Нотная тетрадь

Виктор Матюк

Нотная тетрадь

Мне бы жизнь заново начать, лишний раз промолчать и не рычать на подзаборных собак,
Моя жизнь, как исписанная знаками Зодиака нотная тетрадь, на ней нет места, чтобы писать,
Там трудно разобрать, что и как? Мне ровным счётом наплевать, какие ритмы будут звучать,
Скрипит в углу железная кровать, ей не привыкать баб искушать, трудно страсть в душе сдержать,
Я же здоровьем слаб, боюсь разбиться о высокий и глубокий ухаб, можно в пух и в прах
Осрамиться, и не устыдиться самого себя, к нательному кресту тянутся опухшие от жары уста,
Дрожит правая рука, в ней видна часть серебряного нательного креста, совесть чиста,
Будто холодная колодезная вода из оцинкованного ведра, она сковывает уста,
Трудно жизнь начать с чистого листа! Кровная родня тотчас осудила меня
За бесстыжие глаза и старинные образа, дурная слава остаётся на века!
Поступь мужика всегда была горда, его не накрывала шиза, иногда семейная интрига
Пробегала мимо, делала паузу на ходу, учуяв беду, старый интриган затеял любовный роман!
Он всегда жил для милых дам, дьявольский дурман напустил сиреневый туман на разум мужской,
Любовь не прошла стороной, на окне лежит ветхая от времени нотная тетрадь!
Её бы мне начисто переписать, но преждевременный страх сулит зловещий крах,
Что-то болтает в штанах кое-как, вдалеке цветёт резеда и сияют золотые купола!
Жизнь меняет свои цвета, следить за ними некогда, с дырявого холста сияют символы Христа,
Не видна его нагота, стужа, холод и суета будут выглядывать из-за высокого зелёного куста,
Свет сменяет темнота, она здесь господствует до утра! У злостного глупца на лоб вылезли глаза,
Ночь темна, грешник изрыгал проклятья пьяными устами, а златоглавом храме 
Уже звонят колокола, им присуща простота, неприятный запах изо рта у дотошного мужика
Чувствуют небеса, он вертится, как егоза, прикрыв ладонью заспанные глаза, даль ему не видна,
Он привык жить за сценою жития, он слушает звон степного ручья,
Хотя он мысленно находится у старинного алтаря! Ему знакомы эти места с детства,
Он здесь получил своё наследство, отдал этим местам и душу, и сердце,
Осталось только раздеться ему наголо, чтобы ангельское лицо свободу для полёта обрело!
Быть может, кто-то свою душу растревожит и свою тревогу на ноль умножит.
Грехи тотчас подытожит, день прожит и хорошо, даже если ты жил тогда грешно!
Возможно, ночь прошла тревожно, и ты слышал через открытое настежь окно,
Как кто-то кричал: «Смилуйтесь или добейте его! Он ратовал за волшебство,
И пил дешёвое вино, до сих пор слегка горчит оно!» Однозвучные мотивы полночи звучат,
Приятен мне усыхающих цветов аромат, ими переполнен городской сад, там в самом заде
Трава примятая, там махнет чабрецом и мятою, ну же я стою, как статуя
И за свободу чувств полночи ратую! Всуе новый образ любви разрисую
Всеми красками, стану жить одними догадками, но вслух ничего никому не скажу,
Хотя не сужу и не плачу, слёзы свои в рукавах пиджака прячу, а к ним в придачу тащу
Ещё одну полновесную строку в нотную тетрадь, чтобы новую мелодию там начертать!
Нотная тетрадь будет эмоции сдерживать, он не даст возможности засыпать,
Оставляя все сложности жития вблизи старинного алтаря, едва скользя мысль моя
Скрылась у степного ручья, заморила червя, в сторону отошла, и к выводу пришла,
Что эта земля чудес полна, конечно же, я – не ханжа, умею писать и нотную грамоту читать!
Там пять тонких линии в ряд, как ступени торчат и отвлекают тоскующий взгляд
От всех подряд, там странные значки торчат, каждый что-то обозначает,
Каждый тебе вещает, что музыкальный ряд построен так, чтобы даже дурак
Мог на приличной шарманке «Веский вальс» сыграть! Брови хмуря,
Чувствую на собственной натуре, что сдури могу и я озадачить себя, 
 Когда в порыве благостыни начну  древние святыни облекать в цвет бело-синий,
Похожий на свежевыпавший иней! На нотной тетради мне местные барды оставляли тирады
Из музыкальных слов, они были облачены в бедные наряды, но их секреты до рассвета
Не выглядывали из-за высокой ограды местного монастыря, весёлая жизнь начиналась с утра,
Музыка звучала чуть свет, чуть заря, нотная тетрадь продолжала дрожать, как морская волн,
Когда белая пенистая вода была и вправду холодна, в неё руку опустить в тот миг нельзя!
Все мы прыгаем по ухабам, дарим комплименты бабам, но храним творческие секреты,
Хотя просим советы у людей слабых на передок, чтоб не дай бог вновь не попасть в острог!
У тех баб такая походка, такая стать, тут же хочется их близким другом стать
И для них что-то написать в старую истрёпанную до дыр нотную тетрадь!
Им я буду дань до конца дней платить, целовать и любить, слава богу,
Что в трудной дороге есть к кому голову прислонить, а музыка звучит,
Хотя слова романса не разобрать, их можно мысленно начертать
В бесконечном и вечном пространстве, хотя нет шансов на то,
Что всё будет со временем в людской памяти сохранено!
Люблю в руках держать старую и толстую нотную тетрадь,
В неё люблю я душу изливать, когда пурга начинает выть и стонать
За зарешеченным окном, а колокольный перезвон охватывает плоть трепетным огнём!
Печальный крик и нежный женский стон облегчает одинокий сон, только он в состоянии
Побороть процесс не стояния, через горы, через расстояния пройтись по нотным ступеням,
Вступая с долгие прения с людьми старого поколения, пытаюсь развеять свои сомнения,
А опосля, когда от дурного сглаза освободится грешная душа,
Стань для той нотной тетради, как для бабы самым близким,
И поклоном низким её отблагодари за возможность жить,
Целовать и любить, а также каждый звук ловить на лету,
Воплощая в нотную музыку и тлен, и суету и даже мышиную возню!
Брови хмуря, по дурной своей натуре, на старом табурете под деревом сижу,
И что-то в той тетради скромно пишу, каждой нотой дорожу, сам себя превосхожу,
Хотя иногда сгораю от стыда, когда душа проклятья изрыгает нежными устами,
Чтобы там за облаками люди услышали зов любовной страсти и приготовили тонкие снасти
 Для охоты на неё, преходяще всё, что было в бореньях и искушеньях когда-то тайно рождено!
Пенится в хрустальном бокале игристое вино, слегка горчит оно, под звуки падающей струи
Чувствую странный трепет в немощной груди, он изнутри разъедает грешную плоть,
Мысль внезапно врывается в мягкий, как воск, мозг, чтоб душу и сердце надвое расколоть,
Авось, поможет господь до конца осознать, что и как? Почему вешние воды шумят?
Почему страстный огонь слетает с разгорячённых ладоней,
А туманная даль становится бездонной? Стыд моих седин
От чужих мыслей и глаз длинной бахромой чёрных ресниц скрыт,
Душа болит, и сердце плачет, так или иначе, в случае удачи, снующей за сценой жития,
Лично я и вся моя семья выполняем чужие роли по воле рока, доли и судьбы,
Остановившись в диком поле, каждый из нас поневоле чувствует свободу и раздолье,
Но горе и беда не спускают с нас своих глаз никогда! Жизнь всецело поглощает нас,
Всё и разум, и талант, она забирает будто драгоценный фолиант, а гигант мысли
Тут же напоминает о жизни и смерти, ты их брызги ощущаешь на себе,
Они быстро сгорают в огне противоречий, дух человечий жаждет растрат и увечий!
Привет! Пока, до новой встречи! Затихли речи, опущены долу мужские плечи,
Ужас овладел людьми двоими, они не успели начертать на нотной тетради собственное имя,
Они избрали новый путь, ибо не хотят тонуть в бурных водах сладострастья, беды и ненастья
Не сулят им много счастья! Струны души теребят, они едва звенят, стоны, исторгая,
Босиком по высокой стерне  шагая, о неприятностях не подозревая,
В состоянии безумного опьянения ищут своего презрения!
Нет утешения от чарующих звуков, их заглушает множество перестуков,
Из-за сказочных духов на поверхность тропы вновь всплыла всеобщая глупость! 
Едва заметная тупость легко нарвалась на грубость, близорукость не помогла 
Постигнуть намерения осла, перо прикипело к правой руке, слова вертятся на языке,
А мелодия в ушах звучит, она мчит без оглядки, у неё с головой всё в полном порядке,
В стопу сложены все тетрадки, пронумерованы по порядку,
Жалкие остатки остались лежать на подоконнике, рядом лежит старый сонник,
Его мне когда-то подарил мой духовник, умный и доверчивый мужик, он – не еретик,
Не слесарь и не дворник, ещё не покойник, у него свой маленький зелёный дворик,
Там он смотрит на солнечные блики через окна настежь открытые,
В них стёкла разбитые, но не все, за ними моё прибежище,
Там - моя обитель, мысли скрытые вертятся около входной двери,
Как не суди, как не ряди, потухнут яркие огни полыхающей свечи на трудном пути,
Проливные дожди смоют следы с отчей земли, они останутся на каменных ступенях
И на трухлявых пнях, никто уже давно не говорит о своих грехах, выставленных напоказ!
Душа, не тронутая вдохновением, переживает мучения, она просит прощения
У людей великих, с виду тихих, но многоликих в делах творческих и мирских,
Груз ответственности лежит на них, в это время демагоги разделяют слова на слоги,
Но в итоге только боги вводят духу в мир чарующих звуков, и там она попадает в силки,
Её тяжело даются все науки, те жалкие крохи, что исходят от богов,
Не приоткрывают таинственный покров для талантов и дураков!
Хватит ли у меня терпения, чтобы приобщить к себе вдохновение?
Это верный путь бразды правления над своим талантом вернуть,
Зачем время тянуть, неотложные дела не ждут? Промедлишь чуть-чуть
И тебе труба, покатится с неба путеводная звезда, и ты больше не увидишь её никогда!
Из-за твоего музыкального наследия разразилась трагикомедия в семье,
Твои чувства живут в маленькой конуре, они предоставлены сами себе,
Им хочется новизны, её истоки вблизи не видны, мои мысли, мои шалуны,
Они вначале весны даже мне неподвластны, в своём гневе страшны,
С ними не избежишь беды! Господи своим величием мой талант обнови,
И долго не жди, впереди не видно ни зги, только запах свежевспаханной земли
Грешник учуял издали! Судьба на грех глаза закрыла, но насмехаться не прекратила,
С ней намучился я, вместе с ней стая воронья набивались мне в друзья! Зря!
Вокруг одна пустота, хоть шаром покати, не пишется ни музыка, ни стихи,
Как вдохновение обрести? Какие позаимствовать у таланта простому дилетанту рычаги?
Уж лучше сменить мозги, но как? Разум устал от бытовой кутерьмы,
До дыр протёрты старые изношенные до дыр штаны, в том нет их вины,
Что мне не пишется, мне не читается, жизнь в пекло превращается!
Старый стул шатается от порыва ветра, истрачены последние средства,
Оставшиеся после получения наследства, теперь для естества иная молитва нужна,
Совсем не та, что со мной в одной упряжке полжизни шла, и жила без кола и без двора!
Люди без семьи хотят власти над незнакомыми им людьми, прилипают, как смола к сосне,
Превозмогая боль в спине, строят планы на зыбком речном песке, зажав нательный крест в руке,
А в голове – одна сумятица, она прячется за немоту и глухоту, вдруг боль проходит по хребту,
Не затихает ближе к утру, к всеобщему стыду люди прячут от чужих глаз свою нищету,
Одни стремятся жить по уму, но коротки жизни дни, былого не догнать, пришло время знать,
Что беспредельная пустота, как морская глубина не прозрачна и темна,
Когда комната не освещена, а в окно заглядывает лишь ущербная Луна!
Другие же люди о своих сокровенных пороках тут же забудут, себя не осудят,
Но придёт тот благословенный час, когда неведомая страсть напомнит о себе,
И тогда даже в летаргическом сне воспоминания переполняя сознание
Поднимутся на огромную высоту, чтобы увидеть дали за версту от насиженных мест,
Перст судьбы не настолько близорук, чтобы не сомкнуть вокруг себя эзотерический круг
За пять или десять минут, постигая истину и суть бытия,
Вся жизнь моя преисполнена  интриг и куража, посреди них
Проходит узкая и скользкая стезя, живу не для себя, а для женщин и бабла,
Сирень отцвела, подпалены два ангельских крыла, скорбь не велика,
Но душу заела тоска! Любовь к письму – одна отрада,
За все невзгоды жизни – существенная награда,
Другой жизни грешнику не надо, он обойдётся без шоколада,
Уже много лет кряду он ищет сокровенную фразу, невзирая на блокаду неба!
Зрелищ и хлеба - требует толпа, но у неё ограничены права, их ограничивают рамки жития!
Рок плетью взмахнул, и грешника изо всех сил по спине хлестнул, ветер в грудь подул,
Под ним шатнулся огромный старый стул, беда рядом, пот катится градом по лицу,
Мысль обращена к Творцу, она доверяет только Ему одному сокровенную думу свою!
Он подведёт грешника к зарешеченному окошку, то постоит немножко,
Потом присядет на старенький табурет, подумает: неужто пришёл конец? 
Однако не гаснет свет в конце тоннеля, всё по делу, впереди рабочая неделя,
Пустая потеря времени в ожидании вдохновения суету сует переполняя,
Душу донимает, но ничего не предпринимает для усиления творческого куража!
Вокруг олимпийская пустота, ни куста, ни деревца, едва шумит полынь-трава,
Душа затосковала ночью, ветер изорвал её в клочья, точки, тире и многоточия
Оставили свои полномочия, не дождавшись нотных знаков, мир вдохновения одинаков
Для всех, гаснет сумрачный свет, за полумраком скрывается грех, время замедляет бег,
Жизнь тебя вот-вот разделает под орех, твоя мысль то там, то здесь, невесть, где и сколько
Она будет прятаться подле недолгой стези, люди все равны, когда оплачены их долги!
Нет межи у преступления, оно до омерзения требует растления душевных чувств,
Их сопровождают тоска и грусть, пусть тот короткий жизненный путь 
Не может изменить до конца обговоренный с Творцом маршрут,
Когда-нибудь прояснится суть происходящего, от прошлого до настоящего рукой подать,
Странные звуки звучат и душу бередят, мешают приличным людям спать,
Им бы привстать на локотки, поднять все свои прежние записи,
Пораскинув мозгами, остаться до утра в пустующем храме!
Одним дано взлететь на небо, другие довольствоваться корочкой хлеба должны,
В этом нет их вины, все мы перед смертью равны! Разуму судьба стремглав закрыла глаза,
Он сошёл с ума, за окном воет пурга, а в душе – весна, а музыка звучит наподобие шторма,
Скрипичный ключ в начале строки, как часовой на посту стоит, и смотри гордо,
Как самодовольные морды учатся брать на гитаре несколько простых аккордов,
Играют стаккато, и с каждым новым аккордом изображают из себя лордов!
Пока душа жива, её задевают впопыхах сказанные слова о бесталанности жития,
Нет в толпе идей прежнего изобилия, вся родня собралась у старинного алтаря,
Ей музыка ручья всю ночь была слышна, уже потухла у иконостаса свеча,
Уже белых снегом покрылась голова, и запах горькой полыни мимо проплыл,
И внезапно на одном месте застыл, он вслушался в кромешную темноту,
Прижавшись к господнему кресту, и впитывает мелодию ту, что удаляет тоску
Из хилой груди, глубже вздохну, сединой тряхну из последних сил, сил
Вытащу перо из чернил и начну без остановки писать тио один, то другой
Музыкальный знак, каждый грешную плоть иссушил, в ней желание творить почти убил,
Теперь же я развожу руками, топаю ногами, а талант лязгает амбарными замками!
Музыка враждует со стихами, ноты становятся на ступени писчей бумаги,
Им хватило мощи и отваги, чтоб музыка вызывала в душе озноб,
Чтоб каждый жлоб разобраться в той мелодии мог, и даже сквозь сон
Почувствовал он в канун Страшного дня, как горька творческая судьба!
Она и отрада, и чаша с ядом, звучит всю ночь в душе соната,
Завистников давит жаба, им мешает высокая ограда самосуд совершить,
И чудо сотворить, и по душам с гением поговорить и о нём навеки забыть!
У него после того не будут ни  желаний, ни  печали,
Он не станет вникать в мелкие детали, начнёт лязгать зубами,
Но музыка та, что была создана, продолжит звучать под облаками!
Автору дела нет, что с белых яблонь осыпается цвет, у него нет времени для бесед!
Он уже пред Орфеем предстал и Душе его услаждал, не открывая глаз, слушал джаз,
Страстная мужика лилась, выпячивая душу напоказ, вспотела нательная рубаха,
Но старая лютня не ведала страха, перед ней горели восковые свечи, затихли речи,
Молодая женщина в модном платке присели наедине в тёмном уголке,
Предоставленная сама себе, попыталась найти новые звуки в словаре земли,
Их отзвуки давно уже мосты развели вдоль широкой и полноводной реки!
Нотную тетрадь можно как-то изменять, и её творческую сторону не обсуждать,
Когда таланта нет, в голове господствует винегрет, даже если аскет угодит в кювет,
И затмится свет, он замедлит бег, его скромный бюджет не будет отягощать кошелёк,
Судьба встанет ему поперёк, а рок бросит вдохновению упрёк, разум кое-что извлёк
Из текущих событий, он8 всегда действовал по наитию, не хороните вы его,
Он не отвечает ни за что! Пусть талант приподнимется из ямы роковой и
Увидит счастье перед собой, повернувшись к нему спиной, скажет себе,
Что вдохновение ещё живёт вовне!  Нотную тетрадь не хочется лишний раз марать,
Что перечёркивать или переписывать, сознание тмится в нестерпимой муке,
К перу и бумаге тянутся руки, чарующие звуки бесповоротной любви
Входит в мысли и думы мои! С ними я испил немало колодезной воды,
Не смог от них в сторону отойти, я в детстве немало поддавал,
И не любил овал, но обожал трёхчлен квадратный, он не идёт на попятную,
Ему всё это дело ни к чему! Чувства, как слепые мечутся по бескрайней России,
Обещания пустые, как столбы верстовые напоминают многократно о себе
На очень узкой и скользкой тропе, а если музыка звучит вовне, ничего не остаётся мне,
Как в миг преображения искать подле себя чарующее вдохновение!
Ахи и вдохи пропали, они исчезли вместе с идеалом таланта,
Главное для музыканта – ни премии или аксельбанты, 
Ни номинации и разнообразные спекуляции на тему:
Воды, вина зрелищ и хлеба! По воле небесного гаранта
Спекулянты и цензура спустят с таланта три шкуры,
Чтобы опосля он всё начал с абсолютного нуля! 
По обе стороны узкой и скользкой тропы шумят высокие тополя,
Вокруг них высохшая земля, где-то идёт мышиная возня,
Ты же стоишь у руля своего вдохновения, хватило бы терпения,
Чтобы увлечение приносило меньше мучения, чем соприкосновение
Таланта и яркого озарения  и новое потрясение, как молодое растение
Было в творческих борениях рождено, но никогда оно не оставалось бы одно
Среди полей и лесов, и рядом с ним всегда жила страстная и нежная любовь!
Судьба тяжела и превратна, она не понятна творческому уму, для тебя жизнь невмоготу,
Ты же редко когда задаёшь себе вопрос: почему только ненастную годину ты прогибаешь спину
Перед всесильным божеством? Всё дело в том, что только кивком головы
Можно прекратить пересуды рока и судьбы, и осенив своё чело крестом,
Ты можешь смириться с всевышним волшебством, оно незаметно входит в дом,
Достаёт тайком твой старенький альбом и жирным росчерком скрипящего пера
Подбирает звуки и цвета для душевного торжества! В неостывшей памяти оно
Было ореолом вселенной озарено, так и должно быть, если по наитию жить
И события не торопить! Запавшие трагические впечатления не хотят преображения,
Беспомощные руки чувствуют стонущие звуки страждущей души, она стремится жить в тиши,
Только там, где нет ни одной живой души, есть только цветные витражи для рока и судьбы!
Трава пожухла поверх лесной тропы, мышцы набухли, ноги опухли, сжалась грудная клетка,
Унять душевную боль не могут таблетки, пошла кровь мимо альвеол, прозвучала фуга
Для простого люда, ей мешает вьюга раскрыться сполна, музыка в нестерпимой муке
Пытается вылететь из хилой груди, протянув к небу руки, пытается прыгнуть выше головы,
Чтобы все звуки силу и мощь, наконец, обрели! Господи, дай утешение и помоги уйти от мщения!
Мелодия знакомого мотива вырывает из-под подмытого рекой высокого обрыва,
Здесь нет ни  зелёных ветвей, ни людей, исчезло всё живо, только небо голубое
Раскрывает его большое, оно, как вино хмельное гуляет на просторе,
Чтобы услышать вскоре во всеобщем хоре голосов пение простое!
Было время золотое, пока вдохновение не стало здесь изгоем,
Не обуздан жизни произвол, его ствол с корнями в отчую землю вошёл,
Сколько слёз не лей, не помогут знания врачей дойти до истины своей!
За сердце хватаюсь, грешу и каюсь, с потерей времени не считаюсь,
С высоты небес смотрю, как ангелы живут в раю, и тут же на колени встаю,
Целую землю, три дня не ем и не пью, молчу, как рыба, глыба местного пошиба
 Вот-вот бросится в реку с высокого обрыва! Кричу без надрыва, что дева Мария
Заботилась о грешнике всегда, небес голубизна к себе влекла верующие сердца!
В те времена безумолку гремели золотые купола, кое-кому осталось мало жить,
Господь помог ему все дела завершить, хоть он и нем, и глух,
Но в его теле господствует богатырский дух! Дупло внутри могучего ствола
Хранило старые и добрые времена, тогда душа к теплу прикипела,
Она не могла сидеть без дела! Закусив удила, смиренно ждала, когда же душа
Начнёт вершить греховные дела? Потом обливалась горькими слезами, и мелкими шагами
Расставалась с сокровенными мечтами, не смог тогда возликовать наш старший брат,
Ему ровным счётом наплевать на всех и вся, была бы накормлена сполна
Его многочисленная семья! Куда же я от скорби денусь? Вся ценность творчества
В разнообразии цветов и звуков, мой талант тому порукой! Древо мощное в корнях и ветвях
Дарило шанс вскочить в дилижанс, чтобы бежать бог весть куда, где нет ни дыма, ни огня!
Серая пыль густая в серой дымке медленно тает, она тоску и грусть исподволь навевает,
Талант, применив свой, грешник наивный и простой едва не впал в очередной запой,
Его тоска терзает злобно, можно наблюдать и слушать всё беззаботно,
Не позорно с бедняками знаться, и с иноходи в галоп пускаться!
Пусть вы однажды известным музыкантом проснулись,
С миром искусства в ночи вы напрямую соприкоснулись,
От сумрака ночи отмахнулись, спокойно улыбнулись
И сразу ужаснулись! К вам люди потянулись, но вы были грешны,
И требовали для творчества гробовой тишины, вам на уступки пошли,
Перестали плавать по реке огромные челны, чужие мысли темны,
И золотые одежды облачены! В нотной тетради прочерки спереди и сзади,
Седые пряди ниспадают на пожелтевшую бумагу, на ней стареющий бедолага 
В ночи записывал музыкальную сагу, попав в очередную передрягу, стал бродягой,
Бродил по диким степям Забайкалья, жил, будто в зазеркалье, ни видел свет в окне,
Писал не только на листке, но и на треснувшей стене, мелодия прилетала ночью извне,
Он перед сном выпивал «Каберне», долго рылся в сером сукне,
Пока рассвет не оставлял свой след в растревоженной душе!
В степях пустых нет мыслей иных, как слова в музыку воплощать,
Но как? Изучен каждый нотный знак, перезвон стоял в ушах,
Зодиак его к нотной тетради всегда ревновал, и действовал наугад!
Никому не нужен лишний маскарад, мы ищем счастье здесь,
Но его рядом нет, опосля приходит весть, что твой нательный крест 
Спрятал местный префект в нагрудном  кармане старого пиджака,
Он сделал это сгоряча, туда же припрятал лист черновика,
Главное – не перепутать музыкальные знаки и слова короткого стиха!
Доблести звезда его сопровождала всегда, ей ни к чему старанья,
Она в минуты созерцания  стремилась к завоеванию грешных душ и сердец,
И вот руки сложены на груди, Муза в лице рано овдовевшей попадьи сошла с тропы,
Дабы правда горькая не дошла до ветхого старика, ему шлюха не нужна,
Пот капал со лба, душу заела тоска, истина была горька, как и каждая строка
Короткого стиха, взятого из забытого временем черновика! Память коротка,
Так было всегда, когда годы бытия прятали отдельные моменты жития
За стенами толстого сундука! Он взял быка за рога, пожурил слегка самого себя,
И попросил у прохожего мужика огонька в обмен на горсть табака!
Вот и жизнь прошла, пришло время бросать в землю проросшее себя,
Пусть догорят в огнище сухие поленья страстного вдохновения,
Наступит отрезвление, наземь прольётся сладкое вино, пусть слегка горчит оно,
Но я же до сих пор берегу свою сокровенную мечту, едва ли у кого-то такая найдётся,
Быть может, кто-то благодаря ей от вечных мук когда-то спасётся?! Душа греха к добру глуха!
Чаша любви и вдохновения испита до дна! Основа зла со спины к таланту подошла,
И тихо-тихо произнесла: «Только я твоей желанной гостьей была,
От былых желаний осталась зола!» Ворча и стеная, затихла речь родная,
Луна золотая на небосводе всплыла, но её тут же затмили густые облака!
Слова любви, что были на языке, стремглав затерялись на зыбком песке!

г. Ржищев
29 июля 2021г.
13:28