Лес

Утренние лучи солнца весело струились обрамляя кроны и стволы деревьев, ветки и листья. Лес пахнул свежестью и сырой землей.
Я ступал по тропе неровным шагом. Из земли повсеместно торчали корни, были разбросаны поломанные ветки. Кое-где они были сложены неровными кучками. Несколько раз я спотыкался по неосторожности, но ни разу не упал. А очень хотелось. Хотелось чтобы невидимая сила уложила на спину и заставила смотреть на томное небо без единого облачка. Спотыкаясь, я испытывал некое огорчение. И не понимал: это от того, что я не упал или от того, что споткнулся?
Под плоскими подошвами кед часто попадались небольшие камни, хрустела старая кора деревьев. Когда идешь по лесу, ты обязательно в какой-то момент попробуешь забыться. Забыть о том, что было важно до момента, пока не очутился здесь, укрытый листвой и прислушивающийся к щебету птиц. Перестаешь обращать внимание на свои мысли, находишься в моменте, здесь.

Я заметил движение на земле. Это была лягушка. Мне захотелось записать видео на телефон, на память. Я подошел ближе и включил камеру. Лягушка реагировала на каждое мое движение, прыгала, скакала, извивалась. Забавная, подумал я.
Но мне нужно было секунд 10 чтобы осознать, что у нее не было одной задней лапки. Я прекратил съёмку и решил идти дальше. Мне стало стыдно перед лягушкой. Я шёл и думал: как же порой хочется удавиться, чтобы не случалось таких неловких моментов. Даже перед лягушками. Бог с ней, мне просто хотелось оставить хорошее воспоминание. Я попытался не думать о ней.

Мы очень обидчивы, хотя сами это не всегда замечаем. Очень много мыслей у нас в головах, такие потоки, что ими сложно управлять. А вот находясь в таких местах, как лес, можно наконец расслабиться.
Но порой, даже здесь эти мысли, словно лягушки-инвалиды запрыгивают в круг нашего внимания.

Как же все-таки спокойно в лесу.

Мне, как моряку, очень приятно, когда я оказываюсь на суше. Видеть эти зеленые края. Вспоминать детство, цепляться взглядом за движения птиц и веток. Ловить настроение, царящее в лесах — это прекрасно. Особенно летом, в июле. Такое спокойствие, нет преград для осознания себя как единого целого с этими краями.

Люблю этот контраст — после моря сразу в лес. Чтобы после головокружительной стихии почувствовать твердую и надежную землю. Встать на ноги, окрепнуть, а потом снова в путь, куда глаза глядят. По волнам, по морям, по океанам.
Я участвую в экспедициях, слежу за составом моря. Я лично измеряю ртуть, насколько воды загрязнены этим тяжелым металлом. Многого для этого не нужно, прибор у меня на борту умный. Гораздо сложнее определить другие металлы. Для этого пробы морской воды мы консервируем азотной кислотой и ставим в холодильники. Определять их содержание будут коллеги на суше. Ну, и я сам могу, но мне приятнее ходить по лесу и восстанавливаться после четырёхмесячной качки.

Подул ветер и птицы сорвались и полетели в разные стороны. Вчера я пообещал себе, что ни за что не вернусь в море.
На борту произошло убийство. Или не убийство, там следствие нужно. Будут разбираться. Тут уже не до анализов воды.
Я первый обнаружил тело. Сан саныч, наш кок. Жаль его, хороший дедушка был. Не верится, что он мог сам себе так навредить. Он лежал на полу на кухне с ножом в животе.
Запрещено в качку трогать ножи. Во время бури он готовил обычно что-то простое, без использования острых предметов. Варил каши, больше выдавал пайками.
Странно это все.
Я немного утомился шагать по лесу. Тут как раз показалась полянка с недавно спиленными деревьями. Я присел и закурил. Голубоватые кольца дыма и медузки вылетали у меня изо рта. Мне хотелось представить, что это моя душа.
Я снова погрузился в мысли.

Даже если это было убийство, то какие у убийцы были мотивы? Взять лишнюю порцию обеда?
Я издал смешок и снова затянулся. Мои легкие приятно наполнял едкий дым, а выдох становился спасительным плевком, если бы я случайно захлебнулся.

Господа правопорядка, стоило нам только оказаться в портовых водах, сразу же сняли нас с борта и направили в отделение. Не хочу сейчас об этом.
Первым делом после допроса в участке я пошел домой и снял там с себя всю грязную одежду.
Не помню как мои ноги оказались в ванной, а руки открыли кран. Больше получаса я отмокал под струями горячей воды. Я смывал с себя эти дни, которые тянулись и вились словно это были дикие растения на живой изгороди. Наконец, волосы на голове приятно скрипнули, а в руке блеснуло лезвие бритвы.
Я побрился.
С чувством, которое наполняет человека, только что умытого, чистого и ухоженного, я заказал еды и вышел на балкон покурить.
И тут-то мне и захотелось пройтись по лесу.

Здесь, сидя на пеньке на небольшой полянке, я прокручиваю последние кадры из своей памяти.

Я не знаю, что меня ждёт завтра.

Как вообще люди оказываются у той черты, которую чуть перейдешь и ты уже никто? А вернувшись ты не станешь прежним?
Я встал и пошёл дальше. Мне нужно было пространство. Я заметил, что чем тяжелее мысли, тем дольше и дальше мне нужно идти. Или плыть. Или лететь.
Это создаёт иллюзию, что ты решаешь проблему.
Проблему, которую ты наверное не решишь. Или не хочешь решать. И то и то есть побег.
Я бегу.
Что может быть лучше пробежки?
Полянка скрылась за очередными деревьями. Тропа превратилась в дорожку для забега на дальние дистанции.
Что может быть лучше? Побег из дома в подростковом возрасте от непонимающих родителей?
Страх непринятия или вечный поиск чего-то настоящего?
Я не понаслышке знаю каково это.
Мстительный самому себе, я просто избегаю своих самых потаенных страхов, перепрыгивая или огибая препятствия по мере их приближения. Зачем я плыву так далеко от дома?
Зачем бегу так далеко от дома?
Что это меняет?
Наверное, что-то меняет, раз находятся силы.
Я пыхтел и бежал пока не показался горячий асфальт трассы, пробурившей лесной массив. Машины сновали как бешеные, не знавшие усталости. Показались фонари, ЛЭПины, провода.
Скоро должны включить свет.
Отдышавшись я встал у трассы и протянул руку.
Началось голосование.
Кто выберет меня?
Может, через некоторое время меня выберет моя старая жизнь, мечты и привычки?
Вряд ли.
Нужно просто уехать. Далеко.
Неважно куда. Главное, чтобы меня не смогли отыскать.
Вот черта, и здесь я хотел бы оставить память о том как блеснуло лезвие и встретило плоть.
Я посмотрел обратно на тропу из леса.
Как же все-таки спокойно.