Дыхание августа

Когда в последний июльский денёк отправилась в "Боливар", по пути туда я зашла в магазин возле автовокзала и купила лошадям морковки. Пока ехала в маршрутке до поворота на Смиловичи, я обратила внимание на кукурузные поля. Побеги кукурузы были очень высокие, зелёные, а их мощные листья росли в разные стороны и сплетались друг с другом. Я подумала, что было бы очень здорово побродить по этим полям, только покидать ради этого маршрутку раньше времени и потом ждать другую как-то совсем неохота. Да и мне ведь не 7 лет, чтобы по кукурузному полю бегать... Но повосхищаться им в любом возрасте можно.
Ожидая тётю Аню на повороте на Смиловичи, я натыкала себе в косички васильков. Их там растёт великое множество. Васильки, как и кукуруза, очень красивые. Не зря их считают одним из символов нашей страны.
В "Боливаре" я первым делом попросила тётю Аню показать мне её большую чёрную свинью, фотография которой висит у неё на странице во "ВКонтакте". Тётя Аня засмеялась и ответила: "Странно, что ты её в прошлый раз не видела. Наверное, от жары пряталась. Она у меня на воле бегает. Ямы рыть очень любит. Зароется где-нибудь и лежит". В этот день свинья действительно оказалась на видном месте. Когда я подошла к ней, она испуганно захрюкала и попятилась. Погладить её мне не удалось, но она меня всё равно впечатлила, особенно её задорный пятачок и цвет шерсти. Я раньше думала, что свиньи только розовыми бывают. Но, как оказалось, чёрные тоже бывают. Тётя Аня сказала, что это порода такая.
Пока Карина надевала на Сеню седло и уздечку, я гладила Аишу. В свои прошлые приезды я как-то не общалась с этой лошадью, поэтому в этот день меня впечатлили её необыкновенно шелковистая шерсть и глубокие, словно два океана, глаза. Глаза у всех лошадей очень проникновенные, но у Аишы особенно. "Наверное, она очень многое повидала в жизни до того, как стала жить в "Боливаре"", - подумала я.
Последний день июля... Небо было затянуто тучами, в воздухе пахло приближавшейся осенью и уходившим летом, которое словно бы уговаривало осень: "Ну можно, я ещё месяцок погуляю? Пожаалуйста! А потом детишки учиться пойдут, и тогда царствуй себе вволю! Умывай природу и города дождями, готовь мир к зиме!" Осень соглашалась, но говорила лету потесниться, ведь ей уже пора потихоньку начинать свою работу.
Дыхание августа чувствовалось везде: во влажном воздухе, мягкой полевой тропке, по которой топал Сеня со мной на спине, набухших колосьях пшеницы, которые аппетитно клонились к земле и так и манили Сеню откусить хоть пучок через каждый десяток метров, рыжей шерсти лохматого и весёлого Уруру, бежавшего рядом.
Скоро воздух стал совсем влажным, и заморосил дождь. Хотя для любой прогулки, хоть пешей, хоть верховой, хоть любой другой, сухая погода куда предпочтительнее, но дождь тоже по-своему прекрасен, если разглядеть его очарование.
Когда мы вернулись на конюшню, и я слезла с Сени, он, как и в прошлый раз, ткнулся головой мне в грудь и облизал меня. "Интересно, он со всеми посетителями "Боливара", которых возит на своей спине, так делает или только со мной? - подумалось мне. - Но мне, конечно, в любом случае приятны такие знаки внимания с его стороны".
Я стала кормить Сеню морковкой. Тут подошёл Каринин Агент, и она попросила меня угостить и его тоже. Я стала кормить коней двумя руками: одной - Сеню, другой - Агента. Они с удовольствием хрустели морковками и заодно облизывали мои пальцы.
Потом меня облизала лошадка-пенсионерка Махпи. Для неё у меня морковки не осталось: Сеня и Агент съели всю. "Эх, Махпи-Махпи, нужно было подходить раньше! В большой семье, как говорится..." - подумала я. Она облизывала мои руки просто так. Тётя Аня сказала, что она вообще очень любит лизаться, и готова облизать каждого, кто встретится на её пути. Я спросила у тёти Ани, сколько Махпи лет, но она ответила, что точно не знает: прежние хозяева назвали её возраст, когда лошадь только попала в "Боливар", но он явно не соответствовал действительности.