Глава 8 - Не оздоровительный лагерь

Казалось бы, и так забот полон рот, а тут ещё и ребята в отряде начали просто безбожно болеть. Ну, точнее, тут, конечно, не ребята виноваты. Просто медпункт в лагере "Далматинец" работает так, что, даже если бы он не работал вообще, считай, ничего бы и не изменилось. "Я не понимаю, как они вообще там работают! - жаловалась одна из вожатых Лера. - Они давление измеряют на локте. На локте!  Даже на сгибе локтя! А температуру часто вообще мерить не берутся. И постоянно говорят детям, что у них всё хорошо, даже если им на самом деле плохо!"
Что и говорить, работа медпункта в самом деле оставляла желать лучшего. По началу, если какой-то ребёнок заболевал настолько серьёзно, что у него поднималась температура, его клали в изолятор. Но как только температура сбивалась - он отправлялся обратно в отряд. Кроме того, ребят из изолятора, за редким исключением, отправляли завтракать, обедать и ужинать в общую столовую. В результате, дети попросту перезаразили друг друга. Мест в изоляторе уже не хватало, поэтому детей стали класть на кушетки или не класть вообще. Лагерь полнился кашляющими и хрипящими детьми, которых то и дело приходилось водить в медпункт брызгать горло, глотать таблетки и тому подобное. Именно водить, потому что самим им, как ты помнишь, по территории ходить не разрешается, и медсёстры всегда проверяю наличие рядом с ребёнком вожатого. Кому-то из детей регулярно становилось плохо. Многих клали в изолятор по нескольку раз и выпускали снова. Ситуация в нашем отряде была одной из самых серьёзных.
"Маша, а почему к нам в комнату положили хриплую и температурящую Иру? - спрашивали у меня девочки. - Она же нас всех заразит!" "Детки, ну а я откуда знаю? - отвечала вопросом на вопрос я. - Я, к сожалению, не имею возможности ни на что повлиять".
Даже Диана с Сашей приболели. Да и я уже стала покашливать. "Ёлки-зайки, да что ж это такое происходит? - думала я, бегая с детьми в медпункт. - И это называется оздоровительный лагерь? Да это прям Окрестина какое-то!"
Если говорить о хороших новостях, то детям наконец разрешили пойти на море. Диана и Саша повели здоровых детей на пляж, а я осталась в лагере с остальными. Они все вели себя максимально тихо: в основном лежали по комнатам. Полина, которая просила меня почитать сказку, была в числе тех, кто заболел и остался в корпусе. "Хочешь, я почитаю сказку сейчас?" - спросила я её. "Да", - отозвалась девочка. Я собрала всех детей, желавших послушать сказки, в одной комнате и стала открывать сайт, с которого планировала их читать. Но интернет, как назло, тормозил. И тут я вспомнила: "Но ведь у меня так много стихов собственного сочинения! И некоторые из них сказочные. Точно! Зачем мне сказки из интернета, если я написала свои?" (хотя свои я тоже именно туда и выкладываю,  но и с телефона их не удаляла)
Я прочитала детям "Щенка и белого медвежонка" и "Благодаря Пушку". Им очень понравилось. Мой творческий час наверняка продолжился бы и дальше, но... "У меня что-то голова разболелась. Маша, отведите меня, пожалуйста, в медпункт", - попросила Ира. "А я, кажется, запахи не чувствую", - пожаловалась Полина. Ничего не поделаешь, пришлось нам идти...
Вместе с нами в медпункт отправилась Дана. Эта девочка полежала в изоляторе ещё в самом начале смены. "Я хочу подарить открытку одной медсестре, - сказала она. - Я сама её нарисовала". Дана показала мне открытку. "Ух ты! - восхитилась я. - Очень красиво!" "Эта медсестра меня лечила. В самом деле лечила, - поделилась девочка. - Она не пофигистка, как все остальные. Она Человек, и я хочу поблагодарить её за это". К моему горлу подступил ком. Я готова была расплакаться, как тогда, когда Никита хотел почистить ручеёк. "А знаете, я домой очень хочу", - вздохнула Дана. Наверное, вожатый в таком случае должен постараться убедить ребёнка в том, что лагерь - чуть ли не лучшее место на земле. Но я тихо сказала: "Знаешь, Дана, и я тоже очень хочу домой... "
Полина, к слову, захватила с собой в медпункт плюшевого мишку, только не для себя, а для Ульяны, которая в этот момент лежала в изоляторе. "Говорят, в изоляторе плохо и скучно, - объяснила Полина. - Вот я и решила передать Ульяне её плюшевую игрушку. Маша, Вы же поможете?" "Конечно, помогу", - ответила я. Забегая вперёд, скажу, что Диана потом сказала мне на это: "Маша, ты знаешь, что в изолятор вообще ничего нельзя передавать? Только полдники и телефоны вечером на десять минут". "Не знаю и, честно говоря, знать не хочу, - ответила я. - Медсестра передала Ульяне мишку. Они там не операции проводят". "Маша, я с тебя балдею!" - буркнула Диана. А передала та медсестра, которая "не пофигистка".
Полине сначала то ли не поверили, что она в самом деле не чувствует запахов, то ли просто решили попытаться замять дело. Но потом её вызвали в медпункт и всё же положили в изолятор. Как-никак, с ковидом всё-таки шутки плохи...
В очереди у медпункта я встретила Алесю. Она тоже привела туда больных детей из своего отряда. "Я уже обратно в Минск хочу", - поделилась она. "Я тоже, - поддержала её я. - Очень тебя понимаю".
На тихом часу я снова осталась следить за детьми. На этот раз мне ничего не оставалось, как заставить их чётко соблюдать все правила. Мне удалось уговорить всех, кроме Яны и Насти, старших девочек в отряде.  "А можно, Рами придёт в нашу комнату?" - строили глазки они. "Нет, девочки, нельзя, - отвечала я. - Ничего не могу поделать, это правило лагеря. Все сидят по своим комнатам. И особенно мальчики не ходят к девочкам и наоборот". "Ну Маша! - уговаривали Яна и Настя. - Ты же такая добрая!" "Во-первых, не "ты", а "Вы", - поправила я. - Вы можете называть меня Мария или Маша, как вам угодно, но только на "Вы". Я всё-таки вожатая. Во-вторых, потом опять воду поразливаете, стены поразрисуете и тому подобное. Не надо мне такого". "Ну Мария, мы тихо! - продолжали приставать девочки. - И вообще, а Рами - девочка. Это наша Рамильда!" "Всё равно - нет!" - отрезала я. "Маша, ну он нам очень нравится, - прошептали Яна и Настя. - Нам нравится ещё Саша, но Рами - особенно. Нам нужно побыть вместе! Другие девочки из нашей комнаты не против. Только Вы разрушаете нашу любовь!" "Девочки, - предложила я, - а почему бы вам не пообщаться с Рами после тихого часа? После него у вас будет много на это времени". "Нам мешают другие мальчики! - пожаловались они. - Нам нужно побыть наедине! А вы нас никуда без сопровождения не отпускаете!" "Девочки, - посерьёзнела я, - вот все ребята в нашем отряде понимают нормальные человеческие объяснения. Только вы на своём стоите! Я же вам уже всё сказала".
Затолкав Яну с Настей в их комнату, я отправилась проведать других ребят. Когда вернулась к старшим девочкам, я обнаружила Рами у Насти под кроватью. "Когда ты только успел?!" - воскликнула я и тут же принялась его вытаскивать. В этот момент в комнату вошла Саша: она тоже решила проведать детей. "Маша, почему Рами здесь? - завизжала она. - Куда ты смотришь?" "Разве ты не видишь, что я его как раз отсюда выкуриваю?" - огрызнулась я. Кое-как выдворив Рами из его убежища, я уселась на лестнице между вторым и третьим этажом, чтобы не давать девочкам и мальчикам ходить друг к другу.
Но долго просидеть в покое мне не удалось. Передо мной снова нарисовались Яна и Настя. "Мария, ну тогда хоть письмо Рами передайте! - попросили они и протянули мне сложенный вчетверо листочек, добавив: - И пусть ответ напишет!" Я отнесла Рами письмо, он написал ответ, и я понесла его девочкам. После этого я решила заглянуть к младшим девочкам. Но в это время Яна с Настей рванули к мальчишкам. "Мария, он нас в письме к себе позвал! - крикнули они. - Рамильда без нас скучает!" Пришлось мне снова заталкивать девочек в комнату.
"Мария, мы на пол шампунь разольём!" - пригрозили они. "Не смейте! - повысила голос я. - Только попробуйте!" "Ну Мария! - заныли девочки. - Мы будем кататься по полу, как на катке! А потом уберём". "Нет и ещё раз нет!" - ответила я.
Но пока я собирала у ребят телефоны, Яна с Настей всё же разлили шампунь. Мне пришлось заставить их всё вытирать. После этого я попросила Диану и Сашу поговорить со старшими девочками насчёт мальчиков и шампуня. А младшие девочки рассказали мне, что Яна и Настя разлили шампунь вовсе не для того, чтобы кататься. Они хотели, чтобы Мила поскользнулась, войдя в их комнату. "Нет, ну этого я понять никак не могу! - подумала я. - Я могу понять и простить всяческие побеги, даже разрисованные стены и всё такое. Но обидеть кого-то из своего отряда, сделать кому-то больно? Нет, я не знаю, как с такими девочками разговаривать. И мне теперь этих двух хулиганок совсем не жалко. Буду их гонять, сколько угодно. Они это заслужили!"
Во время полдника Рами стало плохо. Настолько плохо, что он, выйдя из столовой, упал на пожухлую траву и не мог встать. Диана с Сашей позвали Клима, и он понёс мальчика на руках в медпункт. "Вот видите, Рамильде плохо! - не оставили ситуацию без внимания Яна и Настя. - Мария, теперь он будет жить у нас в комнате, и мы будем за ним ухаживать!" Но Рами положили в изолятор.
После полдника мы с Дианой повели детей на пляж. Я стояла и без конца пересчитывала ребят снова и снова по её наказу. Дети на пляже играли в карточную игру "уно" и купались в море два раза по семь минут, когда спасатель вызывал в воду 26-ой отряд. "И почему нельзя сделать для детей нормальный пляж? - думала я. - Взять на работу серьёзных спасателей, отгородить нормальную территорию для купания, а не эту ванночку! Вообще лагерный пляж неплохо бы сделать отдельно от пансионатского. Всем же было бы проще! Настолько беда с финансированием?" В море я сама так и не покупалась. "Вообще, оно тут, похоже, что для детей, что для вожатых только на "подразниться", - подумала я. - Ну и для использования в качестве "заманиловки", конечно... "
Перед ужином Коля умудрился снести в своей комнате потолок. Ну, как снести потолок... Он состоял из пары десятков квадратов из какого-то хрупкого материла, которые были прикреплены к бетону. Один из квадратов погнулся, и Коля не придумал ничего лучше, чем запустить в него бутылкой с водой, чтобы его выпрямить. Но квадрат, разумеется, вместо того, чтобы выпрямиться, просто упал и разбился. Я заставила Колю убирать обломки и выметать пол, правда, выметать мне, по большей части, пришлось самой, поскольку у Коли получалось плохо. После этого я усадила мальчика писать объяснительную. "Я выломал потолок, потому что меня попросили поправить или убрать", - написал Коля. "Ладно, сойдёт", - вздохнула я.
А во время ужина мы не досчитались Стёпы. И снова Диана с Сашей свалили все беды на меня. Стёпа, правда, нашёлся быстрее, чем Никита. Он оказался под кроватью. Как выразился Тимофей, "подкроватный монстр". "Маша, ты на меня не обижайся! - оправдывалась Диана. - Я просто очень переживаю за детей! Такая ответственность большая".
"Стёпа, скажи, ну вот зачем ты залез под кровать?" - спросила мальчика я. "А я решил себя похоронить! - ответил он. - А то что-то в лагере жить надоело... " "Стёпушка, ты в следующий раз, как захочешь себя похоронить - сначала мне расскажи, хорошо? - попросила я. - Я не отругаю. Просто хотя бы буду знать".
Перед дискотекой я сказала Диане и Саше: "Я, пожалуй, останусь в корпусе. Не пойду... " "Почему?" - спросили они. "Задолбалась", - коротко ответила я. "Не при детях такие слова!" - сделала мне замечание Саша. "Да дети сами похлеще говорят словечки!" - подумала я.
Ребята, которые не пошли на дискотеку, попросились в лагерный магазин. Они хотели быстренько сбегать туда одни. "Без Дианы или Саши нельзя. Вообще, вы же знаете, что вам по территории нельзя одним ходить", - сказала я. "Но Вы же тоже вожатая! - воскликнули дети. - Почему Вы не можете нам разрешить?" "Потому что руководство лагеря запрещает, - ответила я. - И Диана с Сашей. Меня к вам поставили третьей, я, к сожалению, здесь ничего не решаю". "Власть запрещает?" - спросили ребята. "Ага", - вздохнула я. "Да мы всё равно туда бегаем! - сообщили они. - Диана как приведёт, так там вечно очередь большая. И водит редко. А мы сами очень быстро справляемся". "А мне мама вообще сказала просто сходить и купить шоколадку, если грустно", - заявила Дана. "Ну и бегайте. Спасибо, что рассказали. Только возвращайтесь, пожалуйста, - сказала я, подумав: - Лучше так, чем озлобленные дети, сбегающие, куда глаза глядят, и вырывающиеся из трёх пар рук". 
Поздним вечером мы с мальчиками из 302-ой снова играли в "чепуху", а потом Диана поручила мне отнести телефоны в изолятор. Из изолятора, однако, меня выгнали ни с чем. Одна из медсестёр сказала, что все дети у них уже спят, да и вообще она считает, что телефоны в изоляторе не нужны. "А почему, собственно, детям в изоляторе не дают телефоны? - размышляла я, таща коробку под мышкой обратно в корпус. - Точно ли потому что "не нужны"? Или, может, чтобы ребята не имели возможности названивать своим родителям и на что-нибудь жаловаться?"
А потом я укладывала детей спать. Услышав громкий смех в комнате мальчиков, я постучалась и вошла к ним. "Просто Стёпа и Влад тут делают кое-что мальчишеское! - сказал Саша. - Но мы не можем это Вам рассказать". "Конечно-конечно, - смутилась я и, выходя, подумала: - Какая ж это всё-таки дурацкая работа - ходить у ребят по комнатам!"
На планёрку в этот день отправилась не Диана и не Саша, а я. Перед моим уходом мальчики подозвали меня и показали, что у них сломана дверца шкафа, и её надо бы починить. "Сказать об этом на планёрке?" - спросила я у Дианы. "Даже не думай! - воскликнули Диана и Саша. - Вообще ничего там не говори! У нас всё хорошо".  "Ага, значит, проблемы детей мы решать не будем, - грустно подумала я. - Будем только делать вид, что у нас всегда и всё хорошо".
На планёрке, однако, я заметила, что на столе лежит лист заявок на починку неисправностей. Там можно было оставить заявки сантехнику, электрику и столяру. Мысленно послав Диану и Сашу к зайчику, я написала там про наш шкаф. "Починят или не починят - это уже не так важно, - подумала я. - Но написать надо было. Иначе как детям завтра в глаза смотреть?"