На пиршестве времен

Конец 20 и начало 21 века ознаменовался глобальными катастрофами издревле привычного мира, базирующегося на ссудном проценте. Проще сказать – капиталистический мир и его антиподы в лице социалистических государств, исчерпали свои жизненные ресурсы, ибо и первый мир, и второй могли развиваться за счет поглощения материальных ценностей, накопленных (произведенных) в недрах земли.

В этом смысле человечество (и человек, конечно) ничем не отличается от всего планетарного живого материала, нацеленного на увеличения своей популяции (биомассы) и захвата новых территорий.

Федор Тютчев, осмысляя гибель римской цивилизации, обращаясь к древнеримскому поэту и публицисту утверждал:
«Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир».

Мы, люди послевоенного поколения захватили гибель сталинского миропорядка, а затем и гибель его наркома – Берии, которой по нашей детской частушки – «вышел из доверия, а товарищ Маленков надавал ему пинков».
Но не долго играла и маленковская гармошка, дошла очередь и до него, и до маршала Победы Жукова.

И все это были «роковые минуты» для жителей СССР!
А как же счастье? Счастье ведь должно быть, но видимо миллионы народов, населявших тогда СССР, всеблагие не сочли нужными пригласить на пир.
Что же такое счастье?

У великого (подчеркиваю этот эпитет!) русского поэта Сергея Есенина, «черный человек» - образ сатаны в душе человеческой, утверждал:
«Счастье, есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты».

Тут бы самое время пустится в богословские рассуждения о том, что сатана извечный лжец и клеветник, но у нас иная тема - тема мира, который был построен на его, лживых основаниях. И человек вынужден за своё счастье платить муками и обезьяньим кривляньями, то есть жестами, имитирующими божественную любовь.

Отсюда у человека тяга к сатире и любовь к разного сорта артистическим кривлякам.
Но ведь это, господа мои и есть политика, свойство человеческого естества, обреченного на социальное существование, как животные – одни обречены жить стадами, другие – стаями, а третьи семьями (прайдом).

Горькая ирония состоит в том, что человек называет политику «грязным делом», а между тем нет более грязного существа на планете, чем человек!
На этот счет можно привести высказывания многих «великих мира сего», которым блаженные дозволили испить из кубка вечности правдивое вино жизни.

Достоевский  не выдержал и устами своего персонажа сказал:
«Ведь глуп человек, глуп феноменально... Своё собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы и самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда хоть бы даже до сумасшествия, — вот это всё и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к чёрту. И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотенья? Человеку надо — одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела". («Подпольный человек».)

Или вот, оболганный всеми записными политиками Фридрих Ницше в своем романе об обезбоженном человеке - Заратустры, сказал о счастье так:
«Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. «Счастье найдено нами», - говорят последние люди и моргают».

Удивительно прозорливо! И на самом деле планета Земля ныне стала насколько маленькой, что в Китае чихнут, а по всему миру пандемия! Все схвачено железными клещами мировых финансовых монополистов! Похоже, что их извечные драки между собой заканчиваются с закатом их святилища – США.

А что же дальше, дальше то что? Ведь закончить на этом статью просто невозможное дело, ведь люди так ждут окончательного решения, что хоть тут плачь, хоть пустись вскачь по колдобинам политических фантазий.

Получается заколдованный круг и человеку не вырваться из политики, как бабочке, увязшей в янтарной смоле.

Познание реальности убивает действие, для действия необходимо покрывало иллюзии. (Читайте Иезекиля!)

Впрочем, смелые люди, убившие Бога, знают, что делать и что будет. Нужно только дать людям немного наркотического зелья, а в конце жизни побольше яду, чтобы приятно умереть. Вот почему сейчас развернулись яростные сражения за информационные потоки!

Известное дело что самый сладкий яд содержится именно в информациях, приготовленных специалистами по социально-политическому маркетингу.

Кризис нынешний политической системы порождает монстра тотального контроля за каждым шагом, за каждым словом, за каждой мыслительной реакцией. С ясельного возраста формируется человек новой системы, контуры которого только угадываются в глубочайших сомнениях в традиционной историографии, в прежних понятиях Отечества, Родины и Патриотизма. Прежние святые от Ярослава мудрого, Александра Невского и так далее поставлены под сомнения. Даже физика и астрономия и прочие науки о веществе пересматриваются.

Из нынешнего кризиса вылупляется нечто такое от чего становится зябко на душе и сами собой рождаются картины жутких фантазийных романов у людей с богатым творческим воображением.
«Пускай звучит в церквах последних
Глухой хорал, хвалебный гимн,
А я богам не собеседник,
Не сотрапезник всеблагим.
Я только трезвый виночерпий
На грозном пиршестве времен,
Когда вино не на ущербе,
А хлеб по чести поделен».

Может быть вот этими строчками отчаянного оптимизма «на грозном пиршестве времен», Павла Антакольского закончим это блуждание по темным местами закатной истории нынешнего мира? Облачимся вместо наркотических одежд счастья, в холщовые одежды трезвости и вкусим подзабытый хлеб чести?