Свойства квадрата Глава первая

Он не понял, что привело его в чувства.
Холод, пронизывающий тело, тупая пульсирующую боль в районе затылка или характерный железистый запах, который невозможно спутать с другими, даже не понимая его происхождения.
Руки, лежавшие в неудобной позе — вывернутые неестественным образом назад затекли. Усилием воли он приподнял плечо, оторвавшись от влажной земли, холодными пальцами коснулся лица. Обоняние не обмануло его. Липкая на ощупь субстанция, с подсохшей  коркой в районе уха, стекающая с затылка издавала такой знакомый ему запах — запах кровяного альдегида. После попытался вспомнить его формулу, но не смог.
Открыл глаза — сознание постепенно возвращалось к нему. С третьей попытки, перевернулся на спину. На небе, сквозь густые верхушки стройных сосен полумесяцем, светила луна. Черенок лопаты больно упирался вбок, напоминая о событиях зловещей ночи.
— Жив,— обрадовался он, лёжа на дне свежевырытой ямы и стал мысленно воскрешать события минувшего дня. Больше не для того, чтобы понять логику произошедшего, просто удостовериться в сохранности своей памяти.

Вчерашний вечер.
После напряжённых рабочих суток — три операции, одна из которых была ургентной, решил расслабиться. 
Возвращаться домой не хотелось его жилище, в последнее время, стало пустым и угрюмым. Именно по этой причине он захаживал сюда. Засиживался у стойки бара. Цедил из пузатого бокала коньяк. Иногда разглядывал входящих посетителей, включая  роль психолога.

Он с трудом выкарабкался из ямы. Отряхивать грязь и прилипшую пожухлую траву не стал — не было сил. 
— Зябко... Хорошо, что не зимой, околел бы. А так повезло. Жив!
Везением в понятии его — практикующего хирурга считалось выжить вопреки логике и медицинским показаниям. Причина, как ему казалось тогда, была одна — незаконченная миссия обречённого.  Антинаучно, но... По крайней мере, так считал он на тот момент.
— Интересно, что спасло меня?
— Я помню удар по голове, последующий за ним выстрел сквозь помутившееся сознание.
— Болит, зараза!  — ощупал пульсирующую  гематому окровавленного затылка.
— Кепка, — дотронулся до головы, — Осталась в яме или возле.


Второй бокал не заставил себя ждать, разливался по венам теплом, укутывал в приятный шлейф.
Он окинул взором зал. В дальнем углу, спиной к нему, сидел какой-то тип. Его лицо не возможно было разглядеть — головой он не крутил — сидел уткнувшись в стол, но внимание привлекла одна деталь. На голове у мужчины была абсолютная копия его клетчатой кепки. 
— Бывают же совпадения. Вот крендель! Не снял её в общественном месте! Прямо как я. Фишка у меня такая. Некоторые не снимают тёмные очки, вовсе не потому, что шифруются. Так, просто. Дурь, да и только.
Я вот привык, к хирургическому тюрбану. Не могу без головного убора. 
Поэтому, тюрбан-кепка, кепка-тюрбан. Летом и зимой. Весной и осенью. Много лет подряд.

Третий бокал за вторым не последовал. Он рассчитался с барменом. Оставил на стойке чаевые и вышел на улицу.
Неподалёку стоявшая машина тихо дала ход и резко притормозила, сравнявшись с ним. Он не успел опомниться, как двое здоровяков схватили его под руки и без особых усилий усадили на заднее кресло, рядом с ещё одним бугаём.
— Добегался? — сказал тот, что был на переднем. 
— Вы, наверное, меня с кем-то путаете.
— Рот закрыл!
Он было пытался вставить ещё,—
— Куда вы меня везёте!
— Я буду кричать!
— Ори на здоровье! Хоть глотку порви! — ответил тот же — с бычьей шеей, в верхней части которой красовалась отчётливая гемангиома необычной формы в виде восьмёрки,  искоса бросил свой уничижающий взгляд в сторону несчастного и врубил шансон на всю громкость.

Он перебежками плёлся к трассе. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, изображение плыло, тошнота накатывала волнами, заставляла останавливаться, дышать открытым ртом.
— Если могу идти, ничего серьёзного травма не представляет,— уговаривал он себя,
а в голове крутилась одна мысль, — Кто эти люди? За что они пытались убить меня?

Редкие легковые автомобили проезжали мимо, не останавливаясь.
Наконец за дальним поворотом послышался гулкий шум мотора. Фура. Он рискнул выйти на середину дороги. Поднял руки вверх в мольбе,
— Ну! Отстановись же! Машина резко затормозила.
Водитель высунулся из приоткрытой двери,— Сам заберёшься или помочь? 
— Заберусь!
— Кто это тебя так отделал?
— Теряюсь в догадках. Аптечка есть в машине?
— Да, да, конечно! Вот дурак, сам не предложил. Рану обработать нужно.
Водитель суетливо достал из сумочки перекись водорода, бинт.
— Спирт есть?
— Водка.
— Пойдёт. Лей сперва на руки.
— Давай, я ...
— Не нужно. Я хирург, справлюсь сам.

— Ничего себе!,— удивился мужчина и тут же домыслил, — Не иначе как зарезали кого? Вот они вас так-и...,— но заметил на себе презрительный взгляд спасённого умолк на полуслове.

— А может водила и прав? Меня решил заказать кто-то из родственников пациентов?
В голове потоком пронеслись последние операции.
Ему вдруг поплохело.
— Вези в первую, — прежде чем потерять сознание, произнёс он.