Вяземский о Лермонтове

27 июля – в день памяти Михаила Юрьевича Лермонтова, исполнилось 180 лет со дня его смерти, журналисты «News» обратились к Юрию Вяземскому, заведующему кафедры мировой литературы и кандидату исторических наук, ведущего «Умников и умниц», за комментарием о Михаиле Лермонтове. И вот, что они услышали о стихотворении «на смерть поэта»: Там сначала всё хорошо идёт: «Погиб поэт! - невольник чести - Пал, оклеветанный молвой...» А то, что он потом приписал, вообще какой-то ужас: «А вы, надменные потомки // Известной подлостью прославленных отцов, // Пятою рабскою поправшие обломки // Игрою счастия обиженных родов!». Это же вообще кошмар, это какофония. У Лермонтова самое интересное, на что обязательно нужно обратить внимание — это его проза, - говорит профессор МГИМО. - У него величайшая проза. Я считаю, что он прозаик намного более сильный, чем поэт. Он поэт очень неровный.
А, что есть поэты у которых каждое стихотворение гениальное? Таких нет. За какофонией Вяземский не услышал пророчество, оно сбылось в 1917 году. Не заметил, что Лермонтов – был пророком в своём отечестве.
Быть пророком – высший дар для поэта. Это удел единиц. Постарел Вяземский, потерял нюх, пора на пенсию.
Юрий Вяземский забыл, как вели себя надменные потомки, когда вручали престол Екатерине, как вели себя в смутное время, присягая Лжедмитриям? Как уговаривали последнего царя отречься от престола, потом арестовали его и семью. Забыл, чем всё кончилось в Ипатьевском доме? 
Вяземский: «Виссарион Белинский в статьях о Пушкине и Лермонтове проводил грань между двумя поэтами. Он был убеждён: Лермонтов является представителем «нового поколения», но Пушкин — первоисточник. В нём Лермонтов черпал вдохновение и идеи, при этом развивая их.»
Профессор МГИМО считает, однако, что сравнивать нужно не поэзию Пушкина и Лермонтова, как это делал Белинский, а прозу. В беседе с NEWS.ru он провёл параллель между «Капитанской дочкой» Пушкина и «Героем нашего времени» Лермонтова.
Я же писатель, поэтому в «Герое нашего времени» мне прежде всего нравится этот язык, эта проза, это движение. «Капитанская дочка» — великолепнейшее сочинение Пушкина. Но оно такое выдержанное, строгое, лаконичное, удивительно правильное, сдержанное, образцовое. А Лермонтов — это уже лирика, это уже нюансы, это уже чувства, которые начинают играть, это чувства, которые мечутся, — подчеркнул Вяземский.
Ничего не понял профессор «сдержанное, образцовое», но суть не в этом. Разница в главных героях: у Пушкина простые, добрые, люди. Крепостной любящий барина, как родного сына, готовый умереть за него. Гринев и – Марья Миронова, чистые, любящие, верные любви, долгу, присяге. Миронов Иван Кузьмич, его жена Василиса Егоровна – мать Маши, женщина властная и отважная. Сравните с героями Лермонтова  скучающими бездельниками, занимающимися сплетнями и интригами. Два разных мира, земля и небо. Надменные потомки, участь которых предсказана поэтом, такие сочувствия не вызывают. Самовлюблённый, легкомысленный, как одуванчик, профессор пиарился, изображал из себя умного, понимающего. Пора профессору на пенсию.