2148

Это случилось вчера…

— Смотри, это он! Сегодня в него сяду я, а ты можешь через неделю… — так сказал мне друг Вячеслав и сел в последний вагон уезжающего поезда.

Каждый день эта слепленная из железных пластов машина неслась к нам, завывала и предвещала тревогу. Шипя и пыхтя, эта машина приближалась к перрону. Поезд встал на несколько минут. Его устрашающий вид приманивал новых жертв, оголённые трубы наводили панику, ржавые закопченные двери отворились и засасывали в вагон всех желающих. Всякий садившийся на этого титанового змея больше никогда не возвращался. Ржавые колеса скользили по металлическим путям и со скрежетом уносили вдаль последнего собеседника.

На перроне я видел массу людей, с горечью вспоминавших свою родню, близких, друзей, попавших в ловушку железного титана. Я всегда боялся этого стального колосса, он — бог, забравший себе все лучшее от этого общества. А, как известно, его следует боятся. Я с трепетом смотрел, как гигант уносил в своей утробе юношей и девушек, бедных и богатых, детей и стариков. Мне стало не по себе.

У пыльного перрона стала моя бывшая одноклассница, с ней мы вместе постигали свет и тьму, грызли гранит наук. Её сверкающие голубые глаза выжимали остатки слез, но с каждым разом их становилось все больше и больше, что соленая вода Милы могла бы создать возле себя новое море.

— Здравствуй, Мила! Рад тебя видеть, — на минуту водопад прекратился, она натянула уголки губ, создавая ложную видимость счастья.

— Привет, Саша! — задыхаясь, прошептала пухленькая девушка, лет сорока пяти.

— Что произошло? Почему ты плачешь? — я подошёл к ней и поправил её непослушные темно-русые волосы с проседью.

— Ах, сейчас. Вчера… — каждое слово отбирало у нее много воздуха. Я достал бутылку чистой воды и дал ей освежить горло. Она продолжила. — Две недели назад мой сынок сел в этот проклятый поезд… Он решил проверить одну идею и сел… Сказал мне, что все будет хорошо, а сам пропадает уже две недели.

— Я думаю, тебе нужно сесть в этот поезд. А не страдать! — мой совет ее не обрадовал, — всем известно, что пассажиры этого поезда не вернутся никогда.

— Ты думаешь мне, правда, стоит это сделать!? — ветер растрепал волосы Милы, она с подозрением посмотрела на меня и подумала, что это единственный выход.

— Наверное, ты прав! В следующий поезд сяду я! — нерешительность бедной пухлой Милы привела меня в ярость.

— Ну садись, конечно, думает ещё! — подумал я и вновь посмотрел на женщину.

— Тебе следует туда сесть. Так у тебя будет шанс на встречу с сыном, — она посмотрела на меня и уже была уверена. Мила сядет в следующий поезд.
Потом мы ещё долго рассуждали о жизни, ностальгировали и просто общались. Я попрощался с женщиной, а она осталась у перрона. Теперь в ее глазах сверкали не слезы, а готовность.

Я поковылял к себе домой. Ветхая избушка две тысячи двадцатых годов приняла меня очень уютно, напоила, накормила и спать уложила. Сегодня спал очень крепко. Сон не запомнился. А утром было уже не до красочных картинок и сюжетов ночи. Я снова поел и отправился к перрону. Погуляв по грязным платформам, пыльному асфальту и темным переходам я оказался на вчерашнем месте. Я дал ему прозвище «Любимый». На нем я встречал многих своих друзей.

Оглянувшись, увидел знакомую фигуру. По расчетам, поезд проехал уже как полчаса назад, а Мила стояла у той скамьи, что и вчера. Она дрожала. Это состояние показалось мне смешным, ведь плачущая Мила — признак грусти, а Мила с пустыми глазами — потерянность. Дрожь, распирающая женщину изнутри, высказывала и тот, и другой показатель. Я подошёл к ней. Мила повернулась ко мне, прижалась и зарыдала. Теплые слезы толстушки текли по моей щеке, остывая, охлаждали мою раскаленную шею.

— Прости, Саша! Я не смогу! Мне страшно! — у Милы начали подкашиваться колени, я буквально держал её у себя на руках и потащил к ближайшей скамейке.

— Давай вместе поедем! Я всегда мечтал уехать отсюда, — глаза Милы загорелись, она соскочила со скамьи и повела пальцем в сторону.

— Пойдем по ближе к станции. Туда… Там мы и подождем поезд. Он сегодня приедет в два часа, — живая и пылающая изнутри, она уже выстраивала в голове план — командир отряда «Спецназ», как назвал Милу я. Однако она совсем не лидер… Осчастливленный ребенок, которому купили самую желаемую игрушку. А может, просто мать, отчаявшаяся в поисках своего сына.

Через два часа со скрежетом, скрипом и визгом титановый таран скользит к станции. Я обрадовался. Улыбка, уже без притворства, вырисовалась и на лице Милы. Поезд останавливается, ржавые от времени двери раскрылись; мы, взявшись за руки, проникли внутрь вагона. Старые сидения, полу погасшие лампы, грязные окна не ужасали, как внешний вид стальной машины. Мила присела, а я, несмотря на большое количество мест, остался на ногах. Поезд тронулся; опечаленные лица, стаявшие на платформе, смотрели на массивного гиганта, словно на огромного страшного дикого змея.

— Теперь все будет хорошо! — воскликнула женщина. Я улыбнулся, она вслед за мной.
Едем уже тридцать минут. Угнетающий интерьер просветлел, стал более нежным. За окном уже не видно завода, смуглого неба, смога, серых и унылых домов, разваливающихся избушек. Только горы, скалистые тропы, деревья, озера… Голубое небо, лазурная водица в прудике, птицы, кружащие над этим водоемом, — все это сопровождало нас до пункта назначения.

На часах 15:00. Мы въехали в технополис, сильно отличающийся от скудной деревушки, откуда я родом. Деревья и травы гармонировали с выложенной плиткой. Река напоминала множество синих микросхем, волной двигающиеся в проёме между берегами. Беспилотные машины и роботы. От прежнего града Екатеринбурга ничего не осталось.

Мы подъехали к станции. На ней стоят автоматы, сканеры и прочие гаджеты, которые могут представлять интерес информатика, математикам, физикам. Сойдя с поезда, я и Мила направились к ближайшему выходу с платформы. Путь преграждали два робота. Они не похожи на людей, они не имеют рук и ног. Стальные установки похожи на металлодетектор, шлагбаум и планшет. Впрочем, не то, что можно ожидать.

— Здравствуйте, вы попали в Екатеринбург. Новый робототехнический мегаполис страны. Мы рады вас видеть. Место этого мегаполиса в мире 30. Мы обогнали множество городов. Пройдите вперед, вам присудят номер и покажут дальнейшее место жительства.

— Очень странная процедура, очень странные данные, что они могут значить — подумал я, а Мила уже стояла под сканером.

— Здравствуйте, Белова Эмилия Эдуардовна! Ваш сын Белов Виктор Андреевич уже в городе. Вы должны найти его, он и обеспечит вас жильем. Адрес вашего сына: улица Первая, дом 35, квартира 69. Ваш порядковый номер: 4 567 341, — робот протянул часы к Миле, она тотчас же их надела. Эта железная холодная машина показалась мне дружелюбной. Но как может машина, выполняющая однотипные действия, иметь человеческие качеств?

— Здравствуйте, Новиков Александр Максимович! Ваш адрес: улица Восемнадцатая, дом 35, квартира 48. Ваш порядковый номер: 999, — я попытался скрыть свою ехидную радость, — вы подняли город на одну единицу вверх. Теперь Екатеринбург находится на 29 месте. Он обогнал Сидней. Так держать!

Я не понимал ни этих сверкающих цифр у меня на руке, ни положения городов по местам, однако считал, что на сегодня информации очень много.

— До свидания! Ещё надеюсь увидимся! — Мила прижалась ко мне и обняла, я же лишь поправил свои усы и гаркнул:

— Конечно!

Она пошла домой, и больше я никогда о ней ничего не слышал, не видел. Она растворилась — она туман.
 
Через неделю стало известно, что тот маленький городок с его пыльной фабрикой, гнилыми деревянными домиками и серыми, панельными сооружениями и людьми снесли под корень. Убивали не нужных людей, разнесли завод, уничтожили смуглую атмосферу. Все, что мне напоминало о нем умерло. И люди, и дома, и атмосфера.