Данте в тумане

«…никто не может нас обидеть,
кроме близких и нежно любимых»
Х.С. Борхес.

Пожалуй, немногое из того, что у нас есть действительно ценного - это личные убеждения. По этой причине самые большие дивиденды приносят сделки с собственной совестью. Но из тех же соображений любой принцип имеет цену, оплата которой в полном объеме зачастую невозможна. Отсюда и появляются компромиссы. Предполагается, что взрослые люди мастерски должны владеть искусством компромисса, и это так, мы - профессионалы по договору с самими собой, однако, столкновение двух воль и убеждений даже по самым пустяковым поводам подобно проведению полномасштабной войны. И это связано с тем, что изменение даже самых пустяковых убеждений подобно смене парадигмы всей жизни. Казалось бы, тут самое место компромиссу, но нет, нам важно убедить оппонента, что наше представление о жизни более правильно. Только вместо цивилизованных дебатов и диалогов, в этом случае, как правило, имеет место банальная ссора, с переходом от аргументов и убеждений к личностным оскорблениям, тем более уничижительными, чем более очевидной кажется наша правота. В итого остановить это действие крайне сложно, поскольку с каждым словом затрагиваются все большие пласты накопленных проблем и недопониманий, от которых просто никуда не деться. Опробовав всевозможные способы, со временем, большинство из нас предпочитает замолчать и уйти.
Именно к этому способу я сегодня и прибег, банально сбежал от скандала, который честно сказать, сам и начал. Как и многие мужчины, я не учел разность восприятия мира и невинное, как мне казалось, замечание, переросло в масштабное побоище, до которого Ледовому было весьма далеко. Мои аргументы были вмиг изничтожены, примирительные слова проигнорированы, а воззвания к успокоению утонули подо льдом презрительного взгляда без малейших слов. Перекричать женщину можно, переубедить нет, и если даже вы выиграете спор, то поверьте мне, было бы лучше проиграть. Осознав, что мы поразительно быстро добрались до края, за которым в ход пойдут такие аргументы, какие невозможно будет проигнорировать в дальнейшем, без ущерба самой сути отношений, я успел крикнуть, в чудом возникшей паузе, что не хочу продолжать разговор в таком тоне, схватил ключи от машины и ушел, так быстро, как позволяет шаг, почти переходящий на бег. В этот момент самое главное не хлопнуть дверью! Этим действием ты с одной стороны, как бы оставляешь за собой последнее слово, с другой стороны, ты не оставляешь шансов на прекращение конфликта, а просто ставишь его на паузу.
Не знаю у кого как, а у меня есть несколько действенных способов излить свою ярость в окружающий мир. Один из них основательно побить грушу и измотать себя физически, поэтому я и поехал в зал к другу, время было уже позднее, но у меня был свой ключ, и даже лучше, что зал будет пуст, в таком состоянии я плохо себя контролирую. Чтобы частично вернуть контроль я решил специально поехать более длинным путем. Это была обычная сельская дорога, которая обладала для меня непередаваемым очарованием: большие поля, засеянные разными культурами, редкие перелески, небольшие деревушки и фермы, расположившиеся на холмах, которые тут на равнине казались почти горами. Сейчас в темноте всего этого нельзя было разглядеть, да мне и не нужно было. Короткие прямые участки дороги сменялись такими петлями, как будто я ехал по горному серпантину, последствия неудачного поворота могли быть близкими падению в пропасть, так как местами полотно дороги было поднято на два-три метра над остальной местностью. Проехав первую из деревушек, я уткнулся в плотную стену тумана, пришлось выключить фары дальнего света, так как отражающийся свет больше слепил, чем освещал. Сбавив скорость, поехал скорее по ощущениям: понять где я точно нахожусь стало просто невозможно. Тем не менее, дело шло не так плохо, как ожидалось, и я пока проходил повороты без приключений. Я начал считать повороты, потому что помнил, что до следующей деревни их должно быть двадцать четыре. Необходимость тратить все внимание на вождение выкинула из головы прочие мысли и мысленные диалоги, в которых я продолжал скандальный разговор, наконец завершились. Скоро должен был начаться сравнительно прямой участок, заканчивающийся чередой немыслимых петель перед селом Туртино. В эту минуту какой-то темный силуэт метнулся мне навстречу и в тот же миг машина задрожала и задергалась, освещение заморгало и у меня возникло ощущение, что я сижу верхом на диком мустанге, несущем меня в аккурат на обочину и даже за нее. В полном отчаянии я рванул ручник и переложил руль, дальше уже оставалось только молиться в надежде на чудо, секунды, растянувшиеся в часы, позволяли это сделать. Машина окончательно заглохла, свет погас, но удара так и не последовало, так что, по крайней мере, я не слетел с дороги. Подождав пока не уймется дрожь в руках, я попробовал завести двигатель, однако, никаких признаков жизни тот не подавал. Нажатие кнопки аварийной сигнализации, тоже ничего не дало, но я оставил ее включенной, скорее по привычке. Открыв дверь, я не смог осознать, как далеко от меня находится земля, попробовал нащупать ногой, но из этого ничего не получилось. Найдя в бардачке фонарик посветил им вокруг и под ноги, надеясь зацепиться хоть за что-нибудь взглядом, но и это было тщетно, туман плотной стеной стоял вокруг и все надежно скрывал. Перебравшись на пассажирское место и открыв дверь, я тут же смог опереться ногой на асфальт дороги, за время этого дикого танца машину развернуло на сто восемьдесят градусов.
Выбравшись на дорогу я вынужден был еще немного постоять на месте, пытаясь хоть как-то понять, что точно случилось. Поскольку новых мыслей не появилось единственным логичным шагом было вызвать эвакуатор и уже на нем спокойно ползти домой, автомеханик из меня еще хуже, чем балерина. Только надо было выяснить, куда именно вызывать службу спасения на дороге. Телефон отказывался находить сеть, а карты - связываться со спутником. То есть, в лучшем случае, телефон был пригоден в качестве посредственного фонарика, не более того. Мне надо было пройти буквально пару километров до села, там я хотя бы мог позвонить по стационарному телефону и, может быть, попросить помощи у кого-нибудь из местных. Только я сделал первые шаги по дороге, как рядом со мной в тумане начал материализоваться непонятный темный силуэт. Обладая неплохой реакцией, я тем не менее упустил момент, когда тот оказался рядом со мной. В следующий миг по телу пробежала волна онемения, сердце заколотилось птицей в тесной клетке и ухнуло куда-то в желудок, теперь уже мне стало жарко и тут же все закончилось: силуэт прошел сквозь меня и растворился в тумане.
- Это что такое было? - вопрошал я уже пустоту.
Вместо ответа темное пятно вновь вернулось, одаривая меня очередным набором крайне неприятных впечатлений.
- Такими темпами я или в ящик сыграю, либо в дурку попаду, - проговорил я сам себе.
На мое несчастье непонятный силуэт опять появился в поле моего зрения.
- Любезный, можно прекратить это безобразие? - как можно спокойнее сказал я.
Ответа не последовало, а таинственный незнакомец опять прошел сквозь меня, одарив чередующимися волнами холода и жара, сопровождающимися повсеместными судорогами.
Самое удивительное было то, что все это время, я не испытывал настоящего страха или волнения.
- Ну и сколько это будет продолжаться? – спросил я, увидев новое стремительное движение в мою сторону.
Незнакомец и сам видимо был озадачен, тем что происходит и завис передо мной без дальнейшего движения. Его контур постоянно плыл по краям, но теперь уже больше напоминал человеческую фигуру облаченную в черный балахон с капюшоном.
- Жутковато выглядите, была бы коса, я бы сказал, что это Смерть за мной пришла.
Ответа не последовало, но я увидел как на встречу ко мне потянулась правая рука, которую я чисто автоматически встретил рукопожатием. Моя рука тут же онемела, холод пошел волной дальше в грудь, но разжимать ладонь я не собирался.
- Рад знакомству, меня Алексей зовут, - сумел выговорить я, чудом не стуча зубами.
Вместо ответа носитель черного балахона, явственно постучал указательным пальцем левой руки по голове, или что у него там под капюшоном, демонстрируя всем известный жест неразумности, после чего его правая рука таинственным образом исчезла из моей ладони. На мое счастье очередного прохождения сквозь меня не случилось. Таинственный гость продолжал висеть напротив.
- Будем считать, что знакомство состоялось, и теперь, если вы не возражаете, я пойду дальше. Можете составить мне компанию. Вместе всяко веселее.
Это мое заявление явно озадачило, таинственного теперь уже знакомца, он подплыл ближе.
- Мы ведь уже выяснили, что в обморок я не грохнусь, ну а что там еще должно было случиться, так и не случилось. Может пойдем уже?
Облетев меня по кругу мой новый спутник удалился в туман, куда-то по направлению к деревне.
- Я вообще-то так быстро не умею, - произнес я непонятно кому, и пошел следом.
Но я явно был услышан, темный балахон появился передо мной и теперь уже вырез в капюшоне был направлен в мою сторону, что совершенно не мешало его обладателю спокойно двигаться по дороге спиной вперед. Я пытался увидеть хоть что-то, но это было также бесполезно, как заглядывать в темный зев колодца. Чем дольше рядом находился таинственный спутник, тем более отчетливым становился его образ. Я не слышал никаких звуков, руки в широких раструбах балахона не двигались, ног я различить не мог по той причине, что полы одеяния стелились по дороге. Так и хотелось выдать, что-то вроде «Гюльчатай, открой личико», но во-первых, говорить это пришлось бы куда-то сильно вверх, а во-вторых, ничего более глупого сказать просто было нельзя, но и молчать было нестерпимо. Это как в фильмах ужасов, жертва обязательно должна в совершенной очевидной ситуации постороннего присутствия спросить: «Тут кто-то есть?».
- Слушайте, я понимаю, момент так себе, но может перейдем «на Ты»? Ведь на Вы обращаются только к врагам. Между нами нет вражды?
Плечи моего спутника подвигались таким образом, что понимать можно было, как угодно.
- Ну вот и хорошо. Это значит ты мне, так ловко машину вырубил? Ее хоть починить-то можно будет?
Движение повторилось, и в ответ блок сигнализации до этого спокойно лежащий в моем кармане отозвался звуком блокировки машины, чем немало удивил меня. Я повернулся назад, но что-либо разглядеть уже было нереально. Постоял удивленно рассматривая брелок, не представляя, как произошло срабатывание на такой уже запредельной для него дистанции.
- Спасибо, конечно за заботу. Я так понимаю, радостно бежать обратно к заработавшей машине мне не стоит?
Опять движение плеч.
- Ну ладно, Харон, веди меня дальше, в этом царстве скорби и печали.
- Спокойно, спокойно, как-то же мне надо тебя называть? – вынужден был я быстро проговорить, так как мой спутник угрожающе навис надо мной, - у тебя правда нет лодки, а я без монеток, но сам согласись, мистики у нас с избытком.
Подождав немного я продолжил.
- На Анубиса, на мое счастье, ты вообще не похож, баньши должен кричать и белое носит, так что отбросим очевидное. Тут, конечно, не совсем сумрачный лес, и я хотелось бы надеяться еще не на середине жизненного пути, но в целом по настроению совпадает. Данте вначале пути провожал Вергилий, а мне было бы приятнее, если бы со мной путешествовал Данте. Против такого имени не возражаешь?
Мой странный спутник изобразил изящный поклон, разведя руки в стороны, и все закончилось также быстро, как и началось. Мы снова пошли вперед, тем странным порядком, когда я мог смотреть в условное лицо под капюшоном. «Кто бы мог подумать, что мы такие чувствительные» - проговорил я про себя.
- Раз уж мы выбрали такие значимые образы, то и слог видимо нужно выдерживать соответствующий? Знаешь, я в какой-то книжке читал, что каждый раз нужно прощаться, как в последний, и это мне тогда показалось откровенной чушью. Чем такое прощание будет отличаться от обычного, при постоянном использовании? В том смысле, какие слова надо говорить при последнем прощании? Не будешь же каждый раз просить за все прощения, ну и так далее? А теперь мне вот кажется, что это просто внутренний настрой, ты должен быть готов не увидеть более этого человека. Но согласись, друг Данте, такое очень тяжело.
К моему удивлению капюшон утвердительно кивнул.
- Хотелось бы убедиться, что мы находимся в одной системе координат. А то вдруг ты болгарин. Так – «да», а вот так – «нет», - спросил я покивав головой в разных плоскостях. И Данте полностью повторил мои жесты, и я даже был уверен, что увидел кулак правой руки с поднятым вверх большим пальцем.
- Ну, теперь у нас начнется диалог, - весело прокричал я.
- Сам понимаешь, после того, что сегодня случилось, я немного склонен к сентиментальности, а так как в ближайшие полчаса, мне явно не с кем будет еще поговорить, то придется тебе потерпеть меня немного. Справишься?
Опять пожимание плечами.
- Мы ведь совершенно твердо уверены, что, простившись с человеком утром, непременно встретим его вечером. Таким образом и радость встречи стала для нас формальностью. Я конечно понимаю, что устраивать из каждой встречи праздник, более чем странно, но искренняя радость действительно пропадает. А ведь каждый из нас помнит, как ты вечером прощаешься с любимой и уже ждешь следующего дня, чтобы встретиться снова. Не надо мне говорить про химию отношений, привыкание и прочее, я и сам это знаю. Но, наверное, есть доля вины и на нас самих что мы не можем сохранить в себе такое чувство, незапятнанное ничем посторонним?
Я немного помолчал, ожидая хотя бы какой-то реакции, но, так ничего и не дождавшись, вынужден был продолжить.
- Это, конечно, все банальность, но чем дольше живешь, тем больше понимаешь, что мы все обречены на банальности и стереотипы об идеальных отношениях, хорошей работе, правильных поступках и так далее. Но, несмотря на такие яркие слова, сами образы более чем размыты и позволяют вольную интерпретацию. Кому-то трезвый муж уже счастье, а для кого-то и миллионер не в радость - как известно, дьявол кроется в мелочах.
Я не успел договорить, как получил шлепок по губам.
- Это еще что такое? Вот только не говори мне, что ты еще суеверный в добавок ко всему!
Внезапно Данте замер на месте, отвернулся от меня явственно поводил головой в разные стороны и решительно сошел с дороги.
- Ты уверен, что нам надо уходить с чистого пути и идти полями? У тебя, как я понимаю, проблем с этим нет, а я ведь потом полдня отмываться буду, про одежду и говорить не приходится.
Мой спутник проявлял нетерпение и я решил не искушать его, а довериться и пойти следом. Он тут же успокоился и снова повернувшись лицом ко мне продолжил движение, указывая мне путь. Я понял, что мы идем по деревянным мосткам, приятно пружинящим под ногами. Рядом должны была протекать речка и мы видимо шли путем, который не был виден с дороги. Постепенно дорожка начала спускаться вниз, я ощутил это по изменившемуся наклону. Подождав еще немного, я продолжил свой диалог.
- К чему я все это веду. Конечно, сложно переспорить классика, о внезапной смертности человека и тщетности планирования своей жизни. Чему я сегодня, благодаря тебе, стал свидетелем. И вполне могло получиться, что любимый мною человек услышал бы от меня последние слова, которые в корне расходятся с моими чувствами. Пожалуй, что большей глупости и придумать сложно. Ты вообще задумывался, как легко ссоры проникают в нашу жизнь? Сначала ссора - это катастрофа вселенского масштаба, кажется что каждое слово уничтожает всю суть ваших отношений. Потом каждая новая ссора - это отличный повод помириться, вы вдруг обнаруживаете, какая страсть может пробудиться если сначала отдаться полностью гневу, а затем без всякого удержу отдаться друг другу. И только существенно позже ссора становится обыденностью. Конечно порой надо выпустить пар, и тут добрая ссора - самое то, что нужно. Но чаще всего ссора развивается, как в дурном сне, глупые пустые слова, будто бы сами лезут на язык, цепляются друг за друга. Вы уже и хотели бы остановиться, но это просто невозможно - вам надо исчерпать весь запас накопившихся глупостей.
Я замолчал, заново осознавая и переживая все сказанное.
- Если бы я сейчас рассказывал это кому-то из знакомых и друзей, то пожалуй услышал бы в ответ: «чего ты хочешь, у всех так. На что ты жалуешься - у тебя отличная семья. Успокойся и не бери в голову». По той простой причине, что такая модель действительно норма, что-то вроде «не согрешишь, не покаешься». Да я и сам понимаю, ругались и будем ругаться. Те, кто прожили вместе без ругани, у нас в церквях на иконах изображены.
Данте оказался рядом и легонько похлопал меня по плечу, в этот раз я не почувствовал ничего неприятного.
- Ты же никому не скажешь, что я такой занудный тип? Который вместо того, чтобы пытаться разобраться, кто ты есть, рассказывает тебе основы семейной жизни в вольном изложении.
В ответ Данте отрицательно покачал головой, причем кажется довольно серьезно.
- Вот и ладушки.
Судя по звукам мы переходили речку, которая по моим ощущениям оказалась гораздо шире, чем я ее представлял. На какое-то мгновение на меня повеяло воспоминаниями: «веселый, озорной мальчуган, шагающий на рыбалку рядом с большим и добрым отцом. Гордый всем: что у него такой отец, что его взяли на рыбалку, а больше всего довольный новой удочкой со всеми снастями». Пытаясь разобраться в том, чьи это точно были образы я ощутил, что тропинка начала ощутимо подниматься выше, я нащупал правой рукой поручень, что было весьма кстати. Мы поднимались несколько минут, я даже не мог себе представить, что тут такие высокие холмы. Туман стал реже и я увидел, что мы оказались на кладбище.
- Куда же ты привел меня? У нас это финальная точка или некая аллегория?
Данте уверенно продвигался вперед. Мы явно были на старой части кладбища. Большинство могил были заброшены, различить что-либо написанное на них было невозможно. Туман рвался в клочья и таинственно клубился у плит и крестов. Внезапно мой спутник остановился у совсем свежей могилы с большим деревянным крестом. Мне было очень любопытно, я видел табличку, на которой должна была присутствовать информация об усопшем, но стоял с противоположной от лицевой части стороны. Не знаю сколько времени мы так простояли, но я ощутил легкое прикосновение и увидел, что Данте отдаляется от могилы, маня меня за собой движением ладони.
- Вечная память, - прошептал я, пытаясь запомнить где точно нахожусь. Из тумана выступала колокольня, обеспечивая хороший ориентир. Рядом с могилкой была молодая березка с узнаваемым расщеплением на три ствола. Я надеялся прочитать фамилию, но был вынужден поспешить за своим спутником, который почему-то не стал меня больше ждать. Мне пришлось почти бежать, я потерял его из виду и вдруг почувствовал, прикосновение к плечу. Более того, Данте сильно дернул меня назад. Теперь он находился позади меня, и по спине прокатилось знакомое покалывание.
Из-за моего правого плеча появилась рука, держащая большой серповидный нож, и прежде, чем я что-то успел понять или сделать, лезвие ножа полоснуло по туману крест на крест и мне в лицо ударил яркий свет, от которого я невольно закрыл глаза и видимо потерял сознание.
Пришел в себя сидя за рулем своей машины, мимо проезжал огромный грузовик, заливая все пространство вокруг светом. В салоне было холодно и явственно щелкало реле аварийной сигнализации. Не понимая в чем дело, я какое-то время просто глупо крутил головой и прикасался безо всякого смысла ко всем подряд предметам. Было очень холодно и невероятная тяжесть давила на меня, буквально вминая в сиденье. Все, что я смог сделать это дотянуться до кнопки запуска двигателя, радостно услышать, как тот завелся и впасть в забытье. Не знаю, сколько времени я так провел, уже начинало светать. Какие-то отголоски случившегося еще действовали на меня, я как будто двигался сквозь толщу воды. Все случившееся не укладывалось в голову, наверное, так должны ощущать себя сумасшедшие, не имея возможности разделить реальность и вымысел. Открыв дверь, я чуть не улетел в глубокую канаву, начинавшуюся прямо за колесами автомобиля и это происшествие опять вернуло меня в события прошедшей ночи. Как ни странно, такая встряска добавила мне сил и ясности мышления.
Стараясь не спешить, я доехал до села, церковь была видна издалека. Теперь уже сомнения и даже некоторые страхи одолели меня, выйдя из машины я какое-то время просто стоял, не думая ни о чем, набрался решимости, мне отчего-то стало страшно, какое имя я могу увидеть на могиле, и вошел на кладбище. Найти нужное мне место было не так сложно, только молодая березка была уже большим и старым деревом с тремя стволами, а никакой свежей могилы не было и в помине. На знакомом мне месте стоял памятник в виде фигуры в балахоне с вытянутой вперед в останавливающем жесте правой рукой. На постаменте видны были, так хорошо знакомые мне строчки Данте «Следуй своей дорогой, и пусть другие люди говорят что угодно.»