Шесть маленьких роз

  Живо день склонился в сумерки и на дорожке небольшого здания показался
молодой человек, прятавший руку за спиной. Элизабет Браун спешила вниз, чтобы
наконец бросится на своего возлюбленного, который подготовил ей весьма
романтический подарок.
  Она радостно обняла молодого человека и тут же расплылась в умилении, когда
тот протянул ей маленький букетик из пяти красных розочек, с чуть почерне-
вшими на концах лепестками. Они поднялись на третий этаж и разошлись по
противоположным коридорам общежития, оборачиваясь и улыбаясь друг-другу.
Без сомнений Коди вызывал у Элизабет счастливые чувства, чувства подрос-
тковой любви. Она верила тому, что не найдёт никого лучше Коди, который в
этот момент закрыл дверь комнаты.
  Девушка прислонила розы к губам и почувствовала, насколько они холодные,
поставив их в стакан с водой. Ещё долго Элизабет не могла отвести от них
взгляда, но всё же взялась за конспекты по экономике. К ней и так относи-
лись не очень хорошо, возможно потому, что она жила в комнате без соседки.
Впрочем, перед преподавателями хотелось показать себя с хорошей стороны.
  Знаете, в середине первого курса никакой кофе уже не помогал. Поэтому,
замечая, что она делает ошибки при письме выключила лампу, ещё раз сопроводив
розы взглядом. Уж очень они были хороши. Часы, стоящие на завешенном вещами
стульчике показали "22:32". Ещё чуть-чуть и можно упасть со стула во сне
— монотонно выразили мысли, которые, на удивление, заставили девушку
направиться к кровати.
  Это общежитие являлось старым зданием, порой отвечающим на стоны ветра
скрипами и перетиранием половиц, но почему-то сейчас молчало, молчало не смо-
тря на то, что на улице ходили довольно прохладные ветры, молчало в эту ночь.
Возможно общежитие оставило эту комнату в одиноких раздумьях, совсем не
обратив внимания на закрытую в ней девушку…
  Элизабет поправила подушку и выключила лампу на прикроватном столике. Вмиг
она погрузилась в глубокий сон. И вправду выматывающие конспекты! Затем
открыла глаза и резко повернула голову в сторону часов. "22:47" — показали
они, отсвечивая красным на встроенную в них ленту радио. Пятнадцать минут
прошли как две секунды с того момента как она выключила лампу.
  Элизабет вздрогнула и сконцентрировалась взглядом на тёмной точке комнаты,
из которой что-то щёлкнуло. Как выключатель. Мурашки защекотали спину, после
того, как что-то липкое шлёпнуло по ламинату, издав характерный звук наступа-
ющей мокрой ступни. Издалось хрипение как у простудившегося человека,
но оно не напомнило Элизабет о летней простуде от кондиционера, нет, скорее
заставило подобрать ножки с края кровати. Этот тяжёлый хрип издавался вместе
с ужасно тяжёлым дыханием — словно нарочито.
  Девушка замерла и вонзилась побелевшими пальцами в тонкое одеяло после
того, как то, что скрывалось во тьме быстро и легонько постучало своей липкой
ладонью по ламинату пять раз, издав лёгкий отлипающий звук. Комната наполни-
лась запахом гнили из-за чего Элизабет парализовало. Она сидела так, чувс-
твуя, как её желудок сужается и превращается в комок. Мозг в панике отклю-
чился после того, как то, что находилось там стукнуло своей тоненькой ла-
донью по ламинату, на который падал свет с уличного фонаря. Оно подтянуло
своё старое тело, напрягая сухие прожилки. Элизабет невольно почувствовала,
как тело пронзила не выносимая дрожь, а мурашки окутали её полностью,
подкатив нарастающую панику вместе с дурными мыслями, пытавшимися урезонить
её страшными представлениями о том, что скрывалось в глубине темноты, о
преобладающем у него преимуществе скрытности…
  И всё же оно умолкло. Умолкло в надежде на то, что Элизабет встанет с
кровати или опустит лодыжки из-под открытого одеяла. Она продолжала тяжело
дышать, смотря туда где минуту назад быстро промелькнула бледная как свеча
рука, впрочем, так показалось в темноте, гармонию которой нарушал уличный фо-
нарь.
  Элизабет чувствовала, что оно всё также смотрит на неё, разглядывает не
дыша и медленно моргает.
  Девушка посмотрела на часы и почувствовала, что кровь застыла в венах,
покрывшись острыми хлопьями льда. Будильник не работал. Часы и минуты
просто моргали, обычно такое случается, когда ненадолго выключают электри-
чество. Но какое к чёрту электричество? Ведь красный цвет цифр сменился
на зелёный. И именно в тот момент оно взбесилось, стукнув по полу сухим
кулачком, сжатым настолько сильно, что косточки фаланг пальцев торчали
из кожи. Затем из комнатной тьмы вылез локоть, от чего Элизабет вцепилась
в одеяло ещё сильнее. Она наблюдала за этим очень внимательно, также
как и на лекциях. Оно заревело как детёныш медведя, поднявшись на
скрюченные, очень длинные и тонкие две ноги.
  Элизабет стала задыхаться от плача. Существо будто что-то
просило, но не как не могло сказать слово, шевеля поломанной нижней
челюстью, от чего облезший подбородок бился об солнечное сплетение.
Мёртвая вытянула свой извивающийся и длинный палец, указав на пять
маленьких розочек. Оно хрипело и вопило, мычало, очень быстро крутя
головой, не отводя взгляда от маленьких розочек, затем замолчало.
Посмотрело горестным и немного обидным взглядом на Элизабет и прова
лилась в пол, оставив комнату в тишине и сопении девушки.
  Она включила лампу на прикроватном столике дрожащей рукой, ещё бы
немного и разбила рукой духи. На том месте где оно стояло осталась
маленькая записка. Запись на жёлтой бумажке. Элизабет сглотнула и
оглядело комнату, убеждая себя тем, что оно ушло на веки вечные.
Записка состояла из одного слова, буквы которого расплылись словно слёзы:
"Кальцместера". Бет немного задумалась. Появилась зацепка. Весьма
знакомое слово. Слово — Кальцместера. Элизабет почувствовала, что до неё
дошло. Мистер Кальцместер - гробовщик. Гробовщик, чьё имя лежит в названии
кладбища. Это знак, который поможет ей успокоить потревоженную душу.
  Элизабет стояла перед холодной могильной плитой, на которой лежала
маленькая красна роза. Бет положила букетик из пяти роз к шестой. Когда
она повернулась спиной к надгробию её волосы раздул ветерок.