Жена последнего друида 96-100

96.

А дальше начался страшный сон. Кошмар. Хуже кошмара. Варя не видела такого даже в самые жуткие ночи. Даже в самых хардкоровых, самых зрелищных триллерах. Наверняка легионеры и морпехи тоже такого не видели. Никогда.
Желтые огни уличных фонарей замерцали и погасли. Единственным источником света на городской аллее оставалась ущербная, убывающая луна. О домах вдоль тротуара напоминали лишь темные прямоугольные контуры. В этих прямоугольниках зияли глаза окон.
Из ниоткуда, из этой непроглядной тьмы повалили тени. Теней было много, и были они недобрые, хищные. Вот тут у ребят - как из контуберния, так и из взвода морпехов - сдали нервы. Началась пальба – одиночными и очередями.
- Подкрепления! Просим подкрепления! Нужна поддержка с воздуха! Мототехника! Танки! Танки! На нас напали. Превосходящие силы! Огонь артиллерии по координатам! – звучали выкрики на имперском и колониальном.
Варя никогда не слышала вблизи, как стреляет боевое оружие. Только издалека, на полигоне, куда они раз попали с Нестором по каким-то рабочим презентационным делам. Но там им дали наушники с подавлением звука. Тем более не слышала, как стреляют одновременно два десятка штурмовых винтовок. Уши заложило, на время Варя абсолютно потеряла слух, а потом стала различать далекие шумы, как сквозь вату. Вдобавок этот ужасный сернистый запах – запах пороха. Отвратительный запах.
Все стреляли во всех. Легионеры – в морпехов, морпехи – в легионеров. И те, и другие – в это странное нечто, вылупившееся из городской темноты. Мимо Вари что-то с ватным свистом разрезало воздух – пули, отстрелянные гильзы, какие-то хелицеры, щупальца, змеиные хвосты…
Именно змеиные хвосты и хелицеры. Варя помнила это название из школьного курса зоологии. Хелицерами называют клешни пауков. И пауков было много, очень много. Каждый паук был величиной с теленка. Каждый змей был длиною с состав метрополитена. Даже бояться Варе было страшно – настолько было страшно.
Змей было явное меньшинство, и они проигрывали. Держались стойко, но проигрывали. На каждого змея набрасывались десятки пауков, рвали клешнями змеиную кожу, впивались в грозно раскрытые змеиные капюшоны. Пауки могли не только кусать и хватать. Еще они плевали черной липкой паутиной (или слизью?), которая сковывала, замедляла змеиные движения и разъедала сурьмяную чешую.
Змеи отвечали зелеными струями яда, огненными потоками, а один змей – Варя сама видела – только лишь покачиванием головы и взглядом на  несколько мгновений обездвижил десяток членистоногих тварей, чтобы другие змеи могли размозжить им головы и оторвать ногощупальца. Еще змеи умели летать и взмывали в воздух белыми молниями. Зато пауки могли очень высоко прыгать и сбивали молнии черными мохнатыми тучами. Некоторые змеи исчезали на миг и снова появлялись в другом месте, чтобы продолжить бой, нанося неожиданные удары.
Легионеры и морпехи пали все до одного. В первые же секунды боя. Это в кино ведут длительные перестрелки, прячутся, перекатываются, перебегают из укрытия в укрытие. В ближнем огнестрельном бою все решают доли секунды. Те, кто не умер от пули, или был ранен, задохнулись в черных тенетах или растворились в зеленых ядовитых лужах. Это была не человеческая схватка. Солдаты оказались не в том месте, не в то время, меж двух враждующих сторон совсем другого уровня.
Змеи заняли круговую оборону. Центром круга, случайно или нет, оказалась Варя. Паучьи волны накатывали по всему периметру, круг становился все уже, змей становилось все меньше. Вот одна гигантская рептилия, теряя кусок тела за куском, затихла в предсмертном изнеможении. Вот другой змей увяз в бурой, похожей на необработанную нефть жиже и скрылся под полчищами мохнатых монстров. Вот третий змей, сбитый липким плевком на лету, упал на острые шипы паучьих лап, как волк, загнанный в яму с кольями.
Битва подходила к концу. Все это длилось всего минуту, но для Вари прошла целая вечность. «Время не имеет значения», - вспомнила она слова деда, Людвига, Нестора и Друида. Внезапно поднялся страшный вихрь, смявший паучьи орды, взметнувший их в небо и обрушивший на мостовую, превратив живые только что тела в мутные лепешки. Хлынул дождь, смывающий липкую грязь паутины и зеленые змеиные яды. Пауки отпрянули. Но лишь для того, чтобы обрушиться на узкий, всего из двух десятков защитников, оборонительный змеиный круг с новой силой.
Один из змеев выпал из круга и метнулся к Варе. Варя заверещала от ужаса и упала на землю, закрыв руками голову. Ее дернули за руку, силой потащили куда-то. Варя сопротивлялась, Варя кричала и звала на помощь, но помочь было некому. Да и какая тут помощь в этом сюрреалистическом хаосе невозможной, непостижимой битвы?
- Не кричите, Варвара Сергеевна, - попросил похититель, и Варя не сразу смогла узнать голос. – Вам нужно быстро бежать в отель. Он совсем рядом. Я сопровожу. Постараюсь сопроводить. Сделаю все, что в моих силах. Если Вы будете сопротивляться, у нас ничего не выйдет. Как мне Вас спасать, если Вы сами этого не желаете?
Варя открыла глаза. Людвиг, он же Людовик, он же Луиджи, он же Льюис тащил ее за руку в сторону отеля. «Наверняка останутся синяки от пальцев!» - подумала Варвара с лютой злостью. Именно эта мысль первой пришла в ее женскую голову. Синяки! Во всем этом!.. Этом!.. Да пусть хоть руку оторвет, только бы вытащил, только бы подальше от этого кошмара.
- Людвиг! – только и смогла сказать она.
Людвиг выглядел совсем не так, как на первом свидании. Варя вспомнила про костюм, парфюм, бритье, носки без дырок. Костюм потерял цвет, был в пятнах, дырах, один рукав вовсе отсутствовал. Об ароматах изысканного парфюма не было и речи. От Людвига откровенно воняло, несло всякой дрянью – от тухлых яиц до трупного запаха. Под сажей, язвами и кровью Варя не смогла бы рассмотреть качество бритья, даже если бы поставила перед собой такую цель. А вот носки были с дырками. Это Варя видела, потому как обуви на Людвиге не было никакой.
- Бежим! – приказал Людвиг. – Очень быстро бежим!
И они побежали. Не виляя из стороны в сторону, как в фильмах, не уклоняясь от черных плевков и острых клешней, не останавливаясь в укрытиях. Бежали по прямой – так быстро, как могли. Вернее, как могла Варвара, потому что Людвиг приноравливался к ее скорости. До дверей отеля оставалось метров десять, когда Варя почувствовала, что ноги ее оторвались от земли. Тугое змеиное кольцо обхватило ее тело, подняло в воздух и через секунду разжалось, дав резкий посыл в нужную сторону. Варю метнули, как метают регбийный или бейсбольный мяч.
В полете Варя развернулась. Последнее, что видела она: огромный сурьмяный змей, грозно расправив капюшон, поднялся на хвосте, чтобы отразить атаку сотни мохнатых чудовищных пауков.
- Людвиг! – крикнула Варвара и в тот же момент выбила спиной, шеей и плечами двери отеля.
Дверь слетела с петель. Ой, как было больно! Хотелось плакать, лежа на полу. Не вставать и плакать. От боли, от жалости к себе и к Людвигу, который каким-то чудом обратился в огромного змея. И еще была дурная мысль: «Нестор заругает меня за сломанные двери».
- Не медли! – приказал другой знакомый голос.
И снова ее дернули за руку, резко подняли с пола и поволокли мимо застывшей в ужасе девушки администратора, мимо каких-то поздних гостей, мимо персонала гостиницы – поволокли к лестнице.
- Не на лифте, - резко приказал Друид. – По лестнице. Быстро. Твой номер сорок три.
- Да, - подтвердила Варя.
- Я не спрашиваю, я знаю, - сказал Друид. – Сорок третий номер на четвертом этаже. Если хочешь успеть, то не медли, перебирай ногами, забудь о боли. Твоя цель – твой номер. Поняла?
- Поняла, - говорить было трудно от боли.
- Ключ! – потребовал Друид. – Достань ключ по дороге! Быстрее! Быстрее! Мне они ничего не сделают, а тебя разорвут.
Друид протягивал Варе сумочку, которую по рассеянности она оставила в зале ресторана.
- Помогите, - попросила Варя.
- Нельзя, - отрезал Друид, волоча Варю по лестничным пролетам. – Не лажу по чужим сумкам. И ты должна сама. Иначе не сработает. Нестор – твой брат, не мой.
Варя стала, спотыкаясь на бегу, рыться в сумочке. Здесь было слишком много предметов. Даже этот глупый листок с желаниями, сложенный вдвое. Внизу нарастал гул и скрежет. Раздалось несколько женских визгов, возмущенные мужские голоса, глухие и короткие звуки ударов. Преследователи настигали. Варя глянула вниз, ожидая увидеть паучьи лапы и жуткие хищные многоглазья на мохнатых мордах. Нет, по лестнице бежали обычные люди в темных деловых костюмах. Варя видела таких на экране – они всегда сопровождали первых лиц государств, охраняя их бронированные лимузины.
- Быстрее, - подгонял Друид. – Уже четвертый этаж. Вот сорок третий. Открывай! Да не спи же, вставляй ключ!
И когда Друид успел перейти на «ты»? Но это не возмущало, наоборот, радовало. Замок не хотел принимать ключ – Варя вставила карту не той стороной. После третьей попытки наконец зажегся зеленый огонек. Варя потянула дверь на себя, Друид втолкнул ее в темноту номера, заскочил следом и захлопнул дверь, чуть не прищемив пальцы одному из загонщиков. Наступила тишина.

97.

Командование отдела специального назначения «Нагирия»
В Канцелярию Конторы Раджаса
Касательно инцидента у отеля «ВиД»
Итоговый рапорт
 
Боевое противостояние с нашими оппонентами, которое в нижайших документах получило наименование «Инцидент у отеля «ВиД»», проходило в зоне человеческих перцепций по инициативе наших оппонентов. Пятой манипуле отдела специального назначения «Нагирия» в составе пятидесяти оперативных сотрудников под руководством Нага Седьмого дна Людвига пришлось ориентироваться на местности и принимать контрмеры по сложившимся обстоятельствам.
Благодаря профессиональной, адекватной и своевременной реакции командира пятой манипулы удалось избежать катастрофических последствий, а именно: потери ведущего реципиента. Наши оппоненты привлекли оперативных сотрудников не только из локальных силовых отделов, но и из различных регионов транскорпоративных территорий. В массированной диверсионной операции, целью которой были захват или уничтожение ведущего реципиента, принимали участие более тысячи силовиков. 
Атака была отбита силами всего одной пятой манипулы. В результате ведущий реципиент находится в конечном пункте назначения в полной безопасности. Тактико-стратегический сценарий практически завершен. Его эффективность, как докладывают дозорные Внешнего периметра, не вызывает сомнений. Наблюдается медленное, но стабильное движение Взвеси в направлении кроны Мирового древа.
Спасибо аналитическому отделу Седьмого дна за предложенную идею и верно просчитанный план действий. Благодарим отдел сновиденческих контактов Второго дна за проделанную работу. Благодарим отделы разведки и контрразведки Конторы Раджаса за достоверно собранную информацию и профессионально переданную дезинформацию. Благодарим статистический отдел Конторы Раджаса за претенциозную обработку данных. Благодарим всех сотрудников Конторы Раджаса, принимавших участие в разработке и прохождении тактико-стратегического сценария «Друид».
К нашему сожалению, в инциденте у отеля «ВиД» погибли десять военнослужащих XIII Парного легиона Империи Августа и десять военнослужащих морской пехоты Империи наследного президента. Скорбим. Среди гражданского населения, среди случайных свидетелей инцидента – несколько раненых, один в тяжелом состоянии, все доставлены в лечебные заведения, жертв нет.
Вся пятая манипула потеряна в ходе противостояния. Список развоплощенных прилагается. Список физически погибших прилагается. Скорбим. К моменту прибытия нашего подкрепления основные силы противника были разобщены, деморализованы и пребывали в смятении. Силы нашего отдела «Нагирия» и отдела силовых воздействий провели полную зачистку. Практически все городские маги, принимавшие участие в диверсионной операции, были развоплощены.
Учитывая героизм бойцов пятой манипулы и их вклад в спасение ведущего реципиента, а значит, и всей нашей Взвеси, просим внести их имена в анналы Конторы Раджаса золотыми буквами, наравне с именами героев битвы у Белого ясеня. Особенный героизм проявил командир пятой манипулы Наг Седьмого дна Людвиг, который, ценой собственного развоплощения, вырвал ведущего реципиента из лап наших оппонентов в самый последний момент. Его имя, его подвиг навечно в нашей памяти, поскольку время, как известно погибающим в возрождении, не имеет значения.
Конец итогового рапорта.

98.

- Почему они не выламывают дверь? – спросила Варя шепотом, когда, наконец, обрела способность говорить.
Друид уже хозяйничал в мини-баре, перебирал пузырьки с разными жидкостями, пока не остановился на миниатюрной бутылке игристого вина – на два глотка. Когда раздался хлопок открытой пробки, Варя вздрогнула и прижала палец к губам.
- Не волнуйтесь, - успокоил Друид. В тихом спокойствии гостиничного номера он опять перешел на «Вы». – Они уже выломали дверь и сейчас разочаровано обыскивают сорок третий номер. А может, уже задыхаются в объятьях Ваших друзей-Нагов из Конторы Раджаса. Нам они боле не интересны. Выпьем за Ваше чудесное спасение?
Друид разлил вино в гостиничные стаканы, совсем не пригодные для игристого вина. Пена потекла каплями по внешним стенкам. Один стакан, превратившийся в фужер, Друид протянул Варе.
- А мы сейчас где? – спросила Варя, принимая подношение.
- Как где? – удивился Друид. – В сорок третьем номере вашей с братом фамильной гостиницы «Венера и Дионис». Правда, я думал, что мы окажемся в несколько ином… эээ… месте. Но, видимо, не все хвосты мы с Вами подтянули, как пошутил бы любой Наг и з Конторы.
И Друид искренне посмеялся над собственной шуткой.
- Но если эти… твари в сорок третьем… - Варя никак не могла сориентироваться в ситуации.
- А, ну да! – спохватился Друид. – Вы ж, как дитя, только познаете этот мир во всем его великолепии. Попробую разложить, как говорят, на пальцах. Вам, уверен, уже преподнесли благую весть о том, что брат Ваш, Нестор Сергеевич, - Дракон?
- Мне говорили, - кивнула Варя. – Но это вовсе не значит, что я верю и понимаю.
- Не важно, - отмахнулся Друид. – Верите Вы в Солнце или дождь или не верите, они все равно существуют и выполняют свою работу вне зависимости от Ваших сомнений. Итак, Дракон случайно или намеренно передал Вам три предмета – ручку, зажигалку, ключ-карту от номера. Все эти артефакты были получены Вами лично из его рук.
- Артефакты… - зачарованно повторила Варвара.
- Драконы, как Вы знаете, не вмешиваются в естественный ход вещей, иначе какие же они Драконы? Так, вода на киселе, маги заурядные. Или боги какие-нибудь. Тем – можно, Драконам – нельзя.
- Говорили, - подтвердила Варя.
- Но артефакты, подаренные Драконом, оказавшись в нужных руках, в нужном месте и в нужное время могут изменить ход истории, - важно сказал Друид.
- Мне Людвиг рассказывал про какую-то салфетку, про пивной костер, - вспомнила Варя.
- О да! – Друид принял позу эпического чтеца. – Во времена оны Ваш, Варвара Сергеевна, прадед решил исход битвы у Белого ясеня при помощи бумажной салфетки. Это я имел честь наблюдать лично, с безопасного расстояния, конечно. А некогда он же спас всю Контору Раджаса от верной гибели при помощи обычного пивного костера, который еще называют бирдекель. Это происходило в Тамасе, темном и загадочном хранилище памяти, поэтому лично я наблюдать никак не мог. Даже нам туда путь закрыт. Кстати, Вам, Варвара Сергеевна, уготована та же участь – быть спасительницей мира. И даны Вам в союзники три предмета невероятной мощи: ручка, зажигалка и ключ-карта.
- Ручка, зажигалка и ключ-карта? – повторила Варя, но теперь уже без всякого зачарования. – Это мое супероружие для спасение мира?
- Ручка нужна Вам для того, чтобы выхватывать из хаоса Ваших женских «хочу» самые важные, такие, что имеют значение не только для Вас, но и для всей Вашей Взвеси. Когда ручка фиксирует их на бумаге, они становятся как бы нотами на партитурном листе, предвещающими создание новой мелодии. И раз мы с Вами все еще в этом номере, то еще не все ноты вы нанесли на стан. Так что садитесь и пишите.
- Давайте закончим с артефактами, - попросила Варвара. – И с этим местом. Я по-прежнему не понимаю, где мы.
- Хорошо, - согласился Друид. – Зажигалка. Когда Вы закончите писать, Вы подожжете этот листок вот этой самой зажигалкой.
- Зачем? – удивилась Варя.
- Чтобы Вселенная Вас услышала, - ответил Друид. – Все намного сложнее, но я стараюсь использовать привычные вам слова. Мелодия, что записана на бумаге, должна стать доступной уху слушателя. Должна зазвучать. Для этого листок должен сгореть, пепел должен быть развеян. Тогда он станет музыкой, а слушателем будет Вселенная. Она примет нужное и вплетет в канву своей истории. А ненужное отсеет и превратит в настоящий пепел. И только тогда начнут происходить изменения. Медленно, но неизбежно. Но пока партитура не закончена, так что Вам нужно еще немного поработать.
- Остался ключ, - напомнила Варя.
- Остался ключ, - согласился Друид. – Для чего нужен ключ?
- Открывать двери, - ответила Варя.
- Один ключ – одна дверь, - сказал Друид. – Ваш ключ от сорок третьего номера этой гостиницы. И только эту дверь он и может открыть.
- Но тогда в чем его сила? – не поняла Варя.
- В том, что за этой дверью, - улыбнулся Друид очевидному. – За дверью сорок третьего номера гостиницы «Венера и Дионис», которая открыта этим ключом, может оказаться все что угодно.
- Но мы по-прежнему в сорок третьем, - напомнила Варя.
- Да, - кивнул Друид. – Но в другой Взвеси. Мы перескочили из яблока в яблоко. Выйдите на балкон или гляньте за окно.
Варя послушно отодвинула занавеску. Туман. Клубящееся ничто.
- Это и есть ничто, - Друид словно прочитал Варины мысли. – Мы в яблоке-пустышке. Знаете, есть такие пластиковые муляжи. На Мировом древе много таких. Промежуточные станции. В этой Взвеси нет никого, кроме нас. А весь этот антураж создан исключительно Вашим воображением. Солипсизм чистейшей воды. Весь этот мир – это Вы.
- Жуть какая, - поежилась Варя. – А где мы должны били оказаться?
- Вот стол, вот лист, вот ручка. Садитесь и пишите, - приказал Друид. – А то мы застрянем здесь навсегда.

99.

- У Вас нет мыслей? – спросил Друид, открывая уже второй пузырек виски, когда Варя полчаса просидела над чистым листом.
- Наоборот, их слишком много, не могу выбрать, - призналась Варя.
- Ну-ка, весьма любопытно, - заинтересовался Друид.
- Правильно ли я понимаю: я должна сформулировать те, скажем, шероховатости, которые противоречат социальному такту? – спросила Варя.
- Как-то так, - пожал плечами Друид. – Если бы я сам понимал механизм этого процесса, поверьте, я бы объяснил четко и подробно. Однако тайна сия велика есть. Вы просто должны выбрать главное и зафиксировать на бумаге. О чем Вы сейчас думаете?
- О многом, - сказала Варя. – И не могу это многое сформулировать.
- Говорите своими словами, - предложил Друид. – Устройте мозговой штурм. Или шторм. Пусть будет поток сознания.
- Хорошо, - кивнула Варя, отложила ручку, а ладони положила на лист бумаги, словно хотела через них впечатать сказанное. – Было бы замечательно, чтобы все было по-старому. Нет, не все, я не настолько консерватор. Но мы утратили что-то доброе, правильное, а взамен нам всучили что-то липкое, мутное, как паутина этих тварей на улице.
- Это называется информационный вихрь. Основное оружие городских магов, - пояснил Друид.
- Почему же они такие мерзкие? – брезгливо спросила Варя.
- Помните Ваш разговор с Людвигом в «Доме Диониса»?
- Вы подслушивали? – насторожилась Варя.
- Нет, что Вы! – рассмеялся Друид. – Просто знания приходят ко мне по мере надобности. Словно нужную книгу с полки достаю. Так вот, информационные вихри очень опасны. Они нарушают первый и третий законы квантовой социологии. Разрывают коммуникационное поле и внедряют информацию в ненадлежащее место. Поэтому человеку с развитым чувством социального такта информационные вихри могут принести максимальный вред. Обычный же филистер и не заметит их воздействия.
На последних словах Варя улыбнулась.
- Я сказал что-то смешное? – спросил Друид.
- Нет, вспомнила Фейербаха, - сказала Варя.
- Вы знали Фейербаха? – удивился Друид.
- Вспомнила одно высказывание Фейербаха, - внесла поправку Варя. - Фейербах говорил, что филистер имеет весьма большой интерес к тому, что именно пьет писатель и в каком количестве. А уж выведав литраж и крепость, человек заурядный обретает убежденность, что раскрыл главный секрет вдохновения и таланта. Вот я и улыбнулась: каким наивным, трогательным и при этом грубоватым был девятнадцатый век! Современному читателю интересны более тонкие, более глубокие, более изысканные материи: что пришло блогеру по почте, что он ест на завтрак и что завалялось в ее (или в его - бывает и такое) дамской сумочке.
- Ценное наблюдение, - серьезно сказал Друид. – Но продолжим наш мозговой шторм.
- Чтобы образование не убивало разум, а развивало, - продолжила Варя. – Чтобы отменили систему обязательных кредитов. Чтобы люди вообще не брали кредитов, не влезали в долги, а всегда рассчитывали только на собственные силы. А то выходит, что финансовые организации управляют нашими ресурсами. Несправедливо…
- Вы говорите, как истинная революционерка, - подначил Друид.
- О, нет! – ужаснулась Варя. – Я против революций! Против любых революций, переворотов, мятежей. Поскольку все они организованы кем-то в интересах кого-то. Я за мягкую силу.
- А теперь Вы говорите, как Джозеф Най или Махатма Ганди.
- Да знаю я, что все уже было когда-то, - вздохнула Варя. – Сами же попросили шторм. Вот и поднимает шторм со дна всякие полузабытые истины. Еще я против подросткового секса. Нет, я не против секса в принципе, я очень даже за. Но всему свое время.
- А какое время для секса «свое»? – хитро спросил Друид.
- Пробовать мы начинали в тринадцать-четырнадцать, - припомнила Варя свою юность. – В некоторых штатах Индии возраст согласия – двенадцать лет. В некоторых городах Японии – тринадцать. У Пелевина в «S.N.U.F.F.» пожилые феминистки повысили возраст согласия до сорока шести. Все относительно. Но хотя бы сформироваться-то все должно? Чтобы без вреда здоровью.
- Дальше, - попросил Друид.
- Чтобы дурь всякую нашим детям не совали. И взрослым тоже не нужно совать всевозможную дурь! – сказала Варя в сердцах.
- А как же алкоголь? - спросил Друид.
- Как говорил мой дед, - ответила Варя, - алкоголь заставляет человека говорить глупости, которые сидят внутри. А наркотики сами залезают внутрь и начинают говорить вместо человека.
- Принято, - кивнул Друид. – Дальше.
- Эпидемии эти плановые утомили, - призналась Варя. – Нет, я понимаю, стихийное бедствие, горе для планеты, наводнение, внезапная болезнь, землетрясение, сель, цунами, тайфун – всякое бывает случайно…
- Из всего, что Вы перечислили, практически все бывает неслучайно, - улыбнулся Друид.
- Не убивайте во мне ребенка, - взмолилась Варя. – Оставьте хоть чуточку веры в людей. Я сон видела. Есть поляна. Я знаю.
- Это был не сон, - сказал Друид. – Но дальше, прошу Вас, дальше, а то мы все еще заперты в сорок третьем номере. Если Вы откроете сейчас дверь, там будет такое же ничто, как и за балконом.
- Получается, и Вас я заперла? – испугалась Варя.
- Нет, я тут с Вами за компанию, - успокоил Друид. – Во всяком случае, до тех пор, пока не закончатся напитки в мини-баре. Не могу же я оставить прекрасную даму в одиночестве.
- Спасибо за «прекрасную даму», - поблагодарила Варя. – В последние лет двадцать я комплименты слышу только от легионеров, морпехов и еще одного человека, который умеет превращаться в огромного змея.
- В Нага, - сказал Друид. – Это несколько иное.
- Он, наверное, погиб, защищая меня, - Варе захотелось плакать.
- Развоплотился, - сказал Друид.
- Как это? – не поняла Варя.
- В том бою погиб только Наг Седьмого дна, силовик, герой инцидента у отеля «ВиД» (так теперь называют это сражение в его Конторе), - пояснил Друид. -  Но остался человек по имени Людвиг. Без чудесных способностей. Обычный хороший человек. Обеспеченный, интеллигентный, респектабельный. Контора Раджаса заботится о своих развоплощенных героях. Он жив и здоров.
- Я смогу его увидеть? – с надеждой спросила Варя.
- Если захотите, - пожал плечами Друид, и Варе показалось, что он ревнует. Нет, просто показалось. – Будем продолжать?
- Есть у меня еще много возмущений по вопросам веры, религий, сект, искусства, эстрады, кинематографа. Но мы так до утра будем пить виски из пузырьков. Они, кажется, появляются вновь, как только Вы закрываете дверцу холодильника.
- Вам не кажется, - улыбнулся Друид. – Сможете подытожить?
- Чтобы перестали наконец так управлять планетой! – выдала Варя обобщенный лозунг.
- Пишите, - предложил Друид.
Варя взяла ручку и долго пыталась вывести сказанное на бумаге. Вышла только цифра пять. Дальше ручка писать отказывалась. Варя почувствовала приступ паники.
- Она не пишет. Мы пропали…
- Не волнуйтесь, - успокоил Друид. – Просто Вы предложили, как говорят юристы, «юридически ничтожный аддендум».
- Что это значит?
- Это значит, что на предложенное Вами Вселенная пойти никак не может, - пояснил Друид. – Планетой управляли, управляют и будут управлять. Не важно, кто именно: боги, люди, капитал, пришельцы с Сириуса, коллективный разум, иерофанты, Контора Раджаса, масоны, трансорпоративная диктатура – да кто угодно. Но без управления начнется хаос, анархия, и Взвесь осядет илом. Ваша задача лишь привести вашу Взвесь к климаксному, равновесному состоянию. Восстановить баланс Взвеси. Не лишайте ее управления одним росчерком Вашей волшебной ручки. Придумайте иную формулировку.
И Варя придумала. Теперь ручка слушалась отменно.
«5. Если бы люди в массе научились отличать ложь, выдаваемую за правду, от правды, выдаваемой за ложь, то жить стало бы проще», - вот что появилось на бумаге.
Друид глянул на дверь и сказал:
- А теперь вставляйте ключ.
- Но чтобы выйти из номера, ключ не нужен, - сказала Варя.
- В этот раз нужен, - заверил Друид.
Был замок, Варя вставила карту в приемник. Зажегся зеленый огонек.

100.

- Оно огромное, - сказала Варя. – И так далеко! Мы будем год туда идти. А мы будем туда идти? Но даже отсюда видно, какое оно огромное. Где его верхушка? Или вершина? Где мы?
- Это мои края, а там, дальше, мой дом. Хотя слово «дальше» здесь не работает. Идти будем, если захочешь, - у себя дома Друид снова перешел на «ты» - на правах хозяина. - И не год. Сколько захотим, столько и будем идти. Здесь совсем другие законы перспективы. И расстояния другие. И вообще, то, что ты видишь, лишь попытка твоего разума преобразовать ту информацию, что передают органы чувств, во внятную картинку.
- Я вижу огромное дерево, - сказала Варя. – Неохватный ствол. Такие же ветви. И на них яблоки. Верхние ветви скрываются в облаках. Или в каком-то сиянии. Я не знаю, что это.
- Каждый видит здесь свое, - Друид смотрел на Мировое дерево, задрав голову; смотрел с улыбкой человека, который вернулся в родные края. - Axis mundi каждый разум описывает понятными, близкими ему образами. Кочевые дети степей видят столп, шест или даже зиккурат. Дети лесов, как ты, например, славянка по крови и ландшафту, будут видеть дерево. Жители гор, соответственно увидят гору. Так что для кого-то я садовник, для кого-то служитель храма или жрец, или шаман, пляшущий с бубном вокруг шеста с идолом, а для кого-то – отшельник в горной келье, или хозяин горы.
- Яблочный садовник, - вспомнила Варя и улыбнулась.
- Мне нравится, - Друид улыбнулся в ответ. – Я готовлю замечательный яблочный сидр. Не соизволишь отведать? До моего дома рукой подать.
На этом бесконечном, без какого-либо намека на горизонт поле, Варин спутник преобразился. Нет, никуда не делся возраст, припухлости в области талии, покраснение и отечность в области щек. Волосы были все так же растрепаны, лацканы пиджака не утратили пятен.
Но какое-то внутреннее свечение наполнило Друида той силой, тем очарованием, которыми наполняется человек, что занимается любимым делом. Пекарь у хлебной печи, сталевар у домны, шахтер в шахте, пилот за штурвалом, учитель у доски, врач в хирургической, художник за мольбертом, музыкант с инструментом в руках, винодел с первым бокалом божоле, писатель за письменным столом. Друид был дома, Друид был рядом со своим деревом.
- Вы приглашаете меня домой? – спросила Варя.
- Безусловно, - сказал Друид. – Но вначале тебе стоит закончить начатое.
- А именно? – не сразу поняла Варя.
- Лист бумаги, зажигалка, - напомнил Друид.
Варя достала из сумочки ресторанную салфетку под блюда с пятью пунктами на обороте. Зажала ее двумя пальцами левой руки. Щелкнула зажигалкой. Огонек медленно пополз по бумаге вверх, превращая в черный уголь все большее и большее пространство. Полетели тлеющие клочья.
- Смотри на дерево, - поторопил Друид.
Варя глянула на далекие ветви с плодами. Одно яблоко, почти черное, висящее на самой нижней ветви у самой земли, стало зеркалом сгорающей бумаги. Инверсивным зеркалом. Как менялось соотношение между белым и черным на ресторанной салфетке, так же, только в обратном порядке, менялось соотношение между черным и белым в почти сгнившем яблоке.
Под его кожурой вспыхивали искры, только огонь этот не обугливал, а наоборот, выбелял плод изнутри. Яблоко словно стало легче: ветвь, которая согнулась до самых корней, стала выпрямляться и, как мячик, незаметно перекинула яблоко на ветвь повыше, а та, в свою очередь, дала пас еще более высокой ветви.
- Теперь твоя Взвесь не осядет илом. Вот теперь пойдем ко мне в гости, - сказал Друид и подал Варе руку.
Варя руку послушно взяла. «Как дети в саду», - подумала она. Но почему нет? Кто их видит? Древний Друид, чей возраст не измерить годами, и сорокалетняя Варвара Сергеевна идут по полю, взявшись за руки. «Осталось только поцеловаться в щечки», - снова подумала Варя. И тут же решила спросить.
- Вы женаты? – не то чтобы Варю особо заботил этот вопрос, но выяснить все же было нужно – для ясности.
- Здесь? – уточнил Друид.
- А как бывает? – спросила Варя. – Я не опытна в этих вопросах.
- В каждом яблоке есть свой червяк, - улыбнулся Друид. – Моя работа следить за всеми яблоками. Но поверь: для каждой женщины я создаю отдельную сингулярность. Если ты захочешь стать моей женой, то в твоей сингулярности я буду однолюбом.
- В моем мире совершеннейший дефицит ответственных мужчин, - напомнила Варя. – Так что я, как и говорила, абсолютно не против многоженства. Я, можно сказать, активная сторонница полигамии. И даже вижу в этом замечательный выход…
- Я повторю, - остановил Варю Друид. – Для каждой женщины – своя сингулярность. Отдельный мир. И в каждом отдельном мире я принадлежу только одной женщине. Ну, насколько мужчина вообще может принадлежать женщине. Никаких «свальных грехов». Нет, конечно, бывают всякие шалости, но это не с женами, а так, забавы ради.
- Секс забавы ради, - взыграло в Варе кондовое, исконное, женское собственничество.
- Увлекательная интрига - лучший способ сохранить супружеские узы, - ответил Друид. - Если же отношения не выдерживают такой проверки на прочность, то и время тратить на них не стоит. Это же в вашем мире материалисты нового времени дали хороший совет тем, кто хочет сохранить брак. Они заложили его в такую занятную формулу: «Наблюдать и ощущать один и тот же объект продолжительное время - это все равно что вовсе ничего не наблюдать и не ощущать». Общение с женщиной сродни изучению иностранных языков. Можно и нужно «по поверхности» знать как можно больше языков, но чтобы понять систему, нужно досконально, до глубины изучить свой родной.
- Никогда мне не понять мужскую позицию в этом вопросе, - вздохнула Варя. – Даже пытаться не буду.
- А ты попробуй, - предложил Друид. – Ты знала много мужчин?
- Несколько, - не стала уточнять Варя. – Могу разложить их по типам.
- Очень интересно. Я весь во внимании.
- Ну, - замялась Варя, не зная с чего начать. -  Есть мужчины-вьюны, что стремятся хитрейшим образом извернуться из женских рук, но лишь для того, чтобы незамедлительно угодить в новый подсак.
- Как точно! – рассмеялся Друид.
 - Есть мужчины-прилипалы, - продолжила ободренная Варя, - которых не нужно ловить, а лишь небрежно поискать на днище житейской лодки, вот только ручки потом будет трудно отмыть от липкой слизи.
- Ты меня сейчас до слез доведешь, - Друид смеялся и так сжал Варину руку, что пальцы побелели.
- А есть мужчины-сомы, - закончила Варя, - тяжелые и вечные, которых изловить-то не так просто, а вот удержать на звенящем нерве - это и вовсе задача для самоотверженных женщин, что готовы всю жизнь свою посвятить этой рыбной ловле.
- Поистине занятие для цариц духа, избранных, призванных, посвященных, - поддержал Друид.
- Для Вас я еще тип не придумала, - сказала Варя.
- У нас все впереди, - пообещал Друид.
Они шли по бескрайнему полю, по низкой, словно газонной траве к дереву, которое не становилось ближе, в дом, который еще даже не было видно. Словно плыли по морю к далекому берегу. Наверное, такое сравнение пришло Варе в голову, потому что она вдруг сказала:
- Мужчины – это корабли в океане, а женщины – лодки вокруг них.
- И каждая такая лодка – либо спасательный ялик, либо моторка с пиратами, мчащаяся на абордаж, - закончил Друид.
Варя улыбнулась и сама себя поймала на мысли, что улыбка эта счастливая. Что-то происходило – новое, необычное, нужное.