А ни прогуляться ли нам в Крым, Наденька?

 - Наденька, а ни прогуляться ли нам в Крым? Залежался я здесь, костюмы снашиваю… Меняю по необходимости, но официоз давит,- Ленин с усилием развязал галстук.- Как тебе такая идея?
-Володюшка, что и сказать, не знаю…
- А ты помониторь… так это сейчас называется. Пока Крым не закрыли на ковид, и укры не вернули себе.
- Откуда такие знания, Володюшка?- пенсне с носа Крупской съехало на губы.
- Так, Тихон, голубчик, всё докладывает. Замечательный охранник, надо отметить.  Не по службе, по дружбе с вождём,- Ленин разжал правый кулак. - И потом, тело моё в результате новых технологий стало моложе и краше. Вот ты говоришь, безмозглый. Да, есть такое. А зачем мне мозги, ну, скажи? Лежу в центре Москвы рядом со святынями, не разлагаюсь, как все соратники, руки, ноги мягкие, ровные. Ленин, Ленин… А что от меня  прежнего осталось? - Наденька строго взглянула на мужа,- Молчу, молчу. Вот ты. Предана земле. А Дух твой со мной… Ведь мы венчаны,- грустно произнёс вождь.
- Володюшка, не надо… Ты принадлежишь народу. Сколько его прошло мимо тебя за эти годы, почти за век? Лежать красиво после смерти – надо иметь талант на это и право. Народ хочет видеть вождя,- вздохнула Крупская, утирая непрошеную слезу. – Думаешь, не хочу, чтобы ты был, как все, погребён? Чтобы, наконец, мы определились. А то вот прихожу к тебе, лежащему, вроде бы и не к тебе…
- Будет, Наденька, не трави душу…она и так мучается почти век. Давай о хорошем, как сейчас говорят, о позитивном. А ни прогуляться ли нам по Крыму? - повторил Ильич.-  Шорты, сланцы, да и кепку  поновее, полегче.
Наденька оживилась:
- Ага, на неделе будет технический перерыв в мавзолее, тогда и отправимся.
- А почему нет?

 В понедельник Тихон принёс Ильичу красные шорты в разводах, белую майку с серпом и молотом и козырёк ( кепу не нашёл).
Пара отправилась в Крым на  фирменном двухэтажном поезде. Ильич разглядывал мелькавшие города и посёлки, белоснежные храмы; в купе были они одни, правда, с охранником Тихоном (увязался за ними: партия обязала). Ильич лежал на нижней полке в привычной позе,  и кондиционер органично навевал кладбищенскую прохладу. Наденька носилась по вагонам, желая получить новые впечатления. То она сидела рядом в большом семействе, жующим чипсы с  курицей, то болталась в воздухе между любителями квасить, то посещала туалетные кабинки с подкладами для унитазов. Ей было всё интересно, невидимкой она проникала повсюду, куда не могла и представить. Даже в купе к молодожёнам, в такт поезда занимающихся любовью. Тихон пил пиво и ел варёные креветки, заботливо всученные женой, собиравшей мужа в правительственную командировку.

 Они остановились в Профессорском уголке в Алуште. 136 ступенек – и проминад над пляжем. Тихон, скрепя зубами, проходил это испытание. Ильич на мягких ногах сбегал вниз за доли минут, а Наденька вихрем скатывалась вниз, оставляя за собой шлейф холодка.
- Красота,- философски повторял Ильич, выискивая место в тени пляжа.
Местный охранник за 500 рубликов тащил лежак с зонтом и удивлялся чаевым, которые оставляла парочка странных мужиков на мелкой гальке.
- Кипарисы… кстати, в Америке – кладбищенские деревья, - восторгалась Надюша. -  Всё так, как я хочу…
- Владимир Ильич, а вы пробовали мидии,- спросил Тихон, - тут есть  крутое кафе « Бармидий»,  может, зайдём? А Наденька попробует смузи. Крупская захлопала в ладоши, правда, Тихон этого не услышал, да и вообще, предлагать смузи призраку неловко ( это он потом понял).
- Батенька, а как их есть? Они ведь закрыты? Да и желудок у меня, как бы, отсутствует.
Тихон смутился:
-Я за вас съем, да и смузи, а вы посмотрите.

Бар был наполнен отдыхающим людом.  Дизайн впечатлял: клетки без птиц,  на полках  - книги  в твёрдых переплётах. Тихон полакомился ведёрком мидий в створках в сливочном соусе, выпил смузи и  заел гречневым сухариком. Откинувшись на спинку кресла, побормотал: «Командировка удалась». Официант принёс счёт  в … томике  Полного Собрания Сочинений Ульянова ( Ленина). Ильич сполз со стула  и  второй раз в жизни умер. Да, да. Счёт был вложен в ленинское наследие. Книги на полках – из ликвидированной библиотеки из-за ненадобности стали интерьером бара.
Тихон, верный своему партийному долгу, срочно набрал номер лидера.
- Бар завтра же закроем,- чеканя каждое слово,  произнёс мистер Зю.

Ленина откачивали формалином. Назавтра двухэтажный поезд увозил странных отдыхающих в Москву по месту прописки. «Красная площадь. Мавзолей».

Только лёгкий южный загар выдавал вояж на курорт вождя мирового пролетариата, упакованного, как и прежде в стеклянный саркофаг, и Тихон зорко следил за тем, чтобы не было нарушений постельного режима. Он был атеистом: ему искренне казалось, что лежать под стеклом саркофага комфортнее, чем в земле. Да и черви жрать вряд ли станут мумию – ни мумию. Одна только Наденька была довольна поездкой: в кое веков она с мужем побывала на курорте.
 - Ещё бы съездить в Америку, посмотреть на загнивающий запад,- задумчиво произнесла она,- но это не в этой жизни. 
Ильич хитро подмигнул:
 -  Съездим, правда, товарищ Тихон?