1971 - Советская семья - 1

.


















АВТОРСКИЕ  ПРАВА  НА  ЭТОТ  ТЕКСТ  ЗАЩИЩЕНЫ  В  РОССИИ  ОФИЦИАЛЬНО



















Мне  один  год.






Отец прекращает работать сразу после достижения пенсионного возраста - в июле 1971-го года.
Меня везут к родителям.

Я чуть не умер от воспаления лёгких.
Надолго у меня выработался животный ужас перед врачами и их инструментами.
В последствии - я с ужасом встречал приход участковых врачих - с их острыми инструментами.

И - хотя в нашей детской поликлинике врач Зоя Алексеевна была очень добрая и внимательная ко мне - очень общительная, приветливая и доброжелательная, весело "заговаривала зубки" мне - моё детское полубессознательное сознание разрывалось между искренней детской любовью к доброй Зое Алексеевне, и диким ужасом при взгляде на, стоящую на раскалённой электроплитке в кабинете, сверкающую серебристыми плоскостями открытую стальную коробочку с кипящей водой в ней, и страшными шприцами с острыми иглами - в этой воде.

Маме пришлось лежать со мной в больнице.
У нас с мамой, наконец-то - появилась возможность побыть вместе целыми днями.
При печальных, правда, обстоятельствах, и - в специфических условиях.
Догадываюсь - что очень неприятных для мамы, и нервирующих её.

Аппетит у меня очень плохой оказывается.
И я продолжаю постоянно тяжело болеть простудами.

Между собой мои родители живут дружно, отец, прямо-таки, просто по родительски опекает маму.
Мама совсем, как ребёнок - из-за постоянного конфликта в собственной семье - её родителям почти совсем не удалось научить маму жить по взрослому.
Никакой хозяйственности и практичности - никакого опыта ни в чём ...
Понимает необходимость самого простого и необходимого - чистоты, необходимости постирать и прибраться, приготовить простую еду, сшить более или менее приличную на вид одежду.

Но в быту родители из-за малейших раздражающих ситуаций, любой мелочи, - начинают психовать, срывая злость на вызвавших её предметах.

Отец - привыкший десятилетиями жить на работе круглосуточно и работать сверх любых расписаний - подстёгивая себя папиросами и крепким чаем - по вечерам не спешит идти отдыхать.
Да он уже и не может спать вовремя - он вообще не может, наверное, нормально спать - так, урывками между авралами.
И теперь - пищу для хронически не способного успокаиваться вовремя мозга - ему необходимо придумывать самостоятельно - чтобы не сойти с ума от скуки, и отсутствия привычного режима умственной нагрузки.
Искать - кому и что, и где теперь - рассказывать, растолковывать, объяснять, пояснять, разъяснять, показывать ...








ЧЕЛОВЕК  -


УТРАТИВШИЙ     СПОСОБНОСТЬ     ЖИТЬ     В     НОРМАЛЬНОМ     РЕЖИМЕ   -



НЕ     МОЖЕТ     "РОДИТЬ"     ЗДОРОВОГО     РЕБЁНКА        !   !   !   !   !   !








!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!








А в мамином лице он давно уже нашёл благодарного и внимательного слушателя и почитателя.
И они так допоздна и засиживаются по ночам на кухне со своими разговорами, книгами, газетами.
Но отец-то потом мог отсыпался днём, а вот мама на работу - еле вставала.
И так-то - не способная вовремя собраться, и не справляющаяся полноценно с постоянной регулярной трудовой нагрузкой.

И вот мама, и так издёрганная начавшимися придирками на работе - в неожиданно ставшем неузнаваемым родном трудовом коллективе "советской технической интеллигенции" - не выспавшаяся с утра, еле дошедшая с работы, увидевшая вдруг необходимость что-то ещё достирать - сталкивается с плохой работой старой газовой колонки - и бьёт кулаком по этой самой несчастной воющей истошно перегретой колонке, и называет её "заразой".

А отец часто чертыхается - во время всевозможных усовершенствований дома.
Русского мата он, к счастью, - терпеть не мог, и не употреблял его вообще.
Благодаря чему - я смог всё-таки в дальнейшем, по необходимости, общаться с более или менее наиболее развитыми представителями населения СССР и России.

Мама то судорожно берётся за кучу самых разнообразных дел, то дома только сидит и читает, жалуясь на отсутствие сил и головную боль.

Мама очень любила шить.
С красивой одеждой в СССР было не очень хорошо.
Советские швейные фабрики шили чуть ли не одинаковую по размеру и цвету одежду на все возраста, роста и ширину, и из одинаковой ткани.
Директорам советских предприятий не было никакой личной выгоды для улучшения работы своих производств.
Начинали где-то отдельно что-то новое внедрять - только по конкретному указанию в конкретном месте.
Но никто на месте сам не торопился быстро внедрять изготовление нового оборудования в любой отрасли.
И - такая изворотливая сволочь - с вышеуказанными в предыдущих статьях наследственными склонностями, и отточенными десятилетиями особенной советской жизни способностями - всегда умудрялась находить массу причин для оправдания имеющегося положения.
При этом - все кто мог как раз и так очень хорошо жили - разворовывая редкое в СССР хорошее, и продавая это очень дорого нелегально.
Например - те же мало выпускаемые красивые краски для окрашивания тканей.
Или - качественную натуральную шерсть.
Или - готовые, более или менее качественные, изделия.
При увеличении производства не смогли бы получать огромные доходы от краж все связанные с таким производством - от сторожей у ворот фабрик и заводов - до самих спивающихся и объедающихся директоров и членов их семей.
И - кое-кто и повыше - в московских министерствах, среди родственников членов правительства СССР ...
Много кто имел незаконные деньги - от кражи редкой продукции и материалов с советского производства.
Это они и их дети - потом приватизировали всё, что за нищенскую оплату создал в России и соседних странах остальной - простой - советский народ.
И отняли у наших несчастных трудящихся скопленное даже с тех копеек - которые советская власть народу бросала, и на которые почти ничего, кроме водки, хлеба и кильки, в России невозможно было купить.

Когда сразу у вообще всех заводов и фабрик в стране один хозяин - советское правительство хитрых и безграмотных коммунистов - так и происходит.
Конкуренции ни с кем нет - иностранные товары не пускают из-за границы, а внутри страны всё в руках у одного "бизнесмена".
Заработать правительство может и при небольшом количестве продукции - везде поднять цены одинаково, и - всё.
А кто будет этим так недоволен, что станет готов выйти с криком протеста на улицу - в дурдом его, или расстрелять - если очень много.

Но хлебом советский народ советское правительство накормить смогло-таки - научилось организовывать добычу нефти и отправлять её за границу.
Самое необходимое всё-таки было - денег советским людям хватало на рабочие спецовки и фуфайки.
Их даже могли выдать бесплатно - на работе.
А на работу - каждый день в принудительном порядке ходили все.
К промасленным грохочущим в дымном цехе станкам, или в пыльные карьеры.
И - ватные штаны, валенки, рукавицы брезентовые - выдавали зимой всем - там же.
Как на любой нормальной зоне.
Не замёрзнуть в Советском Союзе можно было.
Крупы тоже хватало.
У девяти десятых населения - кто на официальной зоне не "сидел".
Электроэнергия стала дешёвая - можно было досыта варить на газовых и электроплитках, и есть, каши - с подсолнечным маслом.
Как раз - диетическое питание - на таком питании Россия вообще веками - немцев била, шведов била ...

Но отучить женщин пытаться одеться индивидуально и покрасивее - советская власть всё-таки так и не смогла.
И моя мама так же всегда интересовалась шитьём.
Бабушка нормально шила, вязала и вышивала - так что мама могла давно, ещё дома - всему необходимому научиться.
Такой подробности я уже не могу сейчас вспомнить.
Но дома - сколько я себя помню - стол в выходные дни всегда был завален горами журналов мод и выкройками.

Благодаря отцу у мамы появилась возможность иметь много таких изданий.
Отец мог и из командировки в Москву привезти много такого - что до других частей Советского Союза и России не доходило.
Тем более - что отец был умным и внимательным к маме человеком, имеющим широчайший кругозор, и мог оценить всё действительно красивое.

(Что отец не переносил - так это певца Козловского.
Мне тоже больше по вкусу - когда у мужчины твёрдый и густой низкий голос.
Голос - который оценит любой здоровый мужчина и здоровая женщина, а не странноватая аристократическая публика старой России.
Которая и Россию-то до катастрофы довела.)

Всё, что только было реально - родители и по почте выписывали.
Отец отлично зарабатывал до пенсии на новой работе, да и потом - пенсия была хорошая.
И деньги на подобные издания - в семье не жалелись.
Когда мама не планировала других дел, и была достаточно для этого отдохнувшая - она самозабвенно кроила и шила на маленьком столике - который стоял в моей "комнате".

Мой "закуток" - в полтора на три с половиной метра, с узким окном - для меня, двухлетнего, действительно был очень просторной комнатой.
А мама - сидящая на одном месте около стола с настольной лампой и швейной машинкой - мне не мешала.
Вместе было веселее играть.
Было с кем болтать между делом.

Вообще - маму я очень любил.
Она была такая душистая.
Кроме того, что от мамы и так - на мой взгляд её собственного ребёнка - всегда очень вкусно пахло - мама и духи имела хорошие.
Мало - но хорошие - папа дарил - "Красная Москва", "Серебристый ландыш".
Но самые вкусные духи у мамы были в самом малюсеньком прямоугольном пузырёчке - в яркой многоцветной коробочке.
Ими и мне иногда по капельке доставалось.

И помада у мамы была душистая, и тушь, и пудра - сам добирался-таки иногда.
Очень вкусно и интересно.
Намного вкуснее даже козявок с ковра.
И руки красивые потом.

Часто к маме приходили женщины с работы - молодые, как и она - и они занимались всеми этими делами - связанными с шитьём - вместе.
Я очень любил эти приходы маминых подруг.
Меня всегда баловали чем-то вкусненьким - в основном шоколадом или шоколадными конфетами.
Я постоянно лез к маминым подругам на руки и им было некуда деваться - умения моей мамы оказались им очень нужны.
Но я был такой малюсенький и ласковый - как котёнок - что женщины не могли не восхищаться мной.
И при моём весе - держать меня на руках было довольно легко.
Я часто находился тогда почти в самом центре внимания, и купался в ласке и нежности.

А мама шила и себе, и подругам.
Платья, халаты, юбки, блузки, брючные костюмы.
Увлекалась и преображалась.
Дома шло весёлое и творческое общение.
Папа в это время читал или работал с какими-либо своими материалами, или смотрел какую-либо полезную телепередачу.
В перерывах своих занятий все вместе дружно пили чай, могли при этом поставить пластинки с какой-нибудь хорошей музыкой.

Вечером мама учила меня собирать мои игрушки.
Мы вместе собирали игрушки, разбросанные по ковру в моей комнате, и складывали в коробку.
Укладывали игрушки спать.
Мама поддерживала игру - и вместе со мной обращалась с игрушечными зверушками очень бережно - как с живыми существами.
Мама могла и сама со мной поиграть - придумывая для меня сюжеты игр с моими маленькими друзьями.

После ужина мама учила меня умываться, чистила мне зубы, нос и уши (последние две процедуры я очень не любил и верещал - болезненно очень казалось), обстригала ногти на руках и ногах (последнее - ноги - для меня и сейчас мучительно ...).
Укладывала меня спать и начинала мне читать перед сном.

Так как я уже просто генетически не мог засыпать рано - мама уставала читать быстрее, чем мне это надоедало.
зато - у меня это навсегда укрепило любовь к литературе, и литературе красивой и качественной - заложенную во мне уже, опять же, генетически; и любознательность - к новой информации.
Я постоянно просил маму продолжать и продолжать чтение вслух - и любовь к произведениям, и к прослушиванию информации на слух - во мне только укреплялась и укреплялась.

Читали мне в основном - Пушкина.
Богатый и красивый словарный запас, и правильный современный литературный язык.
Я постоянно просил повторения полюбившихся мне сказок.
Но кроме Пушкина - читали мне и самые обычные и распространённые сказки - "Теремок", "Колобок".
И - просто разные детские книги с произведениями советских писателей и поэтов.

Хорошие детские книги мои родители и сами читали с не меньшим удовольствием, чем получал от прослушивания я.




Родители у меня - и зимой любили прогулки на свежем воздухе.
Меня в санки - и пешком вокруг микрорайона.
Рядом была отличная санаторная зона.
Старинный советский дом отдыха.
Возможно - тут и до революции было местное курортное место.
Хотя вряд ли - это в советское время желающих и имеющих возможность отдохнуть на чистом воздухе перестали выпускать за границу.
И поотнимали большие дорогие дачи.
А дачи чьи-то местные - тут вполне могли быть.
Напротив областного центра, немного ниже по течению - после огромного завода - левый берег резко вздыбливается вверх покрытыми сосновым лесом высокими и крутыми горами.
Самые высокие взгорья - тянутся вдоль самой реки - спускаясь пляжу высоченным обрывом.
Там уже много лет, как сделали специально оборудованную, очень удобную и красивую, смотровую площадку с беседкой, и с лестницами вниз.
Прямо от реки - в северо-восточную сторону - горы быстро снижаются, идя частыми холмами разной высоты.
Вся полоса этих гор-холмов - в ширину около двухсот метров от реки.
Ниже по течению - они тоже быстро заканчиваются - резко отступая от самой реки и уступая место огромным лугам - в которых пятьдесят лет назад были огромные вонючие промышленные отстойники.

Но с гор это видно не было.
Дальше от реки - после высоких гор - на обширной ровной площади находится заслуженный стадион и бассейн - названный в честь открытых примерно в то же время в этих местах огромных залежей (подобные же высоченные горы) специального кварцевого песка.
А по длинной низине протянута дорога в загородную зону.
За дорогой - на начинающемся опять постепенном, но очень заметном, широком подъёме местности - и расположен сам старинный и знаменитый раньше дом отдыха.
Лес, покрывающий горы около реки и покрывающий территорию дома отдыха - вскоре смыкается в сторону удаления от городка - на восток - и его разделяет только автодорога.
И эти леса тянутся дальше на восток, на юго-восток, на северо-восток, и на север - уже практически бесконечно.
Ну - с довольно редкими вкраплениями загородных деревень.
Перемежаясь местами с огромными и не очень сфагновыми торфяными болотами.

Огромное пространство уже вокруг самой зоны застройки города - больше чем достаточно для прогулок рядом с хорошим сосновым лесом.
Чем мой отец с огромным удовольствием и пользовался - увлекая и маму, и меня.
Мы постоянно ходили или просто в лес, или - с наступление достаточного летнего тепла - и на пляж.
В лес мы выбирались чаще только втроём.
Родители брали с собой сумку с покрывалом, продукты и чай в термосе, надувные мячи.
Меня сначала возили в коляске, потом отец таскал меня на плечах, потом и пешком прогуливались.
Меня сажали на покрывало - или я лазил по хвое и траве, и рассматривал муравьёв и шишки.
В мае - любовались на ландыши.
В любое время - набирали домой для творчества сосновые и еловые шишки и жёлуди.

Прогуливались по многочисленным тропкам все вместе.
Родители - играли в мяч.
Все вместе - загорали.
Я приучался к своеобразной советской романтике - поесть в лесу чёрный хлеб со сливочным маслом, с зелёным луком - макая его в коробку из-под спичек, наполненную солью, с огурцами, с помидорами, и с варёными яйцами.
И запивая всё это чаем.
Иногда была и колбаска - варёная.
Мало её было в продаже - редко привозили.
Да я и вообще долго не мог есть ни мяса, ни колбасы - толи мне они слишком жёсткими казались, толи ещё что ...
Просто боялся их есть !
В самом деле - какой-то помню странный, но сильный, страх у меня долго был перед мясным.
Ничего меня в мясном в этом возрасте не привлекало.
Попытаться жевать кусочек мяса или колбасы я мог только под страхом наказания - по требованию отца.

На пляж мы часто выбирались ещё и с семьёй более младшего сослуживца отца.
Их дочь была всего на пол года меня старше - и почти не отличалась от меня ростиком.
Мы весело возились в мокром песке около самой воды, или бегали по огромной плоской отмели.
Один раз - очень дружно и вообще весело - засыпали песком одежду незнакомой нам женщины - потом долго оправдывались ...
Строили из мокрого песка дома и дворцы, копали каналы в мокром песке, и пещеры - в сухом.
Искали на склоне пески разного цвета - и готовили из них разную "еду".
Формочек у нас обоих много было разных - для возни с песком.
Красный песок находили, коричневый, красно-коричневый.

Родители уходили по сильно обмелевшей в этот ужасно засушливый год реке на образовавшийся в пятидесяти метрах от берега плоский песчаный остров.
Отец очень хорошо и по долгу плавал.
Мама плавала с большими надувными полосатыми мячами - сине-белым, или жёлто-белым - поменьше.
У наших друзей семьи был надувной матрас.
Иногда брали меня с собой - в самом глубоком месте переносили меня, держа за руки на весу.
Я орал от ужаса, как кошАк над ванной - там было почти пол метра глубины - мне-то выше головы ...
Родители веселились !
Место для купания было безопасное.
Посреди реки тут был огромный остров - и судоходный фарватер находился за ним - со стороны областного центра.
Мы только видели иногда - выплывающие вдали из-за его края речные пассажирские или транспортные суда - двигавшиеся к портам.
И от них - за километр - приходили ряды огромных для меня тогда волн.
А когда река не мелела - с нашей стороны от острова, вдалеке от берега, проносились моторные лодки местных жителей.

Мне уже поднадоел постоянно однообразный газированный напиток - который отец называл "Ситро".
По своей привычке и в честь газированных безалкогольных напитков своей столичной молодости.
А родители моей подружки детства где-то специально умудрялись купить настоящий "Лимонад".
Так на этикетке поллитровой бутылки написано и было.
Они просто доезжали почаще до областного центра - за эту самую реку.
А моим родителям это особенно интересно не было - вода с сахаром и всё.
В обычных яблоках - и то настоящие витамины.
Но иногда каким-то напитком меня всё-таки стали баловать - в добавку к шоколадным медалям.
А вот их настоящий "лимонад" - почему-то всегда казался намного вкуснее ...

Иногда мы вместе с семьями этих двоих лучших сотрудников отца в полном сборе - просто выходили на огромную поляну перед стадионом.
Или - проходили на само пустующее футбольное поле.
Родители посиживали, общаясь, на пеньках от сосен или на нижней лавке трибун - а за нами с младшей дочкой одних присматривала - очень взрослая для нас - более старшая девочка других.
В первом классе она уже, наверное, училась - всё забываю её год рождения.

Пеньки перед территорией стадиона взялись - после вырубки в этом месте обширного участка леса.
За заводом.
Между крайним районом частных домов, и параллельной ему автодорогой - от завода вдаль - и футбольным полем стадиона, с порванной сеткой ограждений, и поваленными, местами, столбиками.
На этой огромной поляне - для многотысячного коллектива заводских рабочих периодически устраивались массовые гулянья.
С предварительными демонстрациями в честь соответствующих советских праздников.

А в пеньках прятались многочисленные интересные жуки, или сидели на них сверху и грелись - в солнечную погоду.
И мы с нашими родителями - их рассматривали.







++++++++++++++++++++++++++++++++++





Мой отец большую часть времени был дома всё-таки спокоен.
Именно дома - он мог быть наконец-то спокоен.
Наконец-то не надо было в установленное время выходить из дома и принудительно находиться среди людей.
Наконец-то не надо было в течении установленного периода времени принудительно общаться с кем-попало.

Моего отца - это принудительное общение с кем-попало - так достало уже за все его шестьдесят лет жизни !

Как сын дворянина - он был вынужден с самого рождения терпеть - как его постоянно принудительно демонстрируют всем этим тупеющим от безделья, скуки и сытого разврата - родственничкам, знакомым, "нужным людям" - всё из того же противного тупеющего круга.
И при этом - в угоду этому тупому обеспеченному сброду - дрессирую и дрессируют - чтобы "правильно" вёл себя перед этой двуногой несчастной полускотиной.

Эта дрессировка и под собственной крышей - так доставала бедного ребёнка с его самого раннего детства - что и к самим собственным родителям-то - уже вырабатывалась самая настоящая аллергия.
Вместе со склонностью к нервным срывам (подобным срывам его собственного отца) и периодическим импульсивным выходкам.

(От своих родителей мой отец постарался удрать при появлении первой же "приличной" причины - окончание школы и поступление в институт.
И со второй женой - уже после войны - тоже уже не попытался даже ехать поближе к собственной маме - всё ещё пытавшейся указывать ему - как надо "правильно" и "прилично" жить человеку - из столь достойного рода...
И это настроение отца - это отвращение к диктуемым обществом лицемерных тайных развратников "норм правил и приличия" - ещё покажет себя во мне.
Мне - человеке зачатым тогда - когда отец жил с ненавистью к этим - часто извращенческим нормам для рабов и идиотов, и к этому лживому развратному обществу)

Итак - вынужденное общение со всякой сволочью, и дрессировка в угоду прихотям этой сволочи - начали "доставать" моего отца ещё в первые шесть лет его жизни.

А добило его нервы - общение с самыми разными слоями населения Советского Союза.
Этого несчастного и измучившегося населения - изуродованного сначала в царской России, а потом - и в Советском Союзе.
И - общение ещё и с этими несчастными и опасными одновременно людьми - с момента начала трудовой деятельности в начале тридцатых годов двадцатого века, дальше - во время Великой Отечественной Войны, и до самого 1971-го года - окончательно выработало у моего отца аллергию на общество ...
На общение с большей его частью.

Поэтому - только получив возможность целыми днями сидеть почти в полном одиночестве - не выходя из квартиры - мой отец получил возможность хоть немного начать успокаиваться.
Абсолютно полного одиночества всё-таки не получалось из-за меня - но я-то был для своего собственного отца всё-таки существом желанным - он, и как многие мужчины, всё-таки очень хотел сына, рад был общему ребёнку с любимой женщиной, да и вообще - очень переживал вынужденное отсутствие личного общения с каждым из своих уже имеющихся детей.
На наше с ним общее счастье - отец всё-таки умудрялся оставаться оптимистом.
Он был на какое-то время способен перестраиваться психологически - в отсутствии посторонних.
Он был способен опять продолжать замечать и ощущать то - что в жизни есть хорошего.

Поэтому - оставшись один со мной в пустой и тихой квартире - отец часто впадал в умиротворённое или спокойно-весёлое настроение.
Он слушал хорошие передачи по радио - что-то при этом подпевая или "мурлыкая" себе под нос.
Смотрел что-нибудь хорошее по телевизору.
Особенно - с удовольствием отец смотрел или слушал качественные советские детские программы и передачи.
При этом он начинал мне комментировать услышанное или увиденное, что-то рассказывать мне ещё.
Говорить - петь - опять говорить.
При этом - по необходимости - берясь ещё и за какие-либо хозяйственные дела.

Он сам себя и меня - "заговаривал" - забывал о всём постороннем и негативном - увлекался, расслаблялся, успокаивался - и мы проживали очередной весёлый и содержательный, интересный, познавательный для меня и реабилитирующий для моего отца - день.

Весёлым отец становился очень часто.
Любил шутить и рассказывать что-нибудь смешное.





+++++++++++++++++++++++++++++++++++





Мебель у нас вся старенькая - из комиссионок - книжный и платяной шкаф, два небольших столика, две табуретки, три  стула, диван, детская кровать, телевизор; радиола и после её поломки - недорогой проигрыватель, простое радио; два  простых, но удобный кресла, полуметровый мини-холодильник, старенький ковёр на стене, старенький палас в  единственной комнате, маленький коврик в отгороженном шифоньером уголке для меня - в этом уголке было второе на  комнату окно.
Достаточно жизненно необходимого и мне всё нравится.
Главное - чисто и аккуратно.
Раз в месяц родители выпивают полулитровую бутылку натурального тогда пива, в новогоднюю ночь - только одну  бутылку шампанского.
Летом отец закупает разных ягод и делает на их соке литров пять на год разного домашнего сухого вина - для гостей на  наших домашних праздниках.





*******************************************





К шестидесяти годам, в обычной жизни, мой отец лично общался только с двумя хорошими техническими специалистами - его собственными подчинёнными.

И то - может быть потому - что они оказались на новом месте оторванными от прежнего круга общения, а моего отца знали как честного и безопасного в личном общении, доброжелательного в общем-то, человека.

Перестав с выходом на пенсию ходить на работу - мой отец мог неделями проводить дни в полном одиночестве, не считая меня, и - по вечерам - своей жены.

Посиделки с домино, пивом или водкой на лавке около подъезда или в ближайших кустах - ему были менее интересны, чем штудирование стоп ежедневных газет, и разнообразных книг и журналов.








+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++










ЕСЛИ     У     ВАС     ЕСТЬ     ПРОБЛЕМЫ     С     ОБЩЕНИЕМ  - 



ПРОБЛЕМЫ     С     ОБЩЕНИЕМ    -   БУДУТ     У     ВАШИХ     ДЕТЕЙ





И     ЕСЛИ     ВАМ     САМИМ     ЭТИ     ПРОБЛЕМЫ     НЕ     МЕШАЮТ  -



БЛАГОДАРЯ     ЗАБОТЕ     О     ВАС     ВАШИХ     БЛИЗКИХ  -











НИКТО     НЕ     ГАРАНТИРУЕТ     ПОДОБНУЮ     ЗАБОТУ     И     ВАШИМ     ДЕТЯМ















++++++++++++++++++++++++++++++++++++








Моему отцу - за сорок лет работы в среде российских рабочих и инженеров - до того надоело общение с многочисленными высокомерными, вороватыми и ленивыми, самодовольными и злобными личностями, что он с радостью ухватился за возможность не видеть и не слышать никого вообще ..........






Папа почти перестал выходить из дома - отсыпаясь днём, и в своё полное удовольствие, спокойно, от души - начитываясь днём и ночью.
И днём и ночью с ним запертым в одном помещении - как в камере - оказался я.






Хотя - сидеть в камере с таким отцом - это, на мой вкус - было всё же лучше, чем сидеть в дурдоме детских яслей ......

Слушая - вместо умных высказываний эрудированного мужчины - постоянную грубую ругань, и тупые разговоры - озлобленных советской жизнью, почти не образованных вообще - недоумков-нянечек ...............







И в самые первые годы своей жизни - я оказался лишён нормального общения с более широким обществом, и сверстниками ...

И - нормального физического и психологического развития.




Ведь не поголовно же все жители России были бескультурными людьми и с низменными потребностями.




Но - подбирать соответствующий круг общения - чтобы я мог видеть больше разных приличных людей, более развитых всесторонне, чем бывшие папины подчинённые, и - чтобы я мог нормально начинать шевелиться, и учиться строить отношения с более разумными от природы детьми таких людей - мой папа не имел навыка от природы ...

Не имел времени - в предыдущий период своей жизни ...

И - не имел сил - теперь ...






Да, может, и не догадывался об этом, - сам-то он вырос, и жизнь прожил, обойдясь без друзей.

Только не учёл - его родители были несколько не такими, какими оказались мои.
И многое доступное ему - для меня окажется недоступным, и повторить его путь - для меня окажется невозможным.






КРОМЕ     ТОГО     -     ЧТО     РОЖАТЬ     ДОЛЖНЫ     ТОЛЬКО   -




УМНЫЕ             ОБРАЗОВАННЫЕ                ЗДОРОВЫЕ              ЭНЕРГИЧНЫЕ               ЛЮДИ




РЕБЁНОК     ДОЛЖЕН     ВИДЕТЬ     ИМЕННО     ТАКИХ     ЛЮДЕЙ     -     КРУГЛОСУТОЧНО




И     -     ТОЛЬКО     ТАКИХ




И     -     МНОГО     ТАКИХ



.



************************
************************************
*********************************************
************************************
************************


.



http://proza.ru/2021/07/30/160



.



.



.



.