Два письма академику А. Г. Аганбегяну

Письмо первое

Уважаемый академик! Мне не хотелось бы занимать слишком много Вашего времени, но, находясь под впечатлением от телепередачи, в которой была показана Ваша встреча с представительной аудиторией, я всё-таки решился написать. В какой-то степени мы – коллеги, ведь я тоже экономист, и меня волнуют те же проблемы, что и Вас, хотя масштабы оценки событий у нас разные. Но – ближе к делу...

Происходящая в стране перестройка направлена в сфере экономики, прежде всего на замену административных методов управления преимущественно экономическими [методами]. К сожалению, приходится констатировать, что за новыми формами скрывается всё то же содержание. Об этом свидетельствует ряд фактов.

Во-первых, это создание Госагропрома СССР, монополизировавшего даже не одну, а несколько отраслей. Возглавляемый первым заместителем предсовмина СССР Агропром стал одним из самых могущественных ведомств, что делает диктат его над потребителем ещё более жёстким. Ему дела нет до здоровья населения (чем ещё можно объяснить планы увеличения производства табака?), его не волнуют проблемы экологии (интенсивные технологии)... Вместо предполагаемой децентрализации получается сверхцентрализация. Создание Агропрома в существующем виде – это ошибка!

Во-вторых, это внедрение госприёмки. Никакая госприёмка не в силах поднять качество, она может дать лишь видимость скорого успеха. До тех пор, пока наш внутренний рынок закрыт китайской стеной монополии внешней торговли, проблема качества решена не будет!

В-третьих, это государственные заказы и их доля в производственной программе предприятий. Когда 70% программы обеспечены госзаказами, о истинном хозрасчёте не может быть и речи. Почему государство берёт на себя бремя реализации? Сельхозпредприятиям, например, разрешили продавать свободно 30% продукции максимально. Но почему именно до 30%? Не менее 30%! Это, конечно же, ко многому обязывало бы? Почему не госзаказ в пределах 30%, что должно покрыть потребности бюджетных организаций – своеобразный продналог, хотя и это в какой-то степени отход от экономических методов управления? По ходу рассуждения хочу внести одно существенное замечание: я предлагаю навсегда отказаться от такого термина, как «продажа зерна (или чего-то иного) государству». Что, государство у нас заготовительная контора? Не лучше ли – «поставка в союзный (республиканский) фонд»?

И, наконец, нормативное планирование финансов предприятий, когда начисления и отчисления определяются по субъективно установленным сверху нормативам, что рубит под корень все благие начинания. Я признаю только один норматив – отчислений в бюджет, и то в качестве временной меры в переходный период. В принципе я против любых прямых налогов на доходы, я за косвенные налоги и, в частности, предлагаю признать налоговую суть «налога с оборота». Моё представление о самофинансирующемся предприятии и о его взаимоотношениях  с бюджетом просто: вся прибыль – предприятию, налог с оборота – бюджету. Если предприятия станут действительно самофинансируемыми, если будут отменены бюджетные дотации, то и сам бюджет заметно «похудеет». И тогда каждое предприятие само оплатит все свои расходы вплоть до больничных листков и пенсий, что, конечно же, не исключает объединение средств по отраслевому или территори-альному принципу. Не исключает это и плату за ресурсы (землю, воду, воздух и т.д.), но не обязательно из прибыли. Не исключает это также и страхование всех фондов предприятий в преобразованном и отделённом от государственных финан-сов Госстрахе СССР (или ином страховом предприятии).

Переход к экономическим методам невозможен без реформы ценообразования (а не цен!). Сами предприятия должны устанавливать цены на свою продукцию, и они вполне могут это делать. Роль нынешних государственных органов должна быть сведена к контролю процессов ценообразования и к методической помощи за определённую плату. Только таким способом можно добиться создания экономически обоснованных цен, а также решить связанные с ценами социальные проблемы. Не задумывались ли Вы, академик, над вопросом: почему типичный советский человек так чувствителен ко всякому повышению цен? Ответ прост: потому, что эти цены установлены государством, точнее – правительством. И если цены будут устанавливать сами предприятия, то и недовольство не будет носить политическую окраску. Понимаю, что нужно время для изменения психологии людей, воспитанных на принципах этатизма цен, но начинать работу надо сегодня, сейчас!

С 01 января входит в силу Закон о государственном предприятии. В нём много включено положений, которые отдают духом прошлого, но самый большой его недостаток – само определение «государственное предприятие». Я – за закон о социалистическом предприятии, за сворачивание вмешательства государства в деятельность предприятий и против предоставления  части трудовых коллективов каких-либо контрольных функций, что представляется мне разновидностью апартеида.

Основным звеном экономики должно стать самостоятельное коммерческое социалистическое предприятие. Самостоятельное – это значит самоуправляемое, самофинансируемое, самопланируемое, самоснабжаемое и т.д. однако трудно представить себе такое в условиях, когда существуют министерства в теперешнем виде. Они должны быть ликвидированы или заменены. Речь идёт о замене органов государственного управления коммерческими организациями, которые за плату [будут] выполнять некоторые координационные функции министерств. И совсем необязательно всех их размещать в Москве. Децентрализация – вот что нам нужно сейчас! Децентрализация и разукрупнение таких монстров как Министерство путей сообщения, Министерство связи, Гостелерадио и других всесильных ведомств, которые прикрываются высшими интересами государства и при этом держат в чёрном теле клиентуру. Условия-то совершенно не равные: с одной стороны – всесильные монополисты, с другой – бесправные клиенты. На такой основе здоровая экономика не сможет функционировать, больная – тем более. Возьмите в качестве примера Госстрах СССР. Удобно расположившись под крылышком Минфина СССР, Госстрах полностью застрахован от всех рисков. Кому выгодна эта непотопляемость? И вот уже внедряется пенсионное страхование, предусматривающее бюджетные дотации, что нельзя рассматривать иначе, чем возврат к порочной практике прошлого... Повторяю, только конкуренция может уравнять (хотя бы) права производителя и потребителя, а все и всяческие внеэкономические средства, включая Госагропром, госприёмку, министерский аппарат, бессильны!   

Возможно, что некоторые мои мысли не соответствуют Вашим представлениям о путях развития нашей экономики, что даёт мне основания на получение Вашего ответа в удобной для Вас форме. Хочу только добавить, что споры о преимуществах отраслевого и территориального методов управления представляются мне переложенным на экономику спором о том, что первично: курица или яйцо? В связи с этим я сомневаюсь в мудрости решения о создании отраслевых банков, так как подлинно экономические жизнеспособные банки следует создавать на коммерческой (а не отраслевой) основе, не допуская рецидивов прошлых методов хозяйствования.

Желаю Вам, академик, всего наилучшего.

С уважением...

Письмо второе

Уважаемый товарищ Аганбегян! Вторично обращаюсь к вам с письмом, но это не потому, что хочу непременно получить ответ за вашей подписью. Мне не этого надо, но ответ, подписанный тов. В.Н. Кашиным, оставил без внимания самое существенное из моего письма на Ваше имя. В стране происходит перестройка, но в уже принятых политических решениях, формально направленных на ускорение перестройки, заложены мины замедленного действия, которые перестройку взорвут. Или, если хотите, семена перестройки слишком загрязнены личинками застоя. Поймите, если Вы действительно сторонник перестройки, что опасности эти не преувеличены мною. Так, укрупнение министерств лишь усиливает их административно-экономическую мощь. И в связи с этим я упомянул Госагропром. Далее я обратил внимание на чрезмерную власть, сосредоточенную в таких ведомствах, как Минсвязи, Гостелерадио и т.д., их бесконтрольность по отношению к клиентуре. Я предложил разукрупнить их и преобразовать в чисто коммерческие предприятия, зависящие от кошелька клиентуры. Пока эти ведомства являются органами государственного управления, равноправие клиентуры с ними невозможно. Основным звеном должно стать коммерческое, а значит – самостоятельное предприятие, которое добровольно вступает в любые экономически обоснованные союзы и ассоциации с другими предприятиями независимо от отраслевого или территориального фактора. А это делает необходимость ликвидировать всё то, что сковывает самостоятельность предприятий в финансовой сфере. Вы предлагаете нормативы распределения доходов, а это значит, что не будет чёткой правовой базы для взаимоотношений предприятий с бюджетом. Нормативы – это власть, а власть держат в руках люди. Нормативы – это прекрасная почва для злоупотреблений.

Если мы действительно ведём дело к самофинансированию, то бюджет должен заметно «похудеть». К тому же доходы бюджета не должны вступать в противоречие с доходами предприятия, когда последние делают всё, чтобы сократить отчисления в бюджет. И поэтому я предлагаю поистине Соломоново решение: вся прибыль – предприятию, а налог с оборота, как косвенный налог, – полностью в бюджет. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты. Изъятию в бюджет может подлежать только спекулятивная сверхприбыль. И на таких же принципах предлагаю строить отношения с кооперативами к слову, мне непонятно, почему при реорганизации госпредприятий в кооперативные списываются отчисления в бюджет. Это недопустимо! О кооперации вообще. Я за промышленные кооперативы, но против спекулятивных кооперативов, когда ту же «фанту» продают по 2 р. – скупили и продают втридорога! А кассеты, которые исчезли, хотя магазины забиты магнитофонами? Уголовщиной пахнет, мафией. Я за кооперативные предприятия, но, прежде всего, понимаю под этим реорганизацию части госпредприятий в кооперативные [предприятия] с выгодой для бюджета. Продавать их тому, кто больше заплатит! Или сдавать в аренду, в концессию и т.д.

С уважением...

Примечание

Два письма относятся к началу 1988-го года. Страшно представит, что тогда не было Интернета – и как люди жили без него?! Зато был распространён эпистолярный стиль общения, и традиционная почта работала с повышенной нагрузкой, перевозя письма граждан мешками. Поэтому оба письма были направлены именитому учёному через популярную в годы Перестройки телепередачу Гостелерадио СССР «Проблемы – поиски – решения» (впоследствии – «Перестройка: проблемы и решения»). В ней участвовали руководители Правительства СССР, министерств и ведомств, известные учёные, которые отвечали на задаваемые по 20-и телефонам острые вопросы советских телезрителей...

Одним из активных гостей телепередачи был ныне здравствующий академик-экономист Абел Гезевич Аганбегян (р. в Тифлисе 08 октября 1932 г.). Автору, который с интересом следил за выпусками телепередачи, доподлинно неизвестно, дошло ли хотя бы одно из писем до академика, да и вряд ли это было возможно чисто технически, т.к. редакция была буквально утоплена в океане звонков и писем телезрителей. Однако подписанный директором Института экономики АН СССР Валентином Николаевичем Кашиным (р. 09 сентября 1927 г.) ответ на первое письмо был получен, но не публикуется! Оба письма отражают взгляды автора на экономические проблемы времён Перестройки, могут быть интересны кому-то, поэтому публикуются как мемуары. Теперь, с высоты прожитых автором и страной 33-х лет, видно, как глупы и наивны мы были тогда, обсуждая расцветку обоев и не видя при этом, что трещат стены дома и вот-вот обрушится потолок. И если бы только автор, рядовой советский экономист! Каким-то чудом мы пережили всё это и живём в обкусанной с Запада и Юга «новой» России в ожидании новых испытаний и потрясений... 

28 июля 2021 г.

© Валентин Поляков 2021