Брат

БРАТ


Собрался, как-то, мужик своего брата навестить. Дело было нехитрое. Брат жил неподалеку – два часа на самолете, часик на автобусе и там пешочком с километр до ворот. Звонить было необязательно. Брат всегда был готов встретить и обнять.
Мужик так и сделал. Утром запер свою дверь на щепочку, а вечером уже с братом обнимался, с его женой в щечку целовался. За столом, конечно, праздник, веселье, незатейлевые разговоры. Брат на гитаре мужскую лирику играет. Хорошо играет, почти как Высоцкий. А Владимира Семеновича мужик любил, особенно политические страдания и про любовь. Сказал об этом брату. А он:
- На заказ не пою. У меня есть друг, Витька, живет на соседней улице. У него есть весь Высоцкий на кассетах. Пойдем к нему послушаем. Заодно познакомлю.
Мужик знал, что в гостях у брата сопротивляться его идеям бесполезно. Жена без особой надежды попыталась отговорить, но в конце посоветовала:
- Гостинца возьмите, и фонарик ямки обходить. Дороги у нас никакие.
У мужиков гостинцы и так оттопыривали карманы, и два налобных фонарика крепко сидели на головах
Они вошли в ночь.
Вы видели когда-нибудь ночных светлячков? Полюбуйтесь. Два огонька совершали необычные зигзаги во тьме, где, должно быть, находились ямки. Потом раздался стук в железные ворота.
- Витька, открывай! Встречай гостей!
Собака не залаяла, потому что узнала своего. Разве что поскуливала. Вышел Витька:
- Ну, чё вы расшумелись? Давайте на кухню. Ребенок спит.
Кухней они называли отдельную пристройку.
- Это брат,- сказал брат,- Евстигней.
- Виктор,- сказал Витька,- очень приятно.
И вот зазвучал Высоцкий. Своим пением он как будто оправдывал несуразное поведение мужчин среди ночи. Глаза их, то слезились, то улыбались. Чувства, помноженные на рюмки, делали вечер увлекательным. В разговоре порой наступали длинные паузы. Иногда на полпесни, иногда на целую. В четыре утра магнитофон зажевал пленку. Витька воспользовался паузой и сказал, что ему к шести на работу. Братья изобразили понимающие лица и пошли восвояси. Они сами планировали рыбалку на сегодня. Но сейчас было главное дойти до дома. Фонарики больше запутывали, чем помогали. Братья решили идти в обнимку. Так надежней ямки обходить.
Утром Евстигней проснулся в одежде. Брат жарил яичницу на кухне.
- Через час поедем на горячее озеро восстанавливать душу и тело.
Это было мудрое решение. В городе Прохладном было пресное горячее озеро. В нем плавали желающие омолодиться или просто очухаться. Народу было всегда много. А неподалеку располагался город Горячеводск с соленым и холодным озером. В нем никто не плавал. Вдоль берега бродили перемазанные с ног до головы черной грязью люди, и свои желания друг от друга они скрывали. Новичок мог подумать, что это негры понаехали. И второпях, начинал в уме перебирать иностранные приветствия: «Шпрехен зи дойч, хау дую ду, гутен так, парле ву франсе, бон жур, мадам.» Но при приближении он слышал родной говорок и горько разочаровывался, что не удалось продемонстрировать свое полиглотство или полиглоитиотизм. В итоге сам обмазывался грязью и начинал бродить по пляжу туда-сюда, бормоча под нос: «Дую спик инглиш, ауфвидерзеен.» Место такое, заколдованное. Брат об этом знал и поэтому поехали в Прохладный.
За неделю они объездили все красивейшие места в округе, наелись шашлыков на год вперед и вина выпили на полгода. Пришла пора Евстигнею возвращаться. Брат отпускать не хотел:
- Так толком и не порыбачили. Чтобы с ночевкой, с костерком…
- Может, на следующий год получится? – неуверенно предположил Евстигней.
 Год пролетел быстро. За ним второй и третий. До аэропорта стало трудно добираться, часть авиарейсов отменили, автобусы нужные там перестали ходить. Вот и подумал Евстигней: «А не сколотить ли мне дельтаплан?»