Часть 1. Клеопатра в Риме

(Из серии «Азбука Рима»)
(Часть 1. Приезд)
      В июньский вечер 46 года до н.э. резиденция известного римского историка, политика и сенатора Гая Саллюстия Криспа,  Орти Саллюстиани - Сады Саллюстия,  напоминала огромный сосуд, до краев наполненный вскипающим молоком. Здесь, в тишине великолепной виллы и обширных садов, Саллюстий обычно уединялся, укрываясь от неугомонного и докучливого шума Вечного города.
   Теперь же по мозаичным полам бесконечных залов дворца, в нимфеях,  стены которых были покрыты изысканными фресками, в цветущих садах с фонтанами и статуями древнегреческих, античных и мифологических героев, в библиотеках и читальных залах, у открытых бассейнов, словно косяки рыб,  скользили нарядные  толпы тех, кому посчастливилось попасть сюда сегодня, на приём по случаю приезда в Рим египетской царицы Клеопатры.
    Гости на все лады громогласно расточали похвалы  элегантной роскоши и изысканному убранству построек и садов. И  вполголоса  ворошили в памяти события прошлого, обсуждая хозяина.
- Откуда у него такие богатства? – недоумевали некоторые.
-  Вы что забыли, - напоминали более осведомленные, - что после победы в северной Африке, Цезарь поставил Саллюстия наместником Нумидии.
- И правильно сделал, - добавил один из старых участников походов, - потому что Цезарю, по предыдущим военным  кампаниям, хорошо был известен опыт Саллюстия. Где бы армия ни останавливалась, он тут же организовывал снабжение, сообщение  и транспорт.
- Молодец! Такую резиденцию отстроил!
- Не отстроил, а приобрел у своего друга Лукулла. Правда, потом  и расширил порядочно. Вы же помните, что Лукулл первым завел моду на тихие резиденции с садами, неподалеку от города. Но его владения занимали только холм Пинчо, а Саллюстий  расширил свои угодья чуть ли не до Квиринала.
- Поговаривают, - понизив голос, прошамкал  лысый, злоязычный сплетник Гней Луций, - что Крисп там и взятки брал и конфисковал имущество многих местных жителей.
- Да,  кто б не брал на его месте! Ты что ли не брал бы? Ты и на своем месте исхитрялся.
   Но Гней не унимался и, оглядевшись по сторонам,  добавил совсем уж крамольное:
- Возможно, ему пришлось поделиться награбленным с Цезарем. Поэтому на процессе Цезарь за него вступился. Так что Саллюстий отделался только  штрафом.
- Это не так уж важно. Зато потом  Саллюстий ушёл из большой политики и занялся сочинительством. Его «История» заслуживает всяческих похвал.
                *******
      Женскую половину собравшихся   волновало совсем иное. Всем было любопытно взглянуть на ту, что околдовала  и пленила несокрушимого Цезаря. Очевидцы взахлеб,   с восторженным упоением, рассказывали об её фантастическом, грандиозном прибытии в Рим.
- Такой диковинной процессии  римские улицы не видели никогда! Умопомрачительная повозка из чистого золота. А в ней, на каком-то возвышении, покрытом невиданным по красоте ковром, в кресле, изукрашенном драгоценными камнями, как на троне, сидела она - Клеопатра.  Настоящая богиня!
- А какие девушки её сопровождали! – восторженно закатил глаза юноша, услаждавший общество дам игрой на цитре. - Эти шелковые, полупрозрачные, развеваемые ветром, легчайшие  одеяния. А танцы, а непривычные для нашего уха песни, экзотические мелодии и дивные музыкальные инструменты.
- Вы забыли о  слонах, львах и обезьянах! О бесконечной череде повозок с драгоценными дарами. Разные сфинксы, барельефы, статуи египетской богини Изиды.
- Не понимаю, отчего такой шум из-за приезда варварской чужеземки, - надменно произнесла перезрелая красавица Лициния.
- Это вы Клеопатру именуете «варварской чужеземкой»?! – недоуменно подняв брови,  осведомился случившийся рядом      сенатор Деметрий. - Да будет вам известно, почтенная Лициния,  что Клеопатра происходит из греческого царского рода Птолемеев, ведущих свое начало от великого Александра Македонского. От того же древнего греческого корня, да будет вам известно,  происходит и род Юлиев…
 - Это он на Цезаря намекает, - прошептал кто-то в толпе. – Цезарь тоже из рода Юлиев. Значит, в них обоих течет божественная кровь.
- И, кстати, - продолжал сенатор, -  в Клеопатре нет ни капли египетской крови, хотя я с  глубочайшим почтением отношусь к древнему Египту и его истории. Наставником  Клеопатры, отмечу, был распорядитель   знаменитой Александрийской библиотеки. Так что она весьма образованная женщина.  Клеопатра, как и вы,  добрая Лициния, прекрасно говорит  на латыни и греческом.  Но, помимо того, она, знает арабский, абиссинский и парфянский языки. Она,  единственная из царского рода Птолемеев, освоила ещё и местный диалект, на котором изъясняется простой люд  Египта.
- Подумаешь заслуга! - огрызнулась Лициния. - Мне вовсе не интересно знать язык плебеев, язык «простого народа».
- Но вы не царица этого народа. А она, замечу, любимая царица. Как они говорят, возлюбленная царица.
- Чем же она завоевала эту любовь?
- Может быть, вы поймете это, когда встретитесь… и поговорите с ней. Если, конечно,  она удостоит вас своим вниманием.
     Беседы и пересуды стихли, когда в парадный зал вошли Цезарь и Клеопатра. Присутствующие впились цепкими, оценивающими взглядами в египетскую гостью. Отметили гибкую, стройную фигуру, несмотря на недавнее рождение ребенка, прекрасный овал лица, нежную янтарного оттенка кожу, высокий лоб, несколько крупный нос, пухлые губы и  искусно обведенные черными линиями, непроглядно темные, с золотистыми искорками глаза.
- Крисп, - воскликнул Цезарь, обращаясь к хозяину по имени, - каждый раз я невольно поражаюсь восхитительному очарованию  твоих владений. Царица, позвольте познакомить вас с моим другом и, что вас особенно привлечет в этом человеке, первым историографом. Это – наш римский Геродот.
- Ну, первыми историческими трудами, великий Цезарь,- склонил в поклоне голову Саллюстий Крисп, - были ваши «Комментарии».
(Р.С. Имеются в виду дошедшие до нас «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне»).
- Всего-навсего комментарии,- улыбнулся Цезарь.
- Вы представить себе не можете, благословенная царица, как этот человек, - Саллюстий кивнул в сторону Цезаря, -  в походных условиях мог руководить огромной армией, одновременно диктовать несколько разных поручений и ещё успевал писать «Грамматику», не говоря уже о стихах.
-  Я много наслышана о необыкновенных талантах Цезаря и воздаю им должное. Но можно ли полюбопытствовать, почтенный Саллюстий, какова тема ваших работ? - спросила Клеопатра.
     Всё смолкло вокруг, как только Клеопатра произнесла первые слова. Говорила она негромко, так что все невольно и напряженно обратились в слух. Было что-то особенное в самом звучании её красивого и мелодичного голоса. Не  акцент, но едва заметное своеобразие в произношение знакомых слов. Говорила она нараспев, точно пела гимн или творила молитву. И была в её простой речи неотразимая и завораживающая магия.
- Это какое-то чароплетение, - прошептал стоявший неподалеку сенатор Дементий.
- Я пишу историю нашего Рима, царица.
- Не скромничай, Крисп. Целых пять томов «Истории», - пояснил Цезарь. Причём, добавлю от себя,  это не привычное, незамысловатое описание событий. Нет, Крисп препоручает  повествование неким   героям и заставляет их говорить. Получается живое и искреннее изложение истории, с философскими рассуждениями и мудрыми наставлениями. Кстати, он с безукоризненной честностью и прямотой, и, сознаюсь, вполне справедливо и заслуженно  критикует Рим за упадок нравов, отход от традиционных добродетелей, господство честолюбия и жадности.
-  Было бы интересно почитать…
- Мне лестно ваше внимание, царица. И я завтра же пришлю вам свой скромный труд.
(Продолжение следует)