Время перемен

2012г.


Let it be my dreams
Let it be my thoughts
All those things in my heart
One too many days
One too many years
I wasted for nothing
Listen to me now
I'm so close to you
Never felt like this before
I'm not feeling any fear
I have found the truth inside
after all the tears I've cried
Season of Change...

(Stratovarius: "Season Of Change")


     Красные стены, красный пол, красный потолок. Странный дизайн, но Роланду нравилось. Особенно плакаты с легендарными рок-группами, развешанные по стенам. Еще нравилась атмосфера и воздух, пропитанный терпким запахом пива, сигаретного дыма и горячих ход-догов с жидким кетчупом – единственное блюдо на которое хватало кулинарных навыков бармена Миро. Он всегда ворчал, когда его просили сварганить свой знаменитый хот-дог. Как истинный бармен, Миро предпочитал разливать холодное пиво и жгучий виски, а в свободное время - сидеть в углу за барной стойкой и тихонько наигрывать на гитаре любимые мелодии, натянув на лоб свою старую ковбойскую шляпу.
     "Красный бык" был, пожалуй, единственным приличным рок-баром, где одинаково здорово было и завалится веселой компанией, и посидеть одному за кружкой темного пива, послушать любимых исполнителей. Роланд любил сидеть один, хотя ему часто приходилось делить свое излюбленное место – массивный грубоватый дубовый стол в углу за вечно распахнутой входной дверью- с шумными друзьями и непрошеными компаниями. Он приходил сюда каждую пятницу, в семь часов, заказывал всегда чистый ирландский виски и сидел молча, будто погрузившись в глубокую медитацию. Раньше (теперь ему казалось, это было тысячу лет назад) он думал о работе, о своих проектах и планах на будущее, о подарках сестре и матери на Рождество, о том, что нужно сходить на могилу отца и починить прохудившуюся крышу сарая родительского дома. Иногда он поднимал голову, кивал в сторону только что вошедших в бар знакомых, даже перекидывался с ними парочкой фраз. Потом вновь погружался в раздумья. Бывало, Роланд замечал, как наблюдает за ним сидящая за барной стойкой или столика напротив какая-нибудь девушка. Он знал, какую именно картину они всякий раз видят: симпатичный молодой человек в гордом одиночестве, плюс стакан недопитого виски, плюс задумчивый, сосредоточенный взгляд, плюс дымящаяся в сложенных пальцах сигарета с темным фильтром – вот он – герой песни Deep Purple "Soldier of fortune" собственной персоной! Этот образ действовал на всех одинаково безотказно. Ему даже не приходилось делать какие-либо усилия, сочинять душераздирающие истории. Девушки сами все додумывали. Результат – почти каждый вечер своих одиноких посиделок в баре "Красный бык" он уходил домой не один.
     Бывало его внутренний покой и уют нарушали шумные друзья. Ворвавшись в бар, как в крепость во время штурма, они бесцеремонно занимали все свободные места вокруг дубового стола Роланда, заказывали неимоверное количество пива и водки и кутили до глубокой ночи, а иногда и до самого утра.
     С приходом друзей задумчивый Роланд и его темный уголок моментально перевоплощались в жизнерадостный центр вселенной. Была у его друзей такая особенность – поднимать ему настроение. Однако в последнее время он все чаще и чаще замечал за собой фальшь – резиновую улыбку, искусственный смех, безучастный взгляд.  Он предпочел бы остаться наедине с самим собой и не делать лишних усилий, чтобы друзья не смогли заподозрить неладное.
     Мысли, крутившиеся в его голове последний месяц, были для него настолько чужды с одной стороны и банальны с другой, что первоначально он посчитал себя глубоко оскорбленным тем, что позволил им занять хотя бы миллиметр своего мозга. Роланд не мог избавиться от них ни на работе, ни дома, ни даже во время сна. Это было как будто наваждение, как проклятие. За все 24 года своей жизни он ни разу не испытывал что-то подобное и здорово гордился этим. Видя страдания своих друзей, он часто глумился над ними, смеялся над их нелепыми поступками и переживаниями, а теперь получается, что он сам попался на эту старую как мир удочку? Как же так?! Почему он не углядел? С какого момента он перестал себя контролировать? Когда эта несерьезная игра вдруг стала для него жизненно необходимой борьбой за право на глоток воздуха?

     Она сказала, что возможно зайдет пропустить стаканчик. А это значит, что она принесет с собой дозу, то, что ему до смерти не хватало с их последней встречи ровно неделю назад на крыше 10-этажного жилого здания – ее излюбленном месте.
     - Нам всегда чего-то не хватает, так уж мы устроены,- говорила она, сидя на самом краю плоской крыши в день их первого свидания,- если есть сумасшествие, то мы страдаем от того что не разумны, и наоборот. Если есть свобода, то мы мечтаем о сладкой неволе, и наоборот. Зимой нам не хватает лета, а летом – зимы. Поэтому нам никогда не будет покоя!
     Ее волосы развевались на ветру, в глазах отражались огоньки ночного города, а на бледных открытых плечах блестели блики стальной луны. Роланд стоял в нескольких шагах от нее и не смел поднять глаз. Он знал, что стоит на краю. Еще один шаг, еще одно движение, и он погибнет. А она, откинув голову назад, смотрела в непроглядную гладь летнего неба и думала о том, что кто-то смотрит оттуда на нее. На свете живут 7 миллиардов людей, а этот кто-то смотрит только на нее.
     Она поделилась этими мыслями с Роландом.
     - Теперь ты, наверное, поймешь, что именно я чувствую,- сказал он ей в ответ и шагнул в пропасть.
     Все что ему нужно –доза. Он преследовал ее, ночевал под окнами, назначал свидания. Иногда она соглашалась. Роланд знал, это игра. Она дает ему то, что нужно, чтобы потом забрать слихвой - бесследно исчезнуть на несколько дней, зная, что обрекает его на мучительную агонию. Но ей это нравилось, безумно, как нравится мотыльку лететь на красное пламя. Только в отличие от мотылька она знала – это пламя для нее не опасно.

     Она сказала, что зайдет пропустить стаканчик. … Значит, ему не оставалось ничего другого, как сидеть и ждать…
     - Роланд, у тебя кровь!
     Погруженный глубоко в свои мысли он не сразу увидел, как по его руке, сжимающей лезвие короткого складного ножа, течет красная струя. Он даже не почувствовал никакой боли. Более того, он даже не мог припомнить, сколько времени сидит в окружении своих друзей. Рыжеволосый Мика, весельчак Мартин, его младший брат Алекс и даже неразговорчивый Влад по прозвищу Левша – когда они успели оккупировать его личное пространство?
     - Роланд, ты меня слышишь? - повторил голос уже совсем близко, над головой. Он поднял глаза и увидел Миро, который протягивал ему салфетку. Роланд машинально выпустил из рук нож, и он с грохотом упали на стол. Веселый говор друзей моментально прекратился, и над любимым дубовым столом нависла тишина. Роланд попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получилась безобразная гримаса.
     - Роланд, ты чего? - настороженно спросил рыжеволосый Мика. Каждая веснушка на его лице выражало нешуточное беспокойство.
     - Да он пьян! - воскликнул Мартин, смеясь. Он сидел рядом с Роландом, - посмотрите-ка на него! Он ничего не соображает! Когда это ты успел, дружище?! Эй, Миро, ты ему точно в виски ничего не добавлял?
     За столом все дружно расхохотались. Даже Роланд улыбнулся. Теперь улыбка получилась более искренней. Он взял из рук Миро салфетку и вежливо поблагодарил. Боли он по-прежнему не чувствовал.
     - Эй, Миро, принеси-ка нам еще по пивку! – уже спустя полминуты орал Мартин.
     - О да! У нас сегодня есть что отмечать,- объявил Алекс,- сегодня Манчестер выиграл у Ливерпуля со счетом 2:1!
     - Жаль, ты пропустил игру,-  отозвался Влад,- первый тайм был поистине…
     Больше Роланд ничего не слышал. Ему вдруг показалась, что вся кровь разом хлынула ему в мозг. Руки похолодели, а пальцы, сжимающие сигарету, покрыла мелкая дрожь. В дверь, которая была всегда открыта, ворвался теплый летний ветер. Она вошла мягкой поступью черной кошки, потянув за собой длинный шлейф "Кензо" вперемежку с ароматом ее собственного тела.  О, этот запах даже во сне сводил его с ума. Все его существо было пропитано воспоминанием о пьянящем аромате ее шеи и плеч. Черные волосы были собраны на затылке в конский хвост, в зубах торчала только что зажженная сигарета, а руки были небрежно спрятаны в карманы коротких белых шортов. Она остановилась у барной стойки и окинула помещение безучастным взглядом. На мгновение их глаза встретились, и для Роланда мир вокруг перестал существовать.
     "Опять ты куришь?"
     "А ты как обычно пьян в стельку?"
     "Уже нет. Ты умеешь отрезвлять".
     "Я принесла твою дозу, наслаждайся!"
     "Спасибо, мне уже намного лучше".
     Это длилось всего секунду, а может и меньше. Только с ней он мог говорить, не проронив и звука. Каждая их встреча, каждый взгляд, каждое ее слово – долгожданная доза. Он знал: дальше – больше. Дозу придется увеличивать. Он не сможет так долго протянуть. И она это знала, но продолжала играть, дразнить, заманивать в свои сети и снова отталкивать.
     - Эй, Алиса! - окликнул ее кто-то за соседним столиком.
     Она повернулась в сторону голоса, улыбнулась и помахала компании из четырех парней и двух девушек.
     Роланд беспомощно проводил ее взглядом. Он увидел, как она селя рядом со смазливым блондином, как другой, коренастый парень с полностью вытатуированной правой рукой налил ей стопку водки, как третий, лица которого он не разглядел, бесцеремонно выхватил у нее сигарету и засунул себе в рот. Она звонко засмеялась, протянула руку и, отняв у него сигарету, снова затянулась, как ни в чем не бывало.
     "Что ты делаешь, Алиса?"
     Она даже не оглянулась. Неужели она больше его не слышит?
     В бар вошли еще несколько шумных компаний. Они заняли свободные столики и заказали выпивку. Время двигалось к девяти вечера – самый что ни на есть час пик для "Красного быка". В это время здесь всегда было полно народу, много пива, смеха, увлеченных разговоров. Роланд ничего этого не видел и не слышал. Его взгляд был прикован к ней, он даже моргнуть боялся – а вдруг она исчезнет? Он продолжал безмолвно наблюдать за тем, как она опрокидывает в себя вторую стопку водки, как блондин с поганой ухмылкой на лице подливает третью рюмку, как татуированный перекидывает свою руку через ее открытые плечи, при этом якобы случайно задевая шею. От бессилия и безысходности Роланд стиснул зубы и сжал кулаки. Его пальцы с силой вонзились в свежую рану, и из-под ногтей снова хлынула кровь.
     - Эй, Миро,- вдруг крикнул кто-то из толпы,- давай-ка, вруби какой-нибудь рок-н-ролл!
     - Да, да,- тут же подхватили с разных углов,- даешь рок-н-ролл!
     Миро не стал возражать: благочестивые 60-ые ему были гораздо больше по душе, чем тяжелые рифы 80-ых, которые так любили постоянные клиенты "Красного быка". С минуту он ковырялся в стопке с дисками под барной стойкой, пока не нашел то, что нужно. Еще через секунду в стенах клуба на всю катушку зазвучали первые аккорды Beatles "Long Tall Sally", за которыми немедленно последовал удовлетворенный рев поддатых посетителей. С десяток человек тут же вскочили со своих мест. Миро приглушил свет и запустил цветомузыку: на стенах и потолке тут же заплясали тысячи мерцающих и переливающихся разноцветных огоньков.
     Только этого не хватало! Теперь из-за полумрака и заполонивших всю центральную часть бара танцоров Роланд не мог разглядеть, что там творится за столиком Алисы. Ему казалось, что у него от напряжения вот-вот взорвутся виски;. Сигарета больше не помогала. И алкоголь тоже. Дым застревал в горле, обжигал язык, а виски вдруг превратились в дешевые помои. Еще секунда, и он просто сошел бы с ума от неизвестности…
     Когда глаза чуть привыкли к темноте, он наконец смог разглядеть кусок белой ткани среди мелькающих черных теней. Алиса тоже танцевала. И танцевала не одна. Сзади к ней прижимался татуированный, а спереди смазливый блондин хватал ее за руки и талию. А смотрела она на Роланда. Он понял. Это было представление. Очередная жестокая игра.
     Он безошибочно прочитал в ее глазах вызов, роковую страсть, которые, конечно, предназначалась только ему.
     "Зачем ты это делаешь?"
     "Я ведь тебе ничего не обещала"
     "Ради бога, Алиса! Зачем ты это делаешь?!"

     "Long Tall Sally" сменился "I Saw Her Standing There". Смазливый блондин резко притянул Алису к себе, а татуированный с наглой ухмылкой оглядел ее сзади и хищно поджал губы. Алиса попыталась вырвать свою руку из лапищ блондина, но он ловко подвернул их ей за спину и легко, словно пушинку согнул на подставленное колено, затем с той же легкостью выпрямил и, словно юлу, пустил в объятия татуированного. Последний подхватил ее на лету, развернул к себе спиной и всем своим телом прижался к ее спине. Его руки поползли вверх по ее талии и, Роланду на секунду показалось, что он схватил ее за грудь.
     Это было последней каплей. Одним резким движением он придавил окурок в пепельнице, затем, опрокинув в себя остатки виски, медленно встал и спокойным шагом направился к Алисе. Он бы ни за что не вмешался, если бы не увидел в ее глазах страх. Игра вышла из-под ее контроля. Теперь играла не она, а с ней.
     Первый удар он нанес татуированному прямо в лицо за то, что тот посмел поджимать губы и покушаться на святая святых. Татуированный немедля свалился на пол. Выражение лица у него было довольно-таки глупым. Он, наверное, вообще не понял, что с ним произошло. Даже кровь, хлынувшая из разбитой губы, не стала для него хоть каким-то объяснением. Блондину досталось кулаком в бок и увесистая оплеуха за третью рюмку водки и подвернутую руку. Он взвизгнул, согнулся, одной рукой схватился за горящую щеку, другой – обхватил живот.
     Роланд, все с тем же выражением безмолвного спокойствия на лице, подошел к опешившей от страха и изумления Алисе. Он легко подхватил ее на руки и все тем же умеренным шагом направился к выходу.
     - Э-э-э,- вытянув им в след руку и все так же сидя на полу, только и смог произнести татуированный.
     Все произошло так быстро и неожиданно, что никто в баре и не понял толком, что случилось. Миро продолжал начищать стаканы за барной стойкой, посетители – танцевать под завершающие аккорды "I Saw Her Standing There". Кто-то добродушно хлопнул татуированного по плечу со словами "Тебе, наверное, уже хватит пить". А кто-то указал согнувшемуся блондину на дверь туалета. И только рыжеволосый Мика, весельчак Мартин, его младший брат Алекс и неразговорчивый Влад по прозвищу Левша, на глазах у которых их лучший друг Роланд только что ни с того ни с сего избил двух совершенно незнакомых им парней и ушел из бара с девушкой на руках, еще долго будут сидеть вот так с отвисшими челюстями, не в состоянии произнести ни слова.
     "Beatles" сменились королем рок-н-ролла Элвисом, и толпа с еще большим восторгом и неистовством закружилась на танцполе, хором и невпопад напевая любимые куплеты.

      Ночь, словно шелковая ткань, мягко опускалась на плечи города. Сегодня она была на редкость теплой и приятной на ощупь. Даже звезды казались ближе и ярче обычного, ветер – ласковее и приветливее. И только луна – все такая же круглая и задумчивая как в день их первого свидания. Некоторое время они шли молча. Роланд боялся произнести какую-нибудь нелепую фразу и все испортить, впрочем, он даже не знал с чего начать разговор. К тому же, тишина его вовсе не пугала. Они и так понимали друг друга без слов.
     Роланд и представить себе не мог, что ему не доставит абсолютно никакого труда нести ее на руках. Он готов был делать это всю свою жизнь – настолько она была легкой и невообразимо родной. Она так сильно прижалась к нему всем своим телом, что, казалось, вот-вот раствориться в нем без остатка. Ее теплые руки обвились вокруг его шеи, он чувствовал ее горячее дыхание и жгучие слезы у себя на груди. Его сердце бешено колотилось, и, вероятно, она это чувствовала.
     - Прости меня…- вдруг произнесла Алиса еле слышно, и очередная струйка горячей слезы заползла Роланду под майку. Он не ответил.  Только еще крепче прижал ее к себе.
     -Прости меня,- снова сказала она, чуть громче,- я... я так боюсь потерять тебя…
     Она была пьяна и спотыкалась на каждом слове, но все же продолжила:
     -С тех самых пор, когда впервые увидела… помнишь этот день? Тогда шел сильный дождь и мы прятались в подъезде чужого дома. С нами было еще кучу народу, но ты единственный, кто предложил мне свою куртку. А я отказалась… вот дура! Мне было так холодно! После этого я две недели провалялась в постели с ангиной. С тех пор я люблю дождь. И тебя тоже… люблю. Очень сильно люблю. Потом был "Красный бык"! Как здорово, что мы с тобой случайно встретились там. Ты хотел угостить меня выпивкой, а я снова отказалась… Хотя так хотела напиться с тобой. А вместо этого сбежала… Хорошо, что ты все-таки нашел меня! И что преследовал. И терпел. И что не обращал внимания на мои требования оставить меня в покое. Я ведь все это делала, чтобы доказать самой себе, что ты такой же как все! Что ты ни за что не пойдешь до конца. Не хотела привязываться к тебе. Снова обжигаться… и… и…
     Алиса не договорила. Вместо этого она разрыдалась, как дитя, еще сильнее уткнувшись в его шею. Роланд нежно дотронулся губами до ее лба и запечатлел на нем долгий поцелуй.
     Дальше они шли молча.

(цикл 'Время перемен", часть вторая)