Волька

Надо лететь в Турцию. Там пока не жарко, окунусь в море и прикуплю деду настоящий ковёр, старый-то совсем протёрся, одно название.

Владимир Алексеевич, солидный мужчина, с положением, решил-таки выбраться за настоящую границу. Его большая работа завершилась успешно. Дед одобрил – и видно было – на лысой го-лове выросли волосы, и даже появилась жиденькая бородка!

Несколько лет назад он решил переселиться в элитный дом престарелых, чтобы коротать дни в обществе ровесников, хотя был гораздо старше самого старого из них…

Стрики рассаживались в тенёчке на лавочке, а дед – в центре, на свой ковёр и начинал рассказывать очередную историю. А их у Потапыча было столько, что и представить невозможно. Ему не верили, слишком необычными они были, но слушали с неизменным интересом.  Да и чем заняться одиноким старикам, до которых никому и дела нет!

Когда приезжал Владимир, они доставали любимый кальян Потапыча и старики, рассевшись кружком,  раскуривали его за территорией. В тайне от персонала.
Ковёр же был крайне необходим. Только где ж его взять, настоящего? Но тут и Турцию закрыли. А от невозможности ку-пить новый ковёр Владимир расстроился гораздо больше, чем от пропажи билетов.

Приехал к деду. Тот штопал старый – не потерял остроты зрения. Но с каждым разом становилось латать дыры всё сложнее.

– Здравствуй, друг мой Волька! – приветствовал он гостя – ведь для него тот был по-прежнему маленьким мальчиком. 
– Здравствуй, Хоттабыч! Смотрю, борода у тебя отросла!
– Это всё благодаря тебе, маленький волшебник, да толку-то…
– А может, попробуем? Вот, у меня есть коврик для мышки
Старик усмехнулся:

– А мышка где? Ну ладно, придётся мне.

Хлоп – и на коврик упала испуганная полевая мылка и за-мерла.
Хоттабыч выдернул волосок, прошептал что-то под нос, и коврик взмыл в небо, как беспилотник, и вскоре вскрылся в обла-ках.

– А с мышкой что будет?

– Наука требует жертв, – гордо ответил Хоттабыч, – думаю, после приземления она неминуемо попадёт в лапы кошки…  А теперь попробуем, пока память не подводит.

И выдернул ещё один волосок…

– Садись рядом.

И свершилось! Ковёр медленно   вверх, замер и полетел!
– Куда?
– В Константинополь,  в Стамбул!

– А Багдад? В Багдаде всё спокойно…

– Да когда это было? Лет тысячу, наверное, назад. А теперь не то, что в Багдад, но и в Бухару, – вздохнул Владимир Алексее-вич, – вот Стамбул-Константинополь…

И полетели они над бескрайними просторами нашей Родины, над Крымом, над Чёрным морем, недоступные ни радарам, ни средствам ПВО. А от дронов старик только отмахивался, как от мух, даже не прибегая к заклинаниям. Впрочем, за время полёта этим искусством овладел и Владимир.

Только один мальчик на туристском теплоходе помахал им ручкой и крикнул:
– Мама, мама! Настоящий ковёр-самолёт! А ты говорила, что они бывают только в сказках! И старик Хоттабыч на нём!


***
Вскоре путешественники приземлились в центре Стамбула на базарной площади. Их прилёт почему-то никого не удивил. Свернули ковёр в рулон, Владимир взял его подмышку, и друзья пошли по рядам. Старик подходил, внимательно рассматривал каждый ковёр, пробовал на ощупь. Столь уважаемому никто не мог отказать.

Осмотрев всё, но без покупки, они покинули базар.
– Нет, это не настоящие ковры. Одна химия, – дед был в курсе событий, телевизор сообщал всё, – экзотика, но только для туристов.
И они пошли дальше. Улочки становились всё уже, а дома – древнее. Наконец, Хоттабыч остановился, огляделся, выдернул волосок.

Сезам открылся…

Но тут были старые ковры, некоторые поедены молью, а некоторые – будто вчера их соткали опытные мастерицы. Появился хозяин и, увидев Хоттабыча, рухнул на колени…

– О, великий и могучий…

Однако оплату принял по безналу, благо у Владимира с со-бой была золотая банковская карта.

***
Историю о новом приключении старики слушали с привычным недоверием, однако ковёр был новый, и даже взлетал. Правда, невысоко. В пожилом возрасте экстремальные перелёты переносятся не очень. Только жаль, что рассказать необычную историю было больше некому – даже элитных стариков навещали редко, а то и вообще забывали об их существовании. Не у каждого такой друг, как Волька.