Осквернителши могил

 
Васька Болван, Миша Иллиот, Машка всем давашка. Зина Толкучка. Мы четверо решили пройтись по кладбищу на спор.  Тот к о сильно подумали, нет не надругаться. Но, мы вместо слова надругаться сказали поиграться с могилою. Приз – Мы победителю. Накроем поляну и первого или первую попавших,  к нам, пригласим к столу, к поляне в награду победителю. Пусть обслуживает. Не х043Eет заставим. Мы такие! Нам по 17-18 лет, нечем было заняться в нашем городе. Родители имели свои дел. Были уважаемыми людьми в городе.  Васьки пахан, имел несколько магазинов. У Машки маман содержала салон красоты. Сашкин пахан смотритель за зэками или как он там  назывался, Машки было неинтерсно. Главное все, что мы натворим, нам прощают. Зинка отговаривала нас от этого. Она говорил, чувствует, что это приведет нас к страшным последствиям. Каким? Спросили ее. Родители нас защищат.
И вот мы, наподдав, пошли на кладбище. Там увидели красиво украшенную могилу, а на ней вместо креста памятник со звездою. Мы эту звезду свинтили и прицепив к ней широкую ленту, приспособили как медаль. Так и ходил по очереди, нося эту медаль. Встретивший нас дедок увидев, как он сказал такое кощунство, пожелал нам, чтоб мы побыли так где были те герои, что похоронены в этой могиле. Оказалось это могила погибших в годы Вов 1942-45 гг.  Мы представили себя партизанами и рассмеявшись,

                1.
пошли в магазин набрали пойла и пошли на кладбище.
Там выпили вина, что взяли с  собой, и там же в обнимку с этим памятником уснули…
Проснулись от грохота. Так грохотало, что аж земля дрожала. Мишка бывшим в Турции на отдыхе с родителями, при землетрясении в Антале сказал, открыв глаза заспанные:
   - Братва землетрясение как в Турции. А Машка крикнула:
   - Какая Турции? А, причем здесь танки с крестами как в кино? Я подпрыгнул, и посмотрел на Зинку:
   - Что ты там трентила о наказании? Ты имела в виду войну с фашистами? Мы же в Сибири.
   - А где ты Саша видел в Сибири дубы?     - Ответила на это Зинка. Как много читала книги, в отличии от нас прочитавших ничего, кроме букваря.
  - А где мы, по-твоему? – спросил я ее. Она осмотрелась и выдала:
   - По-моему, мы у моих родственниках, у белорусов. Местность похожа на село моих родственников по мамы. А танки грохотали. Потом раздались выстрелы. Потом все стихло. Мы сидели кучкой думали, что делать? Куда идти? Зинка предложила:
    - Пойдем к моим родственникам. Скажу, что были в не в далеке, на  реке Немане, не подумала, что отдыхала в 1987 году, а в эти в сороковые времена, пионерских лагерей много не было, в пионерском лагере. Там я отдыхали, когда была пионеркой. Мы встали, отряхнулись и пошли.
                2.
Обошли с Зиной кладбище, которое нам  знакомое не было.
 Старые могилы кресты иные, чем у нас  в Сибири. Подошли к дому, у нас такие и еще лучше сараи были, чем этот дом, или как он тогда назывался. Веха? Вешка? Или как они там  назывались. Накрыта, соломой или травой. Обмазана глиной. Окна маленькие. На  крыльце стояла бабушка в платочке, подслеповато на нас глядя, вдруг воскликнула, глядя на Зину:
   - Ты откуда-то Гануся? Мы в недоумении глядели на Зину, она спокойно говорит бабушке:
   - С пионерского лагеря бабуся.
   - С большевистского?
   - Ага. А это мои друзья, Скажи мамо, что они из Могилева.
   - Добже. Скажу, а вы заходьте и располагайтесь. Она говорили, перемешивая русские, белорусские и польские слова. Но мы понимали ее. Сами же пялись в окна, которые подслеповато глядели на улицу. А в это время Руфа
жительница и учительница немецкого языка шла в сторону райцентра.

 На рассвете, на большаке загрохотало. Открылась стрельба. Мой Василько прибежал, он выгнал корову в не в далеки лесок. Наши, Малейки окружал лес. Дот райцентра Щорс было не вдалеке. До Чернигова по большаку шли немцы. На машинах, пешком с автоматами с карабинами. По лесу прятались наши солдаты, шедшие от самой границы. Они  то и сбивались в партизанские отряды. Организовывали их
                3.
красные командиры, председатели колхозов, районных исполкомов, секретари большевитских организаций.
Мы жители малого села, раньше был большой хутор. При Советской власти местные наши односельчане организовали колхоз. Председателем избрали Петра Стодолу. А мы Журавлевы жили дружно. Вся родня вступили в числе первых в колхоз, теперь думаем вступить партизаны. Немцы тыловики наглеют. Понаставляли старост, полицаев. И  сами, охраняя своих, наглея, собирают с населения продукты, одежду справную, высылают в Германию. Не давно наблюдала в райцентре, будучи  по посылке Петра Стодолы посмотреть, нет ли кого из руководителей или из партийных организаций. Выяснить, нет ли вязи с партизанами.
Шла женщина в шубе и платке, ведь была глубокая осень, и было холодно. Навстречу ей шли вооруженные немцы. Один из них крикнул:
   - Hende hoh! – крикнул ей. Она встала как вкопанная. А второй крикнул:
   - Zien ben Pelz aus russisches Schwein! -  Руфа перевела женщине:
   - Снимай шубу свинья!
   - Schneller!  Schneller! (Быстрее! Быстрее!)
- Чого они? Чого!
  - Отдайте им шубу. А то…
   - Шубу? А хрен им не надо?
Вырываясь из рук немцев, она не знала, на что они
                4.
способны! Пока она говорила с Руфой, немцы заломили
женщине руки, сорвали шубу, заодно и платок.
Потом завалили, сняли полуботинки и заголив ее подол,
изнасиловал.
Полежав, пока немец застегнул штаны и ушел. Женщина встала, оглянулась вокруг, не видели ли люди ее позор и быстро пошла вглубь райцентра бывшего. Руфа заворачивала в это время в строну райкома ВКПб, бывшего.
 И тут она увидела своего учителя немецкого языка. Он что-то говорил немцам изнасиловавших женщину. Руфа быстро спряталась. Тут она почувствовала кого-то рядом. Оказалась секретарша председателя райисполкома Наталью. Та тоже заметила Руфу. Одновременно друг друга спросили:
   - А вы чего не эвакуировались? И вместе, несмотря на то что было не до смеха, рассмеялись. Наталья смеясь, спросила:
   - Что рыбка рыбака видит  издалека?  Не верили, что бы кого нибудь партия не оставила своих среди врагов. Так встретились бывшие студентки педучилища. Обе отработали на кануне войны не по полученной специальности. Кинулись друг другу на плечи. Вскоре они выяснили, обе искали оставшихся подпольщиков. Договорились, кто первая узнает, что, о подпольщиках или о партизанах, скажет другой.
 А наши друзья определившись у бабки Скири, развернули свою стоянку в саду бабки на границе Полесья Беларуси и Могилевщины. Ибо бабкино и Зинино село, находилось
                5.         
почти на граните этих двух землях.
Селяне затаились по своим хатам, а наши друзья, страдая от безделья, кто лежал, кто присел на корточках, думали чем бы заняться. Иные ждали войны, развлечься. воюя с немцами как со своими сверстниками под Томском городе в ближайшем райцентре на Оби реки. А бабка Скиря сказала своей внучке, принимая ее за дочку Ганнусю:
    - Ты бы своих друзей заняла бы, какой нибудь работой. А  то они дуреют, от безделья.
    - Бабусю! Они городские работы не знают. И х родители богатые люди и они при них тунеядничали.
     - А ты им поручи работу. А то тот юноша только пишет и пишет. Кто его родители?
     - Этот юноша пишет заметки о жизни нашего класса и нашей дружины в районной газете. И теперь пишет о нашем приключении. Его звать Саша.
  - Вот он один из них умный и хороший юноша. Ты бы с ним дружила.
  - А я и дружу.
Они, Зина и Саша дружили в классе с первого класса. Уже обнимались и целовались, когда никого близко не было, и никто их не видел.
 Больше всех бахвалился Васька Баламут, заводила их кодла, как он наддаст немцам, когда они придут в село. Маша думала, что она предпримет, если немец к ней прицепится. Она-то ему юбку не поднимет. Что значит, юбку поднять перед мужчиной, знала.
                6.
У нее это было с их улицы хулиганом, как звала его ее мама.
А для Маши он был первым мужчиной, и она была рада, что познала это. Она на всех своих мальчиков глядела с точки зрения бывалой, как она себя считала женщиной, один раз попробовав это.
 Только Миша незаметно от своих друзей, переживал, слушая Ваську, что он будет делать, как увидит немцев-фашистов? Ему приглянулась жилица бабки  Скири, учительница Руфина, как нее звали местные Руфи. Ну и что, что она учительница? Наверное, старше его, ученика школы механизации, направившего в эту школу его отец. Пытавшийся дать своему отпрыску овладеть знаниями шофера, которого сам он не имел. Его возил нанятый им человек. В Мишке он хотел на двадцатилетие подарить собственную машину, пусть катает девок. Да по ее виду не дашь ей много. Девчоночное в ней проглядывается. Иногда он ловил на себе ее взгляды. И как всякий мальчишка желающий влюбится, такие взгляды ему импонируют. Вот и сейчас она прошла ми мо них и глянула на него, как бы приглашая его в ее половину, где она обитает. Они же все пятеро ночами отдыхают на сене, на чердаке дома на сене прошлогоднем.
 Незаметно, как он считал, встал и пошел в дом-хату. Как по беларусски он не знал, кажется, веска, или это село так звалось, он не знал и не спрашивать, стеснялся.
    - Здравствуйте Руфина. Извините, не знаю как вас по отчеству.
                7.
  - Просто Руфа, как и все меня зовут.
   - А тебя кажется Миша?
   - Да Руфа, я Миша сибиряк.
   - ЧТО ТЫ ДУМАНЕШЬ О ВОЙНЕ? Миша.-  Обрадовавшись, что она с ним относится, как совзрослым он ответил, подумав.
   - Для меня это история. – Она его не поняла и переспросила:
   - Как в Испании? С фашистскими испанцами и их приспешниками? Я тоже писала заявление на участие в борьбе с испанцами. Но, мне в военкомате тогда отказали, а предложили идти учиться на учительницу немецкого языка, считая, что этот язык мне пригодиться в борьбе с немцами у нас, в СССР. Военком далеко заглядывал в жизни нашей страны.
 Я сегодня ходила в райцентр, видела, как издеваются над жителями  райцентра немцы. Бить их буду Миша. А ты?
 Я же никого здесь не знаю.
  - Ты меня уже знаешь Миша. Ты  мне понравился, Миша. По-моему мы с тобою одногодки. Давай друг другу помогать в борьбе с фашистами, как ты? Согласен?
    - Я-то согласен. Но, чем мы можем помочь нашим. Сказать Красной Армии он не  мог, не привык в той жизни так называть Российскую Армию.
Ту раздался  треск моторов. По их треску Миша уловил, это едут мотоциклисты. Проехали до  церкви села, и замолкли. Тут  же раздался треск автоматов.
                8.
А там и гортанная речь немецкого языка. Руфа сказала:
   - Сгоняют всех к церкви, на сход. Бери своих, и пошли. Не будим злить пока их. Присмотримся к ним, потом решим. То, о чем я тебе говорила. Давай пошли.
 И они пошли. Руфа надела платок и натянула его на глаза. Достала из печки пепел и натерла им щеки. Вслед за Мишей вышла, прихрамывая старая женщина.
 Кажется, что она сделала? Намазала щеки пеплом, а как преобразилась. Друзья шли гурьбой. Руфа им сделала замечание:
   - Чего идете гурьбой? Привыкайте идти как деревенские, по одиночке. Забудьте свои городские привычки, если хотите выжить. Васька захорохорился:
  - Да я им. Да я их.
  - Что ты им сопляк, сделаешь? - Этим замечанием и тем, кем она его Руфа назвала, поиобрела врага. На плацке (сельское место танцев),  собралась почти вся деревня, не хватало только стариков-немощных.Даже столетняя бабка Мария пришкандыбала с клюкой своей. Она стояла по центру сборища. Селяне старались ее столетнюю прикрыть но, она их отодвигала. Толпу окружили немцы с автоматами. Вперед выступил надменно офицер. Спросил:
  - Кто знайт Дойче? Вышла прихрамывая с такой же клюкой, как и бабка Мария, Руфа.
  Она ему сказала на немецком, что  она местная учительница, звать  Руфина. Он ей что-то буркнул. Руфа перевела, дальше приведу его речь на мне привычном
                9.
русском, что переводила Руфина русская девушка
восемнадцатилетняя взявшись воевать с фашисткой нечестью знанием немецкого.
  - Господин офицер приветствует вас освобождение от большевиков. Тот опять что-то буркнул.
   - Он говорит, надо выбрать старосту села. Кто желает дружить с освободителями шаг вперед. Никто, из всколыхнувшей толпы, не шагнул. Немец подождал, и пошел по толпе, приглядываясь к сельчанам  Руфы.
   - Ти! Он ткнул в старика. смотревшего на него. Одет был старик в пиджаке, брюках шевиотовых. В белой с вышитым белорусским орнаментом сорочке и в сапогах. Тот отстранился на полшага от немца.
 – Будишь старост. Отвечат за дойч порядок. И обращаясь к Руфе, сказал на немецком. Та перевела:
    - Дядя Ставр, возьмете себе в помощь полицаем кого-нибудь, будете вдвоем работать на немцев. Немец, услышав полицай, и немцев сказал всем:
   - Я, Я. Полицай и старост. – И добавил: Век!
   - Идите по домам! Перевела это короткое слово Руфа. Взяв ее за локоть повел в школу превращенную в старостатную комендатуру, как он ей сказал на немецком. И предложил ей всегда переводить этому быдлу все, что будут говорить приезжавшие немцы. А там может он, если его назначат комендантом района, пригласит переводчиком с пайком на каждый день. Начал через нее давать распоряжение старосте Ставру:
                10.
  - Будешь собирать с каждого подворья по три курицы, по
три десятка яиц, С каждой улицы по свинье и с села десяток коров. Дядька Ставр стал объяснять ему, что столько яиц не соберет и столько коров в селе, нет. Уходя, большевики угнали коровы к себе в Россию. Но, немец, предупредив его дядьку, что за не выполнение его приказа, село будет строго наказано. Сел в свой, Опель, и махнув стеком солдатам. Те, бросились в кузов машины грузовой и поехали на шлях, видимо в сторону райцентра. Село всю ночь будоражило. Вскоре собрались во главе с Ставром у бабки Скиры. Даже столетняя старуха приковыляла.
 Дядька Ставр отказывался от старосты, но его, у него три сына воюют с фашистами, а он им будет помогать. Всем миром уговорили взять на себя эту роль. А они всем миром будут ему помогать. Он аргументировал свой отказ тем, что перед войной подал заявление в партию, и его приняли в кандидаты ВКПб. Бабка Мария ему сказала, как отрезала:
   - Будешь нашим секретарем партии, если от нас те, что были, покинули. С этим аргументом, он отказываться не хотел. Попросил их помочь найти такого же и полицая. Чтоб ему помогал. Но, вскоре к нему пришел местный пьяница, и лодырь Панас Доринка. Он пришел с красной повязкой на рукаве. Пришлось  Панаса назначить полицаем.
 На следующий день новый полицай и староста стали обходить дома. Требуя от хозяек того, чего наказали немцы. Особенно усердствовал Панас.

                11.
Он сам ходил в красную половину дома, где хозяева берегли свои домашние припасы. Он собирал запасы яиц и приглядывался, что, у кого лежит, что может немцам пригодиться. По списку в деревне числится 438 человек из них 67 семейств. 1314 куриц. Яиц 4590 штук. Н(е добрали с шестидесяти штук. Три бычка, четыре телки. С двенадцати улиц собрали десять свиней.
В назначенное время приехали солдаты немецкие с своим офицером, который в прошлый раз приезжал. На подворье бригады от деревни колхоза, в котором было  четыре бригады, т.е.  не считая главной усадьбы, четыре деревни и два хутора. Солдаты зашли на ферму для свиней бригады выращивавшая свиней и овец, солдаты забрали в машины собравшее. Офицер понукал старосту и полицая, сказав им:
   - Гут, гут. Карашо. Уехали.
 Село, вздохнула облегченно. Но и Руфа и Ставр знали, немцы удовлетворенные заготовившим народом села, снова приедут собирать. Народ как говорит: «Кто едет, того и погоняют». Следуя этой поговорки, надо готовиться к худшему. Руфа и Зина предложили Маши переодеться в сельское, а то она нарядилась в хорошее, городское и цветет. Женщины села заметили как офицер и солдаты таращились на девушку, а значит жди беды. Но она не внемла пожилым женщинам, наносившим им сельские наряды рабочей одежды.
 Вот при очередном посещением деревни.

                12.
 Офицер распорядился привести к нему Машу.

В дом бабы Скири пришли солдаты и не обращая никакого внимание на заступников девушки. Схватили ее и потащили в дом, где остановился немец. Немец развалившись за накрытым столом с выпиской и закуской по обилии этого, превышала того что было в селе. Ибо колбас разных, кроме домашнего изготовления в селе не было, и самогону. А тут на столе стояли вина заморские. Апельсины, виноград и шоколадные конфеты. Он «вежливо» пригласил Машу за стол. Налил ей кружку вина и пригласил ее выпить с ним. Все это переводила находящаяся здесь Руфа, в качестве переводчицы. Потом как они выпили, немец выгнал Руфу и начал приставать к Маше. Она начала с ним бороться. Тогда он, надавав ей кулаками по груди и по голове,  свалил ею на кровать и стал на ней рвать одежду. Как она избитая не сопротивлялась, все же он ее изнасиловал,  потом отдал солдатам. У них она потеряла сознание. Так ее избитую и изнасилованную, не меньше пятерыми немцами бросили в сарае. Там как немцы уехали, изнасиловав еще несколько солдаток и невест ушедших на фронт парней, и нашли односельчане. Так наши «герои», встретили первое им попавшее из того, о чем им пожелал тот старик, в городке, после того как они надругались над памятником,  погибших на войне, 1941-45 годах.
 Все пятеро сидели вокруг надругавшей девушке, и обсуждали свое дальнейшее поведение.
                13.
 Ваську трясло, как и его друзей от бессилия перед фашистами. Миша предлагал идти в леса.   Искать оружие на месте боев и мстить немцам. Васька предлагал поискать гранаты и закидать немцев гранатами как те, приедут в село. Николай отговаривал от предложения Васькин аргумент тем, что то, что предлагает Васька погибель для сельчан. Он за предложение Мишки. Это же предложение поддержали Александр, а Зинка, говорившая, что они с  мамкой и бабушкой исходили, когда приезжали в гости к бабушке в село, леса в округе села, и ее знание местности, им поможет. Всем этим планам помогла Руфа. Она поддержала их принятое решение, идти в лес. И предложил приносить им продукты. Указала место для землянок и предложила им поддерживать с ней контакт. Договорились о встречах, днях и времени контактов. Загрузившись продуктами, взяли дедовое ружье с патронами  от охотничьего ружья. Ушли в чащобу леса в десяти км в глубь. В сторону от шляха. Вторым рейсом прихватили лопаты разные пилы и топоры . стали готовить землянку. И з нее прорыли тайный подземный ход, на случай нападения на них немцев. Не думая о том, что готовят базу для будущих партизан.
Первые порывы прошли в работе по благоустройству землянки. С грехом пополам, горе строители построили эту землянку.
При сильном дожде крыша протекала. Было несколько встреч с Руфой. На встречу ходил Миша и Зина.
                14.
Однажды им пришлось добираться к землянки через квартал леса. Где шли бои наших, с немцами. К этому месту шла одна дорога лессовая. На ней, было разгромлено несколько машин.
Одна немецкая и две наши полуторки.
Там же лежали разбухшие тела, как немцев так и несколько наших до взвода. Определил Миша, ходивший на занятия по  гражданской обороны. Там  же они нашли целые немецкие гранаты, один автомат у немца с нашивками. Видно их старший. Нашли три винтовки и массу не растерянных немцами патронами. Видно наши красноармейцы их в врасплох встретили. Там же Зина нашла аптечки немецкие. Много было пролито крови. Немецкой, или нашей они не разобрались. Решили прити с ребятами. Поискать получше. Может еще что найдут. Миша взял винтовку, с которой разобрался. Автомат и две винтовки и много патронов спрятали. Гранаты взяли и мешок наш с продуктами подцвелыми. Шла по дороге не прятаясь. Чуть не влипли, когда услышали:
  - Стой. Кто идет? Лягай. - Зина сказала обрадовано:
  - Свои, родные! К ним вышли пятеро красноармейцев и старшина с усами. У всех были наши винтовки. Они пошли с ребятами. Так становился костяк будущего партизанского отряда. Маша, Васька и Сашка встретили их с распростертыми объятиями. Было уже не так страшно. Особенно изнасилованной Маши и Васьки, который при таком раскладе, стал всего бояться в лесу.
                15.
 Красноармейцы рассказали о том, что они идут от самой польской границы. А ребята рассказали о найденном поле боя, и о спрятанных боевых винтовках и автомате и патронах. Все обрадовались, и решили завтра идти на место боя.
Командирство на себя взял старшина Нефедчук. Миша на себя продукты и разведку по лесу в поисках боевого оружия. С ним решила ходить, как и до этого, Зина. Его ставшая боевая подруга. Которая, после произошедшего с Машей отдалась Мише, справедливо решив: Лучше Миша ее будет первым мужчиной, чем какой-то грязный фашист.
Всем отрядом в одиннадцать партизан пошли  на то место, где произошел бой. Автомат взял старшина. Винтовки Саша, и Васька. Надо было оснастить оружием Зину и Машу. Маша стала им готовить еду и отвечала за их здоровье, санитаркой. На поле битвы нашли у старшего немца, старшина сказал фельдфебель он, парабеллум, пистолет такой немецкий, и к нему два магазина снабженными патронами. Два рожка к автомату и россыпь патронов к винтовкам. Парабеллум взяла Зина а Маша от оружия отказалась. Она вообще, после того, что с ней случилось, надломилась. С  той боевой девушки стала апатична. Сняли со всех одежду, решили, пригодится. Руфа с помощью подруги по педтехникума встретилась с подпольщиками областного центра. Через них передала в подполье об отряде партизан организованному ее
                17.
друзьями. Отряд назвали «Смерть фашизму». Вскоре Руфа передала им, что в их деревню за продуктами придут немцы.  Партизаны решили напасть на обоз.  Однажды с Мишей и Зиной идти на встречу с Руфой, напросился Васька Баламут. На подтупстах к селу, их обстреляли ехавшие на мотоциклах немцы. Они бросились на земле. Миша и Зина уже встречавшие не однажды с мотоциклистами, наблюдали за мимо проехавшими фашистами. А Васька как упал на землю. Так и лежал зарыв в листву голову от страха .Когда его окликнули ребята, что опасность миновала. Долго лежал, трясясь от страха от встречи с немцами, насмотревшись по телеку фильмов о той, или этой войне. Когда встал с зеленым лицом,  Миша чуть не рассмеялся, увидев его лицо и вспомнив его бахвальство, что он с немцами сделает как встретит?! «Вот так встретил»! - подумал Миша, глядя на зеленое от страха лицо друга по играм. Правда, говорят, а он не верил: «Война рассудит, кто трус, а кто герой».
 Так бывает с не известностью. Особенно притом, когда стреляют.  Верю, ибо сам, как впервые выстрелил с автомата в армии впервые, присел от неожиданности, хоть стрелял холостыми. Но одно в тире, а другое вот так, неожиданно в поле и очередью.

А наши партизаны решили встретить немцев когда будут идти с награбленным. Организовали засаду. Старшина установил  самодельную мину из  снаряда авиационного,
                18.
что нашли на шляху. Перед этим напали на шедших немцев в село рядом с райцентром.      Немцы открыли шквальный огонь . Васька упал от выстрелов и стрелял не видя, в кого стреляет. Сашка и Миша стреляли по немцам. Зина также. Шедших немцев разбили, и окрыленные успехом, организовали эту засаду.
Вскоре показался обоз из шести телег. Возле каждой телеги шло по два немца. Один управлял лошадьми в второй держал на изготовку винтовку. Старший, шел с автоматом. Старшина подстрелил старшего. Остальные партизаны расстреляли немцев, один немец раненный попал им в руки. С ним вел беседу через, приведшую Мишей в лагерь Руфу. В том, что в лесу появились партизаны, немцы не знали. Они думали, что это русские из разгромленных частей, шедших от границы. В отбитом обозе наши герои нашли бутыль на десять литров самогону. Отлили два литра, и пошли на рядом кладбище и там распили весь  самогон. Вскоре у могил уснули…
Проснулись от щебетания птиц кладбинских в обнимку того памятника, погибших на войне, 1941-45 годов. Поняли, они дома в 2001 году. С тех пор как побыли в прошлом на войне ребята как переродились. Васька женился на Машке. Мишка на Зине а Коля написал повесть об их приключении назвавши ее Фэнтэзи.
Учился в университете на литературном факультете. Старикам помогали. Вскоре записались в волонтерском новом движении. При встречах вспоминали о своем
                19.
приключении в партизанах. Сколько искали о сведениях о своем партизанском отряде, ничего найти не смогли. Руфа погибла в застенке фашистском беларусском концлагере. Бабка Скири Зины, умерла. Так что спросить о том времени, у них не было у кого. Васька как увидит кого из молодежи с фашисткой свастикой, звереет.
 Ребята в День Победы напиваются в мат. Единственно, что себе разрешают. Пить боятся, в особенности самогон. Васька говорит, при этом:
   - Не дай Бог уснем пьяные, и снова проснемся на той войне!
Об изнасиловании Машки не вспоминали, да и она не знала. Была ли то изнасилование с ней, или нет.
 Конец.