Разговор с дочерью друга

Разговор с дочерью друга

– Здравствуй, Рита.
– Здравствуйте, дядя Юра! Что ж вы не позвонили? Мамы дома нет.
– А может, я к тебе пришел. Поухаживать.
– Все шутите. Проходите, я вас чаем угощу.
– Спасибо, не откажусь.
Стройная темноволосая девушка в два прыжка не пробежала – пролетела от порога на кух-ню. Гость усмехнулся, покачал головой и сказал сам себе: «Метеор». Сам он неторопливо разул-ся, взглянул в зеркало, убрал упавшую на лоб прядь волос и прошел в ванную. На кухне он по-явился три минуты спустя. На столе уже стояли чашки, тарелка с сахарным печеньем; розовый чайник весело пыхтел паром.
– Я не спросила: черный, зеленый? – Рита взяла в руки чашку.
– Пускай будет черный.
Гость и девочка сели за стол.
– Как учеба? – спросил дядя Юра, пробуя печенье.
– Неплохо.
– Дальше учиться собираешься или в техникум?
– Колледж, дядя Юра, сейчас это называется колледж.
– Да, конечно.
– Пока не решила. Время еще есть.
– Пожалуй. А профессию выбрала или хотя бы направление?
– Не знаю. Мама советует на биологию, у меня неплохо эти предметы идут…
– А сама как считаешь?
– Не знаю, меня эта область не сильно интересует.
– А что папа говорит?
– Папа советует идти куда мне хочется.
– Куда, если не секрет?
– В геологи.
– Ого!
– Вот и мама… огокает. Говорит – ни семьи, ни детей не будет.
– Понятно.
– А вы не отмалчивайтесь, говорите. Я собираю информацию, мнения.
Гость отхлебнул из своей чашки, поморщился – горячо.
– Не знаю, Рита, не знаю. Но не вдаваясь в подробности – лучше тяжелая, но любимая рабо-та. А семья – во многом это зависит от тебя и от… удачи. Говорю как человек всю жизнь зани-мающийся нелюбимым делом.
Рита улыбнулась.
– Спасибо.
Дядя Юра улыбнулся, поставил на стол чашку.
– Отец часто бывает?
Рита на секунду задумалась.
– В последнее время часто. Два-три раза в неделю.
– Неплохо.
– Да, – девочка помедлила, потом добавила: – Я даже думаю: может, он бросит ее. Как вы думаете – раз он часто к нам ходит, значит, ему там не очень?
Дядя Юра не торопился отвечать. Он долго выбирал себе печенье, потом медленно допивал свой чай.
– Не обязательно, – наконец сказал он.
– Думаете? – вздохнула Рита.
– Рита, я решил с тобой поговорить, считая, что ты уже взрослая… – глядя в окно, сказал дядя Юра. Лицо у девочки напряглось, она не ответила. Чашка с чаем замерла в воздухе, не дой-дя до рта. Мужчине не понравились эти зловещие признаки, он вздохнул, но продолжил: – Я по-нимаю, ты хочешь, чтобы отец вернулся. А ты уверена, что ему здесь будет лучше?
– Почему ему должно быть хорошо с ТОЙ женщиной?
– А ты видела новую жену Павла?
– Нет, – резко ответила Рита.
– Ты ее не видела, но считаешь ее дурной. Но, может, это не так?
– Дядя Юра, она увела у нас папу, и считать ее хорошей я не могу, – Рита с размаху постави-ла чашку на стол, стекло звонко стукнулось о дерево, чай выплеснуло на белую поверхность сто-ла.
– Рита, помнишь, когда-то давно я говорил тебе, что многие люди живут в мире своих фан-тазий?
– Отлично помню. Вы оказались правы. Я присматривалась к людям, многие так живут.
– Вот и ты сейчас тоже являешь собой пример человека из мира грез.
– Я?! Почему это?
– Потому что сначала твои родители расстались, а потом отец познакомился с Надеждой Константиновной. Она его не уводила. И это факт.
Рита нахмурилась, опустила голову.
– Все равно… Если бы ее не было… он бы, может, давно вернулся.
– Может быть. Но может быть, он бы все равно не вернулся и страдал от одиночества. А может, вернулся, и они бы с мамой продолжали жить плохо.
Рита подняла голову, посмотрела собеседнику прямо в глаза.
– А почему они ругались? – тихо сказала она. – Я давно об этом думала. Мама – хорошая, папа тоже; почему?
Дядя Юра скривился:
– Вопросы ты задаешь… Знаешь, семья мне всегда напоминала две новые шестеренки в ме-ханизме. Пока шестеренки новые, механизм на полную мощность не пускают – им надо прите-реться. Вот и в семье – людям нужно притереться друг к другу. Но если для детали это значит, стесать кусочки металла, то в человеке – срезать что-то лишнее от чего-то своего, родного. А ес-ли ему этого лишнего жаль? Например, у мужа хобби – рыбалка. А жене хочется, чтобы он был больше дома, с ней. Кто-то должен уступить.
– И кто…
– Стоп, Рита, обсуждать, кто из твоих родителей больше виноват мы не будем. Это беспо-лезно – все уже произошло. Я к другому веду.
– Я слушаю.
– По последним разговорам с отцом чувствую, что ему нелегко. Он любит тебя с Зиной, но любит и Надежду Константиновну.
Рита резко дернула головой.
– А мне ее любить не за что! Может, мне и мамой ее называть?!
Дядя Юра кивнул на пустую чашку.
– Плесни мне еще кипятку.
Рита взяла в руки чайник, наполнила чашку. Руки девушки слегка дрожали, она едва не вы-лила кипяток мимо чашки.
– Спасибо. Говоришь, мамой ее называть? Никто не просит от тебя такой жертвы. И любить тебе ее не обязательно.
– Спасибо и на этом.
– Но нормально относиться к выбору отца, – многозначительно произнес мужчина, – ты должна.
– Кому должна? С какой стати?
– Если ты любишь его. Помнишь, как в пятом классе у тебя была подружка…
– Саша?
– Саша. И родители не хотели, чтобы ты с ней дружила? Сколько тогда было слез, споров. Я с тогда трудом уговорил их не давить на тебя, уступить, хотя они были правы – девочка оказа-лась с изъяном.
Рита усмехнулась:
– Мы потом так с ней поругались. Чуть не подрались. Она… не хочу вспоминать.
– Вот. Но пока ты сделала вывод самостоятельно, родители терпели вашу дружбу ради тебя. Это очень важное качество для семейной жизни – уметь наступить себе на горло ради близкого человека.
Рита закусила губу. Она посмотрела на дядю Юру, спросила чуть ли не с мольбой:
– Но разве… отцу эта женщина… так важна?
– Неужели ты думаешь, он ушел абы к кому? Кроме того, что мешает тебе сделать вывод са-мой? Познакомиться и решить. Только вывод должен беспристрастный. Не решить заранее, что она мегера, а объективно. Поставь себя на место отца, поменяйся с ним ролями. У тебя любимый человек, а отцу он не нравится.
Теперь девочка сделала паузу, наливая себе чай.
– Это он вас послал… не спорьте, я знаю. Зачем… зачем ему надо, чтобы я с ней знакоми-лась? Я чувствую, я знаю, что не смогу…
– Затем, что ему будет легче – не мотаться на две семьи, а немного успокоиться, перевести дух. У него и так мало времени после работы. В праздник хочется посидеть за столом с любимой женщиной и дочерью.
– А мама?
– Будь с мамой, но удели часок и отцу.
Рита замотала головой:
–  Нет… Мне будет очень противно.
– А ты постарайся думать не о себе, а об отце. Как ему будет приятно, что его дочь смогла себя пересилить. И не думай, что он не поймет, как тебе тяжело. Хорошо поймет, он у тебя не дурак.
Рита встала, подошла к окну.
– Я не знаю, – сказала она, не оборачиваясь.
– И еще одну вещь я тебе скажу. – Дядя Юра говорил медленно, словно колеблясь. – Человек – машина очень крепкая и надежная, но даже она иногда ломается. Инфаркты, инсульты… Твой отец сравнительно молод, на здоровье не жалуется. Но чтобы он протянул подольше, беречь его нужно уже сейчас. Потом может быть поздно… Моя мать умерла рано, и я бы многое дал, чтобы изменить наши отношения двадцать лет назад.
– Хорошо, – Рита по-прежнему не оборачивалась, смотрела на улицу, – я попробую… я по-знакомлюсь с ней. Через десять дней папин день рожденья, я пойду.
Дядя Юра встал, подошел к девочке, положил руку на плечо.
– Молодец.
– Но Зину я с собой не возьму!
– О Зине речь не идет, она маленькая, ее выбор еще впереди. Вот еще что… Маме скажешь?
– Не знаю. Она огорчится, но… скрывать же тоже нехорошо? – Девочка долго смотрела на дядю Юру, но он молчал. Ей пришлось решать самой. – Скажу, – наконец сказала Рита.
– И здесь я тебя одобряю. Теперь последнее: постарайся ко многим неприятным вещам в жизни относиться не как к трагедии. Если бы Дездемона или Отелло во время последнего разго-вора хоть раз пошутили – возможно, трагедии бы не произошло.
Рита улыбнулась.
– Я запомню эти слова. Вы иногда… Честное слово, вас цитировать можно.
Дядя Юра улыбнулся, погрозил ей пальцем:
– Льстишь, племянница.
– Ничуть.
– Это хорошо. Как говорил Мюллер: «Человек умирает, слава остается».
– Дядя Юра, – спросила девочка, – если вы так хорошо разбираетесь в жизни, почему вы са-ми развелись?
Улыбка сбежала с лица мужчины, он крякнул, подошел к столу, залпом выпил остывший чай.
– Как говорят, не в бровь, а в глаз. Что тебе сказать, племянница… Поумнел-то я не сразу, а с возрастом, набив на голове порядочно шишек…

24/10/18