Детский разговор

Весна уже освободила и очистила улицы от зимнего наряда. Даже асфальт, обычно серый и пыльный, выглядел в сочетании со свежей зелёной листвой тёплым и живописным. Мы с внуком шли не спеша по широкой и шумной центральной улице, мимо бесконечного ряда магазинов и ресторанов, отелей и офисов. Многочисленные зеваки глазели на витрины, сглатывая слюну, а рекламируемые товары гордо нежились в солнечных лучах ещё по весеннему тёплых и ласковых. Великолепный дизайн, ласкающие взгляд новые удивительные материалы и полные скрытых чудес экраны смартфонов за стеклом дорогих бутиков подобно сладким голосам с острова сирен притягивали к себе прохожих, пленяя их души и истощая в конце концов кошельки и счета.

Неожиданно мой юный спутник, только что преодолевший четырнадцатилетний рубеж, остановился у магазина электроники и, окинув быстрым взглядом витрину, обернулся ко мне с серьёзным и сосредоточенным выражением лица.

- Дед! Вот ты объясни мне. Если люди уже придумали самые лучшие смартфоны, - внук выразительно кивнул в сторону витрины, - зачем делать и продавать те, которые хуже? И почему все они так быстро ломаются, что их приходится менять?
Костя немного подумал и добавил:

- Ведь люди уже научились делать надёжные механизмы, которые даже в космосе работают! А если на космической станции что-то выходит из строя, просто заменяют блок... И саму орбитальную станцию постоянно улучшают и достраивают, а не меняют каждый год...
Мы с классом на прошлой неделе были на экскурсии на заводе, где мусор перерабатывают. Я там видел целые горы смартфонов и всяких гаджетов, в которых множество целых деталей, которые могли бы сто лет ещё работать, а их выкинули! А почему? Ведь на всё это затрачена уйма рабочего времени и материалы дорогие, и энергия! И всё это зачем?

Мой неугомонный внук сегодня задавал вопросы, на которые я готов был ответить и даже, наверное, убедить мальчишку в том, о чём я накануне довольно безуспешно спорил со своими жизнерадостными и не слишком задумчивыми оппонентами в институте. Только слова нужно найти...

Мы не торопясь двинулись дальше вместе с кажущимся беззаботным людским потоком. Костя временами посматривал на меня, терпеливо ожидая ответа, а я, глядя на мелькающие лица, невольно думал о том, что абсолютное большинство этих симпатичных прохожих если и озабочены, то лишь тем, как заработать побольше денег, как что-то купить или продать. Кто-то, как этот неухоженный мужчина в дорогом когда-то костюме и с печальным лицом, наверное не может избавиться от мысли о невыплаченном кредите. А тому весёлому молодому человеку в яркой красной бейсболке скорее всего наплевать на долги, если они у него есть, просто потому, что он верит в своё светлое будущее и удачу, которая уже ждет его за одним из ближайших поворотов.

- А можно я про смартфоны чуть позже, а сначала про тех, кто их делает? Как ты считаешь, все эти люди, - рабочие, инженеры, конструкторы, технологи, управленцы и бог знает, кто ещё, - они очень переживают из-за того, что созданные ими замечательные устройства быстро оказываются на свалке? А производители автомобилей или, например, обуви, где картина в общем такая же? А создатели одежды, которая к следующему сезону уже выходит из моды!

Не пытаясь отвечать, Костя внимательно смотрел на меня, стараясь уловить ход мысли.

- Знаешь, Костя, очень много лет назад я приобрёл в каком-то маленьком магазинчике в Алжире английские кожаные туфли. Очень удобные и, на мой вкус, красивые. А лет через двадцать с лишним, когда я отдал их какому-то знакомому, - не помню уж кому и почему, - туфли были практически такими же, как в день покупки. Не только не порвались и не стерлись за эти годы, но не потрескались, не помялись и даже не изменили цвет! Только из моды вышли. А у одного моего товарища был «Мерседес», сделанный лет семьдесят назад. Так вот, не так давно он меня катал на этой замечательной машине, убеждая, что все основные детали у неё оригинальные...

- Погоди, дед! Мне кажется я понял, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что люди давно умеют делать прочные вещи, способные служить очень долго, но не делают этого специально? И что они придумывают и производят все эти нужные вещи не для того, чтобы всем людям было лучше, а … зачем?

- Знаешь, Костя, мне кажется, что абсолютное большинство людей, как тех, кто производит всё это изобилие вещей, так и тех, кто их покупает и вскоре выбрасывает, не только не задают вслух этот вопрос, но и не стремятся услышать ответ.  В отличие от тебя, конечно.

Я улыбнулся, но лицо моего юного собеседника осталось серьёзным.

- Наверное так и есть, потому что все это видят и почему-то молчат.

- На самом деле не все молчат, конечно. Есть, например, целые большие сообщества людей, выступающих за сохранение природы, которую загрязняют горы мусора, состоящего в основном из недоиспользованных изделий и недоеденной пищи — всего того, на что люди затратили труд и всякие ресурсы. Есть ещё экономисты, которые считают потери от такого хозяйствования. И есть люди, которым, как нам с тобой, просто не безразлично устройство нашего мира и которые хотят понять, в чём корень проблемы и как её решить.

- А ты знаешь?

Я не понял, чего было больше в этом вопросе, интереса к проблеме или к моей готовности вынуть из кармана готовое решение. Раньше внук требовал от меня ответа на каждый возникающий у него вопрос, не сомневаясь, что немедленно получит его со всеми необходимыми пояснениями. С возрастом, однако, он стал более скептичен ко всему, что слышал и видел.

- В общем, догадываюсь. - Улыбнулся я, вызвав, наконец, нормальную ответную реакцию. - Тем более, что ответ, если немного подумать, легко находится и он весьма прост. Только ты не спеши и тоже поразмышляй о том, что я сейчас скажу.
Так вот, забегая далеко вперед и опережая всю предысторию и все предварительные рассуждения, я заявляю, что целью производителей автомобилей, смартфонов и прочих изделий являются не сами эти вещи, не удовлетворение соответствующих потребностей людей, а нечто совсем другое.

- Почему ты так думаешь?

Денис смотрел на меня с удивлением и какой-то совсем не детской сосредоточенностью.

- Слушай! Может мороженого купим? Вон пломбир вологодский... Ладно-ладно! Не хочешь, не будем.

Так вот,  почти все эти производители заняты теперь производством... денег. А смартфоны, автомобили, одежду и всё прочее производят, чтобы получить прибыль, если это владельцы производства, или хотя бы зарплату, если это работники наёмные. Чем больше товара производится, тем больше денег. Но чтобы товар покупали, необходим спрос на него. Лучше постоянно растущий.

- Подожди, дед. Дай мне подумать.
Мимо нас, между тем, проезжали сплошным гудящим потоком автомобили разных марок, большие и маленькие автобусы, иногда пролетали ревущие зачем-то мотоциклы. Костя некоторое время смотрел на это транспортное изобилие и вдруг заговорил.
- Папа каждый день говорит маме про пробки на дорогах, про то, сколько он теряет времени и всё равно каждое утро садится за руль своей Камри. А мама почти всегда ездит на метро... Скажи-ка, дед, я правильно понимаю, что производителям машин важно, чтобы люди хотели ездить на машинах, чтобы у них, как ты говоришь, была потребность садиться за руль, даже когда проще и быстрее доехать на метро или даже дойти пешком?

- Это ты точно подметил. Производители товаров, причем не только автомобилей, а любых изделий и даже услуг, только вначале ориентируются на нужды населения. В дальнейшем, хозяева предприятий, стремясь увеличивать прибыль, начинают всеми способами склонять людей к тому, чтобы они постоянно покупали все эти яркие, привлекательные и, кажется, нужные им вещи. Существуют даже специалисты, которые постоянно занимаются формированием у людей нужных потребностей.

- Кому нужных? И как это у меня может появится потребность в чём-то, что мне навязывают?

- Но ты же только что сам говорил, что папа...

- Погоди! Ты хочешь сказать, что мой папа попал под влияние производителей машин?

- А ты сам как думаешь? - Я пожал плечами.

- А мама, которая вместо туфелек стала носить кроссовки, что тоже попала под такое влияние? А если завтра объявят, что теперь модно ходить в валенках?

- Ну вот, ты уже сам начинаешь задавать хорошие вопросы. Только ответ я на твоём месте поискал бы в собственной голове. Вспомни про навороченный смартфон, который ты недавно рассматривал...

- А ты откуда знаешь? - перебил меня Костя.

- А я не знаю, но говорю с уверенностью, потому что иначе быть не может. Ответь сам себе, зачем тебе этот дорогущий смартфон, большинство функций которого тебе, скорее всего, никогда не понадобятся и который морально устареет раньше, чем ты в нём полностью разберёшься.

Костя снова задумался и оставшиеся до его дома несколько минут мы шли молча. Так и не заговорив больше, внук улыбнулся мне, помахал рукой и скрылся в подъезде. А я пошёл дальше, к себе.


Весенние дни мелькали быстро словно страницы увлекательной книги. Я начал уже забывать о нашем разговоре, когда однажды вечером Костя вдруг забежал к нам с радостной вестью о том, что с восьмым классом он покончил полностью и окончательно. Усевшись по требованию бабушки за стол и прервав вдруг весёлый отчёт об экзаменах, Костя внимательно посмотрел на меня и сообщил, что не забыл о нашем разговоре и хотел бы к нему вернуться. Меня даже немного смутила серьёзность намерения внука, но я с радостью согласился, предложив ему прогуляться после ужина.

Быстро покончив с едой, я позвонил Костиным родителям, согласовав небольшую задержку сына, которого дома ждало угощение и какой-то сюрприз.
Мы вышли из дома и направились к скамейке, на которой уже не раз беседовали. Солнце по привычке неспеша опускалось к горизонту, а деревья молча наблюдали за ним, обернувшись на запад позолоченными кронами. Воздух замер в ожидании неповторимого зрелища уходящего навсегда дня. Мы тоже несколько минут молча сидели в маленьком скверике у дома, наслаждаясь пением птиц, которых в этом году было много... То есть, я думаю, что Костя тоже наслаждался, а может он просто думал о чём-то своём.

- Я подумал о том, что ты сказал, и у меня появился новый вопрос. По-моему, он ещё более важный, чем всё, о чём мы с тобой тогда говорили. - Начал Костя, глядя на пару голубей, увлеченных выяснением отношений почти у наших ног.
На совсем ещё детском лице мальчишки явно проступали признаки мужской твёрдости. Соответствующие нотки, если внимательно прислушаться, были сейчас легко различимы и в его голосе.

- У нас в школе часто теперь учителя говорят о профессиональной ориентации, устраивают встречи с разными специалистами. Все они рассказывают нам про то, как сумели занять такое положение, когда им платят много денег. И про что бы они не говорили, в конце концов разговор приходит к деньгам. И когда они говорят, что надо хорошо учиться, а потом много и упорно работать, то всё это в конце концов сводится к тому же.
Я спросил несколько дней назад у одного такого гостя, может ли, с его точки зрения, быть успешным в жизни философ. И знаешь, он стал говорить что-то совсем не понятное, и в конце концов вышло, что всё это возможно, если  он сумеет как-то попасть в управление большой компании, или стать советником какого-нибудь крупного руководителя. А когда я сказал, что философ мыслит о целом мире, о будущем нашей планеты, он просто от меня отмахнулся, сказав, что если философ не хочет зарабатывать деньги и быть свободным, то пусть тогда пишет книжки и ждёт мировой славы. И противно так громко засмеялся. И у них у всех плохие глаза...
И знаешь, что я тогда подумал? Только ты не улыбайся! - Костя немного помолчал, собираясь с мыслями или может быть набираясь решимости, и продолжил. - Мне показалось... нет, я уверен, что все эти успешные взрослые люди... заколдованы что ли какой-то денежной королевой. И именно поэтому происходит всё то, о чём мы говорили в прошлый раз...

Костя продолжал говорить, периодически задавая всё новые вопросы о ценностях нашей жизни, а я, стараясь скрыть своё удивление, поглядывал на внука и думал о том, что если у ребенка четырнадцати лет рождаются подобные мысли, это значит общество скоро пойдёт на поправку.

Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить!