Роман Строки в Тумане. Глава 34. Множество экземпл

«Но с точки зрения обыденной жизни очевидно одно: мы живём для других людей - и более всего для тех, от чьих улыбок и благополучия зависит наше собственное счастье.»
А. Эйнштейн


Далеко за туманом сверкнул закат, окрасив плотную дымку в молочно-персиковый цвет. Книжные души в библиотеке заканчивали последние вечерние разговоры, рассевшись среди коробок и сваленных в кучу досок.
Лавиния сидела на полу, прислонившись к любимой книге отца и прижимаясь к груди мамин дневник.

- Почему Дин все время отвергал своего отца? У них же была целая жизнь, наполненная совместными искренними моментами... Как бы я хотела быть рядом с родителями... - Прошептала она.
Эта мысль перестала давать ей покоя. Лавиния привыкла действовать, но для начала нужно понять, что именно можно начать делать. А история с дневником окончательно завела её в тупик. Сердце пребывало в смятении, а душа сжималась от боли.

- Поговори с самым близким для тебя человеком. - Ответила любимая книга отца.

- Единственная преграда - я ничего о них не знаю. - Обреченно ответила девушка.

Неужели всё ещё не понятно, что самые дорогие для неё люди - это родители, и нет и не может быть никого дороже?

- Любовь - уникальная вещь в множестве экземпляров. Как книга. - Ответила книжная душа, - для каждого человека, события, для всего что ты любишь у тебя своя любовь. И каждая любовь самая сильная.

Пока книга говорила, Лавиния не отрывала взгляда от переплетения её слов. Сказанное тронуло что-то живое, спрятанное в глубине души девушки. Слова замерли, превратившись в мысли...

- Родные - твои крылья. Они всегда с тобой.

Раздался скрип двери. Лавиния затаила дыхание, и, сама не понимая почему, затаилась среди книжных полок.
Прислушиваясь к шагам, девушка блуждала взглядом между вереницами переплетов. Глаза разглядели за соседними стеллажом уставшее, но счастливое лицо Дина. Красная ссадина пересекала его щёку. Он весь день сидел возле отца, она даже слышала, как он что-то ему рассказывал...

Девушка почувствовала, как любимая книга отца коснулась её спины.
«Брат простит тебя. Кроме родителей, у вас нет никого ближе друг друга. - Прошептал Считающий чувства крыльями жизни, - он скучает по тебе...»

Лавиния растерянно повернулась к Книжной душе. Та ответила ей энергичным кивком. Девушка встала и, обогнув свой стеллаж, в нерешительности остановилась перед Дином.
Брат посмотрел на неё напряжённым и растерянным от неожиданности взглядом. Затем, извиняюще улыбнувшись, кивком указал на место рядом с собой.

- Садись.

Лавиния тоже улыбнулась, и, присев рядом, обвила дрожащими руками шею брата.

- Прости меня. - Прошептала она, уткнувшись ему в плечо.

Дин похлопал сестру по спине.

- Спасибо, что снова треснула. Заметила, что когда ты даёшь мне по голове, это всегда меняет мой взгляд в лучшую сторону?

Лавиния тихо рассмеялась. Свет улыбки озарил её лицо, подобно звездному сиянию.

- Спасибо тебе.

Библиотека полностью утонула в молочно-сиреневых лучах. Туман улыбался.
Брат и сестра наконец рядом друг с другом. Все раны быстро затягивались, вся грусть медленно уплывала всё дальше и дальше...

Внезапная мысль озарила сознание Дина. «Я хочу осчастливить отца... Лавиния чувствует то же самое... Её сердце не может быть на месте, потому что оно никогда не было счастливым... Всё настоящее счастье принадлежит родителям...»
Дин взглянул на сестру. Прекрасная спокойная улыбка сияла в больших синих глазах, заполненных настоящей печалью.

«Кем я могу дорожить сильнее?» - Неожиданно раздалось в сердце юноши.
«Благодаря Лавинии я не потерял Александру и отца... Кому же, кроме меня, помочь осуществить её мечту?» - Последовал незамедлительный ответ.

- Лавинь, - Произнёс он дрожащим от волнения голосом, - я хочу тебе кое-что рассказать.  Я верю, ты будешь рада это услышать...

Убедившись, что сестра слушает, он, вздохнув и отпустив страхи, начал рассказывать.

- Сразу скажу самое главное. Прости, что не сказал раньше. Я... не знаю почему молчал... Боялся, что ты мне не поверишь... Остальные тоже боялись... Твоя мать... Твоя мама - тётя Лумина...

Сердце Лавинии радостно подпрыгнуло в груди. Её любовь, её изначальная привязанность к Лумине была не случайной!
Свет от улыбки стал ярче и стремительнее. Глаза и вправду стали похожи на ночное небо, в них зажглись самые искренние и живые огоньки...
Как? Неужели правда бывает такой прекрасной?
Но чувствует ли сама Лумина то же самое? Иначе почему до сих пор всё не рассказала?

- Очень давно они сильно поссорились с твоим отцом, Аристархом. - Продолжил Дин, словно читая её мысли, - почему - не знаю... Но поссорились сильно. С тех пор о твоём отце никто не слышал, а тётя Лумина закрылась и всегда ходила, погружённая в свою внутреннюю печаль. Она перестала петь, редко разговаривала и всё время была одна. Лишь Глэдис была для неё ключиком радости. Только благодаря ней тётя Лумина иногда улыбалась...
Как мой отец... - Дин сдавленно кашлянул. Он отвёл взгляд и замолчал, пытаясь совладать с голосом.
Лавиния осторожно повернула его лицо, едва коснувшись рукой. Холодная ладонь сразу согрела сердце брата.

- Твой отец всегда будет улыбаться! - Прошептала она, - ведь у него такой замечательный сын!

Дин улыбнулся. Сиреневый луч погладил его лицо.
Вот как можно её не любить?

- Спасибо. - Ответил он и продолжил рассказ...