Пустельга

У нас их водилось много. Что мне нравилось в пустельге, это ее особенность – она могла, часто-часто махая крыльями, подолгу зависать на одном месте, высматривая в траве мышь или суслика. Затем, как и подобает всем соколиным, она резко складывала крылья и пулей неслась к добыче. В ту пору мы с братом зачитывались – «Рассказами о животных». Помимо «Карабаша», «Мурзука», «Джульбарса» В. Бианки, наше воображение покорил рассказ «Мунишкеры» В. Михайлова. О киргизских охотниках с соколами. Мы просто бредили мыслью завести себе охотничью птицу и выходить с ней на сусликов. Конечно - большие соколы типа балабана или сапсана были нам в ту пору не по зубам, а вот пустельга или кобчик – почему нет? И мы не расставались со своей мечтой ни на миг. Где взять птицу было единственной проблемой, пока нам не повезло.
Однажды, когда мы с братом пасли утят на речке, над нами зависла пустельга. Я взмахнул руками, что бы прогнать ее, Но Сережка остановил меня и мы просто стали наблюдать за ней. Птица повисела некоторое время, но осознав, что до утят ей не добраться, громко вскрикнула и полетела в сторону. Брат помчался за ней вслед, предупредив, чтобы я оставался с утятами. Я тоскливо вздохнул, но что оставалось делать? Вскоре он вернулся. Радостно улыбаясь, он поведал, что выследил – где находится гнездо пустельги. Я замер… - наконец-то. Теперь осталось лишь поймать птицу и обучить ее приносить нам сусликов. Вот это и было самое трудное. Но мы с братом не боялись трудностей, а перешли к реализации плана. Прежде всего мы отогнали утят домой. Затем взяли тюль, чтобы в него поймать птицу и поспешили снова на реку. Противоположный берег реки был обрывист и крут. Пятиметровая стена глины нависала над нами. Она была вся утыкана норами. В этом берегу гнездились ласточки. Их так и называли – ласточки - береговушки. У обваленной стены образовалась дыра намного больше чем вход в ласточкино логово. Видимо талые весенние воды промыли там отверстие и расширили его. В этой широкой норе и поселилась пустельга. Наш план состоял в том, чтобы незаметно подкрасться к норе и, накрыв ее тюлью, поймать таким образом, нашу заветную птицу. Однако - не успели мы приблизиться к обрыву, как пустельга выпорхнула из норы и с громким клекотом умчалась ввысь – за берег. Наши замыслы в одночасье рухнули. Я уже собрался впасть в отчаяние, как брат заявил, что она все равно - рано или поздно вернется и нужно только подождать. Мы заняли позицию в прибрежных зарослях тальника и застыли в ожидании. Стояла жара. Острые ветви кололи бока, но мы решили, во что бы то ни стало, дождаться своей заветной птицы.
Однако время шло, а пустельга не торопилась возвращаться в гнездо. Вдруг мы услышали шорох и непонятный писк доносившийся из расщелины. Мы с братом переглянулись – когда она успела вернуться и как мы ее просмотрели? На цыпочках, насколько позволяли прибрежные камни, мы приблизились к гнезду и одним рывком накрыли его тюлью. Брат залез по берегу повыше и заглянул в гнездо. Через некоторое время он спускался вниз радостно размахивая тюлью. Я возликовал – поймал! Но это была не птица. Это был ее крупный и покрытый сиреневым пухом птенец. Нашей радости не было конца – воспитать птенца намного легче, чем приручить взрослую птицу. Окрыленные удачей мы вернулись домой. Так помимо утят нам добавилось еще хлопот с птенцом.
Поселив нашу пустельгу в коробку из-под старенького телевизора, мы отправились на поиски ее пропитания. В ход шло все. Мы ловили мышей, сбивали рогатками воробьев и даже шарили по норам ласточек, чтоб раздобыть маленьких птенцов на пропитание нашего хищника. Так продолжалось пока о нашей затее не узнала бабушка. Она категорически заявила, чтобы мы вернули птенца на место. Мы сопротивлялись до последнего, но сделать ничего не могли, поэтому скрепя сердце мы были вынуждены вернуть нашего птенца на место – матери. Но та в свою очередь не приняла своего ребенка и через два дня мы обнаружили его на берегу под норой мертвым.