Жизнь, похожая на мою. Молодость-трудовые будни-7

На трассу в тот день утром я не поехал, необходимости не было, работа простая, однообразная: перекладка провода из роликов в зажимы.
Работала тракторная вышка 16-ть метров и вышка на Зил-131, 26-ть метров. В бригаде осталось 13-ть человек, 2-е водителей уехали в Энгельс. Этого было почти вдвое больше, чем требовалось.
Подошёл конец трудного месяца, осталось сделать самую легкую работу, и в этот момент отстранить кого-то, значит лишить заветных дней в табеле, а деньщина выходила под 20-ть рублей в день.
Мы выполнили почти 2-х месячную норму и заканчивали объём на объекте. Никто от нас такой прыти не ждал, и на июнь для нас готовили ту же Акатную Мазу. Был бы известен новый объект заранее, можно было часть людей отправить с материалом и вагончиками на новое место.
Мне нездоровилось с вечера. Распаковал аптечку, достал градусник, померил температуру: 38,1. Принял на ночь таблетку парацетамола и таблетку аспирина. Утром померил: 37,3.
Отправил людей, выпил чая, на завтрак не пошёл, сел делать исполнительную документацию и ждать приезда главного инженера. Пришло время обеда, опять не пошёл, температура 37,6, выпил ещё аспирина.
Бригада тоже на обед не приехала. Сижу, пишу, пью чай, главного инженера тоже нет. Время ужина, 7-мь вечера, никого нет. Подумал, передовики, мать их, что-то случилось. И только я об этом подумал, подъезжает Урал тягач с базы Энгельса, но без трала и трактора.
Мастер, эта кличка мастер ко мне прицепилась еще в тресте и прицепилась на новом месте в мехколонне.
Друзья звали меня Серж, близкие родственники Серёжа, не дружелюбные люди за глаза называли меня Кондратом, и тогда мне казалось это очень неприятным и обидным словом, но я вида не подавал.
Некоторые учителя в школе и преподаватели в институте называли меня барином, потому, что я не суетился, ничего ни у кого не просил и улыбался, даже когда мне говорили неприятные вещи.
Через некоторое время подчиненные будут звать меня шефом и до сих пор при встрече, рассказывая про общих знакомых, говорят: недавно по телефону говорил с ФИО, он просил передать тебе привет: передай привет шефу. А некоторые по-прежнему за глаза зовут меня Кондратом, но теперь я думаю, что это хорошо. А из тех, с кем я работал в мехколонне, я так и остался мастером навсегда, хотя через месяц после описываемых событий меня перевели в прорабы.
«Мастер!», - закричал водитель, и я вышел на крыльцо.
«Мастер, там такое у тебя творится!»
«Рассказывай толком, что случилось?»
«Я привез тракторную вышку, мы её разгрузили, я и тракториста Теплакова с базы привез. Разгрузили, завели, Равиль его в наряд ввёл и отправил работать, а тут главный инженер подъехал.
Проверку наряда сделал и Равиля похвалил и всем сказал: «Ну, вы тут разошлись, в конторе о вас говорят, всю зиму сидели, а тут вдруг работать взялись». Спросил, где мастер, сказали - приболел. Он говорит: «Тогда не поеду, а то заражусь». Посмеялся, раздал зарплату и уехал в Энгельс. Тут на радостях скинулись и в Сосновую Мазу за винцом сгоняли, но работу не бросили. А потом на ужин поехали, я тоже мал мала вмазал и решил у вас заночевать. Поехал вперед, меня возьми на мосту через речку, да и занесло и трал поперек моста стал. Там сам знаешь, мост один и объезд за 15 км. Вышка в брод пошла и села по самое не хочу. Я с этой стороны её тяну, не идет, вахтовый ваш Урал с той стороны, ни каких результатов. А там целая колонна машин собралась, народ в село и на станцию едет. Одел спецовку куртку, сел к водителю, поехали уже смеркалось».
«А трактора, что не зацепили?»
«Коньков с Теплаковым на радостях, давно не виделись, нарезались, один трактор на трассе оставили, а в другом оба у реки заснули».
Приехали к мосту, уже темнело, машины уже ехали в объезд на дальнюю переправу. Вышка стояла по кабину в реке и не глушила двигатель, а то вода попадет. Бригадир был поддатый и все остальные тоже, водители посвежее других были.
«Ты чего Равиль? Что тут такое? Мы договорились!»
«Да ладно не лезь, всякое бывает».
«Трактористов будите!»
«Да все напрасно, мы их уже и кулаком по мордасам, мычат не бе, не ме». Подошел к трактору, Теплаков сидел за рычагами, он был толстым мужиком лет 50-ти. Сидел с открытыми глазами и чего-то пытался сказать, но не получалось. Дверь была открыта. Вытащили Теплакова и погрузили в вахтовку, чтоб под ногами не мешался, не дай Бог в темноте на него наедут. Левая дверь у трактора была закрыта и не открывалась. Конькова вытащить не удалось, он упирался, забившись в угол. Я сел за рычаги, у меня было свидетельство на управление трактором, и я месяц на 4-м курсе работал трактористом на посевной в целинном совхозе.
Прицепили к фаркопу ЗИЛ-131 уравнительный блок, пропустили через него трос и зацепили сцепку на Урал и трактор. Потихоньку в паре вытянули вышку на берег. Она была в рабочем состоянии, но глушить не стали, пусть просохнет.
К мосту вела грейдерная дорога и насыпь. От поверхности речки до верха дороги было метров 7 – 8-мь. Заехал на мост. Край трала тросом зацепили к трактору и потихоньку выровняли платформу вдоль моста. Хорошо, что ограждений не было. Потянул ещё немного, и колеса трала встали на мост. Расцепили сцепку. Тягач подогнали под трал и потихоньку вывезли с моста.
Все это время Коньков сидел слева от меня, упершись спиной в угол закрытой двери. Я первый раз за этот час работы повернулся к нему, он уже не спал, смотрел на меня и молчал.
Опять у моста собрались машины, чтобы не задерживать их, дорога у моста и сам мост были однопутные, потихоньку сдал назад на обочину насыпи. Сзади светили фарами. Остановился в метре от края насыпи и подождал, когда машины пройдут мимо. Все прошли и наша вышка, и вахтовая машина.
Хотел перегнать трактор через мост, было темно, видны только габаритные огни проехавших вперед машин. Вылез из кабины и встал на гусеницу посмотреть на дорогу, и, видимо это и была последняя соломинка, которая, как в поговорке, переломила спину верблюду.
Я увидел, как по земле, по дороге пошла трещина, трактор стал кренится вправо, уже не было этих секунд, доли секунд, чтобы резко развернуть трактор влево, я был не за рычагами, а стоял на гусенице. Мелькнула мысль выпрыгнуть. Но тут вмешалась рука БОГА, эта рука воздействовала на меня через руку Конькова. Коньков схватил меня за куртку и втянул в кабинку. Над кабиной трактора была сложенная в транспортном положении стальная телескопическая вышка, она не дала раздавить кабину.
Мы падали на мою открытую дверь вместе с оползнем, а потом, из-за смещенного центра тяжести, перевернулись на 360° и упали почти по центру речки на открытую дверь. Во время падения я подумал: «Вот и всё! Мне 23 года, и всё. Ещё и человека сгубил».
Мы упали в черный жидкий ил. Даже не вода, а жидкий ил ударил в лицо и стал заполнять моментально кабину, и через долю секунды, сквозь ил ударила вода и полностью затопила кабину. Сантиметров 20-ть ещё была воздушная подушка. Развернулся головой в грязь и несколько раз ударил ногами в дверь, и она отогнулась с края, Коньков встал и руками отгибал её дальше. Воздуха больше не было, я ещё видел светлую полоску вверху и голову Конькова.
И тут сверху прыгнули монтажники: Черенков, Равиль и Кульков, они втроем вырвали дверь из пазов и помогли нам вылезти, это я потом уже понял, когда мы лезли по насыпи вверх. Земля продолжала осыпаться.
У машины мне дали сухую куртку и полный до краев стакан белого портвейна. Приехали на стоянку, и я стал раздеваться, не заходя в вагон. Спецовка, рубашка, тренировочные штаны, майка и трусы были в черной грязи. Помылся, поднялся в вагон. Грязную одежду и обувь оставил на улице.
 Достал неприкосновенный запас, бутылку водки. Налил стакан гранёный до края, всклинь. Выпил, не отрываясь, до конца. Посмотрел на себя в зеркало на стене вагона. Причесал мокрую голову руками. Налил ещё стакан до краев и тоже без закуски выпил его в два захода. Потушил свет и лег спать. Снов не видел.
Утром проснулся в 6-ть утра, как обычно. От болезни не осталось и следа. Померил температуру было 36,6 С°. Настроение было хорошее. Все живы. С остальным разберемся. Вышел на крыльцо. Бригада собиралась на работу, похмельных не было.