Вернуть своё имя. Глава шестнадцатая

 

Макс поддержал смех Николая и, убедившись, что Катя вовсе не против их общения,  с интересом спросил.
- А Цент, ты же с ним в одной комнате живёшь, он как пацан?
- Знаешь, - ненадолго задумавшись, ответил бригадир, о таких честнее всего сказать «лучше бы ты, земляк, на этот свет и не явился». Вон вчера вечером.  Входит в комнату,    настолько расстроен,  будто и не понимает, где находится. Ни здравствуй, ни прощай.  Едва ботинки снял,   тут же завалился в кровать, рожу к стене.



- Брателла, - говорю ему, - ты можешь рассказывать,  будто  голыми руками завалил трёх вооружённых до зубов спецназовцев. Или  как рыдал на похоронах  троюродного дедушки, который перед самой смертью завещал  тебе имение в горах Тироля. Да  хоть о том, что ты внебрачный сын императора Бурбубунзии. Это твои проблемы. Но ноги на ночь надо мыть. И носки не забудь постирать. Здесь не бомжатник. 
Он покорно прошествовал в ванную. Похоже, у него не было сил даже огрызнуться.



– Ну, ты сегодня надорвался, кореш, - интересуюсь с некоторым оживлением, - сколько просадил?
- Двести баксов.
- Гонишь! Откуда у тебя такие деньги. Ты же, как двести - триста рублей наберёшь, сразу к автоматам ломишься. А уж если пятьсот, так карман горит. Спать не будешь, пока всё до копейки не проиграешь!
- Колян, - отвечает дрожащими губами, - Галька домой уехала в Ефремов, а я у неё в заначке взял, короче, украл. Она через четыре дня вернётся и мне труба. Знаешь, как стыдно.



- Ох, ты даёшь, - искренне удивляюсь, - а то   смотрю, энтузиазма у тебя не больше, чем у мыши, консультирующейся у кота. Как там Лермонтов  писал:  «Была без радостей любовь,
Разлука будет без печали».
  Может быть она тебя, наконец - то выгонит, сколько же девахе мучиться?! А то у тебя вообще башню сорвало, про стыд что-то лопочешь. 
- Да ты, что Колян, - вскипает  Цент, - я же её люблю, я без неё жить не смогу!
- Помнишь как в мультике «Трое из Простоквашино», - напоминаю я ему, -
«Выбирай:  или мама, или кот».
 «Ну, маму я давно знаю. А этого кота вижу впервые».
 Ты, браток, автоматы любишь, а Галюсик с боку припёка!



- Коля, это зависимость, болезнь, -   нерешительно оправдывается Цент.
- Ага, болезть, на кого б залезть. Ладно, был бы алкашом,   наркоманом, а то пристроился  автоматчиком. Извращенец!
 - Ну, ты выручишь, Колян? – спрашивает с надеждой.
По интонации Николая Макс  понял, что подобный разговор происходил уже не однажды. И Центу всегда каким-то чудом удавалось выпутываться из подобных ситуаций. 
 Вскоре Николай сошёл на промежуточной станции.  Екатерина, ухмыльнувшись куда-то в сторону, продолжила  его мысль.
- Знаешь, Макс, тут на линии, таких как Цент, подавляющее большинство. Приходится это констатировать с большим сожалением. Слаб человек  по природе своей, и от этого никуда не деться!


           Общалась я с ним «по душам», можно сказать сам на разговор набивался. Ему это надо, как психотерапия. Вроде покаялся и дальше грешить можно. Знаешь, чем он принципиально отличается от остальных? Люди несутся в бездну с ветерком, радостно.  А у этого типа  тревожные мысли непрерывно  сменяются  болезненными  воспоминаниями.   Однако  даже Александр,  под этим именем Цент числится в официальных документах,  больше всего на свете  боится заниматься анализом, логическим осмыслением собственной жизни. 
         Он гонит эти мысли прочь, убивая их ещё в зачатке. Но иногда им коварно удаётся прорваться сквозь заслон воли   уже ставшего безвольным человека.  И тогда Саша напивается до скотского состояния.  Заползает куда-нибудь в дальний угол,  в надежде  спрятаться от человеческих глаз и заливается горючими слезами.  Слёзы  останавливают  депрессию,  и это  действует подобно  кровопусканию.  Ну, а как  только отойдёт от шока, тут же  вновь принимается закатывать в гору камень собственной судьбы, подобно обречённому на вечные муки Сизифу.
        - И как тебе типаж,  – Екатерина с интересом посмотрела на Макса, - заслуживает внимания?
- Примеры «не делай так, как я» в жизни очень важны, - не задумываясь, ответил Макс, - возможность  учиться на чужих ошибках есть великое благо. Полезный материал для анализа. Послушаю с интересом и, надеюсь, пользой!


***

- Тяжело в ученье,  друзья,  легко в бою, - продолжал поучать приятелей Фил. Несомненно, лёгкий элемент брюзжания в его поведении присутствовал. Однако никто  не сомневался, что каждый имеет право разводить в голове своих, собственных тараканов. Фил никогда не выходил за рамки  корректности,  и его манера общения оценивалась не более   чем особенности стиля.



- Обратимся к бесценному опыту генералиссимуса, - развивал  тему Фил, - в качестве достойного примера подойдёт сражение при Рымнике. Имея всего лишь семь  тысяч солдат, Суворов незаметно ввёл их в турецкий лагерь, наполненный ста тысячами бездарей и бездельников.  Покололи всех как поросят на Рождество. Впрочем, учитывая специфику рассматриваемых  обстоятельств, а именно, категорическое неприятие турками свиноводства, как перспективной отрасли  сельскохозяйственного производства, можно в приведённой метафоре свиней смело заменить баранами.  От перестановки мест слагаемых, как говорится. Кстати, о слагаемых успеха. Потери в этой бойне один к сорока, что, хотя изрядно не дотягивает до триумфа Красной Армии  в разгроме Квантунской Армии  в августе 1945года, но втрое превышает показатели при взятии Измаила.



 Итак, господа и товарищи, продолжаю настаивать, что потребность в подвиге возникает там и тогда, где кто-то конкретный не выполнил своих служебных обязанностей. Образно говоря, наличие достаточного количества противотанковых  орудий полностью снимает с повестки дня необходимость уничтожать танки противника связками гранат и уж, тем более, бутылками с коктейлем Молотова.  Как было в действительности, мы все хорошо знаем.  Подытожим наши рассуждения. Мы прекрасно подготовились к предстоящему мероприятию.  Всё должно пройти без сучка и задоринки.  Главный лозунг дня «сдохни ты, а я останусь».  Наше дело правое, и именно это обстоятельство позволяет  идти и налево. То есть, нет ни физических, ни моральных ограничений в определении  конкретных целей и путей их решения. Вперёд!

***

На пороге заведения их встретил швейцар. Безукоризненно отглаженный смокинг, пятнистая бабочка под массивным подбородком, белые полотняные перчатки, лаковые штиблеты. Костюмный ансамбль должен был производить соответствующее впечатление. И это явно удавалось. Выставив вперёд впечатляющих размеров  пузо, он с высокомерием осматривал потенциальных клиентов. Однако взгляд оловянных глаз не выражал ровным счётом ничего. Похоже, привратник занимал   должность далеко не первый год и вполне освоил науку о том, как прятать  мысли. Однозначно, он ценил свою работу и, без сомнений,   гордился ею. Макс тут же представил, как швейцар учтиво кланяется одним завсегдатаям: растекаясь в обаятельной улыбке, отвешивая поклоны, даже прогибаясь. Дружеским кивком приветствует других, считая их равными себе. С равнодушным презрением встречает третьих: тех, кто оказался в заведении случайно, в первый и, скорее всего, последний раз.
Четвёрка приятелей прошла  фейс-контроль  без особых трудностей. Конечно, Макс казался, несколько молод  для ночного ресторана.   И швейцар без малого готов был уже поднять вопрос о плате за вход. За сомнительных клиентов по голове не погладят!  Если уж рисковать, то хоть не задаром. Но в самый последний миг по непонятной, скорее всего и для него самого, причине привратник  отказался от рискованного  действия.


Внутреннее убранство  ресторана  производило двоякое впечатление. Кругом бросались в глаза выспренность и помпезность. «Гремучая смесь барокко и барака, - с ухмылкой отметил про себя Макс, - типа, рожу помыл, а о том, что ниже забыл». Что сразу приятно удивило, в ресторане играли живые музыканты. Упитанный, благообразный тапёр с длинными, седыми волосами, весьма диссонирующими с его предпенсионным возрастом, двое на вид изрядно спившихся гитаристов средних лет и молодой, прыщавый парень, управляющийся с синтезатором. По сути дела, быстро понял Макс, всю «производственную нагрузку» на своих плечах нёс  программист. Но, конечно же, посетители ни за что не согласились бы платить «хорошие бабки» за музыку, которую «делает» компьютер и прилагающийся к нему настройщик.   Чем это отличается от караоке или, того хуже, просто от проигрывания дисков?! Тапёр же, как и  гитаристы были живыми, настоящими, одним словом людьми. С такими не жалко   и поделиться.



Пели только на заказ. По сцене вальяжно расхаживала высокая, пышногрудая, вокалистка. Впрочем и остальные округлости  дамы не вызывали сомнений. Рядом с эстрадой располагался небольшой помост с размещённым в центре отшлифованным человеческими телами металлическим шестом. Вокруг шеста извивались три девицы, пытаясь гармонизировать движения с музыкой. И хотя на вид  стриптизёрши    были весьма неплохи, пластики и грации им, явно не хватало. Взглянув на них, Макс поймал себя на мысли, что боится как бы девицы, споткнувшись, не полетели с помоста вниз. Похоже, администрация решила сэкономить на стриптизе и вместо профессионалок приняла на вакантные должности девочек с улицы. Впрочем, раздевались они без сомнений  умело,  и  манящие части тела выставляли напоказ так азартно, что публика готова была простить им все недостатки.




Вокалистка тоже, явно не  отличалась голосовыми данными, но большую часть ляпов затушёвывал компьютер. Однако грудь, бёдра и прочие прелести певицы были вполне натуральными. Одним словом,  устоявшееся положение вещей удовлетворяло всех. Тапёр, на правах администратора музыкального коллектива, изящно и с чувством собственного достоинства брал деньги у клиентов и приятным баритоном провозглашал, кто, зачем и почему заказал песню. По непонятной причине он объявлял это сначала на английском языке, и лишь затем дублировал фразу на русском, непременно с английским акцентом. Макс  про себя заметил, что ёрничать в заведении все научились профессионально. Впрочем, он попал в чужой монастырь, и вспоминать о своём уставе не приходилось.




 Вся четвёрка легко терялась на общем фоне.  Организованно заняв  предоставленный администратором столик,  соратники, не мешкая,  ввели в работу антенну. Фил искусно замаскировал её в складках одежды.  Быстро определили, что Объект и его напарник  ещё не появились в поле зрения. Это мало кого смущало. Однако Макс, предположив, что в заведении    непременно имеются и сауна с девочками для мужчин,  не  обременённых дамами, и бильярд, поделился тревожными мыслями.
- А если мэр  и его напарник  в целях безопасности перенесут деловую часть беседы в одно из укромных мест?
- Это крайне маловероятно.  -  За всех ответил Денис. - Сам прикинь.  Кроме выпивки  и закуски здесь большая развлекательная программа. Певичка грудастенькая,   стриптизёрши, тут ещё и бойцы есть, типа гладиаторы, сейчас начнут  мутузить один другого за здорово живёшь.  А потом можно и в сауну. Сколько там времени на минет надо?  А другие варианты  «любовных утех»  и не рассматриваются!   С другой стороны, установка модуля прослушки в машину куда важней, чем возможность контролирования и записи, хоть и важного, но одного разговора. Так что,  объективно, время работает на нас.



Наконец-то  в поле зрения появились  долгожданные фигуры. Это был  мэр города  Георгий  Януариевич Храпцов  и «авторитетный предприниматель» Николай Николаевич Котов, в определённых кругах более известный как Кот.  От них исходили сила, воля и агрессия.  Персонал ресторана осознал, точнее, учуял это мгновенно.  Обслуживание сразу началось по высшему классу.   Макс внимательно  осмотрел Кота:  высокий, крепкий, одетый с иголочки мужчина. Всем своим видом  он  пытался проецировать солидность и основательность. Но  хватило  и быстрого взгляда, чтобы определить, кто этот человек. Покатый, в глубоких морщинах лоб, мутные, близко посаженные глаза, выдающаяся вперёд челюсть, сплошь покрытые татуировками кисти и пальцы рук.  Вне всякого сомнения,  немалую часть своей жизни Кот провёл в местах не столь отдаленных. То  есть торчал, чалился, топтал зону, мотал срок. В общем, работал на хозяина. Говоря юридическим языком, отбывал меру наказания.  И  в том смертельно опасном, душном, вонючем мире, чувствовал себя ничуть не хуже, чем на воле.



Наступило время работы. Но «клиенты» вовсе не спешили говорить о деле. Похоже, они заодно собирались основательно отдохнуть. И Макс  уже почти не сомневался, что плотный ужин будет дополнен и другими, не менее интересными мероприятиями. Как и соратники,  Макс весь обратился в слух. Однако это не мешало чётко контролировать  ситуацию в зале. К этому времени стриптизёрши  успели побросать на помост всю снятую с себя одежду. Не забывая выпивать  и закусывать, публика чинно следила за их действиями. Всё было весьма прилично. Никто ещё не успел опьянеть настолько, чтобы приступить к битью посуды или купанию в фонтане. Но Макс не сомневался, что фаза веселья, когда разгорячённые посетители начнут заваливать на столы сексапильных официанток и вырывать у вокалистки микрофон, наступит весьма скоро.



 Храпцов  и   Кот продолжали болтать о всякой ерунде, вовсе не собираясь переходить к делу.  Закончив выступление, стриптизёрши покинули помост. Но на него тут же взгромоздились два до неприличия накачанных мужика. Поигрывая гипертрофированными мышцами, они разошлись в разные стороны  ристалища, рекламируя публике свои обнажённые торсы.
«Ого, - удивился Макс, - программа здесь, надо заметить, насыщенная. Не удивлюсь, если следующим номером будут собачьи бои». Администратор огласил звучные имена и титулы гладиаторов. Раздались аплодисменты, громкие одобрительные выкрики. Соперники  окинули один другого угрожающе-презрительными взглядами, норовя броситься в бой, как бык на тореадора. Выполняющий функции рефери администратор властным жестом потребовал, чтобы слишком горячие парни, вслед за бойцами вскочившие на помост, немедленно покинули место ристалища. На нём должны остаться лишь главные лица, главные и единственные. 


На этой сцене излишни актёры второго плана, а тем более массовка: хор, кордебалет, миманс. 
Личный жизненный опыт Макса легко позволял  почувствовать   переживание  считанных секунд перед началом боя. Когда рефери на ринге даёт последние наставления, но уже почти невозможно уловить смысл сказанного. И  единоборец  рассеянно слушает его, но всё внимание направлено только на противника. Ведь в ближайшие несколько минут лишь от него будет зависеть  судьба.   Предсказания и пожелания, ставки и рейтинги, слухи и сплетни: всё это отделяется невидимым, но непреодолимым барьером и боец остаётся один. Ни ревущая от возбуждения толпа, ни что-то шепчущий в минутном таймауте тренер, ни разглаживающий кровоподтёки и наскоро латающий рассечённые брови катмен: никто не может помочь. Все они рядом, близко, до них, казалось бы, рукой подать. Но в то же время они бесконечно далеко, и ждать помощи неоткуда.



Конечно, парни на помосте делали шоу. Но они честно отрабатывали жалованье. Соперники сразу начали в высоком темпе, осыпая  один  другого  градом быстрых и точных ударов. Эффективность гармонично сочеталась с эффектностью. Прямые в голову, сокращение дистанции, мощные апперкоты по корпусу. Они ни на миг не забывали, что их бой,  прежде всего зрелище и делали всё, чтобы оно было азартным и захватывающим. Макс не сомневался, что подавляющее большинство посетителей заведения просто жаждут, чтобы и без того уже покрытые шрамами лица бойцов превратились в кровавый фарш, лопаясь в области глаз и на скулах, заплывая гематомами.


Настоящий бой без дураков выматывает уже через пять-семь минут.  Единоборцы  заметно утомились, всё чаще стали входить в клинч. Шумное, прерывистое дыхание разносилось по залу. Как долго должно было по замыслу организаторов продлиться представление, Макс не знал. Но он прекрасно понимал, что зрители не примут возни двух гладиаторов-супертяжей. Нет, герой  должен остаться только один. Макс   чувствовал приближение развязки. Сама логика развития подсказывала её. В этот миг один из бойцов провёл точную серию боковых по корпусу. Противник согнулся, пытаясь поставить глухую защиту. Но удары накатывались непрерывным шквалом, волна за волной. Пробивая защиту из перчаток и предплечий, они достигали жизненно важных точек. Ноги бойца подкосились, и он под радостные крики восторженной публики вывалился за пределы помоста. Отсутствие канатов на импровизированном ринге основательно способствовало  падению. Побеждённый соперник рухнул красочно, будто на съёмках фильма.



«Скорее всего, - с сарказмом подумал Макс, - в предыдущем поединке роль проигравшего досталась нынешнему победителю. Каждый по-своему зарабатывает на кусок хлеба!  Хотелось бы увидеть, как поведут себя на месте этих гладиаторов те, кто  громче всех   кричал: «Давай! Бей! Добивай!» Он тут же отогнал плотоядную мысль, борясь со звериным началом внутри себя. Хватало и настоящих проблем.

***

- Да, Жора, - после долгого молчания заговорил  Кот, - жизнь скверная штука. Изо всех щелей несёт мерзостью.
Макс мгновенно сосредоточился. Ведь одно-единственное не расслышанное или неверно понятое слово могло изрядно подорвать  все усилия.
- Увы, Николай Николаевич, - согласился с собеседником Храпцов, - к сожалению, вы абсолютно правы.
 Макс невольно  взглянул на своих «подопечных». Конечно, Николай Николаевич   на воле без сомнения вынужден был разобраться, чем литературный русский язык отличается от фени. И, возможно, даже брал уроки если не письменной то, по крайней мере, устной русской речи. Ведь в обыденной жизни значение орфоэпии, несомненно, выше роли орфографии. И, тем не менее, как дерьмо из прохудившейся канализации, из него отовсюду вылезала уголовно-криминальная сущность. Макс мысленно мог  поднять Кота   лишь  до уровня «Коляна».



- Кто мы в этом мире? – продолжил мысль Храпцов. – Неприкаянные странники, чужой волей заброшенные на полигон испытаний на прочность. И едва успеваешь разобраться с проблемами, как наступает время уходить из жизни, уступая дорогу следующему поколению страдальцев.
- Уместно вспомнить старое четверостишье, - с сарказмом произнёс  Кот - «Бог в игре с людьми так не серьёзен. А порой и на руку не чист. Видимо, он не религиозен. А возможно, даже атеист».
- Вы трижды правы, Николай Николаевич, - искренне, без всякой лести ответил  Храпцов, - но, к сожалению, оттого что мы познаем мерзкие законы мироздания, они не станут лучше. Как и прежде, всё остаётся точно в курятнике: бей ближнего, гадь на нижнего и лезь наверх. Альтернативы нет. Когда  бьёшь ты, остаются издержки лишь нравственного характера. А вот если тебя, становится страшно. Такое чувство, что стоишь голый на городской площади и на тебя все тычут пальцами со словами: «Ну, и мудило!»



-    Это ещё не тот страх! - Ухмыльнулся  Кот -  Вот когда непрерывно ощущаешь в центре лба, как по нему ползёт точка лазерного целеуказателя  винтовки. И куда бы ты ни спрятался, это состояние не проходит. Настоящий ужас: животный, панический. Тебя же, Гоша, твой трепет только подстёгивает, вселяет силы. А удача всегда на стороне сильного. Слабых не любит никто, даже их собственные слабости!
Кот,  заговорив о главном, тут же для удобства выражения мыслей, перешёл на «родной язык».
  -Ты считаешь, что эти вахлаки, готовы пойти и на мокруху? Допустим. Но подумай, если бы серьёзные люди сделали  ставку на такой вариант, то это произошло бы задолго до начала предвыборной кампании.  Думаю, ты всё же перегибаешь палку.
На это в наши дни пойдёт только отмороженное  мудачьё,  а с ними и разговор короткий. Завалим всех!



- Всё дело в том, что в нашем городе реально нет контингента, способного  пойти на такую авантюру. Все прекрасно понимают, что у любого из подобных начинаний, в принципе, может быть только один финал. - Задумчиво произнёс Храпцов. - Остаётся предположить, что мы имеем дело или с совершенно случайными игроками, которые просто не предполагают всю меру грозящей им опасности, или с очень серьёзными людьми.
- Порой бакланьё, да разные сявки так намутят! - Кот перевёл информацию в привычные для себя смысловые координаты. - И людям не так-то просто разобраться.



Наступила долгая пауза. Макс с опаской про себя отметил, насколько близок к истине  Кот. С точки зрения здравого смысла поведение  его команды было насквозь пропитано духом авантюризма. Зачем они ввязались в эту смертельную схватку?! «Любовь к Родине? Ха-ха-ха! Вы ещё скажите, сударь, что подожгли дровяной склад, чтобы обогреть улицу скованного  зимней стужей города. Пожалуйста, лгите правдоподобней!»  Но в действительности, причины, заставившие  друзей Макса вступить в  эту битву со злом,   были из сферы тонких материй. И многим, слишком многим их не понять. Но Макс вовсе не намеривался кому-то что-то доказывать или объяснять. Он верил в собственную правоту, и для него этого  было вполне достаточно.



- В последнее время вокруг меня слишком много случайностей, - с лёгкой дрожью в голосе вслух подумал Храпцов, - всё больше убеждаешься, что случайность – это закономерность, законы действия которой пока ещё просто не познаны.
- Гера! – грубо оборвал Храпцова  собеседник, - ты становишься  не на тот путь. Сломался – значит, проиграл, в натуре. Перемочим всех! Одним больше, другим меньше. Без базара, я тебе гарантирую!
- Минутная слабость, Николай Николаевич, - Храпцов виновато взглянул в глаза собеседника.
 – Гога! – Кот положил на плечо подельника тяжёлую сплошь покрытую татуировками кисть руки, - завтра утром я пришлю тебе двух конкретных пацанов.  Мои люди обложат всех, как волков. Выследят и завалят любого подозрительного: один два или пять – это не важно. Так что, друг, спи этой ночью безмятежно!
- Хорошо, Николай Николаевич, - облегчённо вздохнул Храпцов, - вы меня успокоили. Будем  работать  совместно.



- Что ж, - твёрдо рассудил  Кот, -  нам  предстоят нелёгкие деньки. Я полагаю, плотно оттянуться мы сможем,  когда встретимся отметить нашу полную победу. Не только над фраерами, возомнившими  из себя неизвестно кого, но и над всем  городом. Главное – перемочить беспредельщиков, а остальные сами прогнутся. Я предлагаю тост за нынешнего и будущего главу городской  администрации Георгия  Януариевича Храпцова. 
- Николай Николаевич, - расслабившись после дозы спиртного,  в предвкушении плотских наслаждений  произнёс  повеселевший мэр, -  сауна уже ждёт. Девочки – элита!
- Ах, проказник,  - с отеческой заботой Кот слегка потрепал подопечного по щеке, - элита говоришь?  Тут разве откажешь!

  ***

Дальнейшее пребывание в зале ресторана теряло смысл.  Разбившись на группы, соратники приступили к реализации очередной стадии заранее согласованного плана. Кирилл остался за столиком. Не привлекая к себе особого внимания, он должен был рассчитаться за ужин и неспешно, с показной ленцой покинуть  заведение.  Макс сразу  двинулся по направлению поста  охраны автостоянки, ожидая команды  к действию.  Филипп и Денис подошли к собственной машине.  Ден мгновенно переоделся, на недолгое время ему предстояло  заменить  охранника. Фил взял в руки портативный ноутбук,  выдвинулся  к «Бентли»   «авторитетного предпринимателя»    Котова  и тут же дал отмашку Максу. 



 «В добрый час, -  подумал  Максим  и мгновенно поймал себя на мысли, что процесс профессиональной деформации  в виде когнитивного искажения идёт неумолимо,  - ага, ты ещё скажи, ну с Богом. Типа,  мы заняты благородным делом, и помощь сверху оказать просто обязаны. Впрочем, как на всё это посмотреть». Макс неожиданно  вспомнил  детали  знаменитого  романа Носова, где Незнайка и Козлик попадают на Остров Дураков. Они заведомо знали, что превратятся в баранов и даже предполагали способ, как избежать этого. Но действительная жизнь во всей полноте оттенков, как несущаяся в пропасть колымага, оказалась  сильнее.  Выбраться из ловушки самостоятельно герои    бессмертного произведения  так и не смогли. Надо на досуге вернуться к теме искажений, с тревогой подумал Макс и решительно постучал в окно  поста охраны.



- Ты что хотел?!  -  нагло и дерзко спросил секьюрити,  чуть было, не ударив  Макса  резко открываемой дверью.  Он был совсем не похож на осторожного  и разумного сменщика, с которым пришлось общаться во время разведрейда.  И это в значительной степени нивелировало моральный аспект  выполнения задачи.  «Стадо львов, ведомое в бой бараном, подумал Макс,   проиграет стае баранов,  руководимых львом.  Ну, что ж, подлечим барана». Мельком взглянув на бейджик охранника,  Максим с сарказмом подумал: «Да, Виктор, сегодня Победителем будешь не ты!»



Каждый вид единоборств  имеет как свои несомненные достоинства, так и шероховатости, ибо совершенству нет предела.  Прямой удар кулаком  цзуки великолепен, как и  вся система карате киокушинкай. Вот только  на поворот кулака и выведение локтя  уходят  пусть и тысячные, но доли секунды. Для  целей,  когда  надо мгновенно и незаметно нокаутировать  находящегося рядом соперника  одним сокрушающим движением, Макс  в арсенале имел  удар  цуй, взятый   из Вин-Чун — одного  из традиционных стилей боевых искусств Китая. Он просто вонзил вертикально расположенный кулак в центр солнечного  сплетения, будто римский легионер свой короткий меч  гладиус в разгорячённую плоть опьянённого  неистовством схватки варвара. Охранник отключился  мгновенно. В это время Денис уже спешил на помощь. Закрыв дверь помещения,  они  дали  "пострадавшему" немного отдышаться  во избежание летального исхода. И лишь затем вставили в рот кляп,  скрутили руки и надели на голову мешок. Бросив обездвиженное тело   за занавеску, Ден с напускным равнодушием обратился к жертве обстоятельств.
- Ты, земляк, отдохни тут минут пятнадцать от трудов праведных, я поработаю. Мы скоро уйдём, а ты останешься жить. Нам лишняя мокруха ни к чему. Ну, а ежели дёрнешься, сам понимаешь.
Затем он  поправил собственный бейджик и критично осмотрел себя в зеркало.



- Слушай, да ты будто семиклассница, любующаяся собой  по поводу, не подросла  ли за ночь грудь, - с улыбкой заметил Макс.
 Ден, оценив шутку, засмеялся  и мгновенно ответил.
- Ты тоже   за словом, как всегда,  в карман не полезешь. Уже нет ни малейших сомнений: за пару минут до того как тебя положат в гроб,  ты, конечно же, успеешь отбить чечётку.
- Это не худший вариант развития событий,  - благоразумно согласился Макс, -  а ты сейчас выглядишь, будто всю жизнь на этом посту охраны просидел.  Давай проверим, как поднимается и опускается  шлагбаум,  и можешь нести службу с чувством исполненного долга.
- Ну,  всё, справлюсь, не боги горшки обжигают, - уверенно произнёс Ден, прикрывая за уходящим Максом дверь.
Максим занял позицию, позволяющую одновременно контролировать  как пост охраны, так и Филиппа, орудующего в чужой машине.
Вслед за папским легатом  Арнольдом Амальриком, известным борцом с альбигойской ересью,  Макс, конечно с учётом сложившихся реалий, готов был  действовать по принципу  «Убивайте всех, Господь распознает своих!»
 


Вскоре он увидел как Кирилл, имитируя пьяную походку,  неспешно подошёл к их джипу и медленно подогнал его  к шлагбауму. Денис без суеты спокойно выпустил автомобиль со стоянки.  Кир, отъехав на оптимальное расстояние, стал поджидать  соратников.  Вскоре из  «Бентли» выбрался  Фил. Подав знак, он,  не ускоряя шаг, направился к джипу. Макс и Ден тут же последовали за ним. Уже через пару минут  боевая четвёрка без потерь возвращалась с задания,  которое при ином стечении обстоятельств вполне могло стать последним в жизни!