Приключения в селе Бузаево. История шестая

 История шестая,в которой говорится о  сне во хмелю и одуванчиках, как тяжело бывает похмелье,соседе Васе и игре нашей сборной по футболу.
            
 
  Через поле желтых одуванчиков, которые высоко тянулись к солнцу, чтобы покрыться белым пухом, я шел сквозь ветер и стужу; зимой, в одном сапоге через китайскую границу.

   Полевые цветы ещё не стали теми пушистыми одуванчиками, на которые, если подуть, то с них вылетали зонтики или парашютики, как их называют вэдэвэшники и люди, связанные с небом.

   Продираясь через сугробы, я вдруг вышел на стадо коров.

 Перед коровами распахнулись ворота жёлтого дома, и солнце, выгравированное на чёрных воротах, ослепило меня.

 Я устремился вперёд, чтобы зайти за ворота, и не ослепнуть. Но кто-то вцепился в мой единственный сапог и не отпускал. Более того, тянул назад и закатывал в ковёр из распустившихся одуванчиков, из них вылетали парашюты, по мере того, как я скатывался в овраг.

  Пьяный китайский пограничник где-то глубоко на дне улыбался в безоружное лицо рандолевыми зубами:"Попался!!!"

  Закричав"А-аа", я проснулся на печке, в холодном поту, на старом ватном матрасе, и какая-то мышь сдергивала с меня вонючий носок. От неожиданности меня колотнуло, коленка судорожно всрепенулась.

  Махнув хвостиком, мышь сделала сальто в воздухе. И в момент полета пискнула, обиженно. Стало страшно.
 
  Складываясь и раскладываясь, как перочинный нож, я сделал несколько движений. Сполз по маленьким деревянным лесенкам, приросшим к печке, вниз - и тут же сел.

 В голове гудел холодильник ЗИЛ. Штаны были мокрые, во рту было ощущение, что в него нагадила "летучая "мышь, сдергивающая носок.

  Я обвел мутным взглядом избу с низеньким белым потолком.

 Как же ненавидел я себя, и думал как же меня ненавидят и презирают люди. Вспомнил чей-то  женский взгляд с отвращением: так смотрит оскорбленная красота на мерзкое  и вонючее. Говорили же тебе:"Не пей..."

 Как бы не было тяжело, а надо было жить.
 
  Надо было превращаться обратно в человека, а для этого необходимо  опохмелиться.

  Подойдя к столу, на котором, по словам соседки, "хоронили Тамару", ( т. е на нем лежал гроб ) я стал мучительно вспоминать с кем же пил, и искать какую-либо мелочь.
 
  В консервной банке, в море слюны, усохли примовские бычки. "Бычки в томате",- помочилась в мозгу красивая фраза. Сколько же народа здесь пило?

  Пол под ногами плыл. Образа в углу покосились, я привычно положил спичечный коробок под угол иконы Николая Чудотворца. Лампадка покрылась копотью, в ней грустила вся переломанная тоненькая свечка.Под ней засох таракан.

  Вся изба была перекошенна, и ни от того, что меня мутило с похмелья, а от того, что пеньки под ней прогнили. А с левой стороны, где была русская печь, дом отделял от  земли лишь бревенчатый настил. В общем, вся изба плясала!

 Наконец, зажав в кулачке прыгающие рубли, я пошёл к соседу Васе."Вася рулит", - крутилось в голове фраза, и в памяти вставал мутный образ, осклобляющийся беззубым ртом.

  Мой сосед низкорослый мордвин, с большим носом картошкой и узкими глазками. Вася инвалид. Он потерял несколько пальцев на левой руке на заводе. Голова его похожа на Шарика, набравщегося репьев: так зовут собаку, которая живет с ним. Ни детей, ни жены у Васи никогда не было. Из родственников в деревни у него жила старшая сестра. Он уважительно называл ее: "Потяй".( Старший ).

  Я провалился через бурьян, и кубарем покатился к лавке у дома соседа. Вася уже сидел и курил на крыльце с видом человека, которому некуда спешить, ибо все, что нужно от жизни, у него есть.

  Сбоку стояла "чебурашка" самогона и стакан от стопарика, весь покрытый отпечатками пальцев. На промасленной бумаге лежал чеснок, шмат сала и чёрный хлеб, оборванный со всех сторон.

  - К потяю ходил, вот дал, угощайся,- сказал Вася, указав на закусь. Из других радостей, кроме как пожрать, в жизни его была ещё рыбалка и...
 
  С города ему иногда привозили бабу, с красным и опухшим от пьянки лицом. Она выходила из грязной ржавой шестерки как королевешна и единственная и неповторимая женщина. Вася, опосля всех дел, выходил из дома как из бани, которую топят по чёрному: весь потный, чумной и с открытым ртом, хватающим воздух. Выходил в  мешковатой одежде, и курил на ступеньках. И обычно кричал мне через забор:"Саня! Работаешь?"

  И хоть и звали меня Алексей, но Вася по прежнему звал меня Саня: это имя было для него неизменным, имя соседа, который здесь жил до меня.

  А ещё у Васи был телевизор. Показывал он без всяких премудростей первый и второй канал, принимая сигнал от велосипедного колеса, прикрученного высоко над домом на жердь. Любимая передача была игра нашей сборной по футболу. Без литровочки самогона Вася эту передачу не смотрел.

  - Эх-хе,- слышалось из васиной груди то ли досада, то ли кашель, когда кривоногий игрок российской сборной не попадал в прямоугольные ворота.

   Но иногда и хвалил:"О,ераза!"( шустрый).

  Под конец матча, ( в каком же это было году?) уже не надеясь на победу ( Андорра - Россия ), мы прошли на кухонку: ощипанный кот спрятался под полати, и там дожевывал рыбью кость.

  Печей в васином доме было три: первая - голландка, стояла в зале. Остальные две - на кухне: непонятно кто и как их складывал, но они образовывали между собою арку.Топились все печи дровами.

  "Газпром" Вася призирал, и обзывался на него "зелёный куй"- по-русски крокодил или зелёный змей, которого до поры не видно, пока не вытянит все деньги.

  Васин кухонный стол был похож на орнамент из сигаретных бычков, хлебных крошек, стеклянной и алюминиевой посуды. А посреди этого - как матрёшка стояла пирамида кастрюлек.

  Сам Вася все же больше походил на Куйгороша( мокш), по-эрзянски-Трямка.

  В эрзянском словаре, ища перевод васиных слов-колечек, я наткнулся на такой термин:"васень эрий"-абориген. Значит, Вася для мордвов - это, что для русских - Ваня!

  Все же одному, аборигену Васе, приходилось бы тяжело, если бы не старшая сестра, да односельчане. Где работу подкинут, там и сто грамм нальют.

   Поставив на электрическую плитку сковороду, Вася гонял ножом по нагоревшему черному днищу топлёное масло. И был похож на алоша-матроса(зебру), потому что постоянно вытягивал шею и обтирал о свою майку жирную пятерню, прислушиваясь к голосу комментатора Гусева.

  Когда образовалась янтарная лужа, Василий попытался скрюченными пальцами разбить о края сковороды пару куриных яиц с прилипшим к ним помётом и перьями. С грехом пополам ( пара яиц раздавилась в васиных клешнях ) попытка удалась.

  Из-под полатей вылез кот и прислушивался к шкварчанию. Вася прислушивался к телевизору. Там вдруг что-то резко заорало, зашумело, послышился нервно-радостный голос комментатора:"Гол!!! На последних минутах Сычев забивает головой!"

  Вася дернулся, яичница полетела на пол и обожженный кот, вздыбившись словно в марте, стал обиженно облизывать яйца.

  Тогда наша сборная обыграла Андорру 1:0, сыграв на последних минутах головой Сычева. Сам знаю, что это звучит как в школьном сочинении, богат и могуч русский язык.