Енот Листик, барсук Храпун, жизнь и смерть

                ***

Барсука Храпуна не было видно уже почти целую неделю. Енот Листик приходил к нему ежедневно, и звал погулять, но барсук каждый раз негромко отвечал ему, что он не хочет, у него нет настроения и т.д. Енот начал беспокоиться: может, барсук заболел? Но тот говорил, что все нормально, - не вылезая при этом из норки. Наконец, одним прохладным летним вечером, намереваясь совершить прогулку по лесу, Листик увидел барсука, который, по всей видимости, только что вылез из норки. Вид у Храпуна был какой-то тревожный: он казался сильно похудевшим, да и взгляд был не такой, как обычно. «Что с тобой было все эти дни?» - спросил енот. «То, что было – до сих пор не прошло» - был ответ.
- Так ты все-таки болел, но не хотел мне говорить?
- Да нет, не болел я. Нет, это нельзя называть болезнью..
- Что нельзя называть?
- Да вот сон мне приснился.
- И это довело тебя до такого состояния?
- Выходит, да.
- Что же это за сон такой?
- Мне приснилось, что я умер.
- Ну, ничего страшного! Мне тоже порой всякие ужасы снятся. Надо просто не обращать на них внимания, ведь это ничего не значит.
- Нет, ты не понял. Мне не просто приснилось, что я умер. Меня хоронили.
- Кто хоронил?
- Другие. Барсуки, одним словом. У них были зажжены свечи. Они даже пели что-то печальное.
- Все равно не обращай внимания!
- А это еще не все. Я все это видел: как меня хоронят.
- Конечно, видел, раз это был сон. Сон же должен кто-то видеть.
- Да не об этом я. Я не просто это наблюдал со стороны. Я участвовал в похоронах самого себя!
- Участвовал?
- Ну да. Я был одним из тех барсуков, что хоронили меня.
- Подожди. Ты хочешь мне тут сказать, что ты видел, как тебя хоронили, и ты видел, как ты участвуешь в своих собственных похоронах?
- Да, именно так.
- Скажи, а во сне тебе не приходило в голову, что это как-то чересчур странно?
- Нет, не приходило. Только когда проснулся. А во сне ничего необычного я как будто не ощущал; что я, по сути, растроился: один умер и его хоронят, другой участвует в этих похоронах, а третий – видит этот сон.
- Как сильно этот сон на тебя подействовал!
- Да. Я теперь почти не сплю, и пять дней вообще ничего не ел.
- Да что такое, Храпун? Не надо так.
- Не могу не думать об этом сне.
- И о чем именно ты думаешь?
- О смерти, конечно. Что она такое? Куда я денусь, когда умру?
- Да  никуда.
- А где это «никуда»?
- А его нет «где».
- Нет, в самом деле, Листик: в чем разница между жизнью и смертью?
- Ого, такое спросить! Разница между жизнью и смертью примерно такая же, как между закрытыми глазами и открытыми.
- А какие глаза кто? Кто открытые, а кто закрытые глаза? Наверно, смерть – это закрытые глаза, а жизнь - открытые?
- Бывает и наоборот. Я бы сказал, что смерть – это закрытые глаза, которые на самом деле открыты, даже несмотря на то, что закрыты. А жизнь – это открытые глаза, которые на самом деле закрыты, несмотря на то, что открыты. Но у некоторых смерть бывает как жизнь, а у других – жизнь как смерть.
- Да, ты думаешь? А я вот сегодня утром с кротом разговаривал. Он живет где-то возле ручья. Его зовут Черныш. Кроты, как ты знаешь, почти не видят.
- И что же?
- Как им объяснить тогда про закрытые и открытые глаза?
- А о чем вы с ним говорили?
- Да все о том же – о смерти.
- И крот что-то тебе сказал?
- Сказал. Он говорит, что жизнь – это когда роешь ход на поверхность, роешь, а смерть – это когда вырыл ход на поверхность, а никакого хода не оказалось, и поверхности не оказалось, и норки не оказалось, и песка.
- Хм, этот твой крот понимает смерть как уничтожение?
- Насколько я понял, нет. Он просто говорил, что, по его мнению, жизнь и смерть отличаются слишком сильно.
- Я опасаюсь, барсук, что это вообще невозможно объяснить. Смерть – это то, что отражается в глазах, в которых больше не может отражаться ничего. Или: жизнь – это глаз, которым видишь ты, а смерть – это тот же глаз, которым видят тебя.
- Так я останусь после смерти, или нет?
- А почему тебя так интересует этот вопрос?
- Потому что тот сон меня просто потряс. Как думаешь, смерть может быть сном?
- Сном может быть и жизнь. Но в чем-то ты прав. Сон – это то, что мы видим с закрытыми глазами. Тут есть сходство со смертью. Только смерть – это даже не открытые или закрытые глаза – это состояние, когда глаз нет, но они есть. А жизнь – это когда глаза есть, но их нет.
- А мне больше нравится объяснения крота про норку.
- Ну да, ты же у нас роешь норки.. Тогда лучше сказать, что жизнь – это нора, которую роешь ты, исследуя, какой глубины земля. А смерть – это нора, которая роет тебя, пытаясь узнать – какой глубины ты.
- Так я все-таки не понял, - я где буду после смерти?
- Где бывает желудь после того, как стал дубом? Он ведь вроде бы умер. Но он живет – только он теперь не желудь, а дуб.
- А если дуб умер?
- Он оставил желуди.
- А если я умру или ты – от нас ведь останутся только кости, да и те истлеют.
- Это да. Но смерть – это не только это. Вот представь. Жизнь – это когда ты смотришь в зеркало, и видишь там свое отражение. Оно меняется постоянно. А смерть – это когда отражение в зеркале исчезло. Некоторые думают, что это означает, будто ты исчез насовсем, а само зеркало осталось. Но это не так. Ты и стал зеркалом. Зеркалом, в котором навсегда запечатлелось то, что делало тебя таким, какой ты есть. Когда отражение и зеркало совпали и стали одним.
- Но кости-то истлеют!
- Истлеют, но это не то, что делало тебя таким, какой ты есть, ибо кости есть у всех барсуков и у всех енотов. Посмотри снова на желуди и дуб. Они разные и очень непохожи друг на друга, как жизнь и смерть. Но у них одна сущность.
- Так значит, я не совсем умру, и останусь потом?
- Значит, говорить мы об этом больше не будем. Это все равно, как спрашивать у молнии: остаются ли грозовые облака грозовыми облаками после того, как из них сверкнула молния?
- Я хотел бы увидеть молнию прямо сейчас!
- Прямо сейчас – на небе ясно, барсук. Но время для молнии обязательно наступит. Вот увидишь.