amour

Симбиоз грубости и заботы, — мужчина, привыкший к арктической мерзлоте, был сдержан, рассудителен и холоден, присущее ему спокойствие было заметно в монотонных речах, а волнение, крайнее удивление и страхи были чужды ему, казалось, будто он годами экономил свои чувства. Схемы, стратегии, склонность практично учитывать обстоятельства, действовать исключительно с расчетом, уверенность, отраженная во внешнем виде, уж так повелось, что всё это было главным составляющим его жизни, от которого отказаться было почти невозможно. Но явилась она, — и посыпались все эмоции, как кокаин на мраморную поверхность стола: он познал мягкость, коснувшись ее бархатной кожи, и стал вдвойне сильнее, каждый ее жест вселял спокойствие, словно его окружала аура удачи, она умела развеять его тьму и согнать в еще большую пучину, — она была из тех женщин, скрывающих сотни внутренних революций, способных обольстить, - до гипноза, а после впиться когтями в самое сердце, войдя в душу с нежной жестокостью, оставляя за собой право на тайну, играет хладнокровно. «Ты — опьянение, даже для непьющих. Ты — наркотик, отказаться от дозы на самом пике ломки которого мне не удается возможным. Ты способна заменить собой всё произошедшее до тебя. Я знал, что такие женщины встречаются раз на века и дело не в твоей утонченной красоте, а скорее, в совпадении множества черт, их естественное сочетание, уверенно подчеркнутое в надменности, холодном рассудке и гордости, что делало тебя особенно привлекательной и необычайной в моих глазах», — проговаривал он. Несмотря на всю свою недоступность и силу духа, которой способен позавидовать каждый, на "Я сумею сама", в его руках она позволила себе такую роскошь, как забыться. Она умела падать в его объятия с закрытыми глазами. Она умела не задавать вопросов. Она умела оставаться в тишине. Она умела быть уступчивой.
А он, в свою очередь, на неспособность оставаться с кем-либо, позволил себе роскошь и остался с ней.