Дело было в Бобруйске. Март 1945

Одной из малоизвестных страниц Великой Отечественной войны стали бобруйские волнения призывников и мобилизованных в марте 1945 года. Как и многие "сенсации", якобы ранее "совершенно секретные" и "никому неизвестные", после своего появления в СМИ данные события обросли слухами и далеко не историческими оценками и сравнениями.

Характерная цитата из одной из статей о "бобруйском восстании":

"Освобождение оккупированных территорий Советского Союза в 1943-1945 года сопровождалось не только кровопролитными боями на фронтах, но и настоящими трагедиями в тылу, совершаемых высшим командованием Красной Армии. К ним были причастны и легендарные маршалы, и будущие государственные деятели, написавшие тома мемуаров, в которых «страдали избирательной потерей памяти». К таким трагическим событиям, в частности, относится битва за Днепр, где Ватутин, Жуков, Рокоссовский и Хрущев утопили в реке от 250 до 270 тысяч только что мобилизованных украинцев. При проведении наступательной операции «Багратион» в Белоруссии выдающиеся полководцы Баграмян, Черняховский, Рокоссовский, Жуков и Василевский бросили в мясорубку 150 тысяч белорусов и поляков, набранных в Западной Белоруссии. Эти две наступательные операции имели одни из самых больших потерь Красной Армии, в т.ч. и среди новобранцев, призванных с оккупированных территорий".

Когда в 1941-44 годах гибли мобилизованные и призывники Урала и Сибири, то они "выполняли свой долг", а когда это коснулось жителей западных областей, зачастую взрослых мужиков, не попавших под призыв 1941-42 годов (во многом конечно и подросших за войну новобранцев) или "зятьков" (оставшихся в окружении красноармейцев) то они выставляются жертвами войны и "пушечным мясом" для советских маршалов.

Согласно приказа Ставки Верховного Главнокомандования от 9 февраля 1942 года за №089 «О призыве граждан на освобождаемых от оккупации территориях и о сформировании запасных полков» Военным советам армий было дано право призыва годных на военную службу в запасные полки  лиц из числа местного населения не служивших на момент призыва в РККА. Согласно приказу, в полках, дивизиях и бригадах были созданы специальные подразделения, ответственные за военно-мобилизационную и учётно-призывную работу. В народе они получили название «полевые военкоматы». Они, исходя из своего предназначения, не являлись постоянными штатными структурами, а создавались на какой-либо период, либо на время проведения мобилизации в каком-либо населенном пункте.

Правда, существуют многочисленные документальные свидетельства, указывающие на существование практики мобилизации граждан «полевыми военкоматами» уже с лета 1941 года. В качестве примера, существуют фотокопию справки сельсовета о мобилизации полевым военкоматом 12 июля 1941 года согласно приказу КВО от 9 июля 1941 года, выданной в 1947 году. Так что, похоже, что приказ №089 только легализовал существующую практику.

В дальнейшем, порядок призыва был уточнен приказом Ставки Верховного Главнокомандования №0430 от 15 октября 1943 года «О порядке призыва военнообязанных в освобождаемых от немецкой оккупации районах». В связи с массовым произволом военного командования было запрещено производить мобилизацию командирам дивизий и полков. Позже мобилизации «полевыми военкоматами» проходили на территории освобождаемых иностранных государств. Получив уроки «нерационального использования мобресурса», мобилизованных полевыми военкоматами чаще стали направляли не в действующую армию, а на стройки стратегических объектов в глубоком тылу.

Значительные потери среди ранее мобилизованных не были секретом для белорусского населения в 1945 году, и призывники уклонялись от мобилизации, прятались, уходили в леса. Их находили, отлавливали и на дальних хуторах, и в лесных лагерях и в собственных подвалах, и силой свозили на призывные пункты. Отловленные призывники из западных областей Белоруссии выдавали себя за поляков, хотя и в действительности и самих поляков было немало, и пытались попасть в Войско Польское, призыв в которое был объявлен еще в августе 1944 года по договоренности с советским командованием. При советских военкоматах в Западной Белоруссии стали работать и польские офицеры. Таким образом, в Войско Польское было призвано больше 41 тысячи человек, часть из которых были белорусами, которые сознательно объявили сами себя поляками, чтобы избежать призыва в Красную Армию. Польские офицеры относились к этому с пониманием, в шутку называя таких людей «исполняющими обязанности поляков».

Желание попасть в польскую армию определялось несколькими факторами. Во-первых, польская довоенная пропаганда в неприглядном свете рисовала Красную Армию и ее отношение к белорусским новобранцам. Восприятие советской идеологии белорусами в Западной Белоруссии было отрицательным, хотя это и пытались скрыть большевики, а многие поляки и белорусы считали советскую власть чуть ли не оккупационной (также как жители Западной Украины и Прибалтики). К тому же, Польское правительство в эмиграции, эмиссары националистической Армии Крайовой, упорно распространяли слухи, что в силу заступничества США и Великобритании, Советский Союз вернет ранее захваченные территории Польши, то есть Западная Белоруссия опять станет польской. Таким образом, мотивации  у белорусов умирать за чужую им страну с чуждыми порядками, не было никакой.

Учитывая такие настроения белорусов, советские военкоматы шли на хитрость и обман. Призывников-поляков, несмотря на их отчаянные протесты, записывали белорусами и принудительно направляли в Красную Армию. В других случаях направляли повестки для призыва в Войско Польское, на самом деле зачисляя в Красную Армию.

Волнения же, случившиеся за полтора месяца до окончания Великой Отечественной войны в 34-й запасной стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Бобруйске, приобрели массовый характер, отчего и классифицировались как бунт. В списках, присланных из райвоенкоматов всё прибывшее пополнение числилось белорусами. Однако на руках у части призывников оказались документы, подтверждающие их польское происхождение (довоенные паспорта, свидетельства о рождении, эвакуационные листы — подписанные членами комиссии по эвакуации в Польшу, и др.). Большинство из новоприбывшего пополнения заявило, что им были вручены повестки о призыве в Войско Польское, а когда они явились в военкоматы, их обманом направили в 34-ю дивизию Красной Армии. У нескольких человек сохранились повестки, подтверждающие их слова.

От всех, кто считал себя поляком, были взяты рапорта об отказе служить в Красной Армии. К 24-му марта 1945 года таких рапортов набралось свыше тысячи. Из них, в 282-м ЗСП считали себя поляками 424 человека, в 75-м ЗСП — 250 человек, в 71-м ЗСП — 206 человек. В 14-м ЗСП 120 призывников 1927 года рождения потребовали, чтобы их отправили в польскую армию. В 1-м стрелковом батальоне 282-го полка 195 человек отказались принять присягу, заявляя: — «Примем только польскую, и в Войске Польском».

Архивные документы содержат множество непростых фактов мобилизации поляков и белорусов в Красную Армию. Вот только один из них: ;15 июля сего года (1944) при сопровождении 159 мобилизованных из местечка Солы в г. Вилейка, мобилизованные начали разбегаться в лес. В результате применения оружия, сопровождающими убито 18 и ранено 20 человек. В г. Вилейка доставлено только 3 человека;.
Так, часть военнослужащих нового пополнения, прибывшего из районов Молодечненской области, отказалась мыться в бане и получать красноармейское обмундирование, заявляя: Мы поляки, не желаем служить в Красной Армии и требуем направить нас в Польскую армию.

Вот выдержки из доносов, подшитых в оперативных делах особого отдела, приведённые в публикации Сергея Крапивина: рядовой 75-го запасного стрелкового полка В.Фурс, обращаясь к военнослужащим роты, заявил: ;Я не поляк а белорус, но записался поляком. Когда я и другие Белорусы будем отправлены в Польскую армию, то мы потребуем открыто, чтобы советское правительство обратно отдало Польше Западную Белоруссию, и снова будем жить в Польше.

Рядовой 282-го полка Х.Фомин говорил: Белорусы, вы должны заявить, что вы поляки. Я тоже белорус, но записался поляком. Нам нужно записаться в Польскую армию, так как польская армия потерь на фронте имеет меньше, ибо поляки воюют там, где можно, на пушки не лезут, а если мы попадём на фронт с русскими - погибнем. Русские валят людей в мясорубку. Беларусь советской не будет, она должна отойти к Польше. Это поддерживают Америка и Англия, поэтому нам бояться нечего.

Рядовой А.Карась, обращаясь к группе бойцов, сказал: ;Не принимайте оружия. Этим мы затянем боевую подготовку, а неподготовленных на фронт не посылают;. В другой раз он заявил: ;Польша будет по Смоленск, и будет находиться под влиянием Англии и Америки. Советский Союз никакого значения иметь не будет, им будут управлять союзники.

Рядовой Кароль, обращаясь к колеблющемуся товарищу, сказал: ;Новичок, присоединяйся к нам, пойдём служить в Польскую армию. Как попадём туда, тебя отпустят домой, так как пожилые в Польской армии не служат, их отпускают по домам;. Другой боец говорил: Вот только получим оружие, тогда махнём. Теперь наших в лесах [... ] много.

Перед советским командованием встал вопрос: Что делать? Человек 100-200 отказников можно было бы объявить предателями или шпионами, судить показательным судом военного трибунала и расстрелять. А если таких набираются тысячи? Ведь не только в Бобруйске в 1944-1945 г. бунтовали призывники, но и во многих других запасных частях на территории Молодечненской, Полоцкой, Вилейской, Барановичской, Пинской и Полесской областей БССР. Выход нашли простой: рассредоточить призывников из Западных областей Белоруссии по разным воинским частям.

Как уже выше говорилось, в 1944-1945 г. призывники из Западной Белоруссии, бунтовали во многих запасных частях. В качестве примера приведу выдержку из текста донесения политотдела 19-й армии за период с 5 по 15 декабря 1944 года: ;До 13 декабря в распределительный пункт армии прибыло 8 эшелонов с новым пополнением в количестве 3073 человека, в том числе 157 сержантов и 2916 рядовых [... ]из числа пополнения значительная часть молдаван, украинцев и белорусов из западных областей. Имеются также поляки [... ]. Имеющиеся в числе пополнения поляки заявляют о своём желании служить в Польской армии. Многие из них носят медальоны с изображением Иисуса Христа... .

Прибывшие в 27-ю стрелковую дивизию 160 человек призваны все в западных областях Беларуси. Из них 31 человек служили ранее в старой Польской армии. Остальные в армии никогда не служили. Из числа этого пополнения три человека - Кетойць Винценты, 1901 года рождения, Ветрис Михал, 1907 года рождения, и Стах Винценты, 1902 года рождения, отказываются взять красноармейские книжки, выписанные им в запасном полку, мотивируя это тем, что они по национальности поляки, а в красноармейских книжках им записали, что они белорусы...

Но даже если ;уклонистов; удавалось отловить и загнать в эшелон, это ещё не значило, что они обязательно доедут до места назначения. Например, 3.03.1945 г. из Бобруйска был отправлен эшелон с пополнением на фронт в Восточную Пруссию, который сопровождали 30 офицеров. Во время следования, на участке Барановичи-Волковыск, из эшелона дезертировали 73 бойца, в основном поляки и западные белорусы.

Разбираться в ситуации, в 34-ю дивизию был направлен инструктор военного отдела ЦК КП(б)Б Николаев. 2.04.1945 г. он представил 1-му секретарю ЦК КП(б)Б П.Пономаренко доклад: ;О создавшемся положении в 34-й запасной стрелковой дивизии в г. Бобруйске;, в преамбуле которого говорилось: ;В связи с поступлением в дивизию больших контингентов военнообязанных из западных областей Беларуси, в том числе отдельных групп, на протяжении нескольких месяцев уклонявшихся от мобилизации и скрывавшихся в лесах, людей мало живших в условиях советской власти, подвергавшихся на протяжении многих лет антисоветской агитации и в настоящий момент имеющих в своей среде ставленников Лондонского (Польского) эмигрантского правительства, немецкой агентуры, старающихся всеми мерами разлагать новое пополнение Красной Армии, командование дивизии стало перед фактами организованного неподчинения, саботажа и контрреволюционных выступлений.

Прибывшие в 18-ю стрелковую дивизию поляки обращались к каждому беседовавшему с ними офицеру с просьбой о направлении их служить в Польскую Армию. Как мною доложено шифрограммой, 32 поляка подали об этом коллективное заявление. О результатах расследования этого случая доложу дополнительно.

Во внеочередном донесении политотдела 19-й армии от 22.12. 1944г. начальнику политического управления Карельского фронта генерал-майору Калашникову, говорится: ;В дополнение к моей шифротелеграмме №107 от 17.12.1944г. докладываю, что 11 декабря с.г. из 391 запасного полка в части 18-й стрелковой дивизии прибыло новое пополнение в количестве 135 человек. Прибывшее пополнение было ранее распределено по взводам, и в первый день своего прибытия в 18 стр. дивизию оставалось в этих взводах. В составе пополнения, прибывшего в 424 стр. полк, значилось трое русских, 111 белорусов и 21 поляк.

В 1-м взводе была группа белорусов, заявивших, что они поляки, а не белорусы. 12 декабря трое из этой группы - А.Кокштыс, А.Капрыс, и В.Кревич - обратились к командиру взвода мл. лейтенанту Матюнину [... ] с вопросом: можно ли направить командованию заявление о неправильном заполнении их красноармейских книжек и о желании служить в Польской армии? Мл. л-нт Матюнин [... ] ответил, что заявление подать можно. В тот же день боец Кокштыс Аугустин передал мл. л-нту Матюнину заявление за подписью 32 человек.
Далее приводится список лиц, подписавших заявление. Дальнейший текст документа следующий: ;Все подписавшие заявление утверждают, что они по национальности поляки, а не белорусы, и что в военкомате по месту призыва они по документам значились поляками. По прибытию же в 391-й запасной полк им были выписаны красноармейские книжки, в которых они названы белорусами. Находясь в 391-м запасном полку, они отказывались получать красноармейские книжки и отказывались расписываться в ведомостях... .

В связи с этими событиями в 424-й запасной полк были срочно командирован представитель политотдела армии, который в процессе ;расследования; установил, что коллективное заявление было подано по инициативе ;антисоветски настроенного; Кокштыс Августина, бывшего столяра. В пути следования, до приезда в Вологду, он вёл среди поляков ;агитацию против службы в Красной армии, а по прибытии в полк, воспользовавшись недовольством поляков тем, что их насильно записали белорусами, уговорил подать коллективное заявление, в котором указаны мотивы невозможности принять присягу в Красной армии, т.к. многие ранее служили в Польской армии, где они уже присягали и теперь считают, что дважды присягать нельзя, т.к. этим они изменят Богу и польскому народу;.

В личных беседах с подписавшими заявление призывниками, представитель политотдела установил, что главным мотивом послужило то, что в документах им неправильно указали национальность. Так, боец Черняк Юзэф заявил, что ;Раз надо служить в Красной армии, то буду. Но в красноармейской книжке указано, что я белорус, а я поляк... ;. Боец Марковский Бронислав сказал: ;В красноармейских книжках в райвоенкомате записали, что мы поляки, а здесь переписали - белорусы. Зачем топчут нашу нацию. Нужно, чтобы красноармейская книжка была оформлена правильно, тогда мы её возьмём;.
Боец Скипор Чеслав, в разговоре с представителем политотдела армии, откровенно сказал: ;Я хочу в Польскую армию потому, что там есть костёл, ксёндз, и соблюдают религию;. Он также сказал, что: ;Колхозники деревни Кукляны мне рассказывали, что при немцах они жили лучше, чем в колхозе... ;. Рядовые Мацук, Мончан, Овсяник, Станкевич и Богданович так же вели себя стойко, и заявили, что: Присягу мы больше принимать не будем. Мы присягали один раз перед польским народом и Богом. Изменниками Родины не будем.

Какие же меры приняло Советское командование? В этом же документе сказано, что: ;Организатор подачи коллективного заявления Кокштыс - арестован органами контрразведки СМЕРШ;. Дальнейшая его судьба неустановленна, вероятно её решал военный трибунал.

Также политотдел армии пришёл к выводу, что: ... в состав пополнения, призванного из западных областей Беларуси, среди которых имеются поляки, проникли отдельные враждебные элементы, типа Кокштыса, которые, используя национальные чувства, сумели в пути следования взять под своё влияние часть поляков... ;. И что: ;Точных данных о количестве поляков не имеется, так как все прибывшие из Западных областей БССР числятся белорусами;.

Автор одной из статей о бобруйских событиях, говорит что его дядя, старший брат отца, бывший житель Загачского сельсовета Поставского района, был призван в Советскую армию осенью 1944 года и оказался в запасном полку в Борисове. После войны, уже из Польши, он писал в письме своей матери: ;"Осенью 1944 года нас, группу призывников-поляков с Поставщины, обратившихся к командиру с просьбой направить нас в Польскую Армию, загнали по грудь в реку Березина. Вода была ледяной. Советский офицер, стоявший на берегу, злобно сказал: ;Ну что, ****и польские, я из вас сделаю белорусов! Кто вспомнит, что он белорус, тот может выходить на берег. А поляки будут стоять в воде пока не сдохнут..." ;. Далее автор статьи говорит что его дядя стоял до конца, что привело к заболеванию почек, от которого он и умер в возрасте 36 лет.

Другой житель Поставского района, Станислав Юрковлянец, вспоминал: "В 1944 году советы объявили мобилизацию в свою армию, которая касалась и моего 1926 года рождения. Чтобы избежать призыва, я уехал в соседние Свенцяны, входившие в состав Литвы. Там юношей моего года рождения ещё не призывали... ". Позже С.Юрковлянец добрался до Варшавы и добровольцем вступил в Войско Польское.

В Monografii wsi Michnicze; бывший житель Поставского повета Хенрик Жебровский пишет: ;"18 июля (1944) была объявлена мобилизация молодых мужчин. Мы, согласно с полученной от АК ("Армия Крайова") инструкцией, свидетельствовали, что мы поляки. Но на наши свидетельства нам отвечали, что ;ты дурак, а не поляк;, и отправили в железнодорожные строительные батальоны. Они назывались ;железнодорожный стройбат;. [... ] В конце концов, мы сбежали целой группой из под Подбродья и снова явились в Поставский военкомат, где заявили, что хотим идти служить в Польскую армию. Сначала нас всё равно записали белорусами, но после протестов, в конце концов, всё же направили в Польскую Армию генерала Берлинга. Мы поехали в Молодечно. Там ещё раз поделили на белорусов и поляков и наконец-то отправили через Волковыск и Гродно в Белосток. В Белостоке всю нашу группу включили во 2-й запасной полк В.П. ("Войска Польского")..." ;.

Ю.Толканович, в своей биографичной книге ;Судьба человека;, пишет: "... Однажды ноябрьским вечером (1944) прогуливаясь по улице Ильи (Вилейская обл.), я заметил медленно идущую девушку. Поравнявшись, я поднял глаза и узнал в ней знакомую. Девушка меня тоже узнала [... ]. Она работала секретарём в военкомате. Она мне тихо прошептала: У меня важная новость, на тебя уже оформлена мобилизационная карта. Я должна в течение 3-х дней вручить тебе повестку. Только тихо! Смотри не проболтайся, потому что это меня погубит;. От такой новости я остолбенел. Так же тихо спросил у неё - А что мне делать? Немедленно ехать в Польшу! Я тоже поеду!. Усмехнулась грустно, приложила палец к губам и пошла дальше... ".
В этой же книге Толканович пишет, что во время немецкой оккупации, в начале войны, как-то ночью прилетел советский самолёт, с которого сбросили листовки, в которых по-польски было написано: Поляки, простите нам обиды, которые мы вам причинили! Сейчас мы должны вместе защищать родную землю. Писали по-польски, а после войны уже не считали нас поляками".

Ряд националистических источников указывает о якобы существовавших приказах ставить военнослужащих призванных с оккупированных территорий впереди огневых точек, о том что "их гнали в бой" часто в гражданской одежде и без оружия (и это якобы в 43-45 годах), с одними палками, лопатами и штыками. Разумеется достоверность данных сообщений невелика.

Ещё несколько характерных "сенсационных" цитат, написанных прямо не в 2000-х, а в годы "перестройки" и сказанных якобы Г. Жуковым: на вопрос командиров, во что одеть 300 тысяч мобилизованных, Жуков ответил: Как во что? В чем пришли, в том воевать будут!. Когда же зашла речь о вооружении призывников, цинизм маршала перешел все границы: Автоматическим оружием этих людей не вооружать! У них же за спиной заградотряды! Дай им 300 тысяч автоматов - и из заградотрядов ничего не останется. Они всех перекосят и к немцам. Трехлинейку им образца 1891 года!. Но заместитель командующего 1-м Украинским фронтом по тылу генерал Кулешов доложил, что на складах есть только 100 тысяч трёхлинеек. Тогда командующий белорусским фронтом генерал Константин Рокосовский, самый толковый и порядочный из всех сталинских генералов, предложил послать в Москву в Ставку курьера, который бы доложил обстоятельства и попросил помощи с вооружением и обмундированием. И здесь прозвучала коронная фраза Жукова: Зачем мы, друзья, здесь головы морочим. Нахрена обмундировывать и вооружать этих хохлов? Все они - предатели! Чем больше в Днепре потопим, тем меньше придется в Сибирь после войны ссылать".

Вообщем очередные страшилки-фэнтези о временах Войны.

Попытки установить хотя бы общую картину тех, довольно позабытых и под-раздутых в наши дни событий непросты. Неизвестно даже общее количество их участников и точный характер выступлений. Местечковые "патриоты" и авторы "сверх-сенсаций" пишут чуть ли не об "антисоветском восстании", хотя в реальности всё было гораздо скромнее и прозаичней. Характерно что "подвиги" западно-белорусских призывников всплыли только в 2000-е годы, и не просто так, а на волне утверждения белорусским ветеранам новых широких льгот, тут то и начали суетиться их родственники в надежде на признание своих отцов и дедов участниками войны.