, 1-ом Украинском фронтах. Гвардии сержант, шофёр 120 мм батареи. Награждён медалью «За Отвагу» (1943 г.), «За оборону Сталинграда». Погиб 18.10.1943 года. Похоронен в братской могиле 300 метрах юго – западнее деревни Щучинки Ржищевского района Киевской области, Украина.
  21.Ласточкин Леонид Михайлович. Родился 24.07.1924 года в селе Юбилейное Мазановского района. Призван Мазановским РВК 21.08.1942 года из села Юбилейное. Участвовал в войне с Германией с 15.01.1942 года в составе 41-й отдельной разведроты 39-го стрелкового полка 4-й Бежецкой ордена Суворова стрелковой дивизии 25-го стрелкового корпуса 69-ой армии 2-го Белорусского фронта. Гвардии рядовой, автоматчик. Освобождал Белоруссию, Украину, Польшу. Трижды был ранен. Тяжело ранен 30.04.1944 года, комиссован. Проходил лечение в эвакогоспитале № 4526. Награждён орденом Отечественной войны 1 степени (1986 г.), медалями «За Отвагу», «За победу над Германией» и юбилейными. Проживал в селе Новокиевский Увал, работал водителем в Мазановском «Райтопе» Тыгдинского лесопункта. Умер 25.03.1995 года, похоронен на сельском кладбище.
  22.Ласточкин Михаил Егорович. Родился в селе Харичево Псковского района Псковской области в 1895 году. Призван Мазановским РВК 28.05.1943 года из села Юбилейное. Направлен в 158-й запасной стрелковый полк на станцию Мучная Приморской железной дороги. Участвовал в войне с Японией с 8 августа по 3 сентября 1945 года в составе 158 –го армейского запасного стрелкового полка 1-ой Краснознамённой армии 1-го Дальневосточного фронта. Рядовой, стрелок. Награждён медалями «За победу над Японией» и юбилейными. Проживал в сёлах Юбилейное, Слава, Новокиевский Увал. Работал в совхозу «Ульминский». Умер 11.05.1979 года. Похоронен в с. Новокиевский Увал.
                Часть Вторая.
                В жизни сначала всё бывает хорошо,
                Потом очень хорошо,
                А затем настолько хорошо,
                Что бывает плохо. / Л.Н. Толстой/
                Всё о семье  Горбачёва (Горбача) Андрея Кузьмича.
Г          Горбачёв – эта фамилия означает знак трудолюбия, послушания и терпения. Неуверенность приносит эта фамилия. Фамилия Горбачёв образована от прозвища Горбач. Само прозвище восходит к нарицательным «горб», сутулый, кривой, изогнутый. В старину горб был символом тяжёлой работы, что нашло отражение в многочисленных поговорках: «От работы (от сохи) не будешь богат, а будешь горбат».    Исходя из этого: можно предположить, что «Горбачом» прозвали трудолюбивого крестьянина.   Из Белоруссии семья переезжала под фамилией «Горбач», а на Амурской земле с 1912 года она стала писаться на русский манер «Горбачёв».
ГГлава 1.Что же заставило семейство Горбача А.К. переселиться из Белоруссии в Заречную на Уркане ?
            Я долго размышлял над причинами переселения крестьян и, в частности, семейства Горбача с такой милой Белоруссии. Казалось бы, там всё есть, и климат благоприятный, и воздух чистый, люди гостеприимные и замечательные (больше года прожил там , знаю о чём говорю). Живи и радуйся! Да и строй общественно – политический в те времена по всей Российской империи был один, законы тоже.               Так нет же?  Поехали за три – девять земель, испытали все тяготы на этом почти девятитысячном пути, разделяющем Белорусскую Зябровку  Могилёвской губернии и необжитое место в Заречном – на – Уркане Зейского района Амурской области, с холодными, продолжительными зимами, бездорожьем и частыми наводнениями. Ответ на этот, мучавший меня вопрос, я нашёл там, где меньше всего ожидал.  Мне посчастливилось ознакомиться с работой Довнар – Запольского «История Белоруси» 1923 года издания.               Надеюсь, что прочитав небольшую часть этой работы, относящейся к концу 19 – началу 20 столетия, времени переселения героев моего повествования, Вам станет понятна эта причина.               
           И так, : « Вот как описывает русский статист Арсеньев о белорусской деревне. В Могилёвской губернии почва плохо обрабатывается, почему здесь постоянные неурожаи и падеж скота. Да и скот здесь плох. Промыслов почти здесь никаких. Дома здесь бедны, мрачны, без хозяйственных удобств, не отделены от жилья домашних скотов, крестьяне во многих местах не имеют даже порядочной сытной пищи, хлеб их – смешение муки с непитательными растениями – так называемый «пушной хлеб». Видны бессилие, уныние и бесчувственность ко всему; полевые орудия, ездовая сбруя и весь домашний скарб крестьянский – поразительная вывеска нищеты.
         Почвы здесь тощие и сырые. Это самый малопромышленный уголок России. Земледелие составляет единственный источник богатства, но при этом находится на низкой степени, в первобытном состоянии. Урожай ржи САМ 2 – 3 ( САМ - разница между высевом зерна и собранным урожаем – Р.В. ). Хлеба  едва хватает на удовлетворение местного населения. Торговым продуктом является лён.
         Тощее зерно, брошенное в тощую почву, давало слабый урожай в 3 зерна, а иногда земледелец выручал только посев. Пахали лошадью. Лошади были слабосильными, соха с малым лемехом, борона деревянная. Соха не столько подымала землю, сколько скребла её, сдирая верхний покров её. Посев был довольно густой : на десятину ржи 1 четверть, овса – 2, ячменя 1 -  1,5. Белорусские губернии занимали последнее место по урожайности в России. Все их усилия направлены на урожай картофеля.
         Сельское хозяйство не обеспечивало крестьянина Белоруссии. Лето и весну он проводил на пашне. Зима же уходила на подспорные заработки. Главным был извоз, затем рубка леса.
          Люди были сложением слабосильными, тощими. Материальное положение Могилёвских крестьян было очень плачевное. Пресный хлеб, наскоро испечённый из муки или из картофеля , болтушка из муки или картофеля без всякой заправы – нередко и без соли, - вот обычная пища бедного крестьянина.
           Белорусский крестьянин вышел из крепостного права забитым, загнанным, физически слабосильным. С достаточным количеством земли (  3,7 десятины на реквизскую – мужскую душу –десятина – 1,08 гектара), но земли плохой, нередко песковатой или каменистой, без достаточного количества скота. С убогим инвентарём, тощими семенами и без всяких технических знаний. Земля привязывала его, но ничто кругом не давало возможности крестьянину найти денежные средства, которые он смог бы вложить в землю как капитал. Оставался только лесной промысел и сплав, тяжёлый и малодоходный труд. Мало того, труд, отрывающий крестьянина в летнюю рабочую пору и даже более того, тяжёлый труд, при котором сами подрядчики подгоняли плотовщиков и судовщиков водкой. Городская промышленность находилась в пелёнках.
           В Петербург из Могилёвской губернии доносили, что находятся целые деревни, в которых нельзя отыскать куска хлеба. В некоторых селениях едят хлеб, похожий на торф, что хлеб сохраняют только для детей. Крестьянство не увеличивается, а уменьшается. За последние 30 лет край был постигнут десять раз неурожаем.
          Официальный отчёт о положении говорит, что «Крестьяне почти не знают хлеба, питаются грибами и разными сырыми веществами, порождающими болезни, нищета страшная, а рядом роскошь помещиков».
           Леса в Могилёвской губернии занимают 1/3 территории, почти половина удобной земли используется под пашню и сенокосные  луга. В общем, площадь распаханной земли была большой. Но она распахивалась примитивными орудиями и не могла быть унавожена. В губернии приходилось в среднем 0,56 головы скота на 1 десятину пахотной земли, а требовалось для нормального удобрения навозом, чтобы было не меньше 6 голов крупного рогатого скота. С отменой крепостного права в 1861 году положение крестьян не улучшилось. Известно, что 379 крестьян уезда получили по выкупному договору землю до такой степени песчаной, что после расчистки лесных зарослей две смены полей были занесены сыпучим песком, и сделались неудобными к обработке. Их долги выросли, что заставило крестьян оставить свои земли и переселяться. Владелец селения князь Паскевич отказался от своей доли долга крестьян.
          Вот выдержки из письма – наказа в Государственную Думу от крестьян Могилёвской губернии : «Жизнь наша тяжела. Коли при таких обстоятельствах как теперь, продолжится наша жизнь в деревне, то через 15 – 20 лет мы станем умирать с голода. Чем мы питаемся – один только Бог знает. Не говоря о богачах, у среднего городского обывателя и пёс того не будет есть, чем должны мы питаться. Земли мало и она плохая, леса нет, пасти скот негде».
           И далее Довнар – Запольский пишет: « Плотность населения в губернии большая от 73 до 86 душ на 1 квадратную версту площади. Это угрожающее перенаселение, которое говорит об избытке населения в деревне. Выход из этого затруднительного положения заключается в расширении площади пользования. Потребность в переселенческом деле весьма актуальна».
    С ростом численности населения проблема с землёй всё больше обострялась. Повсеместно назревал бунт. Решить этот сложный вопрос можно было только одним способом - введением в оборот огромного земельного фонда Сибири и Дальнего Востока, и организации массового переселения крестьян на эти земли.
    Начиная с 1902 года, правительством принимается ряд мер по созданию благоприятных условий для переселенцев: создаётся комитет по землеустроительным делам и землеустроительная комиссия. В 1904 году выходит новый документ по этим вопросам - «Закон о добровольном переселении сельскохозяйственных обывателей и мещан – земледельцев». Издано около 125 циркуляров, регламентирующих переселенческое дело, до этого их было только 5. Ещё в 1896 году функции по земельным отношениям были переданы из ведения Министерства внутренних дел Переселенческому управлению.
    Отсутствие помещичьего землевладения, обеспечение переселенцев самым большим в стране наделом и стали, по сути, тем самым чудесным рычагом, с помощью которого удавалось вдохнуть жизнь в пустующий Дальневосточный край, в том числе и за счёт трудолюбивого белорусского крестьянина.   И люди устремились на Восток. За 1900 – 1908 годы в Амурскую область переселилось 42104 человек. А с 1885 по 1915 год только одних белорусов более 600 тысяч осело в Сибири и на Дальнем Востоке . Часто они переселялись целыми деревнями.  В память о своих оставленных селениях появлялись на картах Амурской области их родственники – тёзки: Рогачёвка , Костюковка и Семёновка в Свободненском районе. Да и село Нижние Бузули того же района – также основано выходцами из Белоруссии. «Бузули» - в переводе с белорусского языка «бузул» - ходоки, искавшие подходящее место.  Особенно много мест преимущественного заселения выходцами из этого, теперь уже  самостоятельного государства, в Сибири. Переселялся на Восток из юга губернии почти исключительно земледелец. Северные уезды Могилёвщины давали таких землеробов незначительное количество. Ехали, в основном полупромышленные (кустари) крестьяне.
      В Могилёвской губернии, выходцами из которой являются герои моего повествования, ещё в 1894 году были опубликованы «Правила Переселения». Цель которых – ограничить массовый отъезд крестьян из – за боязни оставить местных богатых землевладельцев без дешёвой рабочей силы (батраков). Действие этой публикации было довольно неожиданным: со всех сторон губернии в Могилёв потянулись люди, чтобы получить разрешение на переселение. Одно слово о переселении, касавшееся наболевшего вопроса, исходившее от власти, вызвало  «пожар». Точно искра, упавшая в горючий материал. Пошли обычные в народе фантастические, в крайне преувеличенном виде, толки. Например, такие, что , якобы, государство купило себе большое имение и зазывает теперь туда крестьян. При этом, ссылались на какие – то «бумаги» и «Указы».
          Весь парадокс этого массового движения белорусов на Восток противоречит самому характеру белорусов. Дело в том, что население Могилёвской губернии – это  выходцы славянского племени – потомки древних кривичей. Вялость, недостаток энергии и предприимчивости – основная черта их характера, но зато терпеливость, выносливость, доброта, лёгкий нрав у них у всех присутствует.
         Дошли  эти « Памятки» и слухи и до многих семей Носовичской волости. До дыр зачитывали люди «Справочную книгу для ходоков и переселенцев – Описание Амурского переселенческого района», в которой подробно отражены условия жизни людей, их трудовой деятельности, о климате, и главное – о возможности получить землю в достаточном количестве и льготах для переселенцев на Дальнем Востоке. Прочитал её и грамотный  малоземельный Горбач Андрей Кузьмич из Зябровки.
          После долгих споров, семейных разборок и ещё больших сомнений, вполне возможно, что и поддавшись общему настроению, решило испытать счастья на Новых землях и большое семейство Горбача (Горбачёва ) Андрея Кузьмича из селения Зябровка Могилёвской губернии Гомельского уезда Носовичской волости. Быстрый рост населения в этой деревне, как и по всей губернии за отсутствием свободных земель, вынуждал задуматься главу семейства о будущем.( Ежегодно естественный прирост жителей по  губернии составлял около 2-х тысяч человек , по волости – 1834 год -586 чел,1886 г.- 861).Жалко, конечно, было семье расставаться с этим старинным, родным для многих их поколений селом, но обстоятельства были выше человеческих чувств. ( Зябровка по письменным источникам известна с 18 века как деревня в Реченском повете Минского воеводства княжества Литовского. После Первого раздела Речи Посполитой (Польши) в 1772 году отошла к Российской империи. В 1773 году в составе Гомельской волости Рогачёвской провинции Могилёвской губернии. С 1776 года была во владении графа П.А.Румянцева – Задунайского. С 1834 года – князя И.Ф. Паскевича. Здесь в 1856 году было открыто народное училище. В декабре 1873 года введён в эксплуатацию участок Гомель – Бахман Либаво – Роменскской железной дороги. В Зябровке стала действовать ж/д станция на которой ежегодно загружалось до 150 тысяч пудов лесных и хлебных грузов. Хозяин поместья в 1875 году владел 121 десятиной земли. Работал хлебозапасной магазин. В 1876 году заработали 2 круподробилки, а в 1886 году -2 ветряные мельницы. Согласно переписи 1897 года в Зябровке насчитывалось 193 двор, В 1909 году -236 хозяйств с 1552 жителями., на их долю приходилось 1505 десятин земли, т.е. менее одной десятины на крестьянский двор. Работал трактир, школа, хлебозапасной магазин, церковь, винная лавка.
         фото 15. Зябровка на карте  е .
Глава 2.  В  «разведку». В поисках счастья для будущих поколений.
     На семейном совете было принято окончательное решение о переселении на Дальний Восток. Посчитали, что сначала необходимо отправить в этот неизвестный «сказочный» край своих людей – «ходоков». Выбор пал на Андрея Кузьмича и его семейного старшего сына Ефима, 1880 года рождения. Полагали, что каждый из них, обладая различным характером и жизненным опытом, сможет выработать общую точку зрения при выборе места для постоянного заселения. Андрей Кузьмич временно оставлял свою супругу Евгению Платоновну, ожидавшую рождения очередного ребёнка на попечение старших детей : Григория, Семёна, Ефимии, Галины, Домны и Анны. Идею о переселении на Восток поддержали и родители супруги Ефима – Приходько Дементий Евдокимович, в семье, которого, было целых 7 человек мужского пола, а также Третьяков Ефим Трофимович с 5 ревизскими душами (мужчинами) и ещё несколько семей из этого же селения. Земским начальством Гомельского уезда, отъезжающим в поисках лучшей жизни, были выданы именные «Свидетельства ходока» в которых указывалось место следования этих лиц. Данный документ позволял пользоваться льготным тарифом на проезд и питание в пути следования, а также получение дорожной ссуды, при необходимости.( Справка. Желающим отправить ходока, по существующему положению, было необходимо прежде всего обратиться в Землеустроительную комиссию, либо к Земскому начальнику (мировому посреднику или комиссару) о наличии в выбранном ими участке свободных долей. При наличии этих долей ходок должен по прибытии на Челябинский переселенческий пункт обратиться к переселенческому начальнику за сведениями: в каких местностях района находятся переселенческие участки, предоставленные для зачисления. Более подробные сведения о качестве участков, количестве имеющихся на них долей и маршруты следования к ним, ходоки получают на Сретенском и Благовещенском переселенческих пунктах). 
         В путь земляки  отправились по завершении посевной кампании ранней весной 1907 года.
            По железной дороге, с остановками, регистрацией на переселенческих пунктах в Челябинске и Омске наши «ходоки» прибыли на промежуточный пункт, в Сретенск. Здесь заканчивалась железная дорога, и начинался водный путь до станицы Черняевой и Благовещенска по рекам Шилке и Амуру.
         Весна 1907 года выдалась тёплой, реки вскрылись рано. По этой причине навигация и отправка пассажиров из порта Сретенска , в том числе и наших  «ходоков» и переселенцев, началась уже в последних числах апреля.
    Через 7 дней водного пути 3 мая будущие новосёлы Зейской земли причалили к берегу у города Благовещенска. Здесь располагалось Амурское Переселенческое управление, в котором они получили направление для заселения в Черняево – Зейском подрайоне. Согласно документа - «Список крестьян Овсянковской волости, зачисленных на переселение на участки с 1907 года», утверждённого Постановлением Военного губернатора Амурской области (фонд И-28, опись 1, дело 3 «а», хранящегося  в Амурском государственном архиве) за семейством Горбача А.К. и его сына – Ефима 30.05.1907 года были закреплены на участке Давыдовском Черняево – Зейского переселенческого подрайона по 45 (три доли) и 30 (две доли) десятин земли. Им объяснили, как попасть на эти участки, помогли с отправкой по реке Зея до села Овсянка, где располагался заведующий переселенческим подрайоном. Односельчане семейства Горбача – Приходько и Третьяковы также  получили доли на этом участке. Все три семьи решили держаться вместе, тем более с семейством Приходько  Горбачи находились в родстве – были «свояками».
   Выбор места для будущего заселения в Черняево – Зейском подрайоне выходцами из Могилёвской губернии был не случайным. Местность степная, каковой являются южные районы области, их не прельщала. Привыкшие у себя на родине к лесным угодьям, они и здесь, на новом месте, стремились выбрать аналогичную. Некоторые прямо говорили, что «насыпьте нам здесь горы золота, и мы в степи не останемся. Нам лес нужен, а не земля».
    Следует отметить, что заселение Черняево – Зейского переселенческого подрайона, в отличие от центральных и южных районов Амурской области ,  началось значительно позже, только после того, как в тех районах свободных для заселения крестьянами земель не осталось. К 1907 году, времени переезда наших героев, на территории этого подрайона было только одно старожильческое селение (крестьянское) – Овсянка и несколько заимок, хозяева которых, в большинстве случаев, занимались заготовкой и сплавом леса и сенокошением, или содержали зимовья (постоялые дворы). Основная масса крестьян занималась извозом грузов на многочисленные прииска Зейского горно - полицейского округа. Из крестьян деревни Овсянка земледелием занимались лишь две – три семьи – остальные сенокошением и извозом. Те семьи, которые обрабатывали землю, сеяли овёс и гречиху. Канцелярия переселенческого начальника – горного исправника Николая Александровича Константинова находилась в Овсянке, расположенной в 30 верстах  ниже по реке Зее от города Зея – Пристань, и в 120 верстах по почтовому тракту от станицы Черняевой (на Амуре). Здесь же в Овсянке, имеется переселенческая больница, склад земледельческих машин, муки и других предметов первой необходимости. Церковь и школа также находятся в Овсянке.
   К моменту планового заселения земледельцами территория Черняево – Зейского подрайона ещё не была включена административно в разряд крестьянских поселений Амурской области и относилась к Зейскому горно – полицейскому округу.
      Впервые вопрос о возможности заселения района землепашцами официально был поднят в 1902 году. На этот год  второму отряду «Амурской партии по заготовлению переселенческих и запасных участков» в составе производителя работ и четырёх землемеров было поручено «провести рекогносцировку в районе предполагаемой Черняево – Зейской дороги и по побережью реки Зеи. Возлагалось наметить переселенческие участки в непосредственно прилегающие к этой дороге полосе». На следующий -1903 год был определён под заселение Зареченский участок , находящийся в пределах планируемой дороги.
                Глава 3. Перед большим выбором. Где же осесть?
                Самый хороший учитель в жизни – опыт.
                Берёт, правда, дорого.
                Но объясняет доходчиво.
        Детальное исследование территории района было осуществлено Амурской партией в 1906 году. Было выделено около 20 участков, которые, по мнению руководства экспедиции, были пригодны для занятий земледелием. За номером 251 значился Давыдовский участок – тот, на котором первоначально  планировалось поселить семейство Горбача А.К. и его односельчан.
     Потенциальным новосёлам из селения Зябровки предоставили возможность ознакомиться с материалами работы Земледельческой партии, и в частности, участка Давыдовский. А они таковы: «Давыдовский, номер участка 251, удобной земли 3694 десятины, всего -5035, норма на долю -15 десятин, ёмкость участка-238 долей, занято - 0, расстояние от места жительства переселенческого чиновника -50 вёрст, от Зеи – Пристани-80, ближайшая пристань – 50 вёрст. Путь следования от Благовещенска – пароходом по реке Зее до деревни Овсянка, отсюда колёсной дорогой до заимки Красикова, от которой имеется тропа к участку. Колёсной дороги нет. Характеристика участка. Участок расположен на левом берегу нижнего течения речки Тынды – притока реки Уркана. Участок равнинно – луговой. По участку редко разбросаны колки лиственного леса. Преобладают сырые луга. Почва – иловато – суглинистая мощностью 2 – 3 вершка. Подпочва – суглинок с примесью гальки, которая иногда много встречается на поверхности. Хорошая травяная растительность. Усадебное место при устье реки Бургали. Нет колёсной дороги  к ближайшим селениям».
     Изучив документы, все прибывшие из Зябровки единодушно высказали сомнение в их возможностях освоить эти, ещё никем не занятые, земли. Сослались на отсутствие проезжей дороги на участок, да и сам земельный участок не вызвал у них одобрения, смущала и заболоченность лугов. После длительного совещания и просмотра описательной части других участков по документам, свой выбор наши переселенцы остановили на участке номер 122 – Дженеркульском.
    «Дженеркульский, номер участка 122 (деревня Николаевка). Удобной земли -2931 десятина, всего -4864, норма доли -15 десятин. Вместимость участка в долевых долях -187, занято -0. Расстояние от места  жительства начальника переселенческого подрайона 5 вёрст, от Зеи – Пристани -30 вёрст. Ближайшая пристань (Овсянка) -5 вёрст. Путь следования- по реке Зее  до Овсянки.
    Характеристика участка. Расположен за островом близ деревни Овсянки, в протоке реки Зеи, по левому побережью Зеи. Западная часть участка преимущественно луговая, местами встречаются колки хвойного леса. Часть лугов пригодна и для пашни. В восточной части преобладает смешанный лес, по которому островками разбросана сырая степь на глинах и тяжёлых суглинках. С запада участок примыкает к реке Зее, а внутри участка протекает речка Малый Дженеркуль, с несколькими небольшими протоками. Город Зея – Пристань в 30 верстах. Сообщение с участком только по реке».
     30 мая 1907 года за семейством Горбача А.К. на этом участке было зачислено 3 доли по 15 десятин земли на каждую мужскую «ревизскую душу». За Ефимом закрепили 2 доли (женщины по существующему в те годы закону землёй не наделялись). (ревизская душа – единица учёта мужского населения в дореволюционный период. Произошло от слова « ревизия» - учёт). Получили здесь же доли и земляки Горбача – Третьяков Ефим Трофимович (5 долей) и Приходько Дементий Евдокимович (7 долей).
    Уладив все вопросы с заведующим по водворению Константиновым, Андрей Кузьмич с сыном Ефимом решил временно задержаться с отъездом домой. Из разговора с заведующим по водворению им стало известно, что имеется возможность за относительно небольшой промежуток времени в этих краях неплохо заработать на приисках, или самим по договору попытаться заняться добычей золота. С отъезжающими на Родину – в Зябровку  земляками - Приходько и Третьяковым Андрей Кузьмич передал письмо своей жене, в котором сообщил о принятом решении, и о  своей задержке. За судьбу своих родных, оставшихся в Белоруссии, он не беспокоился. Знал , что его взрослые дети были уже самостоятельны, к труду приучены и мать не оставят без помощи. Его родные братья – Макар, Алексей и Сергей, остающиеся на Родине, также обещали не оставлять без своего внимания семью старшего брата.
     Более двух лет отец с сыном трудились в этих краях, создавая денежный запас для будущей жизни. В зимнее время на лесозаготовке, благо у них был уже такой опыт на родной земле, нанимались батраками в летнее время к богатым жителям близлежащего села Овсянки на сенокошение. Научились добывать золото на многочисленных притоках реки Зеи и ключах. Принимали участие, где неплохо заработали, на строительстве Черняево – Зейского гужевого тракта.
     К этому времени из состава Дженеркульского участка был выделен самостоятельный – номер 82-ой – Зареченский. Находился он в непосредственной близости от тракта. Местность отцу и сыну понравилась; обширные луга с хорошим травостоем могли быть использованы для заготовки сена, так необходимого владельцам лошадей и коров. Многочисленные озёра в этом районе, да и река Уркан протекает недалеко. Она рыбная. Хвойный лес , произрастающий вокруг, можно будет в дальнейшем использовать при строительстве  жилья и хозяйственных построек. И главное – была возможность в любое время года найти себе подработку. Решили переоформить свои доли на Зареченский участок.
     Горбачу А.К. пришлось опять обращаться к заведующему по водворению с просьбой о переоформлении. Вопрос этот был решён положительно и 10 февраля 1910 года, все положенные по закону доли, были официально закреплены за отцом и сыном семейства Горбача. Теперь можно было спокойно дождаться открытия навигации по Амуру и возвращения в Белоруссию за семьёй. Их миссия, как «ходоков», была выполнена. Отъезжая домой, надеялся , что сможет там на месте быстро уладить все вопросы и к лету следующего года со своей многочисленной семьёй переехать к новому месту жительства. Сын Ефим оставался обустраиваться на участке (в будущем селении – Заречное – на Уркане.). Оставшееся время до отъезда они оба успели заготовить лес для построек усадьбы. За строевым лесом далеко ходить не нужно, он рос прямо на участке.
                Глава 4. Долгий и трудный путь на Амурскую землю.
        По приезду в Зябровку Андрею Кузьмичу пришлось решать ещё много вопросов, связанных с переселением. Отправляясь в 1907 году «ходоком» на Дальний Восток, он надеялся за один год решить все вопросы. Однако, это «быстро» затянулось на целых четыре года. Но, теперь, лично выбрав участок, он возвращался домой с твёрдым убеждением в правоте ранее принятого решения. (до 1917 года этот район значился как  «Зейский горно – полицейский округ» - с 1917 года по 1926 год -  «Зейский горный округ». Овсянковская волость официально будет учреждена только в 1912 году). 
        Наконец все вопросы, связанные с отъездом, были решены. На основании документа о зачислении долей земельного участка в Амурской области Андрею Кузьмичу и его семье 2 июня 1911 года было выдано «Проходное свидетельство» № 1225 для льготного проезда железнодорожным транспортом со 2-го по 20 июня от железнодорожной станции Зябровка до ж. д. ст. Стретенск Забайкальской ж.д.( Справка: в документах дореволюционного периода ж.д. станция значится как СТРЕТЕНСК, в настоящее время это Сретенск). Стоимость проезда из Могилёвской губернии  до Сретенска по дешёвому переселенческому тарифу для семьи Горбача оказалась следующей: за каждого взрослого было заплачено по 10 рублей, дети до 10 лет перевезены бесплатно. Кроме этого их кладь обошлась семье по 1 рублю с пуда, на харчи в дороге истратили 10 рублей. Судовладельцу оплатили за перевозку  по реке Амур до Черняевского переселенческого пункта 7 рублей.
    В переселенческом удостоверении для получения льготного билета для выезда с начальной железнодорожной станции срок был ограничен в 20 дней. Указанный в разрешении короткий промежуток времени регламентировался распоряжением МПС (Министерство путей сообщения). Вот что  было в нём записано ещё в 1907 году : «В настоящее время движение переселенцев по железной дороге имеет стихийный характер. Переселенцы на станции являются, когда им заблагорассудится и в неограниченном числе. Вследствие этого железная дорога не всегда имеет возможность предоставлять без замедления для их перевозки необходимое количество специальных вагонов и поездов. Переселенцы задерживаются на станциях и ожидают отправки нередко под открытым небом.
   Для этого огромного количества людей, везущих с собой маленьких детей и много багажа, необходимо также медицинское обслуживание и вода. Едут переселенцы целыми семьями, с детьми и стариками. Их тысячи скопилось в Челябинске, Омске, Оби и Сретенске.
    Несчастные переселенцы, проклиная судьбу, должны были целыми неделями мёрзнуть и мокнуть под открытым небом, спать на голой земле».
    Для упорядочения движения по железной дороге с 1908 года была установлена очередь подачи переселенческих составов от места отправки к конечному пункту. Так, для следовавших в Амурскую область, Забайкалье и Приморье, она была определена с 26 марта по 12 апреля и с 1 по 20 июня для тех, кто не смог выехать во время по своей очереди.
    5-го июня 1911 года, во вторую (дополнительную) очередь, предусмотренную распоряжением МПС, Андрей Кузьмич Горбач вместе со своими детьми погрузился в  вагон переселенческого состава. Он покидал свою малую Родину – Зябровку, где прожило не одно поколение семейства Горбача.  К этому месту он больше не вернётся . Его жизнь закончится трагически на Новой для него земле – Дальнем Востоке, и будет похоронен в Заречном – на – Уркане Зейского района в 1919 году.
    В одном из архивных документов мне удалось найти воспоминание очевидца отъезда наших переселенцев из Зябровки : « А вскоре по селу прокатился слух – Горбачи и ещё несколько семей надумали покинуть своё родное село, Белоруссию, и отправиться в далёкое – на земельные просторы. Потому, что тут все эти семьи были малоземельными. Началась распродажа имущества, жилья и остального. А потом  и день отъезда был назначен. Женщины ходили заплаканными, а мужчины сосредоточенно – молчаливыми. Собирались в далёкую дорогу. Нагружали возы домашним скарбом. Я тоже грустил за всеми переселенцами, которые навсегда покидали отчий край, родное село, и ехали в неизвестность. Настал день отъезда. Село переполнилось плачем, как за покойниками».
    Отъезжающие из Зябровки 4 семьи в количестве 28 человек вместе с багажом заняли целый специальный переселенческий вагон – теплушку. Сама теплушка – это обыкновенный товарный вагон, вмещающий до 30 -32 переселенцев, снабжённый железной печкой, установленной посредине вагона. С трубой, выходящей в крышу. Для удерживания тепла вагон имел двойные стены и хорошо пригнанную раздвижную дверь, 2 продолговатых окна в одну раму с двух сторон. Для сидения  и лежания около передней и задней стен устроены нары в 1 – 2 этажа. Освещался вагон в тёмное время суток фонарём.
   С собою переселенцы везли багаж из сундуков, коробок, мешков, кадок, верхней одеждой, молоком для детей. Перевозилось всё это не бесплатно, а по специальному удешевлённому тарифу. Кладь в сундуках и тюках, телеги, пчелиные улья перевозились по 1-ой копейке с пуда с каждых 100 вёрст пути. За лошадей платили по 1/2 копейки за версту с головы. Разрешалось провозить по 1 пуду бесплатно, детям – по 1/2 пуда.
   Кладь следовала с переселенцами этим же составом. Поезда шли медленно, останавливались на каждой станции, пропуская встречные составы. Весь маршрут от Зябровки до Сретенска преодолевали почти два месяца. Хотя большинство составов с переселенцами на этом отрезке пути в эти же годы проходили за один месяц. Чем было вызвано такое медленное движение состава с нашими переселенцами, выяснить не представилось возможным.    
     К наплыву большого количества переселенцев железная дорога не была ещё готова. Нужно учесть и то обстоятельство, что она была однопутной. Могла пропускать в сутки всего 6 пар составов. Отдельные его участки к моменту переселения семейства Горбачей до конечной станции Сретенск, были уже завершены и сданы в постоянную эксплуатацию. ( в 1885 году - Екатеринбург – Тюмень; Челябинск – Омск - 1328 вёрст сдан 15.10.1896 г.; Обь – Красноярск – Иркутск -  1715 вёрст - 28.08.1898 г. и с 1 января 1899 года открыто сплошное движение по маршруту Челябинск – Иркутск. В 1903 году  - Иркутск – Сретенск, Сретенск – Владивосток (по КВЖД – по территории Китая). Строительство так называемого Великого Сибирского пути протяжённостью 6500 километров велось с 1891 по 1903 год, укладывали в среднем по 5 вёрст в день ). Недоставало подвижного состава, вагонов, станционных сооружений и служебного персонала. Многие вагоны были неисправны. По этой причине переселенцы болели, особенно страдали дети. Они болели и умирали как мухи. Доходило до 30 % детской смертности в пути. В узловых станциях Челябинск и Тюмень были отведены отдельные кладбища, которые насчитывали многие тысячи могил, людей, так и не доехавших на Восток.
   Вторые пути по Сибири начали прокладывать в 1907 году и завершили эту работу  в 1916 году. На  Дальневосточном участке велись они с 1932 по 1938 годы.
 
                Фото 16. Амурская железная дорога.
    Только 20 июня состав с переселенцами прибыл в Челябинск, где находился узловой переселенческий пункт. Этот промежуток дороги состав прошёл за 15 дней, что было значительно дольше , чем в обычные времена. На этой станции наши «новосёлы» выгрузились из вагонов, сделали соответствующие отметки в канцелярии, и стали ожидать следующего специального состава. Для них здесь были созданы нормальные условия.   
       К 1911 году строительство и обустройство Челябинского переселенческого пункта было уже завершено. Это был настоящий городок в большом городе. Для этой категории людей специально была построена посадочная площадка с навесом и уложены отдельные 3 ветки железнодорожного пути. Вся площадь пункта состояла из 3-х самостоятельных частей: 1) переселенческого остановочного двора, 2) территории, занятой  столовой и хозяйственными постройками,3) территория больницы.
        Для размещения переселенцев имелось 5 тёплых бревенчатых барака и 11 полутёплых зданий, которые в дальнейшем перестроили на капитальные сооружения. На этом же дворе располагалась баня, прачечная для стирки белья переселенцев, канцелярия для регистрации всех проходящих через этот пункт и водокачка с баком на 300 вёдер и двумя кипятильниками.
    Больничный двор состоял из 11 больничных построек с 15 отделениями, здание приёмного покоя, аптеки и помещения для медицинского персонала. Вся больница рассчитана на 120 коек. На территории  пункта находились  две кухни – столовые для переселенцев с 11 котлами, общей вместимостью 307 вёдер, что давало возможность одновременно накормить более 3х тысяч человек.
    В дневное время, с 6 часов утра и до 10 часов вечера, в распоряжении переселенцев находилась бесплатная баня, прачечная и кухня  - столовая . Детям до 5 летнего возраста выдавалась бесплатно по ; бутылки кипячёного молока и по 1-2 фунта белого хлеба, до 10 лет – порция горячей пищи, а взрослым по льготной цене в 4 копейки продавались скоромные щи с мясом. И постный суп по 2 копейки. ( за 1908 год выдано бесплатно горячей пищи -149 691 порций, молочной -60967, продано порций горячей пищи – 36 396, а всего по столовой отпущено 247 049 порций).
    Обслуживающий персонал на Челябинском переселенческом пункте работал в три смены: 4 чиновника, 2 врача, 12 фельдшеров, 3 заведующих пункта, 2 зав. инвентарём, 19 сиделок, 25 стражников, 48 сторожей и кроме того : бухгалтер, 2 счетовода – статиста, 40 регистраторов и писарей, 4 агента по розыску клади и осмотру вагонов, техник и чертёжник. ( что удивительно – сохранились до сих пор списки всех работников переселенческого пункта, с указанием мест, откуда они прибыли, возраста и образования и т. п).
      В 1911 году на территории переселенческого пункта началось строительство водопровода и канализации, была построена церковь, а также электростанция, библиотека.                Ф.И. Горбунов, работавший на переселенке сначала бухгалтером, затем счетоводом, писал в своих воспоминаниях : «Пункт составлял маленький изолированный городок, обнесённый кругом железной решётчатой оградой в каменных столбах. Вход в пункт был через высокие резные в форме арки ворота «восточные» (от вокзала ст. Челябинск) и «западные» (со стороны ж/д ветки). Большие здания для переселенцев, больничные и квартиры служащих, расположенные по определённому плану, были окружены палисадниками с роскошными цветами на фигурных клумбах. Улицы, расположенные вдоль и поперёк пункта, были вымощены и обрамлены от природы растущими тут берёзами и насаженными тополями, представляли из себя широкие садовые тенистые аллеи, содержащиеся в безукоризненной чистоте. За деревьями и цветниками ухаживал специалист – садовник. Всё блистало чистотой, везде глаз радовали своею пестротой окраски цветы и вычурные отделки зданий. Везде чувствовался строгий и внимательный хозяйский глаз. По торжественным дням здания пункта украшались флагами и гирляндами зелени, усаженной цветами. А по вечерам горели выставленные на зданиях громадные вензеля, обсыпанные разноцветными электрическими лампочками. В такие вечера пункт представлял обширный сад с массой цветов и зелени…. Это был поистине «культурный уголок» Челябинска».  С 1885 года на этом пункте был введён учёт и регистрация проезжающих в обе стороны переселенцев .(В 1918 году новая власть объявила администрации переселенческого пункта об «увольнении за не надобностью»  Жизнь на переселенке замерла. В штате осталось всего 6 человек. Значительно сократился поток переселенцев. Некоторое оживление началось в 1925 году после выхода Указа ВЦИК и СНК РСФСР о переселенческом движении в Сибирь и на Дальний Восток. Переселенческий пункт стал возрождаться, ремонтировались здания, увеличили штат до 24 человек. Однако в 1929 году с началом коллективизации переселенческие пункты были упразднены).
 
                Фото 17.Челябинский переселенческий пункт.
       После подачи поезда на эту, специально построенную, ветку все переселенцы подверглись медицинскому осмотру. Выявленных больных поместили ( в основном заразных) в больницу, даже против их воли.(за 1909 год таких выявлено и помещено на лечение 1870 человек, из них заразных – 1085).На всём пути на Восток до 1910 года Челябинская больница была единственной предназначенной для обслуживания переселенцев. Только после медицинского осмотра переселенцы, по одному от каждого семейства отправились для регистрации.
    С момента открытия  в 1893 году и до 1909 года через этот переселенческий пункт, являющийся воротами переселенческого движения в Сибирь и на Дальний Восток, проследовало свыше 4-х миллионов людей, в среднем около 650 тысяч человек в год. Особенно тяжело было служащим в весенние месяцы, когда приходилось принимать до 65 % годового потока переселенцев. В отдельные дни в Челябинск прибывало до 10 – 12 тысяч человек.
   Много проблем, а иногда бед и несчастий ожидали переселенцев в дороге: грабежи, насилие, эпидемии тифа, холеры, дифтерии и скарлатины, уносившие до 30 % переселяющихся. У доверчивых, уставших в дороге крестьян воры обманом забирали деньги. Действовавшие в районе переселенческих пунктов банды и шайки существовали только за счёт грабежа переселенцев. Руководство переселенки искало способы противодействия преступникам, что видно из письма губернатору: «Ввиду частых случаев нападения на переселенцев, покорнейше прошу Ваше Высокоблагородие не отказать в распоряжении об усилении полицейского надзора в посёлке, а равно и об отпуске из имеющегося при полицейском управлении оружия, несколько шашек и револьверов для стражников переселенческого пункта».
     26 июня состав с нашими переселенцами прибыл на железнодорожную станцию города Омска. В предназначенной для такой категории пассажиров столовой, семья Горбача А.К. как и следующие с ним односельчане получили бесплатный обед, о чём в проходном свидетельстве сделана была соответствующая запись – штамп : «пища выдана».
     Путь от Омска до конечной станции их железнодорожного пути в Сретенске они преодолели за трое суток – прибыли туда 30 июня. На выгрузку семей переселенцев с их имуществом ушло около суток. Благо, что железнодорожная станция и речной порт находились в непосредственной близости друг от друга. Пришлось затратить много сил, нервов, услышать детский плачь, и настоящий их рёв, прежде чем перетащили свои узлы к переселенческому пункту. Надо отдать должное местным добровольным помощникам и меценатам – они не остались в стороне. Как могли, помогали в обустройстве вновь прибывающих на пункт. Подкармливали, брали семьи с грудными детьми к себе на квартиру, собирали  деньги, вещи для передачи особо нуждающимся.
   Сретенский пункт являлся главным этапом для Амурских переселенцев, был подчинён начальнику Амурского переселенческого района, который заказывал речные суда для перевозки этой категории людей. Отсюда они, солдаты, казаки и деловые люди, почта и товары загружаются на пароходы и  баржи, а отдельные семейства - на плоты. Сам остановочный пункт занимает небольшую территорию, состоящую из нескольких дощатых летних бараков, и трёх утеплённых, рассчитанных на 2,5 тысячи человек, в то же время на нём в отдельные дни скапливалось до 5 – 6 тысяч пассажиров. При нём находилась столовая , которая отпускала горячую пищу по 5 копеек за порцию из 2-х блюд. Дети питались бесплатно. На этот пункт смотрели как на временное прибежище в расчёте на быстрое строительство Амурского участка железной дороги. Предполагали, что после ввода этого участка пути, отпадёт необходимость содержания пункта. И вместо возведения новых прочных и удобных построек ограничились существующими - временных .
    Прибывающим на этот пункт пассажирам приходилось ожидать дальнейшей отправки для следования к месту назначения по нескольку дней, а в мелководье и по несколько недель. Через Сретенск осуществлялась перевозка не только переселенцев, но также войск, грузов для поселений нижнего Амура, Сахалина и Камчатки, а также казачьих станиц в этом регионе.
       Больница на Сретенском пункте была рассчитана только на 30 больных. А их число в отдельные дни доходило до 110 человек. Заразный барак располагался здесь же, на территории пункта.
 
            Фото 18. Порт и ж.д. станция Сретенск. 1912 год
         Путь от порта Сретенск до станицы Черняевой нашим переселенцам предстояло пройти по рекам Шилка и Амур. Из них по Шилке до её устья 360 вёрст и по пограничному Амуру до места высадки 400.
         Казалось, что совсем немного осталось преодолеть нашим переселенцам, чтобы достичь конечной точки своих устремлений. Но, к сожалению, их мучения только начинались. 25 дней они провели в Сретенске в ожидании парохода для отправки в сторону  Черняево – Благовещенска. Всему виной явилось небывалое для этого времени года мелководье на реках Шилке и Амуре. Согласно вековым наблюдениям за водным режимом этих рек установлено, что первое повышение уровня воды в них происходит в мае, когда в горах тает снег. После того, как эти снега сойдут (обычно в июне, первых числах июля - самое жаркое время года в этом регионе), приток воды значительно уменьшается- наступает мелководье, которое может длиться одну – две недели. В июле оттаивает тайга, мари, появляется так называемая «коренная вода», которая вместе с дождём и ливнями в течении августа поступает в реки, наступает период самой большой воды. В сентябре вода убывает, и осенний ледостав происходит при низком уровне воды. 85 % питания Шилки и Амура приходится на дождевые осадки в июле – августе, тогда же и происходят наводнения. Курсирующие 6 пароходов по этим рекам за летнюю навигацию совершали обычно два рейса. В этот год такого не произошло. Предшествующая приезду семьи Горбача А.К. зима оказалась малоснежной. Весенний приток воды был небольшим. Первые рейсы речных судов с пассажирами и грузом, которые отправились из Сретенска в низовья Амура, из – за начавшегося мелководья, «застряли» более чем на неделю в районе Благовещенска. Трудно представить себе, что в это время происходило на переселенческом пункте в Сретенске. Ведь составы с переселенцами всё прибывали и прибывали, а возможности их нормального размещения были полностью исчерпаны.
    Только 25 июля нашим переселенцам с трудом удалось погрузиться на пароход «Рюрик». Всего на нём в этот рейс отправилось 263 переселенца, из них 36 детей, 139 мужчин и 88 женщин, и это ещё не считая других лиц, следующих по служебным и иным делам. Говорить о комфорте во время плавания не приходится. Он отсутствовал совсем.
   Курсирующие между Сретенском и Благовещенском пароходы и баржи частных фирм для перевозки людей были не приспособлены. В трюмах, где размещалась часть пассажиров, отсутствовала вентиляция. Не было отдельного помещения для больных. На палубе и в трюмах грязь. В погоне за прибылью практически все суда были перегружены, людей напихивали как селёдку в бочку. Тем более ,из - за длительного ожидания речного  транспорта по причинам изложенным выше, люди стремились покинуть Сретенск как можно быстрее. Был перегруз. Им было не до комфорта.
     Произвол, который судовладельцы творили над переселенцами, находился вне контроля. Инициатор Аграрной реформы в России П.А.Столыпин вынужден был признать, что переселенцы «перевозятся большей частью на тесных и ветхих баржах. Подолгу им приходится ждать парохода, иногда даже под открытым небом. Договора о перевозках между Переселенческим управлением и частными предпринимателями, для которых переселенцы с их громадной кладью – груз не очень выгоден, и очень хлопотный, соблюдается плохо».
  фото 19. Пароход «Рюрик» в пути с переселенцами.
     Через четыре дня водного пути пароход «Рюрик» с нашими переселенцами причалил к берегу у станицы Черняевской. Здесь под разгрузкой и заправкой очередной порции дров для своих топок, он простоял двое суток.  Изголодавшиеся, измученные и уставшие, семьи новосёлов ступили и выгрузились на берег Амурской земли, которая в последующем станет для них родной. Отметка в проходном свидетельстве на переселенческом пункте «Черняево» за подписью начальника А.А.Панаева зафиксировала эту дату : « 29 июля 1911 года». С этого времени начинается страница жизни семейства Горбача и его потомков на Амурской земле (в дальнейшем по документам будет фигурировать эта фамилия  как  « Горбачёв»). Впереди им предстояло пройти совсем небольшое расстояние до выбранного участка в Заречном – на Уркане. Всего, каких – то 120 вёрст. Каким будет этот путь?  Слово автору издания «Приамурье, факты, наблюдения» - коллективу сотрудников Общеземской организации под руководством Т. И. Полнера : «Наиболее тяжёлые испытания по Черняевскому тракту выпали на долю переселенцев участка Джениркульского – малороссов из Могилёвской губернии. Их пришло 13 семейств. Приходилось всё время бороться с девственной природой. Рубить по дороге лес, заваливать сланью болота. Делать на скорую руку мосты через многочисленные ручьи и речки, разлившиеся от наступивших дождей. Двигались медленно, иногда по три версты в день, а всё расстояние до участка удалось преодолеть лишь в три недели. И за время этого путешествия у Джениркульских умерло 9 человек детей, по заявлению переселенцев «от сыпи и поноса», пала одна лошадь до Овсянки, 2 за ней и 7 лошадей вскоре по приходе на участок».
  фото 20. На пути к Заречному.
        В таком плачевном состоянии этот тракт с паромной переправой через Уркан находился с самого начала его строительства в 1905 году . Только в 1912 году он был сдан почтовому ведомству в эксплуатацию. Примерно через 20 вёрст на нём оборудовали станки со всеми хозяйственными постройками для временного отдыха, с необходимыми запасами продуктов питания людей и корма для лошадей. На этих станциях в постоянной готовности находилось по 5 пар лошадей в зимнее время и по 2 пары – в летнее. Почтосодержателю из казны выплачивалось по 65 рублей в месяц.  Насколько был загружен этот тракт в те годы хорошо описал сотрудник Общеземской организации князь Г.Е.Львов : «Движение по Черняевскому тракту ничтожно. Целыми неделями  никто по нему не ездит и, проехав, от Черняево до Овсянки, не встретишь ни одного человека. Эти  несообразно громадные траты на пути относительно неважного экономического значения являются естественным последствием отсутствия планомерности в деле. Дороги ведутся спешно к новым земельным участкам чуть ли не одновременно с отводом их под заселение. Так, проектируемая нынешней осенью дорога Зея – Пикань - Уси, Уркан – Тыгда идёт в районы, где не занято ещё ни одного участка. Между тем, от Уркана до Сианчика, где уже сидят два года новосёлы, нет решительно никаких путей, кроме вьючной тропы». 
                Глава 5. На новой земле – в Заречном.
  Согласно официальным данным на территорию Черняево – Зейского переселенческого подрайона в 1911 году из Могилёвской губернии прибыло 11 семей численностью 57 человек. Из них на не  заселённую землю 5 семейств в 25 душ и 14 ходоков. На Черняевском пункте в тот год зарегистрировано направляющихся на новые земли в этот подрайон 80 семей в 426 душ и 70 ходоков. Среди этих семей оказались и Горбачи (Горбачёвы). Выгодное в экономическом отношении расположение населённого пункта (рядом проходила грунтовая дорога, река, многочисленные озёра и сенокосные угодья, а также близость к городу) способствовали быстрому росту числа хозяйств и населения. На 1 января 1911 года в Заречном насчитывалось : дворов - 47, в котором проживало 127 человек мужского пола и 130 женского, а всего 257 человек.
     Благодаря тому, что Ефим оставался ожидать приезда родных, он за этот год успел построить жильё для своей семьи. Нашлось здесь место и для его родителей. К 1908 году в Заречном – на Уркане сформировалась сельская община, появилось несколько жилых домов и хозяйственных построек. Первоначальное его заселения началось в 1907 году.
     Почти через год после прибытия на место семья Горбача была «водворена»- закреплена -  «прописана» в этом селе , о чём свидетельствует сохранившийся в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока документ (РГИА ДВ. гор. Владивосток)  Протокол о водворении № 109.  «28 февраля 1912 года я, заведующий водворением переселенцев Черняево – Зейского подрайона Амурской губернии, составил этот протокол о водворении в село Заречное Черняево – Зейского подрайона крестьянина Могилёвской губернии Гомельского уезда Носовичской волости селения Зябровка Андрея Кузьмича Горбача в составе семьи из трёх душ мужского и трёх душ женского с наделами по 15 десятин на душу. Зав. Черняево – Зейским подрайоном Константинов.
      Для того, чтобы пользоваться всеми льготами, предусмотренных Правительством Российской империи, новосёлов необходимо было ещё и приписать в сельское общество. Такой приём осуществляется на основании личного заявления, рассматривается на  сельском сходе и закрепляется Военным губернатором Амурской области. Как это произошло с семейством Горбача А.К. свидетельствует следующий документ :
         « Дело о причислении к сельскому обществу села Заречного Овсянковской волости переселенцев Должикова Ф.Е., Мендрика Д.А., и других». 2 апреля 1912 года.
             Список переселенцев в участке № 81 села Заречного Черняево – Зейского подрайона Амурской губернии, переселение которых в крестьяне Амурской губернии спрашивается в представлении заведующего водворением и устройством переселенцев в Черняево – Зейском подрайоне от 8 марта 1912 года за № 757.
  1.Должиков Фатьян Егорович, мужского пола.-3, женского пола - 4…
   2. Горбач Андрей Кузьмич, муж -3, жен.-3. Проходное свидетельство Земского начальника 5 участка Гомельского уезда от 2 июня 1911 года № 1224.
  3.Мендрик Демьян Антонович, муж -3. жен -4…
  4.Красик Давыд Миронович, муж -2, жен -2 …
  5.Воронов Алексей Филиппович, муж -1, жен -2 …
   6. Брылёв Панфил Семёнович. муж-1, жен -1 …
  7.Федосов Яков Калинович. муж -3, жен -5 …
  8. Федосов Борис Яковлевич. муж-2, жен -1 …
   9.Котельников Евсей Фёдорович, муж -1 …
   10.Мындрик Каллистрат Стефанович , муж -2 ,жен -4 …
   11. Немчинов Нифонт Васильевич , муж -3 .жен -5.
        … « Семья Горбача А.К. зачислена в крестьяне 8 марта 1912 года. Состав семьи – Андрей Кузьмич, 49 лет, жена – Евгения Платоновна, 49 лет, сын  Григорий -15 лет, Ефимия – 19 лет, Митрофан – 6 лет, Анна – 12 лет. (фонд, И -28, опись 1, дело -3а. РГИА ДВ, гор. Владивосток).
     Из наделённых для семьи Горбача А.К. 45 десятин земли пригодными для занятий земледелием оказались только 25 %, остальная часть луговая и занятая смешанным лесом. Из - за большой влажности, разработка такой земли была затруднительной. Её распашкой и севом зерновых в первые годы не приступали. С большим трудом  «отвоевали» у тайги небольшой клочок под огород. Только на третий год посеяли первые десятины овса и ржи. Осенью собрали первый на Зейской земле урожай. Он оказался небольшим. У остальных хозяев селения он не лучше. Новосёлы были в отчаянии из – за такого сбора зерновых. Посетивший в тот год деревню агроном Улунгинского опытного поля Песцов (находилось в 37 километрах от Заречного) записал о первых результатах сельчан следующее : « В 1915 году имелись отдельные зачатки сельского хозяйства. В Овсянке и Заречном собирались хозяева, говорили о трудностях работы, о низких урожаях. Я вынес печальное впечатление. Люди работают по старинке. Сила привычки велика. Наш район так молод в   сельскохозяйственном отношении, что не выработали ещё своего опыта, своих приёмов культуры земледелия, и вынесенные из Малороссии приёмы сельского хозяйства, в которые непреложно верил новосёл, он стал применять и в нашем районе. Приёмы оказались совершенно непригодны. Природные местные условия, почвы, климат, разрушили веру в дедовскую мудрость переселенца. Использовали старые методы, которые привели к печальным результатам.
    Много земли, и ничего с ней не поделаешь. Здесь рухнула только старая вера в приёмы. Надо вырабатывать свою технологию».
    Для того, чтобы найти приемлемые для северных районов приёмы возделывания сельскохозяйственных культур на территории Черняево – Зейского подрайона с 1907 года были организованы 3 опытных поля – Дамбукинское, Пиканское и Улунгинское. Цель их – ознакомить жителей близлежащих сёл с передовыми методами и новыми культурами, пригодных именно для данной местности. В эти годы вышла научная работа Песцова « Улунгинское опытное поле .Условия обработки почвы». За советами и для наблюдения за результатами опытных посевов к Песцову потянулись крестьяне окрестных деревень, здесь же они могли приобрести семена и сельхозорудия, а также  специальную литературу. Приходили  к заведующему опытным полем и из Заречного, в том числе и семья Горбача. Надолго запомнятся им слова агронома, с которыми он всегда обращался к сельчанам. « Человек горделиво мнит себя хозяином природы, он проник во многие тайны, но всё же он не может отменить её законы. И вся задача заключается в том, чтобы создать такие условия, в которых непреложные законы природы работали в нужном для него направлении. В сельском хозяйстве эта зависимость человека от окружающей его природы становится особенно сильна, так как он работает под сводом неба, открытом солнечному свету, дождю, ветру, которыми он пока повелевать не может».
    Не зря крестьяне отмечали , что  Песцов  на Улунгинском опытном поле работал не за страх, а за совесть. Здесь испытывались 6 сортов пшеницы, 4 ярицы, 9 сортов ячменя, 12 овса и озимой ржи 4 сорта. На опытном поле в результате многочисленных испытаний пришли к выводу о том, что в местных условиях клевер не удаётся и его посевы не целесообразны.
    Постепенно приходил опыт, люди приспосабливались к местному климату. Осень 1915 и начало лета 1916 года выдались неблагоприятными для жителей окрестных сёл – прошли затяжные дожди. Для изучения обстановки в крестьянских селениях северной части губернии в 1916 году выезжал чиновник Земского отдела из города Благовещенска.  В своём отчёте он записал : « …деревня Заречная, Овсянковская волость. Крестьяне жалуются, что разливы реки Уркан им причиняют немало убытков. Дожди и разливы, по их словам, попортили им много пашен и лугов. Однако установившаяся в первой половине июля хорошая погода поправила замоченные хлеба, и теперь крестьяне считают из 300 десятин посеянного хлеба, погибшими от вымочки только 20 десятин, то есть, около 7 % общей из посеянного этого года площади. При этом по выяснению оказалось, что посевная площадь по сравнению с таковой прошлого года не уменьшилась. Паром – перевоз через реку Уркан оказался в полной исправности».
   Известно, что за 1911 год по Овсянковскому переселенческому пункту, к которому тяготело Заречное, 35 новосёлам была выдана ссуда в размере 153 рубля, в том числе семье Горбача А.К. -10 рублей на первичное обзаведение. Овсянковским складом продано за этот год товара на сумму 2463 рубля 37 копеек, кроме того продано 2198 пудов овса семенного, 757 пудов картофеля, 87 пшеницы, 75 ярицы, 50 гречихи, ячменя 10 пудов на сумму 3241 рубль. Надо отметить, что семена отпускались плохого качества, были засорены. А эта лавка была единственной по всему Черняево – Зейскому подрайону. Поэтому новосёлам приходилось брать то, что имелось в наличии. Выбора у них не было.
    Несмотря на все трудности акклиматизации, капризы природы, Заречное строилось и расширялось. Приезжали новые люди, рождались свои , коренные, уже -  амурчане. К 1916 году  по переписи это уже было довольно крупное (по местным меркам)  «село Заречное. от Зеи 47 вёрст, Овсянки 10, хозяйств 67, мужчин от 18 до 60 лет – 68, а всего мужского пола -170, женщин 159, всего населения 329 человек. Грамотных мужчин 81, женщин 41. Хозяйств с промыслом 10, промышленных работников 13, отхожих 1,наёмных 0, задействовано в лесопромышленности 5, охотников 0,рыбалкой 0, золотодобычей 8, обрабатывающей промышленности 0. Лошадей 7, из них рабочих 7,жеребят 0, крупного рогатого скота 23, волов 0,дойных коров 11,молодняка 3,телят 3.
 Посевы: конопли 1 десятина, табак 0,покосы 122. Арендовано покосов 9,овец 0,свиней 108, пашня 195 десятин, посева 183, пары 1,залеж 1,. Всего посева 206 десятин, ржи 69,пшеницы 47, овса 45, гречи 2,картофеля 18, льна 2,конопли 1.
Жилых строений: 62, нежилых 86, сох 4, плугов 30, борон 66, сеялки 0,жнеек 1,молотилок 0,саней 74, телег 74, лодок 2.
  Отдельные справочные материалы  по семействам населённого пункта не сохранились. Как видно из приведённых статистических данных основной вид деятельности мужского населения села Заречного было сенокошение и извоз, что подтверждается значительным количеством саней , телег и покоса. Вероятнее всего этим же занимались мужчины из семьи Горбача Андрея Кузьмича. Каких – либо документов, воспоминаний, фотографий по этому периоду жизни в Заречном в их семье не осталось.
                Глава 6. На крутых поворотах истории.
«Виноват в кровавой междоусобице не тот, кто, будучи угнетённым, вынужден взяться за оружие. А те, кто вынудил первых взяться за оружие».              /Е.В. Антонюк/
     Февральская, а затем и Октябрьская революция для крестьянского населения Овсянковской волости на первых порах никакого существенного влияния не оказали. Они активно занимались освоением своих земельных наделов и меньше всего в ту пору зависели от прихотей властей. Прииски продолжали работать, а крестьянское население обеспечивать их необходимым продовольствием, сеном, овсом для лошадей, занятых на доставке этих грузов на дальние участки.
    После Февраля 1917 года власть в городе Зее оказалась в руках крупных золотопромышленников и чиновников старой администрации. 3 марта был образован «комитет общественного спасения» (безопасности) во главе которого стал бывший начальник арестантского дома кадет Ф.П. Грободелов, членами комитета – золотопромышленники, чиновники, адвокаты.
    18 марта после ареста горного исправника ( который являлся главой местной власти до 1917 года) управлять Зейским горным округ стал комиссар Временного правительства пароходовладелец эсер Перле. Горная стража и полиция были формально упразднены, и заменены милицией (остались те же люди). Бывшие урядники стали называться начальниками милиции приисковых участков.
 Через небольшой промежуток времени по предложению управляющего Зейским отделением Русско – Азиатским банком В.А.Кузнецовым создаётся в Зее  Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в который вошли, в том числе от извозопромышленников И.Б. Улисков, от крестьян Пётр Мойсаченко ( из деревни Николаевки – Дженеркульский участок). Летом того же года организуется Земство, председателем которого назначили ветврача Некрашевича, помощником Грободелова и казначеем И.М. Межова. По этому поводу комиссар горного округа телеграфировал областному комиссару Временного правительства: «3 января 1918 года. Сегодня совдеп постановил вся власть Советам. Комиссар Перле».
   17 февраля на Первом съезде Советов Зейского горного округа власть была передана в руки Советов, которые уже 24 февраля вынесли решение о роспуске Зейской городской думы и земской управы.
     Новой власти пришлось сразу же столкнуться с целым рядом трудностей. Общий кризис в стране, возникший в ходе первой мировой войны не оставил в стороне Зейский горный округ. Запасы продовольствия  были малы, сказывалась нехватка товаров первой необходимости, в связи с этим начался рост цен. Не хватало денег для оплаты рабочим за сдаваемое ими золото в казначейство. В отдалённых приисковых районах появились банды китайских разбойников – хунхузов, занявшихся грабежами и убийствами населения приисков.
     Для предотвращения утечки золота исполком отправил на все прииски контролёров, которые проводили проверку и учёт добываемого золота. Решением исполкома от 2 апреля 1918 года золотопромышленники были обложены налогом на общую сумму 250 тысяч рублей. Было взято на строгий учёт всё продовольствие, после которого  его запасы у зажиточной части населения изымались и передавались в распоряжение Советам. Дефицитом потребительских товаров отечественного производства воспользовались китайские торговцы. 20 марта Зейский Совет принял постановление о национализации всех крупных предприятий и золотых приисков и введении рабочего контроля. На золотых приисках были образованы рабочие комитеты.
      В конце ноября 1917 года в Париже межсоюзническая конференция рассмотрела дальнейшие планы борьбы с Германией и «русский вопрос». Ими был принят меморандум, который предусматривал военную интервенцию против советского государства с оккупацией зоны Транссибирской железной дороги. Было подписано соглашение о совместной интервенции и о разделе сфер влияния в России. Вначале империалисты надеялись ликвидировать советскую власть силами внутренней контрреволюции и начали разжигать гражданскую войну. Местом накопления этих сил на Дальнем Востоке стала Маньчжурия. Сюда, в полосу отчуждения КВЖД и её центр Харбин, стекались бывшие царские чиновники, буржуазия, офицерство и казачество.
    С помощью американцев, японцев и англичан за счёт золотого запаса России вооружались крупные белогвардейские формирования: атамана Семёнова в Забайкалье,  Гамова в Амурской области, Калмыкова в Приморье. В январе 1918 года отряд Семёнова вторгся в Забайкалье, 6 марта в Благовещенске поднял мятеж атаман Амурского казачьего войска И.М.Гамов. В конце мая на Средней Волге и в Сибири начался мятеж чехословацкого корпуса, который был сформирован ещё до октября 1917 года из чехов и словаков, служивших в австрийской армии и взятых в плен русскими войсками во время первой мировой войны. По решению Временного правительства  России этот корпус через Сибирь и Дальний Восток направлялся  в Европу для участия в военных действиях на стороне Антанты.
   К 18 июня 1918 года Сибирь, Забайкалье и Дальний Восток оказались отрезанными от Европейской России. В начале августа во Владивостоке высадились канадские войска, 6 тысяч человек. 10 августа – части 12-ой японской дивизии. 16 августа – американские подразделения. Образовался Уссурийский фронт.
     После ожесточённых боёв красные части оставили Иркутск, Улан – Удэ (Верхнеудинск), 26 августа – Читу. С.Г.Лазо с небольшим отрядом красногвардейцев и курсантов Читинской школы красных командиров героически прикрывал отход частей молодой советской власти в сторону Благовещенска. Эти части, отступавшие с запада -  из Сибири и Забайкалья, с востока -  из Приморья и низовьев Амура, сходились на Амуре, имея единственный путь отступления – в Зейский горный округ с его необозримой тайгой.
    Военное командование Амурской области решило использовать благоприятные в стратегическом отношении верховья реки Зеи и приисковые районы как базу для развёртывания партизанской войны против интервентов и белогвардейцев. С этой целью уцелевшее снаряжение , обмундирование и оружие были погружены на оставшиеся  в их распоряжении пароходы и отправлены вверх по Зее.
    С госпитальным пароходом «Петроград» было доставлено в Зею большое количество медикаментов и перевязочных материалов. В конце августа из Хабаровска в Зею  прибыл буксирный пароход с двумя баржами, груженными оружием,  боеприпасами ,продовольствием. На пароходе прибыл отряд красноармейцев в 80 человек, который под командованием Шпакова был отправлен на пароходе «Быстрый» в Бомнак. Вскоре ушёл туда же ещё один до отказа нагруженный пароход «Джалта». Прибывающие суда разгружались в нескольких пунктах, расположенных по реке  ниже города Зеи: в Мазаново, Гоголевке, Ямполе, Овсянке. На крестьянских подводах оружие развозилось по заранее оборудованным в глухих местах базам. Задействован был при перевозке оружия на одну из баз, расположенной в районе села Заречное Горбачев Андрей Кузьмич , помогал ему в этом деле и сын Григорий.
    В начале сентября со станции Тыгда в Зею стали прибывать конные и пешие отряды красногвардейцев. Большинство из них  Зейским исполкомом снабжались паспортами старого образца на фамилии не существующих в природе людей. Часть отрядов на пароходах отправилась вверх по Зее до населённых пунктов Дамбуки и Бомнак, где также были организованы базы, снабжённые всем необходимым для развёртывания партизанской войны, отдельные из них переправлялись в Якутию. Через Зею прошло в эти дни много ответственных партийных и советских руководителей из Центросибири, Забайкалья, Хабаровска, с Нижнего Амура (Яковлев Н.Н..Лыткин Ф.М., братья Матвеевы). 18 сентября в Благовещенск из Маньчжурии вступил Амурский отряд подполковника Никитина. Вместе с ним вошли японцы, а затем и казаки во главе с Гамовым. Позже (20 ноября) они власть в городе передадут ставленнику Семёнова полковнику Шемелину.
     После того, как власть в Благовещенске и Рухлово  (Сковородино) перешла в руки японцев и белогвардейцев, возникла угроза её захвата и в Зейском горном округе. Здесь были сосредоточены крупнейшие запасы золота, а также деловой древесины, объекты основных устремлений Японии. Нападение на город ожидалось через Тыгдинский тракт. Возникла необходимость организовать   его оборону - последнего и единственного опорного пункта на Дальнем Востоке, который ещё  оставался в руках Советов.  Для защиты требовались значительные организованные вооружённые силы, которых на данный момент в распоряжении местных властей не было. Попытка привлечь приисковых рабочих к защите города не удалась – они воздержались от выступления против японцев, казачества и белогвардейцев. Ещё большие колебания проявило местное крестьянство, обеспеченное работой и значительными земельными наделами. С теми небольшими силами, которыми располагал военный штаб Советов, вести дальнейшую борьбу было гибельным.
    На заседании Зейского исполкома 17 сентября стоял всего один вопрос: что делать дальше? Приняли следующее решение, предложенное большевистской фракцией: 1.Все члены исполкома остаются на местах до последнего момента, и уходят из города последними, стараясь до конца сохранить в городе порядок, и обеспечить безопасность отходящих частей. 2.Золото в слитках в количестве 87 пудов оставить в казначействе, ввиду невозможности вывезти его куда – нибудь.3. неразгруженное с двух барж оружие и боеприпасы раздать грузчикам, горнякам и бедноте, а замки от орудий, стоящих на одной из барж, утопить в реке.
       В ночь с 20 на 21 сентября 1918 года город Зея, а позднее и весь горный округ были заняты японцами – интервентами, вместе с которыми в город вошли белоказаки. Казаков из станицы Черняевой возглавлял атаман Рябченко. На пути к селу Заречная – на – Уркане они столкнулись с большим (около 200 человек) партизанским отрядом Иванова, отступавшего из Приморья. Завязался кровавый бой, в ходе которого погибли 18 красногвардейцев. Трое из этого отряда после боя скрылись в сторону Рублёвки. По пути следования наступающие учиняли зверскую расправу над сторонниками новой власти. В Заречной (на Уркане) казаки зверски убили хозяйку усадьбы Попову, давшую приют красногвардейцам, и жителя этой деревни Алексеева. В Ивановке (в 7 километрах от Заречной) ими были убиты Кармин и эвенк Парфёнов, в Овсянке – Панагин.       Позднее, в 1919 году, часть казаков Черняевской станицы вошла в состав карательного отряда, называемого Амурским отрядом особого назначения, действовавшем в городе и приисковых районах. Командовал ими есаул Чернявский. Они запомнились населению округа своими зверствами.
      21 сентября из орудий был обстрелян и потоплен у села Заречная Слобода (напротив города) пароход  «Телеграф» с баржей, на котором перевозилось военное имущество, матросы красногвардейского отряда Александра Шейко и группа красногвардейцев. Обстрел производился со стороны города, из района городского парка. Один из снарядов угодил в машинное отделение. Вспыхнул пожар. Огонь пожирал на судне всё подряд. По палубе в панике метались обожжённые и раненые люди, кричали, прыгали за борт. Пароход, объятый пламенем , врезался в косу на левом берегу реки. Уцелевшие красноармейцы, отстреливаясь, отходили в тайгу, оставив на берегу убитых и раненых. Казаки переправились на этот берег и шашками изрубили раненых и не успевших спрятаться в тайге красногвардейцев. Останки погибших с этого парохода покоятся в настоящее время  в братской могиле у села Заречная Слобода.
    Отступавший по Золотогорскому тракту отряд красноармейцев во главе с Тимофеем Боровинским, был окружён карателями. Тридцать человек из этой группировки были расстреляны на месте. Боровинскому и ещё нескольким членам его отряда удалось спастись, они вырвались из окружения и скрылись в тайге. По - этому же тракту отходил  отряд во главе с председателем Свободненского исполкома Поповым. Они свернули к речке Гармакан в надежде найти там укрытие в заранее приготовленном убежище. Однако это  место нахождения отряда  было выдано  жителем города Малышкиным. Каратели  почти полностью истребили  этих людей.
    Для поиска прятавшихся в тайге и населённых пунктах горного округа представителей советской власти и красногвардейцев в Зее были организованы карательные отряды во главе с Михайловым и Головченко. Они вместе с японцами разъезжали по деревням и приискам. Захваченных увозили в зейскую тюрьму или расстреливали на месте.
   В посёлке Дамбуки интервенты расстреляли 14 человек, на Владимирском прииске ( ныне Кировском) -17, на Улунгинском -5. Многих японцы убивали тайно, а трупы спускали под лёд Зеи. Трупы были обнаружены, когда река вскрылась. 26 мая 1919 года начальник белой милиции г. Зеи запрашивал штаб японских войск : « Ввиду ходатайства родственников о разрешении захоронить трупы убитых японскими солдатами и обнаруженных в реке, прошу сообщить, не имеется ли со стороны японского командования препятствий на выдачу разрешений родственникам убитых на погребение их по христианскому обряду».
    В июне 1919 года японский отряд зарубил рабочего в посёлке Бомнак. Ими же в тайге убиты ещё семь рабочих. 2 января 1920 года в деревне Усть – Умлекан японцы замучили троих крестьян, и чтобы не воспользовались партизаны, сожгли до 5 тысяч пудов пшеницы в снопах, принадлежавших богатому крестьянину Семёнову. Были замучены и сброшены в прорубь братья Оленниковы - Савелий Куприянович и Семён Куприянович, и их односельчанин Евдоким Андреев. В селе Заречное – на – Уркане по наводке одного из сельчан был зарублен Андрей Кузьмич Горбач. Вот как об этом рассказывала его внучка Анна (в замужестве Ласточкина) : « В годы Гражданской войны и японской интервенции мой дед Андрей Кузьмич до вступления японцев в город Зею перевозил на телеге оружие на будущую партизанскую базу. Видимо об этом знал один из сельчан. Во время карательных операций оккупанты щедро поощряли тех, кто им доносил о партизанах, тайниках с оружием. Этот житель (по мнению многих моих родственников, являлся нашим земляком) выдал  нашего деда и добавил, что у  него имеется и золото.( видимо, помнил, что дед  в 1908 -1909 годах занимался добычей драгоценного металла). Японцы прискакали на лошадях к Андрею домой, захватили его и вместе с ним запёрлись в амбаре. Младший сын Андрея- Митрофан, завидев японцев и арест отца, спрятался в этом же амбаре в сено. Ему в то время было чуть больше одиннадцати лет. Взрослые дети_Андрея Кузьмич:  Григорий и Анна находились в партизанском отряде. Японцы долго пытали Андрея. Потом послышались два удара (Григорий прятался в это время под амбаром)  Когда японцы ушли, Григорий вошёл в амбар и увидел, что его отец лежит обезглавленный. Григорий  поклялся отомстить за отца и найти предателя – доносителя. От  увиденной в амбаре трагедии  Митрофан перенёс настоящий шок – около двух недель он совсем не мог говорить, а заикание ещё долго у него сохранялось».
        О настроении своих сельчан после такой расправы крестьянин села Заречного Пётр Лосев в партизанском отряде Фёдора Кошелева рассказывал сдержанно : «Заречная затаилась после недавнего налёта карателей. Допрашивали, пороли, отобрали оружие до последнего дробовика. Оставили в деревне воинскую команду. Боятся мужики. У половины жителей шкуры шомполами повычесаны».
   Командующий десятитысячным американским корпусом генерал Гревс впоследствии вспоминал : «Солдаты Семёнова и Калмыкова, находясь под защитой, наводнили страну подобно диким животным, избивали и грабили народ. В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами».
         В сентябре 1919 года от штаба Амурской области, руководившего борьбой против интервентов, поступило распоряжение Кошелеву Ф.И. о необходимости проведения мобилизации крестьян до 30 летнего возраста в партизанскую армию. Из отряда  «Фёдора» были выделены лучшие агитаторы, в том числе сам Кошелев, Михаил Сугайло, Иван Дудин, Алексей Ковтун. Агитаторы  провели общие собрания крестьян в Алексеевке, Николаевке, Заречное-на-Уркане. Из числа добровольцев этих населённых пунктов был организован взвод, в которых вошли также  дети А.К. Горбача – Григорий и Анна, мужчины села – Бердюгин Кузьма Яковлевич (1893 г.р.), Бондаренко Трофим Гаврилович (1871 г.р.), Вязьмин Тихон Романович (1902 г.р.), Дуно Владимир Николаевич (1892 г.р.) Командиром взвода выбрали бывшего фельдфебеля Т.Т. Романенко. Из Алексеевки отряд передислоцировался сначала в Николаевку, а оттуда – вниз по Зее в Усть – Умлекан. К 20 сентября в отряде было уже 243 человека, были они вооружены  трёхлинейными винтовками и берданками.
   В связи со зверствами оккупантов и их добровольных помощников в лице белогвардейцев и казаков, в городе, на приисках и в деревнях Зейского горного округа произошло резкое расслоение на два противоположных лагеря. Большинство населения стало поддерживать партизан, предоставляло им продовольствие, кров, снабжало информацией о противнике, его передвижении. Многие из них уходили в тайгу, чтобы с оружием в руках вести борьбу с непрошенными  гостями.  За короткое время в Зейском районе партизанское движение развилось настолько, что японцы вынуждены были держать в городе большой гарнизон. В январе 1920 года объединёнными усилиями партизанских отрядов были освобождены все золотые прииски Зейского горного округа. 31 января партизанские отряды окружили город Зею. Председатель Совета съезда золотопромышленников округа Викулов, видя безвыходность положения, направил японскому командованию телеграмму : «Город окружён красными, необходима помощь японских войск для охраны приисковых районов и города». ( ГИА ДВ, фонд 1005, опись 2, дело 5. Гор. Владивосток).
    Перед тем, как уходить с Зейской земли японцы попытались увезти с собой оружие и золото, которое принадлежало городской казне. Чтобы воспрепятствовать вывозу награбленного, партизаны в Заречном (на Уркане)  устроили засаду. Вокруг Овсянки, в которую уже въехали на повозках японцы, были выставлены партизанские разъезды. После длительных переговоров и указания из Благовещенска о необходимости решить вопрос мирным путём (до этого японцы объявили о своём нейтралитете), и вместе с тем  заставить их сдать золото и награбленное имущество. Стороны пришли к мирному решению. Из Овсянки японцы вернули в Зейское казначейство золото, а рис и консервы, которое они пытались уничтожить, передали крестьянам как оплату за провоз на лошадях до станции Тыгда.
      Утром 22 февраля 1920 года в город торжественно вошёл партизанский отряд под руководством Фёдора Кошелева. Советская власть была восстановлена по всему Зейскому горному округу .
     Закончилась гражданская война и иностранная интервенция в Амурской области ( февраль 1920 года) на два года раньше, чем на остальном Дальнем Востоке ( октябрь 1922 года). С территории области интервенты и белогвардейцы были изгнаны объединёнными силами партизан. Начиналась мирная жизнь, потребовавшая значительных сил и средств на восстановление разорённого и разграбленного хозяйства.
     Однако складывать оружие было ещё рано. Хотя Советская власть в Амурской области и была восстановлена, но в отдельных её районах, в том числе и Зейском горном округе, было ещё не спокойно. В тайге орудовали банды из числа недобитых белогвардейцев и китайцев – хунхузов. Одна из таких банд была ликвидирована в 1921 году на переправе через реку Уркан, в районе селения Заречное.
      Отряд Фёдора Кошелева, состоявший  в основном из крестьян окрестных деревень, покинул город. Частично он перебазировался в Овсянку, более двухсот человек в составе сводного отряда направились на Забайкальский фронт, и только незначительная  часть, в числе которых были Григорий, Ефим и Анна Горбачёвы, были отпущены домой.    
    Весной 1923 года , оставшись без главы семьи – Андрея Кузьмича, взрослые, уже семейные дети решили сменить место жительства. Их поддержали сваты – семья Приходько.  Местом для нового переселения они избрали село Юбилейное Мазановской волости, где к тому времени достаточно хорошо обосновались  многочисленные родственники их сватов – семейства Приходько - Якова Калиновича 1898 года рождения, его брата  - близнеца Лаврентия Калиновича и Игнатия Калиновича 1885 года рождения.
 Причин для переезда было много. Это – «тяжёлые» земли, неудобные для занятий земледелием, частые разливы реки Уркан и затопление посевов зерновых. Но, а главной , конечно, была боязнь супруги погибшего Андрея Кузьмича, -Евгении Платоновны за судьбу их сына Григория. Дело в том, что он поклялся найти предателя, виновного в гибели отца, и отомстить ему. Этого Григорий не скрывал от людей в селении. Как мать, она знала характер сына. Была уверена, что он добьётся своего, и тогда из – за этого негодяя Григорий  обязательно сядет в тюрьму.  Ей этого не хотелось. Тем более, предполагаемый японский осведомитель к этому времени им был уже определён.
                Глава 7. Снова переезд, опять всё с начала.
Сколько не начинай жизнь сначала,                длиннее она не станет.
      В этот год сеять уже не стали. С наступлением тёплых дней приступили к разборке своих строений. Весь материал складировали аккуратно. Нумеровали брёвна, чтобы на новом месте не перепутать порядок сборки. Решили, что всё это будет сплавлено по рекам Уркан и Зее до удобного для причаливания места у села Мазаново. В первых числах июля в целости и сохранности этот драгоценный материал был уже на месте. Сплав по рекам прошёл без каких – либо серьёзных происшествий. Потребовалась ещё неделя, чтобы перевезти брёвна с берега на отведённую им территорию под усадьбы в Юбилейном. Малолетние члены семьи и вещи были заранее отправлены пароходом в Мазаново.
     Первую зиму прожили в землянке, но зато успели подготовить места, где планировали поставить свои усадьбы. Только на следующий год к осени квартиры были готовы для заселения. Поставили их в одну линию, недалеко друг от друга. Зиму встречали в собранных домах. 
     Только семья Приходько не успела с перевозкой своего дома. Часть материала перевезла сразу, а остальной – по зимнику, лошадьми.
         
       Фото 21. Юбилейное, 2015 год. (слева за забором). Здесь располагались 4 усадьбы Горбачёвых .
       К 1923 году, времени переезда наших родных, Юбилейное было относительно большим населённым пунктом, здесь уже сформировалось сельское общество. Вот что о нём сообщалось в материалах переписи за 1923 год : «Юбилейное - от районного центра (Мазаново) в 13 верстах, от железнодорожной станции 70 вёрст, пристани -13. Хозяйств -25, в том числе старожильческих -3,мужского пола -74, женского -60, всего 134 человек. Грамотных: мужчин -28, женщин – 5. Занятых промыслом -0,лошадей – 93,рабочих лошадей – 56,жеребят – 15,крупного рогатого скота -97, коров -42, молодняка -20, телят -34,овец – 42,свиней – 15. Пашни: всего -165 десятин, посева – 122,под парами-33 ,залежи – 10, рожь -11,пшеница – 64, овёс -39, гречихи – 2,картофель – 1, льна – 0, конопли – 0, травы -2, табак – 0, покос -39, арендовано земли -9. Жилых строений – 21, нежилых – 191, сох -0, плуг – 17, борон – 51, сеялок – 0, жнеек – 1, саней – 41, телег – 37, лодок – 1.Сбыт продукции в город Свободный.
   В отличие от земель Заречного, где ранее проживали семейства Горбачёвых и их земляки с Белоруссии, здесь, в Юбилейном, они были плодороднее и легче поддавались обработке, и как результат – значительно выше урожай. Ярица давала 100 пудов с десятины, пшеница 110 – 120, овёс -150 пудов. Крестьяне продавали свой урожай по следующим ценам : пшеница – за пуд -80 копеек – 1 рубль, овёс -0,65 – 1 рубль, картофель -0,3 – 0,6 коп. При продаже на прииска Селемджинского участка цены устанавливались значительно выше: мука из ярицы- 2,4 рубля , пшеничная -2,8 руб, овёс -2 – 3 рубля, картофель – 1 -2 рубля за пуд.
   Значительным, по местным меркам, сборам урожая способствовало то обстоятельство, что в старожильческом селе Мазаново хорошо была поставлена селекционная работа. Не случайно некоторые из жителей этого населённого пункта экспонировали результаты своего труда на выставке Приамурского края в ознаменование 300- летия царствования Дома Романовых (1913 год) и были награждены . Так, малую серебряную медаль получил П.И.Ситников « за кожевенный товар и ичиги». Ф.П. Хромых –  «за шорные и плетёные изделия». Награду Московского общества сельхозпроизводителей – бронзовую медаль – С.С.Брагин –  « за прекрасного качества семенной материал». Серебряной медали на Петербургском собрании сельских хозяев удостоен П.Т. Иванищев « за посевной материал».
                Глава 8. О всех родных и земляках.
   К 1926 году в Юбилейном обосновалась настоящая «колония» выходцев из Зябровки. Она составляла более половины хозяйств села – 19 из 33 , а по численности белорусов было 2/3 от общего числа проживающих -165 из 215. Это семьи Воспукова Петра Ефимовича, 1894 года рождения и (его жена Татьяна Ефимовна,1894 г.р.), Третьяковых – Евдокии Григорьевны,1853 г.р., и её дочери –Ульяны Андреевны,1885 г.р., Ефима Трофимовича, 1881 г.р.,( его супруга Пискунова Ефимия ,1893 г.р.), Василия Ефимовича,1910 г.р. (родился в Заречном), Василия Адамовича, Якова Адамовича, 1917 г.р.( в будущем кавалера трёх степеней Ордена Славы – участник войны 1941 – 1945 г.г.)с женой Яковлевой Ольгой,  Георгий Ефимович, 1916 г.р., Раиса Степановна, 1916 г.р. – жена Василия. А также – Суровская Екатерина Борисовна,1900 г.р., и её супруг Иван Порфирьевич.
   В этом же населённом пункте проживали «свояки» Горбачёвых – многочисленные семейства Приходько – братья Иван Демьянович и Владимир. Выходцы из селения Буда  Носовичской волости Гомельского уезда Могилёвской губернии – Евгения Кондратьевна,1886 г.р. с детьми – близнецами: Иваном Калиновичем и Александром, 1918 г.р., Александра Семёновна ,1881 г.р., Яков Калинович, 1898 г.р.,его супруга Серафимия,1901 г.р., и их дети : Вера.1923 г.р., Антонина,1927 г.р.,Михаил.1930 г.р.,Александр.1930 г.р., Бронислава, 1935 г.р., Виктор 1937 г.р., Валентина, 1939 г.р. Приходько Лаврентий Калинович, 1898 г.р.. его жена Ирина Кузьминична.1905 г.р., их дети : Нина. 1926 г.р., Клавдия, 1929 г.р.,Николай,1935 г.р.,Александр,1941 г.р., Лидия, 1931 г.р. – умерла в 1947 году. Приходько Игнатий Калинович 1885 г.р. и его жена Акимада Семёновна 1886 г.р. и их дети : Клавдия 1923 г.р., Владимир 1930 г.р., Валентина  1920 г.р., Иван 1926 г.р., Наталья (Телятникова) 1910 г.р. Приходько (Ковалёва) Евдокия Калиновна 1890 г.р. и её муж – Ковалёв Евлентий Константинович.
     Необходимо отметить, что первым председателем образованного в Юбилейном колхоза «Весёлый труд» стал Приходько Лаврентий Калинович. Несмотря на наличие в селе многочисленных родственников, он не делал никому послабления. Относился ко всем одинаково. Об этом говорит и тот факт, что когда его родная дочь Клавдия и свояченица Люба Горбачёва после окончания седьмого класса написали заявление с просьбой отпустить их из колхоза для поступления в училище и получения специальности бухгалтера, Лаврентий Калинович им отказал. Сослался на то, что если он даст им такое разрешение, то и остальным выпускникам школы он не сможет отказать.
     Многочисленным было и семейство Горбачёвых, о которых пойдёт речь далее.
                Оставшись без своего трагически погибшего мужа Андрея Кузьмича - Евгения Платоновна с семьями своих детей переезжает в село Юбилейное и до конца своей жизни остаётся жить у младшего сына -  Митрофана. Здесь она будет похоронена в 1940 году. К сожалению, попытка принятая мною и моей супругой Татьяной (внучкой Митрофана Андреевича) в 2015 году найти могилу Евгении Платоновны не увенчались успехом. Да и немногочисленные местные жители этого «умирающего» села информацией об этой семье Горбачёвых не располагают.
                Дети Андрея Кузьмича и Евгении Платоновны:
1). Ефим Андреевич Горбачёв.1880 года рождения. 
В годы гражданской войны находился в партизанском отряде «Фёдора» - Кошелева Фёдора. В 1923 году вместе с семьёй и родителями переехал в Мазановский район. В 30-е годы в  колхозе «Весёлый труд» (село Юбилейное) работал плотником. Похоронен в 1948 году в этом населённом пункте. Его жена Евдокия Семёновна 1883 года рождения (в девичестве Приходько) родилась в селе Буда, Носовичской волости, Гомельского уезда Могилёвской губернии, неграмотная, домохозяйка. Проживали в собственном доме 1923 года постройки. На усадьбе располагались: хлев, амбар, выращивали (в 1948 году) картофель (0,44 га), кукурузу (0,3), фасоль, подсолнухи(0,4), тыкву (0,1) и другие овощи.
 Их дети:
      а) Матрёна Ефимовна (Лещенко) проживала последние годы на станции Арга Серышевского района Амурской области, в семье родился сын Виктор Иванович. Супруга Виктора – Нина.
      б).Михаил Ефимович (6.11.1921 г.р.-2003 год). После окончания Шимановского ФЗУ (фабрично –заводского училища работал машинистом локомотивного депо железнодорожной станции Белогорск. Герой Социалистического труда. В музее локомотивного депо имеется отдельный стенд, посвящённый Герою и документальный фильм о его трудовой деятельности и семье. Его супруга Любовь Петровна (Здунчук). Их дети : Альбина (Козаченко)- проживает в городе Ростов – на Дону. В этой семье двое детей – Дмитрий и Ольга. Вторая дочь Вера (Воробьёва), проживает в городе Белогорск. Двое детей – Жанна проживает в городе Новосибирск, а Ира – жительница города Владивостока.
       в) Владимир Ефимович (1928 года рождения) , окончил семь классов Белояровской школы. Затем в 1948 году поступил на учёбу в Шимановское ФЗУ . Последние годы проживал в городе Ташкенте. Супруга Ефалия(Репьева) проживала в Ровенской области Украины .Их дети : Владимир – житель  Испании. Применения своим силам в этой стране так и не нашёл.  Второй сын - Александр – в настоящее время проживает во Франции. В этой стране оказался не случайно. Работал ведущим специалистом на атомной электростанции в городе Ровно  Украины. После развала Советского Союза его, как грамотного специалиста в атомной энергетике, пригласили для постоянного жительства с предоставлением работы в эту страну. Там для него создали отличные жилищные условия и достойную заработную плату. Последние годы находился в Москве, работал  в  посольстве Франции. Занимался вопросами атомной энергетики. С родственниками из России поддерживал связь.
               
  2) Семён Андреевич Горбачёв. Родился в 1883 году в Зябровке, вместе с родителями переехал в Заречное. С началом Первой мировой войны в 1914 году был призван на действительную службу и направлен на фронт, имел ранение. После подписания Брестского мирного договора в 1918 году вернулся к родителям в Заречное. В последующем, вместе с ними переселился в Юбилейное. Умер в городе Хабаровске в 1946 году, куда поступил для лечения от ракового заболевания. Похоронен там же. В этом городе в институте в те же годы учился его сын Анатолий. Супруга Семёна - Ласточкина Екатерина Егоровна, 1896 года рождения, уроженка села Плешково Псковской губернии. Умерла в 1971 году, похоронена в селе Новокиевский Увал в одной оградке с Митрофаном Андреевичем. Дети : Геннадий родился в с. Заречное – на Уркане в 1919, участник Великой Отечественной войны с 1940 по 1946 годы, директор школы в селе Мазаново. С 1976 года жил в пос. Мирное Талгарского района Алма – Атинской области Казахстана, умер в сентябре 1983 года. До конца своей жизни работал учителем. Супруга Геннадия – Штовберт Тамара Ассафовна 25.12.1926 г.р..(семью Штовбертов в 1946 году как этнических немцев выслали из Житомирской области в Мазановский район, реабилитирована в 1992) Здесь Тамара познакомилась с Геннадием Горбачёвым.   внуки Семёна Ефимовича : Владимир (Архара),Людмила (Кузьмина) – Февральск,  Александр (1952 г.р.) – Белгородская область, Галина – Алматы.  Дочь Александра Семёновна родилась в Заречном Зейского района в ноябре 1917 года, проживала и похоронена в Новокиевском Увале. Её  муж – Чередниченко Владимир Иосифович 1916 года рождения. Внучка Семёна Андреевича – Альбина Владимировна Чередниченко  16.01.1938 г.р., проживает в городе Благовещенске. Сын Семёна- Анатолий. 1925 г.р., окончил Хабаровский институт железнодорожного транспорта. Похоронен в городе Владивосток в 75 летнем возрасте. Его жена Любовь Васильевна (Титова). Внуки Валентина и Юрий (умер).
               
  3) Галина Андреевна Горбачёва (Казанцева), 1885 года рождения. Во время гражданской войны проживала в селении Граматуха Мазановского района, муж Пётр, их дети : Иннокентий- погиб в годы Великой Отечественной войны, Вера, Анна и Владимир. Последние годы проживала в Нижнем Тагиле по улице Пирогова. По воспоминаниям Анны Митрофановны Ласточкиной (Горбачёвой) Галина спасла от реальной гибели будущего родственника Михаила Егоровича Ласточкина. Дело происходило в период японской интервенции. Михаил возвращался с Первой мировой войны, где принимал участие в боевых действиях. В солдатской форме шёл домой по улице села Граматуха. В это время японские солдаты по ней вели задержанных красногвардейцев – партизан. Интервенты и его захватили и повели за околицу села для расправы над арестованными. Всё это увидела Горбачёва Галина (в замужестве Казанцева). Она не растерялась от увиденного и бросилась к Михаилу с криком : «Мой муж». Со слезами просила японцев отпустить его. Объясняла, что он возвращается с войны и долго не был дома. Видимо слёзы женщины и её мольба смогли убедить японских солдат в реальности просьбы. Через некоторое время Михаил с Галиной в ночное время покинули село и присоединились к партизанам, где пробыли до полного освобождения района от интервентов. 
    В последующем Михаил женился на Приходько Наталье Калиновне 1902 года рождения. В этой семье родилось 11 детей. Двое из которых погибли в годы Великой Отечественной войны – Константин и Анатолий. Третий сын – Леонид вернулся с фронта после тяжёлого ранения и контузии, в жёны взял себе дочь Митрофана Андреевича – Анну. Сам Михаил прошёл через три войны: был в партизанах в годы гражданской войны, воевал против солдат фашистской Германии и заканчивал свой боевой путь в Маньчжурии – против японцев.
 4) Домна (Лабудева) 1887 года рождения. После переезда из Заречного Зейского района до конца своей жизни жила в Юбилейном Мазановского района.  Погибла трагически - уже в зрелом возрасте случайно упала в колодец. Её муж также погиб трагически – попал под трактор. Их дети : Анна, Валентина- проживала в Горьком, Владимир – житель Норильска и Леонид, проживал в городе Петушки, имел двух детей – Людмилу и Анатолия. Владимир после смерти матери одно время жил  в семье дяди – Митрофана. До этого он бродяжничал и только случайно был обнаружен в подростковом возрасте Митрофаном на станции Большой Невер Сковородинского района. В Юбилейном он продолжил обучение в  школе, затем ремесленное училище и Горный институт. Получив диплом горного инженера, трудился на Норильском металлургическом комбинате. Всю свою жизнь был благодарен Митрофану Андреевичу за ту помощь, какую он оказал подростку в его жизни.
               
   5.) Ефимия Андреевна Горбачёва, 1893 года рождения, в замужестве – Сувалова. Дети : Мария, Елена (проживает в Приморском крае, муж Александр), Владимир, Александра, Иннокентий, Сергей (проживает на Камчатке). О месте жительства и роде занятий Ефимии сведений не имеется.
    6).Григорий (1897 – 1938 г.г.) Проживал в Юбилейном. Репрессирован. Его жена – тоже уроженка Зейского района- Путенкова Анастасия  Игнатьевна, умерла в Зее в 1982 году. Поженились до переезда в с. Юбилейное. Их дети:  Константин – умер в младенчестве, Иннокентий – почти всю жизнь провёл в местах лишения свободы, в подростковом возрасте был осужден за кражу продуктов питания, которые надеялся передать голодающей своей семье, похоронен в г. Зее. Валентина Григорьевна (22.08.1927 – 14.02.1996 г.г.) , муж Бубенец Семён Афанасьевич (24.03.1923 – 02.09. 1989 г.), похоронены в г. Зее. Их дети : Тамара (Пашкова), Галина (Юскевич),Николай, Татьяна(Пацук). Александра Григорьевна Горбачева (Жданова)18.05.1929-29.05.2005, муж Иван Сергеевич 20.08.1924-23.04.1972г.г. работал начальником пожарной части. Жили и похоронены  в Тыгде. Их дети: Галина 1952г.р. и Виктор 1949г.р.  Фаина (25.04.1936 -06.12.1987 г.г.) – муж Фёдоров Владимир, их дочь Ирина Горбунова, проживала в пос. Солнечный Сковородинского района,     Клавдия Григорьевна (01.01.1934 -13.06.2006. муж  Кузнецов Геннадий, работала пекарем на Зейском хлебокомбинате до выхода на пенсию. – дети – Наталья (13.09. 1957 г.р.), Евгений (18.03.1953 г.р.) Николай Григорьевич 1931-13.09.1999 гг. жил и похоронен в п. Сиваки Магдагачинского района.
     Супруга Григория последние годы жила у своей дочери Валентины.
7). Анна 1899 года рождения. Участница партизанского движения в Зейском районе. О её дальнейшей жизни информации не имеется. Не исключается возможность того, что она могла умереть во время военного лихолетья в 20- х годах. Не случайно Митрофан, который был младшим в семье, назвал свою первую (старшую) дочь Аней, в память о сестре, которая была для него няней.    По какой – то причине даже старшие члены семьи Горбачёвых никогда об Анне не упоминали?
               
   8). Митрофан  Андреевич Горбачёв.( 07. 10.1906 -17.05.1975 г.г.). его жена – Екатерина Назаровна Тригуб (08.11.1908 – 15.05.1973 г.г.). Их дети: а) Анна (07.10.1927 -12.07.2016 г.г.)    её супруг – Ласточкин Леонид Михайлович(24.07. 1924 -25.03.1996. г.г)., внуки – Александр, Наталья, Валентина, правнуки от Александра: Анжела, Алексей, Сергей, от Натальи- Марина (Грызлова - Пряхина), от Валентины: Костя, Оксана (Уткины) б) Любовь (20.03.1930 – 12.05.2015 г.г.) её муж Юрченко Василий Иванович 22.03.1921 г.р..-12.07.1988 г.г. дети: Валентина 24.07.1948г.р. Татьяна 21.10.1950г.р.. Геннадий 1953г.р. Внуки от Вали: Таня, Наташа, Федя, Внуки от Тани: Саша, Денис. от Гены Юля, Наташа. в)   Зоя. (10.02. 1934 – 25.10.2009 г.г.), муж Бочков Михаил Иванович 07.08.1927 -04.07.2002 г.г.,. Их дети : Валерий, Сергей, Михаил и Андрей. г) Сергей (1938 – декабрь 1976 г.г.). бывшая жена Валентина после развода в 60-х годах выехала в город Волгоград. Он проживал на станция Зима Иркутской области, где и похоронен. д)  Альбина 05.01.1943 года рождения, муж Широков Виктор Александрович , дочери: Татьяна (Васютина) 1971 г.р. и Светлана (Стасенко) 1966 г.р.  е) Валентина (16.07.1945 – 04. 07.2020 г.г.). муж-  Меркурьев Владимир. дети : Виктор, Ольга (Брыжова).         
                Глава 9. О судьбе Григория Андреевича Горбачёва.
«Наш век пройдёт, откроются архивы, и всё, что скрыто было до сих пор, все тайные истории, покажут миру славу и позор».              /Н. Тихонов/
    84 года тому назад  в СССР развернулась очередная кровавая «чистка», длившаяся два года (октябрь 1936 – октябрь 1938 г.г.). Данная репрессивная кампания получила название «большого террора». Она характеризовалась гигантским масштабом, и охватила все регионы страны и слои общества. В период «большого террора» было принято более 90 нормативных актов ВЦИК ( Всесоюзного Центрального Исполнительного комитета), Совнаркомом, ЦК ВКП(б), органами безопасности, внутренних дел, прокуратурой, судами.
 В течение этих двух лет по политическим обвинениям было арестовано более 1,5 миллионов человек, а вместе с жертвами депортации и осужденными «социально – вредными элементами» число репрессированных составило более двух миллионов.
    В секретных приказах НКВД определялись сроки проведения отдельных  «операций», группы и категории населения, подлежащих чистке, а также лимиты – плановые цифры арестов и расстрелов, осуждения на 8 – 10 лет лишения свободы по каждому региону страны.
    Так, по оперативному приказу Народного Комиссара Внутренних дел Союза ССР Н.Ежова от 30 июля 1937 года № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других контрреволюционных элементов», в частности  Дальневосточному краю (ДВК),( в который с 1926 года входила большая часть Амурской области), был дан лимит на две тысячи по первой и четыре тысячи по второй категории. (Более подробно о категориях дано в Первой книге под этим общим наименованием). Лимиты по стране были выполнены более чем в два раза. И тем не менее, 31 января 1938 года Политбюро утверждает дополнительное количество подлежащих репрессированию «бывших кулаков, уголовников и активного антисоветского элемента». Для ДВК были определены цифры : восемь тысяч по первой категории и две тысячи по второй категории. Для Читинской области – 1500 и 500 соответственно (после упразднения 26 сентября 1937 года Зейской области, входившие в её состав Джелтулакский (ныне Тындинский), Зейско – Учурский, Нюкжинский, Рухловский (ныне Сковородинский) переданы во вновь образованную Читинскую область.
      Но самый масштабный лимит для ДВК был принят «для ликвидации последствий изменнической деятельности Г.С.Люшкова», бежавшего к японцам в Маньчжурию 13 июня 1938 года (занимал до бегства с 1937 года должность начальника УНКВД по ДВК, успев уничтожить тысячи дальневосточников). Для инспекции в ДВК отправился заместитель Ежова Фриновский. В срочной телеграмме от 27 июля просил утвердить для ДВК лимит на 15 тысяч человек по первой категории и 5 тысяч по второй «…Между тем задержка операции в условиях ДВК, где как я уже сообщал, кишмя кишит белогвардейская и прочая антисоветская нечисть, нетерпима. По этим соображениям прошу ускорить ответ на мой вопрос по лимитам» (ЦА ФСБ РФ, ф.3.опись 5, дело 1863, лист 637).
  29 июля текст этой телеграммы был направлен Сталину, а ещё через день было принято «положительное» решение и сразу же об этом сообщено в Хабаровск. Получив такое «одобрение» руководители Амурского областного управления НКВД Говлич и Перельмутр под флагом борьбы с «врагами народа» санкционировали массовый арест граждан, фабриковали дела о несуществующих в действительности на территории Амурской области «заговорах» и контрреволюционных организациях, допускали при допросах пытки, избиения, убийства и подлоги. По неполным данным тройкой УНКВД ( в «тройку» входили работник УНКВД, прокурор, и секретарь ОК ВКП (б)) только за 16 марта, 10 августа, 15 и 31 октября было казнено 1819 амурцев, в том числе 41 женщина, 212 пенсионеров, 167 молодых людей.
    О ходе борьбы с «врагами народа» реагировала и Мазановская районная газета «Путь колхозника». Так, в № 11 за 30 января 1938 года появилась статья « В Красном пахаре орудуют враги» следующего содержания: «Долгое время в колхозе «Красный пахарь» орудовали враги народа. Бывший председатель Ковальский, бывший парторг Гайденко, бывший зам.предколхоза Орёл и бывший кладовщик Замана. Их целью было развалить колхоз, срывать все колхозные обязательства перед государством. Планы сева 1937 / 1938 года сорваны. Вся эта шайка арестована и понесла наказание за вредительство».
    В это число попал и бывший партизан, с оружием в руках отстаивающий советскую власть на территории Зейского района в отряде Фёдора Кошелева – Григорий Андреевич Горбачёв.
   К сожалению, архивного уголовного дела по обвинению Григория Андреевича обнаружить не удалось. О его «преступной» деятельности можно судить по публикации в той же районной газете № 99 от 17 ноября 1937 года  под заголовком: « Вырвать из совхоза корни предателей Целавина и Николаева» … « И у нас в районе продолжительное время орудовали враги народа, целью которых было сорвать социалистическое развитие хозяйства в районе. Был вскрыт  злейший враг народа – троцкист Солопаха. Его приспешник Мальцев и другие, которые орудовали в Сапроновской МТС, вели к развалу ряда колхозов, имея там своих сообщников. Через некоторое время вскрывается в парторганизации замаскировавшийся враг народа Горбачёв, бывший секретарь райпо, который пытался протаскивать троцкистские идеи, в своей практике он вёл дезорганизующую работу и в парторганизации, и в колхозах.
   В тесной связи с Солопахо и Горбачёвым был Целавин – матёрый троцкист (бывший начальник политотдела маслозавода), а впоследствии был вторым секретарём райкома ВКП(б).
    Этот враг народа, будучи начальником политотдела маслозавода, безнаказанно вёл подрывную работу. В совхозе орудовала вражеская шайка Шекера, Обиденко, Бакаева и других вредителей. Они разоблачены и получили заслуженное наказание.
    Продолжительное время на советской работе в райисполкоме находился состоящий в партии Федотов, сын шпиона. Будучи плановиком, срывал эту работу, составлял неправильные планы, что вело район к подрыву хозяйств.
    Разоблачён недавно в леспромхозе бывший директор, враг народа Соловьёв. Он также возглавлял шайку вредителей, целью которых было сорвать план лесозаготовок».
      В чём была вина Григория?
      Григорий с началом коллективизации сельского хозяйства в Юбилейном Мазановского района одним из первых вступил в колхоз. Был принят в ряды членов ВКП(б). Как человек грамотный, занимал руководящие должности в хозяйстве. По ложному доносу (предположительно тем же лицом, с которым его судьба свела ещё в одно время в Заречном, а впоследствии оказавшегося и в Юбилейном) Григория Андреевича арестовали. 10 августа 1938 года, как «врага народа» приговорили к расстрелу. Через три дня приговор был приведён в исполнение. На попечении его жены – Путенковой Анастасии Игнатьевны осталось 7 малолетних детей, младшей из которых не было ещё и двух лет.
      На этом мучения семьи не закончились. В 1939 году семья вернулась в Заречное к сестре. Но вскоре вынуждена была оставить этот населённый пункт, так как муж её сестры был председателем сельского Совета и не мог по законам того времени поддерживать связь с членами семьи «врага народа». Неоднократно семья репрессированного меняла места жительства. От этого страдали и дети, которым с малолетства приходилось зарабатывать себе на хлеб, они не могли получить образование и устроиться в дальнейшей жизни. После гибели отца уже в скитаниях по Сибири Константин умер. Второй сын, Иннокентий, большую часть своей жизни провёл в местах лишения свободы. Умер он в 1980 году и похоронен в городе Зея.  Жена Григория Андреевича, Анастасия Игнатьевна умерла в 1982.
             Глава 10. Митрофан Андреевич Горбачёв.
                Митрофан Андреевич, его дочь Анна, Екатерина Назаровна на руках с Зоей, Люба и Евгения Платоновна - мать.
      Родился 7 октября 1906 года в селе Зябровка Могилёвской губернии. В 1911 году с отцом, матерью и другими членами семьи (братом Григорием и сестрами Ефимией и Анной) переехал в новоссельческую деревню Заречное (на Уркане). Во время японской интервенции был свидетелем гибели своего отца – Андрея Кузьмича. В 1922 году вместе с матерью переселяется на постоянное место жительства в Юбилейное Мазановского района. Трудиться начал в мастерской села Мазаново у Тригуб Назара Семёновича. Через год (в 1926 году ) женится на его дочери -  Екатерине. С началом коллективизации сельского хозяйства и поступления туда новой техники получил специальность тракториста. Члены семьи Горбачёвых одними из первых вступили в образованный в их населённом пункте колхоз «Весёлый труд». Там Митрофан трудился сначала трактористом затем бригадиром тракторной бригады. С началом Великой Отечественной войны рвется на фронт, в военкомат пишет заявления о добровольной отправке его на фронт и  участии в разгроме врага. Пять раз провожали родные  Митрофана в армию и столько же раз его возвращали назад. На отдельных специалистов , в том числе и в сельском хозяйстве была наложена бронь (освобождение от призыва в армию). Стране нужен был хлеб и другая продукция. Вместе с односельчанами Кострюковым и Бондаренко в фонд обороны для покупки танка вложил свои денежные средства. Митрофан обучает подростков, среди которых были и девочки, профессии трактористов. В числе обучаемых оказалась и его дочь Анна, которой в тот год исполнилось только 14 лет. Анна работала прицепщицей на тракторе у Ласточкина Ивана, которому было всего 12 лет. Трудились дети как взрослые по 10 -12 часов в сутки. Выполняли и перевыполняли дневные нормы. Работали как днём, так и в ночное время, спали по 3 – 4 часа. По воспоминаниям Анны Митрофановны (в замужестве Ласточкиной) «кожа с ног слазила от жары в сапогах. Отделяли сапоги с мясом, и утром снова были на тракторе». За работу в годы войны она была награждена медалью «За доблестный труд».
    В похозяйственной книге села Юбилейного за 1946 год о семье домохозяина записано:  Горбачёв Митрофан Андреевич, 1906 года рождения, бригадир тракторной бригады. Жена Екатерина Назаровна,1908 г.р.. дети: Анна, 1927 г.р., образование 4 класса; Любовь,1930 г.р., образование 6 кл; Зоя, 1934 г.р.; Сергей, 1938 г.р.; Альбина,1943 г.р.; Валентина,1945 г.р.; усадьба 0,72 га, под постройкой 0,02, под жилым домом 0,5, под огородом 0,54, фасоль 0,1,тыква 0,5. ,кукуруза 0,03,овощи 0,22, картофель 0,3, улья 1, пчелосемей 1. Корова 2,бык 1, телят 2, свиноматка 1, молодняка свиней 1, овца матка 1, ягнята 1. Дом постройки 1923 года, сарай 1,амбар 1.
    В семье Митрофана родилось ещё были детей (в основном мальчики), но все они умерли в младенчестве.
   В 1950 году семья переселяется в Мазаново. Но прожили там совсем немного. Буквально через два года   ( в 1952 году) Митрофан вместе с супругой и детьми : Сергеем, Альбиной и Валентиной отправляется на станцию Зима Иркутской области и оформляется на работу в мостопоезд. Предприятие им выделяет квартиру в районе железнодорожного моста. Екатерина Назаровна также работала на производстве, кроме того, домашним своим шитьём по заказам пополняла семейный бюджет. Чуть позже к родителям приехала  и Зоя, будучи ещё незамужней. К этому времени Анна вышла замуж за Ласточкина Леонида Михайловича, в будущем участника Великой Отечественной войны.
      В 1970 году Митрофан с женой переезжает в Зею. Зятья и другие родственники помогают ему по Песчаному переулку построить жилой дом. Но прожили они в этом городе недолго. И уже в 1972 году семья Митрофана  Андреевича снова на станции Зима. В 1973 году трагически погибает Екатерина Назаровна. Несчастье случилось совсем недалеко от дома. Она шла рядом с узкоколейкой, по которой в это время следовал состав с лесом. Одно из брёвен резко развернулось и ударило по голове женщины. Травма оказалась смертельной. Старшая дочь Анна забрала отца жить к себе в Новокиевский Увал.  Митрофан Андреевич пережил свою супругу всего на два года. Умер от инсульта, который был у него уже третьим 17.05. 1975 г. Похоронен на кладбище этого селения.
              Глава 11. Зейская вода.
     Если бы кто попал в село Юбилейное Амурской области образца 1930х годов, то забыл бы о том, что ещё недавно в этих краях жили одни тунгусы, и решил бы, что попал куда – то под Полтаву или под Гомель. Особый певучий говор жителей села, их уклад житья – бытия – подсолнухи в огороде, крашеные голубым подоконники, множество цветов во дворах, яркая вышивка на одежде –всё было сохранено или старательно воссоздано так, как оно было привычно этим людям, и поколениям их предков.
     Люди приехали в эти края за бесплатной землёй, но они знали ей цену. Были они жадные до работы. За несколько десятилетий после приезда первых переселенцев на месте дремучих лесов раскинулись бескрайние поля. После прихода советской власти в селе появился колхоз под названием «Весёлый труд». Название не случайное: много, тяжело трудились, но и весело жили в Юбилейном. Не растеряли люди после переселения на северные просторы свой весёлый малороссийский нрав. На каждую ситуацию была шутка – прибаутка да душевная песня. А первым парнем на селе был гармонист – Митрофан Горбачёв. Был он мастер и спеть, и сплясать, и пошутить, красавцем был : излом чёрных бровей, взгляд с лёгким прищуром – тёмные глаза будто выдают мудрую мысль, засевшую в голове. Даже без гармони в руках, обладал он особой статью – широкие объятья словно приглашали прижаться к могучей груди. За этого парня и вышла в своё время замуж Екатерина Тригуб, многим на зависть. Небольшого роста, худенькая, светловолосая, она, может, и не обладала яркой внешностью, но словно хранила в себе кусочек солнышка – добрый и весёлый нрав, который словно подсвечивал её изнутри.
       Мать научила Катю вышивать на полтавский манер и шить. Благодаря этому умению и природному чувству цвета из под рук мастерицы выходили удивительной красоты вещи. Трудиться в поле ей в родительском доме не приходилось – родители держали лишь огород для себя, а основной доход в семью шёл от кузни отца. Отец, Назар Семёнович, был грамотный, и обучил чтению и письму дочь. Так что семья их была по сельским меркам интеллигентная.
   Когда же после свадьбы Митрофан привёл Екатерину в свою семью, оказалось, что тут принято отдаваться полевым работам без остатка. Пошла со всеми и Екатерина. Старалась не отставать от других, и за несколько дней устала едва не до болезни, разбила руки. Посмотрела на это её свекровь Евдоха, и сказала : «Толку с тебя, дочка, в поле мало; гробить себя смысла нет. Давай так: другие невестки будут за тебя работать, а ты, будь добра, обеспечь их всех твоими вышивками». Екатерина радостно согласилась заниматься любимым и знакомым делом, да и невестки были рады: заглядывались они на изумительные Катины дорожки и салфетки. В большой цене были тогда такие вещи. Украсила она дом Митрофана и дома трёх его братьев своими работами – вышивки веселили гостям глаз живописным разноцветием, и были гордостью хозяев.
    Кроме того, была Екатерина непревзойдённой стряпухой. Каждый Божий день она пекла с избытком то пирожки, то ватрушки, то коврижки. В доме всегда пахло выпечкой, и на этот запах тянулись в дом родственники и друзья.
    Жили Митрофан с Екатериной дружно и весело. Через год после свадьбы родилась дочь Анна. Потом родили Любу, Зою, Альбину, ещё трое сыновей : Виктор, Василий, Сергей– из которых  выжил один – Сергей.
    По выходным и праздничным дням всё село отдыхало и веселилось. А уж какое веселье без гармониста? Если Митрофан не выходил на улицу сам, народ тянулся к его дому. И тут уж приходилось надевать гармонь на плечи: иногда пели и танцевали прямо у дома до поздней ночи, а то шли по улице, собирая всех соседей, туда, где было нынче условлено. На всех этих весельях в центре внимания был красивый гармонист. Завидовали женщины Екатерине, проверяли Митрофана, как говориться, на прочность. А он, хоть и не был святошей, всё же любил свою жену: поулыбается, да и приобнимет шутки ради такую «проверяльщицу», а всё одно ночевать домой идёт, к жене и детям. Но не все были настроены шутливо, однажды кто – то решил всерьёз вмешаться в семью.
    Случилось в селе очередное торжество. Митрофан, как обычно, музицировал, Екатерина веселилась со всеми. После пляски встала отдышаться, сзади кто – то подошёл, женская рука услужливо протянула стакан: «Устала, сестрица, на – ка, выпей». После питья вдруг стало нехорошо в горле: будто тонкий волос обмотался вокруг нёбного язычка. День за днём – не проходит, кого не попросит заглянуть – ничего, говорят, нет. Совсем пропал аппетит, нервы разыгрались: возьмётся шить – игла в палец втыкается. Станет печь – то тесто не поднимется, то подгорят пироги. А в ушах всё звучит лукавый голос: «Устала, сестрица…». Дальше – больше, начались обмороки. А волоса того, раз увидеть никто не мог, убрать было невозможно. Кто – то подсказал Митрофану: это не что иное, как порча, и посоветовали везти Екатерину к колдуну, который жил в Свободном. Колдун был знаменит на всю округу тем, что однажды избавил жителей призейских селений от змей, от которых раньше не было покою.Он каким то образом увёл всех змей с одного берега реки на другой, где люди тогда не жили. Этот же колдун однажды помог их родственнику. Который попал в беду по собственной беспечности: ехал под вечер мимо кладбища, песни пел, забыл перекреститься. Вдруг кто – то невидимый вскочил ему на спину, обхватил ногами шею, и сидел, и душил, пока умные люди не отвели беднягу к колдуну. Тот без труда прогнал кладбищенского наездника, и запретил мужчине оказываться вблизи кладбища после захода солнца.   Итак, с полной верой, Митрофан посадил жену на телегу и отправился в путь.
   День был пасмурный, не жаркий, так что ехали спокойно почти до самого Свободного, пока не достигли паромной переправы через Зею. Путник каждый раз удивляется, когда, после пыльной тряской дороги вдруг видит огромную широту этой могучей реки. С виду спокойная, она обладает сильным течением. Украсив себя на изгибах многочисленными протоками, которые служат залогом плодородия местных почв. Местами её берег очень высок. Над ней нависают скалы и вековые деревья. Но это уже ближе к её слиянию с Амуром, а в других местах она часто выходит из границ своих берегов, и тогда в сёла и поля начинают заплывать рыбы.
   Но в этот раз, увидев реку. Екатерина не просто удивилась. А странно взволновалась. Когда грузились на паром, её трясло мелкой дрожью. Когда же отчалили и поплыли на другой берег. Стало происходить страшное: она упала навзничь. Забилась в конвульсиях и вдруг залаяла, как собака. Все вокруг перепугались не на шутку, пытались привести её в чувство, но она сопротивлялась с нечеловеческой силой. Совладать с ней не могли, в итоге матросы связали её ремнями, развязать которые Митрофан не решился даже на берегу. Подгоняя лошадь, поспешил скорее по направлению к дому колдуна. Пока ехали, Екатерина продолжала издавать звериные звуки. И лишь при въезде во двор пришла в себя.
   - Жену развяжи. А сам уезжай. Я её лечить буду. Через три дня приедешь, заберёшь.
   Не было у чародея ни страшной чёрной бороды, ни орлиного носа – обычный мужичок небольшого роста, макушкой под мышкой у Митрофана пройдёт, но была в его голосе та сила, которой обладает лишь мастер своего дела. Когда тот говорит обывателю: отойди, и не мешай делать мою работу. И Екатерина, утирая вспотевший лоб платочком. Добавила : «Езжай, Митроша, легче мне уже».   
     Огляделся – вроде не одну жену с колдуном оставляет, вон – девочка по двору кур гоняет, какая – то баба снуёт между кухней и огородом, а у завалинки несколько человек с озабоченными лицами – видать, такие же страдальцы, как и они с Екатериной. Поехал Митрофан прочь со двора.
    В Свободном родственников не было, в гостиницах сроду не бывал. Митрофан купил хлеба, сало с собой было, и отправился на берег Зеи располагаться на ночёвку. Отъехал подальше, чтоб меньше людям на глаза попадаться, избегая лишних расспросов. К вечеру распогодилось, так что ночь обещала быть тёплой. Уже смеркалось, на небе красовался молодой месяц, а речная вода казалась розовой в отсветах заходящего солнца. Развёл костерок, чтобы чай в котелке вскипятить. Вдруг слышит голоса, смотрит – из- за ив две бабы вышли, одна вроде бы как  тунгуска одета, а вторая будто знакомая – и точно, с Юбилейного. Увидели Митрофана, заулыбались, и прямо к нему. Односельчанка сказала, что родственник у неё на переправе работает. Навещала, да вот прогуляться решила. Предложил им чай. Да только тунгуска едва отхлебнула, в лице поменялась. Стала отплёвываться. «Что за вода у тебя?!» - Вода как вода, из речки брал». Как ветром их сдуло. Удивился Митрофан, чай попробовал – хороший, вкусный. Поужинал и лёг спать. Едва уснул – слышит, кто- то идёт, галька шуршит. Подошёл – а это знакомый колдун, присел рядом. «Вот ты где устроился. Молодец, у реки тебе лучше всего держаться, она защитит. Я к ней, матушке, каждую ночь хожу, силу она мне даёт. Ты меня не бойся, какой я колдун? Я просто умею общаться с природой, с Божьим творением. Большая сила в речной воде. Этому меня научил отец, а его – мой дед. Все мои предки у рек селились. И жили спокойно. И умирали. Сюда с Малороссии приехали, и тут нас река не подвела. Местные колдуны – то здесь страшные. Шаманы, которые. У них сила другая: хоть они природу уважают, а помощь у бесов берут. Отдают им своё тело и душу. Много зла творят. Потому умирают они страшно, да и после смерти духи из тела такого колдуна выходить не хотят, потому эвенки хоронят своих шаманов в чаще леса, да ещё и на высокие деревья гроб вешают: чтоб не приходил покойник к людям. При жизни от них добра нет, чего уж после смерти ждать. Но не огорчайся, мы эту шаманку одолеем!». Вздрогнул Митрофан. «Какую шаманку?!» - А ты не понял ещё? Для шаманки твою жену извести – два раза плюнуть! Они до мужиков охочи, и жёны им в том не помеха. Но в твоём случае она не для себя старается, другая баба ей заплатила, чтобы Екатерину твою раньше времени на небеса отправить». Вскочил Митрофан в страхе. «Так они ж ко мне приходили!». –« Да, но ты молодец. Хорошо их чайком угостил, тунгуске эта водица речная не слаще уксуса. Вот летает недовольная… Да ты не бойся. Близко не подлетит». Неподалеку с корявого дерева поднялась большая птица и с уханьем улетела в лесок. Митрофан закричал и проснулся.
    Промаявшись на речном берегу положенное время, уже без страхований, в назначенный колдуном срок, Митрофан вернулся за Екатериной, которая уже хорошо себя чувствовала. На прощание колдун дал им несколько пустых бутылок и сказал, чтобы ехали домой. нигде не останавливаясь, а при переправе через Зею приказал набрать в бутылки речной воды – чтобы следующие три дня Екатерина ничего не ела. А только бы пила эту воду. Поехали домой, как и было сказано, набрали в реке воды. Но уже во время переправы  вдруг стала сильно портиться погода. Откуда ни возьмись, набежали чёрные тучи, и в воздухе появилось опасное затишье.
    Оказавшись в Мазаново, посмотрели на приближающуюся клубящуюся тьму и не решились ехать до дома, а вместо этого заночевать у родни. Едва улеглись, как налетел страшный ветер, трясло весь дом. Во дворе творилось что – то невероятное, стоял вой и грохот, будто там бились неведомые чудища. В какой – то момент ветром выбило окно и с подоконника посыпались все бутылки с водой, набранной в реке. Они с грохотом разбились, и после этого всё вмиг успокоилось. К утру со страхом вышли из дома – двор выглядел так, словно по нему прошёлся смерч. Условие колдуна выполнить было нельзя. Так как вся вода вытекла из разбитых бутылочек.
     Запрягли лошадь и поехали назад. Чтобы спросить, как быть дальше. Не доехали ещё до места. как колдун сам вышел им навстречу. «Знаю, знаю. Что у вас было! Но не бойтесь. Я оказался сильнее! Это вода помогла, не пустила… Поезжайте домой, ничего не нужно делать. Всё у вас будет хорошо». Кого. Или что не пустила вода. Уточнять не стали. Со страхом пустились скорей в обратный путь.
   Так, накатавшись, натерпевшись страху, вернулись домой в Юбилейное. А там переполох – мужа односельчанки, которую видел Митрофан во сне на берегу Зеи, арестовали как врага народа. Имущество описали, рушники под забором валяются. Пришлось той односельчанке уходить с детьми в другое село, много им помыкаться предстояло.
    Болезнь к Екатерине больше не вернулась. Вскоре родили ещё двоих детей. А Митрофан после этих колдовских дел стал вести себя с женщинами осторожней. Кто их поймёт. Что у бабы на уме. Как говорят в народе, бабий ум – что дом без крыши, ветра отовсюду надуть может.
           Марина Пряхина (Грызлова) – правнучка Митрофана. Гор. Санкт – Петербург . 2018 год.
         Глава 12. Дети Митрофана Андреевича и Екатерины Назаровны.
   Дочери Митрофана : Валентина, Анна, внизу – Зоя, Люба и Альбина.

  Анна Митрофановна.( Ласточкина)   В семье Анны трое детей: Александр, Наталья и Валентина. У Александра, который всю жизнь прожил в Новокиевском Увале двое сыновей – Алексей, преподаватель ДВОКУ в городе Благовещенске и Сергей, житель районного центра Мазановского района и дочь Анжела от первого брака. У Натальи (Грызловой) одна дочь Марина (Пряхина), которая проживает в Санкт – Петербурге. Валентина (Уткина) жительница города Новосибирск, двое детей – Константин и Оксана.
  Любовь Митрофановна.(Юрченко) В 1946 году вышла замуж за Юрченко Василия Ивановича, 1921 года рождения, уроженца села Морозовка Винницкой области (ранее Каменец – Подольской губернии), участника Великой Отечественной войны. Трое детей : Валентина (Гончар) 1948 г.р. от первого брака дочь Татьяна 1967 г.р. и двое детей от второго брака – Наталья 1969 г.р. и Фёдор. У Татьяны (Бабушкиной) 1950 г.р. двое детей – Александр 1969 г.р. и Денис 1977 г.р. .Геннадий 1953 г.р. у которого от брака с Татьяной Васильченко родились две дочери – Юлия 1977 г.р. и Наталья 1979 г.р.
Зоя Митрофановна.(Бочкова), супруг Михаил Иванович. На станции Зима в семье родились дети: Валерий. 19.03.1954 г.р., Сергей 22.04.1957 г.р. ,  Михаил 29.10.1960 г.р. и в городе Зея родился- Андрей 16.04.1966 г.р.
    На станции Зима Бочковы прожили до 1966 года. Покинуть этот населённый пункт им пришлось из – за  трагического случая с сыном Валерием. Он по нелепой случайности ранил из ружья другого подростка. Семья сначала проживала в тёплой кухне семьи Юрченко ( Любовь Митрофановны и Василия Ивановича). Затем рядом построили собственный дом. Супруг Михаил работал плотником на строительстве Зейской ГЭС, а Зоя – диспетчером на бетонном заводе. Ушли из жизни Зоя Митрофановна – 25.10.2009 года, а Михаил Иванович - 04.06.2002 года.
               
 Сергей Митрофанович,  родился в селе Юбилейном в 1938 году , а затем с родителями переселился на станцию Зима. В конце пятидесятых годов женился на Валентине. В 1960 году родилась дочь Ирина Вскоре семья распалась. Валентины переехала в город Волгоград, а Сергей в 1976 году угорел в собственной квартире и похоронен в посёлке Зима.
  Альбина Митрофановна, 05.01.1943 года рождения, в замужестве Широкова ( её супруг – Виктор Александрович). После окончания школы поступила в лесотехникум. На практике познакомилась с будущим мужем, который к тому времени окончил лесотехническую академию. Эта семейная пара работала в лесном хозяйстве Иркутской области, жили в Усть – Куте. По выходу на пенсию переехали на постоянное место жительства в город Иркутск. В семье родились две дочери – Светлана 1966 года рождения (Васютина) и Татьяна 1971года (Стасенко).
Валентина Митрофановна, 16.07.1945 года рождения, в замужестве Меркурьева (супруг Владимир), в семье двое детей – Виктор и Ольга (Брыжова). Валентина после окончания школы много «попутешествовала» по стране. Жила и работала в Волгограде, затем переехала в Зею, проживала в  семье  Юрченко Василия  и Любовь Митрофановны. По какой – то причине Зея ей не понравилась и это несмотря на то, что здесь был самый «разгар» строительства ГЭС, требовались работники различных специальностей, неплохо было поставлено продовольственное обеспечение , строилось жильё для работающих на возведении гидроэлектростанции. Возвратилась на станцию Зима, где вышла замуж и проживала до конца своей жизни. Умерла от инсульта 04.07.2020 года.
               
                Часть 3. Моя жизнь. О себе, о родных, о людях, с которыми мне пришлось работать и общаться. ( рассказывает Татьяна Васильевна Бабушкина (в девичестве Юрченко) – правнучка Андрея Кузьмича Горбачёва и Ивана Андреевича Юрченко, проживающая в городе Зея) .

               

                А жизнь – не сказка.
                Жизнь – Наука.
                В которой учишься всему…
                В которой – радость…Слёзы, мука.
                И сотни тысяч – ПОЧЕМУ ??? /Сауле Ахметова/
           «С годами, чем старше становишься, тем чаще и чаще задумываешься о прожитом, об ушедшем и пережитом, о родных и знакомых, живых и уже ушедших из земной жизни. Иногда сожалеешь, что многое уже не вернёшь, не исправишь, не встретишься, не поговоришь с близкими тебе людьми.  Особенно часто перед глазами воскресают лица родных – мамы и брата Геннадия, его супруги Татьяны. Да и покойный мой супруг Николай, отец наших двух детей, тоже не вычеркнут из памяти моей, как и его родители. Подруги, коллеги по работе, которых уже нет среди нас, также дороги для меня. Всякий раз при воспоминаниях невольно чувствуешь свою вину за то, что не всегда была справедлива,  недостаточно общалась, может быть мало уделяла внимания им. Жаль, что уже не попросишь прощения, не выслушаешь их мудрого совета и пожеланий. Может быть, эти мои  записанные воспоминания помогут ещё раз воскресить  лица  этих  дорогих для меня людей, и  я смогу как – то  оправдаться перед ними. А все те, кто знал этих, уже ушедших из жизни людей, ещё раз, мысленно встретятся с ними, и надолго сохранят их образ в свое душе. 
         Прежде всего, хочу рассказать о своих родителях, которые дали мне жизнь, воспитали и научили многому, что в дальнейшем пригодилось мне на жизненном пути.
           Мои родители – Василий Иванович Юрченко 1921 года рождения и моя мама- Любовь Митрофановна (Горбачёва) 1930 года рождения, уроженка села Юбилейного Мазановского района познакомились на одном из вечеров, которые проходили с участием молодёжи этого села. Родные быстро нашли общий «язык» и уже через непродолжительное время в 1946 году решили образовать семейный союз. К этому времени отец целых 6 лет отслужил в армии, имел боевой опыт в войне с Японией, и без каких – либо ранений вернулся домой в село Белоярово. Да и семейный опыт, хотя и небольшой, но у него уже был. С бывшей супругой прожил совсем  немного, каких – то три  месяца. А маме едва исполнилось 16 лет. Это была её первая любовь. Из родительского дома ушла без их благословения - тайком. Надеяться на их согласие и одобрение она не могла. Дело в том, что её старшая сестра Анна ещё не была замужем, а обычай велел дочерей отправлять в семейную жизнь по очереди – по старшинству. Естественно, от своих родителей никакого приданного не получили, начинать семейную жизнь приходилось «с нуля».
    Некоторое время жили совместно с родителями  моего отца в Белоярово. В небольшом доме вместе с ними проживал и старший брат отца – Григорий со своей супругой Валентиной. К сожалению, в этой семейной обстановке русская пословица «в тесноте, да не в обиде» не действовала. Между невестками возникали споры, недоразумения, каждый проявлял свой нрав, характер. Никто из них не хотел уступать. Житейской мудрости  по молодости им не хватало. Моим родителям пришлось искать другое жильё, какое могли найти в деревне. И такое нашлось. Сначала это была землянка, затем перешли в ветхую избушку.
       Создавая  семью, мои родители, наверное , не задумывались о тех трудностях, которые встретятся на их пути. Это были первые послевоенные годы, тяжёлые для СССР, для всех людей. Страна поднималась после длительной разрушительной войны. Финансы и людские ресурсы были брошены на восстановление народного хозяйства, заводов, городов. Обязательные государственные займы и налоги, в том числе продовольственные и в натуральном виде, на первых порах не способствовали росту благосостоянию граждан страны.   Действовала карточная система на продукты питания, был дефицит на всё. Да и следующий 1947 год оказался не легче, даже природа выступила против людей. Почти всё лето шли дожди, погибал в поле урожай. Чтобы как – то утолить голод, поздней осенью родителям приходилось в полях собирать, оставшийся после копки, подмороженный полусгнивший картофель и употреблять его в пищу.
          Собираясь замуж, и уходя из родительского дома, мама не предполагала насколько тяжело ей придётся в самостоятельной жизни. Отец (мамин муж) был человеком жёстким, помощи от него не приходилось ждать никакой. Надеяться нужно было только на себя, на свои руки и здоровье. Счастливой   в таком замужестве она не была.
       В какой – то степени понять и отца можно, так сложилось его детство. Без матери он остался в 5-ти летнем возрасте, ласки от мачехи не видел, да и переезд на Дальний Восток, и обустройство на новом, «голом» месте, давался семье его родителей нелегко. Работали много, без отдыха, круглый год, себя не щадили, особенно в первые годы после переселения. Отец и его старший брат Григорий рано повзрослели, выработали свой, независимый характер. Трудились с малолетства , у каждого были свои обязанности по дому, привыкли надеяться на себя, свою силу и умение. Относительно свободное время проводили в тайге, на охоте, рыбалке, сборе дикоросов, тем самым помогали родителям выжить в непростых условиях строящейся изолированной деревни. У них сложились свои привычки и убеждения. Кроме того, наложила свой отпечаток на характер и поведение длительная служба в армии. Где за тебя думают, решают, и обеспечивают всем необходимым для «спартанской» жизни. По этой причине ждать помощи моей маме от отца не приходилось. Да, он и не понимал, что нужно беречь свою супругу, освобождать от тяжёлого труда. Он всё мерил по себе, по своим силам и умениям. Не учитывал, что перед ним совсем молодая женщина, супруга, мать его будущих детей. Видимо, по этой причине первого ребёнка она не смогла выносить.
     В 1948 году в семье Юрченко, моих родителей, родилась дочь – Валентина, а 21 октября 1950 года на свет появилась я – Татьяна.
   Жили трудно и бедно. Отец выполнял любую физическую работу,  которая круглый год находилась в колхозе. Зарплаты не было, трудодни не обеспечивались достаточным количеством продуктов питания, а денег совсем не видели. Существовали за счёт огорода и всего того, что «давала» тайга и река, и что натурой получали в хозяйстве по окончании календарного года. Как говорили в те годы колхозники - «трудились за палочки».
   В поисках лучшей жизни родители решили сменить место жительства . Им становится известно, что на нефтепровод Оха – Комсомольск – на Амуре Хабаровского края требовались обходчики. Отец пишет заявление и через некоторое время его уведомили о приёме на работу. И молодая семья  переезжает. Отправились к новому месту жительства  не все – мою  старшую сестру Валентину оставили у бабушки Акулины и деда Ивана. А меня, которой исполнилось только два года, взяли с собой.
      Поселились в районе Циммермановки Ульчского района. Как обходчику, семье предоставили служебную квартиру. При доме был достаточно большой приусадебный участок. Мама сразу же принялась за посадку овощей. Стали обживаться. Жизнь налаживалась. 26 декабря 1952 году родился брат – Гена. Правда, по документам он значится рождённым 3 января 1953 года.
     Материально стало значительно лучше: стабильная зарплата, огород давал неплохой урожай, отец промышлял охотой, рыбалкой, да и местные жители – ульчи, помогали, чем могли. Отец отвечал им тем же. Но опять в 1953 году родители срываются с места и возвращаются в деревню – в Белоярово. Только значительно позже, от своего двоюродного брата Валерия Юрченко я узнала о причине неожиданной смены места жительства моими родителями .Всему виной был конфликт с беглым заключённым, которого по телефонному звонку отца вновь отправили в места отбытия наказания. (более подробно рассказано в Первой книге под этим общим названием).
    Вернулись опять в Белоярово, заселились в полуразрушенную землянку рядом с нашим дедом Иваном и бабушкой Акулиной. Это помещение едва было пригодно для жилья, тем более для малолетних детей - сквозь потолок просматривалось небо, пол земляной.
       Отец оформился на работу лесником.   В его служебные обязанности входило делать новые посадки деревьев, собирать семена и ягоды разных пород деревьев и кустарников. Как – то отец принёс домой целое ведро плодов амурского бархата, которые похожи на черёмуху. До настоящего времени помню их смолистый вкус. Примерно в 1956 году был сильный лесной пожар, зарево от него застилало полнеба. Боялись, чтобы огонь не перекинулся на деревню. В его тушении принимало участие всё мужское население села.
 Задумались о собственном жилье, накапливали материал для будущего дома, и наконец- то начали строиться. Делали не спеша, тщательно подгоняя все детали будущего дома. Надо отдать должное умению отца, его скрупулёзности при  выполнении плотницких работ. Всё делалось на совесть, с расчётом на долгие годы. К 1955 году заселились в своё новое жильё. Сестра Валентина так и осталась жить у дедов. Но, впрочем, наши участки разделял только забор.
      Мама осталась недовольна этой сменой места жительства, по этому поводу постоянно высказывала претензии мужу. Повторились «новые - старые» трудности с едой для семьи, да и денег не хватало. У бабушки Акулины свои заботы, ей было не до нас. Хотя, честно признаться, я всегда тянулась к ней.
    В моей памяти запечатлелось первое детское воспоминание, как я сижу на полу, а рядом мама читает книгу вслух. Мне тогда было года три, не больше. С тех пор, благодаря маме, я пристрастилась к чтению. Когда пошла в селе Белоярово в школу и научилась читать, то сразу же после уроков неслась в библиотеку. Благо, что она находилась через дорогу от школы, а библиотекарем работала Ольга Ивановна – супруга дяди Гриши ,старшего брата моего отца.
 Мама почти всегда при работе дома что – то напевала. У неё был хороший голос и слух.
   Улица, на которой мы жили, была с ложбинкой посредине, а дома стояли на возвышенности по обеим сторонам. Нашими соседями были Слепенковы, Гуляевы, Акулинины и Сиркины. Помню до сих пор  домашнюю лапшу со сметаной, которой меня накормила бабушка Кати Слепенковой- моей будущей одноклассницы. А с ровесницами Гуляевыми вместе бегали целыми днями. На нашей же улице стояла ветряная мельница, где мололи зерно, очищали гречу от шелухи и давили из семян подсолнуха очень душистое масло. А с хлебом и солью – одно объедение.
   На мельнице работал Фёдор Куделин, который часто угощал детвору жареными, очищенными от лузги зернами подсолнечника. Зимой катались на самодельных санках. Домой приходили только тогда, когда наши штаны становились колом. Одежду нам мама шила сама. Когда мне исполнилось 5 лет, она купила мне и сестре Валентине по кофте, которую я носила  до 3-го класса. До сих пор помню её расцветку.
   Осталось в моей памяти и наводнение 1958 года, когда по нашей улице дед Иван катал меня и сестру Валентину на лодке и заставлял петь песни.
       Прожили в своём новом доме мы не долго, решили из деревни уезжать. Первую четверть второго класса я проучилась в Белоярово, и в 1959 году переехали в город Зиму Иркутской области. Там жили родители моей мамы – Митрофан Андреевич и Екатерина Назаровна Горбачёвы. Дед работал в мостопоезде, отец тоже устроился туда же. Сначала поселились у своих родных, а через некоторое время нам выделили квартиру напротив наших дедов. На этой же улице проживали и наши земляки из Белоярово – Михолапы, Страхолисты и семья Фисенко – Григорий, его супруга Екатерина, дочь Раиса и сын Владимир. С ними жила и бабушка Евдокия Даниловна -  вторая жена Назара Семёновича Тригуб, соответственно мачеха моей бабушки Екатерины Назаровны.
       Новое место нашего жительства мне не понравилось сразу. На железнодорожной станции постоянно толпились всякого рода опустившиеся люди, пьяные и попрошайки. Чуть ли не в центре населённого пункта сосредоточены склады и завалы древесины.
    Года два прожили в мостопоездовской квартире. Затем отец сменил место работы – оформился в мебельный цех. Мама перешла туда же. Родители получили трёхкомнатную квартиру по улице Куйбышева, правда, с подселением в одной комнате молодой семьи. Я запомнила, что в мебельном цехе работало много глухонемых.
    В начале 60-х годов в Зиме остро стоял вопрос с обеспечением продуктами питания населения. Очередь за хлебом, притом кукурузным, приходилось занимать с вечера. В магазинах голые полки. Отцу надоела такая жизнь впроголодь, решил заиметь своё подсобное хозяйство. Получил участок под строительство на противоположном берегу реки Оки, притоке Ангары. И снова стал строиться. В межсезонье в школу приходилось перебираться на переполненных лодках. Ясно, что никакая техника безопасности при этом не соблюдалась. Когда шла шуга по реке и лодки не ходили, я  оставалась ночевать у  подруги, ровесницы и одноклассницы Любы Кожевниковой.
        Не успели родители доделать дом и обжиться, как услышали, что на Зее будет строиться ГЭС. Бабушка Екатерина Назаровна посоветовала ехать в Зею, тем более там жили мамины двоюродные сестры: Валентина Бубенец  и Клавдия Кузнецова , у которых на первое время можно было остановиться.
    Дом продали, родители уехали с братом Геной в Зею, а я осталась заканчивать 6-ой класс. Сестра Валентина все эти годы жила в Белоярово у наших дедов .Правда, недолго она тоже жила с нами в Зиме.
     В июне того же года бабушка купила мне билет, и я одна отправилась на поезде с Зимы до станции Тыгда. В пути мне предстояло находиться 3-ое суток. Бабушка дала в дорогу только варённые куриные яйца и немного хлеба. Это был весь мой паёк на всю дорогу. Потом долго я не могла смотреть на куриные яйца. Поезд в Тыгду пришёл ночью, меня встретил отец, и сразу же обратил внимание на мой болезненный вид, и, как он выразился- «бледная как поганка». Рейсовый автобус до Зеи начинал ходить только утром, был перегружен, да и не всегда на него можно было «втиснуться». В тот год только начиналось строительство Зейской ГЭС, и было много желающих принять участие в её возведении, готовых сменить места своего жительства. Дорога до Зеи занимала более 3-х часов, была не заасфальтирована, вся в ухабах. В салоне автобуса в летнее время «счастливчики» задыхались от жары и пыли. На непродолжительный отдых от такой тряски и «комфорта» делали остановку в маленькой деревушке Кострома, когда-то расположенной посредине пути между Тыгдой и Зеей. Здесь находилась столовая, в которой вкусно готовили разнообразную пищу. Особенно приятно было останавливаться в зимнее время, отогреться (автобусы той поры не отапливались), попить горячего чая. А морозы в январские – февральские дни переваливали за минус сорок градусов.( Сейчас, проезжая по этой асфальтированной трассе , мимо когда – то существовавшей на этом месте деревни ,невольно вспоминаешь Кострому с её великолепной столовой).
     Когда въехали в Зею, я сразу почувствовала, что это мой город, и никуда отсюда не уеду. И это мое первое чувство к городу сохраняется почти 60 лет. Населения насчитывалось около 5 тысяч человек, деревянные дома, улицы с зелёными тополями и цветущим шиповником . И всё это на фоне гор, возвышающихся рядом, протекающей реки и многочисленных озёр.
    Меня, школьницу, тогда поразила разница в снабжении. Если в магазинах Зимы были одни голые полки, то в Зее - большое разнообразие продуктов питания: красная рыба, сгущённое молоко,  консервы, колбасы, мясо. Всё то, о чём на нашем прошлом  месте жительства и мечтать не могли. Это объяснялось тем, что снабжение здесь осуществлялось главным образом через «Золотопродснаб».
     Родители с братом Геной жили в «чаеварке», у двоюродной сестры мамы – Бубенец Валентины Григорьевны.( « чаеварка» - так в городе называют приспособленную для зимнего проживания кухню за пределами жилого дома, на территории усадьбы). Я, совместно с моей ровесницей, дочерью моей тетки Валентины -Тамарой, некоторое время отрабатывала летнюю практику в ученической бригаде, в подсобном школьном хозяйстве, расположенном на противоположном берегу реки Зеи, в районе селения Заречная Слобода. Туда мы переправлялись на лодке, и весь период отработки питались и  жили на участке.
    Через некоторое время меня с братом родители отправили на теплоходе в Белоярово к бабушке Акулине, у которой все эти годы жила старшая сестра Валентина.  Причал для пассажирских судов располагался в Мазаново, в 6 километрах от населённого пункта, куда мы направлялись. Как добирались к дому бабушки, за давностью лет уже не помню…
   Устроиться на стройку отцу сразу не удалось. В 1964 году она  только разворачивалась, формировались подразделения, объёмы были ещё не большими. Свободных вакансий в Управлении  «Зея ГЭС строе» пока не было. Отец нашёл работу в районном потребительском обществе (райпо), где требовался бондарь, и стал делать бочки. Надо отметить, что как отец, так и моя мама были «мастерами на все руки», никакой работы не гнушались.
 Сразу же по прибытии в город задумались о собственном жилье. Через некоторое время получили земельный  участок по Почтовому переулку,(на бывшем огороде Морозовых) и приступили к заготовке материала, из которого в тот же год построили небольшой домик, состоящий из комнаты и одновременно кухни. Значительно позже рядом заложили фундамент, и через год на нём уже стоял засыпной  дом, который и до настоящего времени почти  сохранил  свой первоначальный вид.
      Маме в ноябре 1964 года удалось устроиться сначала сторожем, а затем её перевели маляром в СМУ -1 ( строительно – монтажное управление) Зея ГЭС строя. Здесь она проработала почти восемь лет. Занималась на отделочных работах при возведении жилья и  административных зданий  города. Её добросовестный труд отмечен многими грамотами, благодарностями и медалью «За трудовое отличие». Она «Ветеран труда». В одной бригаде вместе с ней долгие годы работали сёстры Надежда и Валентина Стреловы, Александра Ивахненко, Людмила Лагунова, Дина Курочкина, Пестерева, и ещё много других, фамилии которых  я уже не помню.
    Мама всегда вставала очень рано. Успевала до начала рабочего дня сварить завтрак, обед. А вечером, уже по окончании трудового дня на производстве, помогала отцу в заготовке дранки для крыши дома или красила - белила в помещении, в зависимости от фазы строительства собственного жилья. Успевала сделать всё и на огороде, который был у неё всегда в порядке. У нас с братом тоже были свои обязанности по дому. Уже находясь в преклонном возрасте, в последнее лето своей жизни, она  первым же рейсовым автобусом приезжала на нашу дачу, что бы прополоть грядки. Делала это она с особой тщательностью, присущей только ей. Помогала всем: и мне , и сестре Вале, пока она жила в Зее, и свекрови.
   Не только меня, но и наших многочисленных родных поражала доброжелательность Любовь Митрофановны – моей мамы. В её записной книжке отмечены дни рождения родных, её хороших знакомых и их адреса.  Она в обязательном порядке направляла им поздравления к праздникам, дням рождения, при возможности звонила им, интересовалась их жизнью, давала советы и наставления (которые, если честно признаться, не всегда были нам  «по душе»). Любила  готовить торты и другие лакомства, и  в обязательном порядке к праздникам сделает близким  подарки. А если зовёт к себе в гости, то приготовит хороший  стол, любила встречаться с родными. Я хорошо помню, как после приобретения с моим вторым мужем Виктором благоустроенной квартиры в 1999 году, мама по своей инициативе помогала делать в ней ремонт, и делала как всегда качественно.
    С уходом из жизни  нашей мамы – Любовь Митрофановны, мы многое потеряли.
    Лето закончилось, и я с братом вернулась в Зею, пошла в школу имени Пушкина в 7-ой класс. Это было деревянное одноэтажное здание. В классе наряду со мною, было много новых учеников, родители которых прибыли из других мест на стройку. В памяти остались учителя Раиса Антоновна Ефремова- преподаватель русского языка и литературы, Янис Антонович Валюмс, Галина Ивановна Башарина, Серафима Артемьевна Макарчук. В школе я проучилась до 10 –го класса, затем решила, что пора начинать работать, а завершить образование планировала в вечерней школе.
   Начала работать в 1967 году мотористом в УПП «ЗеяГЭСстроя» на малом бетонном заводе. Одновременно работать и учиться было нелегко. Но мой заработок в семье был не лишним. А занятия в школе я не пропускала. О работе на строительстве ГЭС у меня осталось только положительное впечатление. Сюда, на стройку прибывали специалисты почти со всех регионов Советского Союза, много было ленинградцев, киевлян и строителей с Братска. Они привносили свою культуру. Жизнь в Зее «кипела». Проводилось много разнообразных мероприятий: молодёжных вечеров, КВН. Город посещали артисты, космонавты и другие, знаменитые на всю страну люди. Была своя туристическая группа. Хорошо помню, как мы решили сплавляться по реке на плоту от Бомнака до Зеи, а это около 200 километров. Этим вопросом заинтересовался даже начальник Управления «Зея ГЭСстроя» Алексей Михайлович Шохин, в будущем Герой Социалистического Труда. Он вызвал всю группу (среди них была и я), подробно расспросил о нашей подготовке, здоровье, дал некоторые дельные советы. И сплав состоялся, но без меня. Накануне я получила отпуск и со своей тётушкой Валентиной Бубенец отправилась посмотреть Москву, а затем мы навестили дальних родственников в Котовске Одесской области. Там я впервые в своей жизни рвала прямо с ветки виноград, абрикосы, яблоки, груши. Впечатление от этого было незабываемым.
         По возвращении из отпуска вместе с Тамарой перешла работать в пекарню. Возможно, это был мой ошибочный шаг. Пекарня располагалась на углу переулка Грековского и улицы Мухинской, там, где в настоящее время находится детский сад.
          Коллектив пекарни был дружный, в чём немалая заслуга руководителя Николая Калистратовича Примака. Оборудование и печи были старыми, часто выходили из строя, а спрос на продукцию всё возрастал, ведь население города в эти годы увеличивалось в разы. Если печи ломались (отапливались они дровами), ещё не успеет она остыть, как рабочие или сам Примак одевает ватные штаны и фуфайку и лезет внутрь, чтобы устранить поломку, а стенки печи раскалённые, голыми руками нельзя к ним  прикоснуться.
        Меня по работе окружали замечательные люди: Березина Люба, Зыкина Люба, Лелекова Степанида. Соколова Нина, Валентина Бубенец, Кузнецова Клавдия, Галина Шульц, Вера Скип, Ананьева Лида, Зоя Шульга, Людмила Петухова, зав. производством Дина Рамзаева, технолог Мария Милованова. Именно в пекарне меня научили ответственному отношению к работе.
        Когда я ещё работала в подразделении «Зея ГЭС строя» познакомилась со своим будущим мужем Николаем Бабушкиным, с которым зарегистрировались в 1968 году. Весной следующего года его призвали в армию, а 29 ноября родился сын Саша.
        После двух лет службы в армии домой вернулся мой муж. По существующему тогда закону ему предоставили отпуск. С мы пользой использовали его. Посетили историческую родину Николая – село Радиомайка Челябинской области. Там проживали его девяностолетняя бабушка Наталья Алексеевна и мама Евдокия Ильинична. Судьба этих двух женщин с детских лет была тяжёлой. У Натальи Алексеевны на момент голода в 1933 году было трое детей – Григорий 1916 г.р. от первого мужа – Ильи Бабушкина (умер в 1927 году) , Евдокия 1926 г.р. и Михаил 1929 года рождения – от второго. Были и ещё дети, но об их дальнейшей судьбе мне не известно. Детей кормить было нечем. Дуня побиралась, Михаил опух от голода. От отчаяния Наталья решалась покончить собой. Она в сарае сделала петлю, накинула на шею и тут ее позвала сестра Варвара…  Когда выскочила из сарая, то никого не оказалось. Что это было?
   Свекровь работала в колхозе, когда началась война, в то время ей  было 15 лет. Её мобилизовали и направили в Челябинск на военный завод. Через некоторое время у девушки похитили вещи, и она сбежала к себе в деревню. Евдокию быстро нашли и по закону военного времени осудили. С учётом того, что была несовершеннолетней, отбывала наказание по месту жительства, на лесозаготовках. Григорий в годы войны был призван на фронт и в конце 1942 года пропал без вести. Наталья Алексеевна умерла в 1972 году в возрасте 95 лет.
После поездки на родину и встречи с родными Николай вернулся на работу в УГЭ (управление главного энергетика) электромонтёром. А я в 1973 году перешла в госстрах сначала на должность счетовода, а затем меня назначили бухгалтером. К этому времени я заочно окончила техникум .Работа на новом месте мне понравилась. Этому способствовал дружный и весёлый коллектив. Начальником была Любовь Ивановна Семилуцкая, а главным бухгалтером Тамара Фёдоровна Новикова. Здесь работали в будущем мои близкие подруги Валентина Дробышевская, Галина Шпак, Валентина Кобызова,   Вера Кобец, Люба Кириленко, Лидия Серегина.
     Семья наша жили уже отдельно. Николаю, как молодому специалисту, предоставили однокомнатную квартиру в посёлке Временном. Пока я работала в инспекции госстраха, супруг рос по карьерной лестнице. Сначала перешёл в УПТК (управление производственно – технической комплектации) инженером, а затем его назначили начальником отдела комплектации. 31 декабря 1976 года в семье родился сын Денис, а весной следующего года нам предоставили благоустроенную двухкомнатную квартиру в новом доме в посёлке Светлом.
  Денис рос болезненным,  его часто «донимали» простудные заболевания. Мне чаще приходилось сидеть дома, чем бывать на рабочем месте. Наверное, лучше было бы уволиться и находиться рядом с сыном. Но в тот период я думала иначе. В 1983 в Зею с Челябинской области переехала мать Николая с мужем, это произошло по моей инициативе.
        Жили нормально. Я часто с детьми и без них ездила по путёвкам по разным городам страны. Время шло быстро. Старший сын Александр сначала окончил школу, а затем и педагогический институт. Правда из-за призыва в армию после первого курса, учёба прервалась на год.
        Денис в день  окончания школы его старшим братом «умудрился» травмироваться возле дома – на него упало дерево. В результате чего - травма позвоночника и длительное лечение. Весь год в четвёртом классе  он находился на домашнем обучении.
       В 1988 году в день призыва сына Александра в армию, мне нужно было лечь в больницу. В онкологическом отделении операция прошла почти удачно, но последствия… Пока я находилась в больнице, в Зее  умер мой отец  - Василий Иванович. На момент смерти он уже четыре года не проживал с моей мамой.
     На следующий год я с Денисом во время отпуска посетила город Ленинград. Проживали на  бывшей даче Айвазовского. По возвращении домой нас ожидала приятная новость – студентов досрочно возвращают из армии для продолжения учёбы. Саша в это время служил на военной базе Вазиани в Грузии. Политическая обстановка в этой союзной республике была уже напряжённой. Агрессивные толпы местного населения собирались вокруг базы, провоцировали советских военнослужащих. Считаю, что сыну очень повезло с досрочной демобилизацией и выездом из этой республики. Саша вернулся в институт. Дома и на работе всё было у нас с мужем нормально. Николая  назначили начальником УПТК, но… Распад Советского Союза больно ударил не только по стране, но и по каждой семье, нашей в том числе. Закрывались предприятия в нашем городе, в том числе так и не завершившееся строительство Зейского механического завода. Людей увольняли, а работавшие – месяцами не получали заработную плату. Массовая безработица «захлестнула» город. Во многих семьях начался разброд, скандалы и разводы. Отчаяние охватило людей. Мужу, с его опытом работы пришлось несколько раз менять места работы. Видимо, от всех этих переживаний он смертельно заболел. Мужчины в силу своей точки зрения мало обращают внимания на состояние своего здоровья. Когда он обратился к врачам, было уже слишком поздно. В областном онкологическом отделении определили, что дни моего супруга были уже сочтены, оставалось ему жить считанные месяцы. А тут судьба повернулась чёрной  стороной и ко мне – в госстрахе началось сокращение, под которое в 1994 году попала и я. Нашлись добрые люди и посодействовали моему переходу в пенсионный отдел. Пришлось начинать с нуля: изучать пенсионное законодательство,  компьютерную программу, знакомиться и входить в новый коллектив. Всё это временно отвлекало от постигшей нашу семью беды.
 В августе мужу дали инвалидность (за месяц до его кончины), Саша за год до этого окончил институт и работал в Умлеканской школе Зейского района. Денис получил среднее образование и продолжил обучение в Амурском государственном университете города Благовещенска, на инженера – строителя.
  Уговорила старшего сына не бросать меня одну. Я не могла в рабочие дни даже на час «вырваться» домой, чтобы поставить укол супругу, присмотреть за ним. Саша уволился из школы, посчитал, что семья важнее всего. Я благодарна ему за этот поступок. Он не оставил меня в трудный  момент, был с отцом до последней его ночи, ухаживал за ним , ставил уколы. 19 сентября у Николая был последний день рождения. Пришла Татьяна – жена моего брата Геннадия. Посидели, поплакали. 22 числа мужа не стало.
  Саша, благодаря добрым людям смог устроиться на работу в ВОХР Зейской ГЭС, хотя в те годы это сделать было трудно. Денис продолжил учёбу в АМГУ. Жизнь продолжалась. Но уже без Коли. Я «ушла» с головой в работу.