Наша Моняша. Правильное воспитание

   Какое удовольствие мы получаем, наблюдая за жизнью домашних питомцев.   Часто жизнь животных и отношения между ними напоминают индийские сериалы, со страстями и борьбой за справедливость.
     Мы сменили место жительства, когда нашей любимице овчарке по кличке Моника было восемь лет. Вполне солидный возраст для собаки, и уже смело можно утверждать о ее привычках, склонностях и особенностях.  Так вот, была она очень дружелюбной, ненавязчивой, справедливой в своих решениях и всегда знала свое место в том обществе, где в данный момент находится.
   Хозяева, то есть мы с мужем, всегда строго на нее поглядывали, если в доме появлялись дети. Моника не очень любила детей,  терпеливо относилась к их  желанию обнять ее за шею или схватить за хвост, заглянуть ей в глаза, погладить ее. Но при первом же удобном случае старалась улизнуть в другую комнату и отсидеться в уголке, пока дети не уйдут.
   Другое дело взрослые,  особенно если они сидят за столом. Можно пробраться под столом, доверчиво положить им морду на колени и в ответ непременно получить кусочек лакомства.
     Моника умела принимать угощение достойно и красиво. Лакомый кусочек нужно было положить на открытую ладонь и протянуть ей. Она аккуратно, не спеша, не касаясь ладошки, забирала угощение и, отойдя в сторону, съедала его, посылая в ответ благодарный  взгляд.
   Это относительно отношений с людьми. В отношениях с себе подобными действовали другие правила.
   Моника любила всех собак мелкой породы. Скорее всего, причиной этому послужил тот факт, что, будучи щенком, на одной из ее  первых  прогулок в парке была укушена взрослым догом, и мы стали выводить ее в то время, когда гуляла «мелочь». С тех пор болонки, шпицы и им подобные стали ее лучшими друзьями. С крупными собаками вела себя достойно, не пасовала, но и в друзья не напрашивалась.
   В подъезде, куда мы заселились, этажом ниже жила собака Джессика, ротвейлер. Была она одного возраста с Моникой, умная, сильная, уверенная в себе девочка. До нашего появления была она единственной собакой в подъезде, достойной внимания. С появлением Моники их стали сравнивать, и эти сравнения не всегда были в пользу прежней единоличной хозяйки. Моника от мамы - немецкой овчарки, унаследовала черный окрас, а от кавказца папы длинную шерсть, вьющуюся кучерявой косой по спине, пышный хвост и шикарные, с рыжими подпалинами  штаны на задних лапах. Но все же главным достоинством Моники был ее добрый нрав.
   Обе собаки любили наблюдать за происходящим на улице, поставив передние лапы  на подоконник открытого окна лоджии. Если желание выглянуть в окошко наступало одновременно, Джессика, устремив свой взгляд наверх, начинала громко лаять. Моника в полемику не вступала. Она просто покидала лоджию, не желая опускаться до ответных оскорблений. Взгляд ее слегка обиженных глаз говорил: «Глупая, я не претендую на ее главенство. Солидная собака, а разгавкалась, словно глупая болонка, даже стыдно за нее». Мы поглаживали ее, приговаривая: »Волнуется за свое место в обществе, прости ее, вообще-то она очень даже неплохая девочка». Моняша вздыхала и укладывалась на свое место.
   Единственной ситуацией, когда Монику посещала агрессия, было наличие кошек. Выходя на прогулку, она первым делом оглядывала двор. И если только замечала зазевавшуюся кошку, со всех ног мчалась за ней, чтобы загнать несчастное животное куда-нибудь повыше.   «Место кошки на дереве, когда собака гуляет»- подводила итог Моника, отправляясь к реке.
    При встрече с Джессикой во время прогулки она слегка напрягалась. Но, в отличие от соседки, вела себя спокойно, хотя по глазам было видно, что встреча ее мало радует.
   Для нас такое преклонение было обидным. Хотелось, чтобы Моника разок устроила трепку этой задаваке, но это желание оставалось при нас и не озвучивалось. О бойцовских качествах своей красавицы мы были прекрасно осведомлены. Она подростком прошла обучение и была заточена на схватку до победного конца. И ее слегка поджатый хвост не был проявлением трусости. Скорее это было проявление сдержанности.
     И все же схватка между собаками однажды состоялась.
     Обычно обе собаки гуляли без поводков, это не вызывало опасение, ибо обе в момент прогулки были равнодушны к прохожим. Правда, при встрече друг с другом мы ограничивали их свободу, от греха подальше. В один из вечеров, мы с Моникой, нагулявшись, сидели на скамеечке у подъезда, поджидая с работы хозяина. Джессика в сопровождении своего хозяина возвращалась с прогулки с противоположной стороны дома. Как по команде я и Саша, хозяин Джессики, пристегнули собак. На натянутом поводке, злобно рыча, Джессика продефилировала мимо нас и вошла в подъезд. Через секунду, воспользовавшись тем, что Саша отстегнул ее, собака выскочила из него и кинулась на Монику.
    Собак удалось быстро разнять, Саша с извинениями забрал разбушевавшуюся  питомицу, и они вновь вошли в подъезд.
   Буквально через пару минут ситуация повторилась. Но на сей раз, Джессика сорвалась от квартирной двери, и Саше нужно было время, чтобы спуститься с четвертого этажа. Моника была на поводке, Джессика в свободном полете. Собаки вцепились друг в друга, кружась вокруг моих ног и скручивая их  поводком. Команды не действовали, удержать свою псину я не могла. Жуткий оскал разъяренных собак, брызги их слюны вогнали меня в страх. Я не знала, что делать, боясь упасть и быть покусанной или затоптанной ими.
   - Брось поводок! Немедленно брось поводок! – услышала я голос подоспевшего мужа.
   До сих пор не понимаю, как мне удалось сохранить равновесие, но я все же выпуталась из поводка. Присутствие мужа снимало с меня ответственность за поведение Моники. А она стала совершенно неуправляемой. Чтобы как-то ее остановить, муж со всей силы оттаскивал ее за хвост от уже скулившей от боли Джессики.
    В какой-то момент Моника огрызнулась на хозяина, и этого было достаточно, чтобы посадить обеих на поводки.
   - Я ее  у самой двери отцепил, -  виновато моргая глазами
оправдывался Саша, поглаживая прячущуюся за его ногами Джессику.
   - Да уходите уже быстрее,- недовольно ответил на это муж, успокаивая свою собаку и с тревогой глядя на меня.
    Из моих глаз лились слезы, от страха за себя, за собаку, от понимания, что в случае чего я с ней  не справлюсь, от счастья, что все удачно закончилось.
   Мы сели на скамеечку, давая возможность «противнику» подняться на свой этаж. Наша собака стала постепенно успокаиваться, при этом несколько раз с обидой поднимая глаза на хозяина.
   - Достаточно, Моника, достаточно, проучила и хватит, видишь, как маму напугала,- добродушным тоном ответил на этот взгляд муж и с любовью стал поглаживать ее по спине.
   Тем временем со ступенек подъезда со слезами спустился восьмилетний младший хозяин Джессики.
   - А ваша Моника нашу Джессику покусала,- с обидой произнес он.
   - Но не наша Моника набросилась на вашу Джессику, - стала я защищать свою собаку, - у своего папы спроси.
   - Все равно,- не унимался мальчик, ваша собака целая, а у нашей две раны!
  - Целая, домой! – скомандовал муж собаке, прекращая разговор и подавая мне руку.

   Дома мы принялись обнимать и хвалить предмет семейного обожания, кормить ее вкусняшками, звонить друзьям и рассказывать, какая у нас сильная и умная собака.
    Но она от этого не зазналась, по-прежнему при встрече с Джессикой вела себя достойно, превосходства не демонстрировала и ее поджатого хвоста, как бы, не замечала. Отчего вызвала еще большее уважение очевидцев той схватки.