5. 12. На правом берегу Миуса

555-й полк занял Демидовку в Матвеево-Курганском районе. Похоже, это был его последний успех в июльском наступлении.
Неодолимым препятствием оказался хутор Голубячий, превращённый немцами в обширный комплекс оборонительных сооружений.

Полку приходилось то и дело отбивать неистовые контратаки противника.
Из миномётной роты отца вслед за погибшим 17 июля лейтенантом Горшковым выбыл по ранению, к счастью ненадолго, лейтенант Земсков.

678 убитых, около 1 300 раненых – таковы потери дивизии за три дня наступления. Санинструктор медсанроты полка 39-летний Тимофей Матвеев за пять дней штурма вытащил с поля боя 26 пострадавших, 45-летний санитар Александр Емельянов – 34, а комсомолка Наталия Ганусова только за одни сутки – 45 человек с их личным оружием [482].

Наши худосочные современники цедят через губу: не может быть, чтобы санитары вытаскивали раненых непременно с оружием. А между тем так и было.

23 августа 1941-го нарком обороны СССР Сталин подписал приказ № 281. Он предусматривал награждение военных санитаров и носильщиков за вынос с поля боя «раненых с их винтовками или ручными пулеметами».

Передовица в газете «Красная звезда», вышедшей спустя 4 дня, так и называлась – «Ни одного раненого с его оружием не оставлять на поле боя!» В ней разъяснялось: «Бросить оружие – это значит отдать его врагу, ослабить наши силы и увеличить силы фашистов. Вот почему, подбирая раненого, надо одновременно обязательно выносить и его оружие»...

Известно, что усилиями военных медиков за годы войны было возвращено в строй свыше 17 миллионов раненых и больных, или три состава Красной Армии [483].

Посильный вклад в это дело вносил 249-й отдельный медсанбат 127-й дивизии. Его командир военврач 2 ранга Гольдберг выдвинул к полкам передовые медицинские группы, куда немедленно доставляли пострадавших.

В одной из них, в Новоивановке, оказывала квалифицированную помощь Анастасия Петина, старшая хирургическая сестра медсанбата. С первого дня Настя была на фронте, вступила в комсомол. «Пятно» в анкете (пребывание в плену) не помешало ей получить звание младшего лейтенанта и награды в 1944-м и 1945-м.

Из передовых групп раненых отправляли в медсанбат. Комсомолец Тихонов на полуторке, маневрируя под обстрелом и бомбёжкой, вывез 255 пострадавших, его немолодые коллеги Берёзкин и Щеглов – 229 и 279 соответственно. 21 июля Козьма Тихонович Щеглов, раненный в голову и ноги, успешно завершил рейс и лишь затем обратился за помощью.

В приёмно-сортировочном взводе медсанбата работала старшая хирургическая сестра Ираида Семёновна Маглеванная. Уроженке Сум было чуть большетридцати. В армию пошла в начале войны, на фронте вступила в партию. С 17 по 19 июля она помогла провести более двухсот сложных операций, оказала квалифицированную помощь 193 воинам, наладила переливание крови тяжелораненым.

Самоотверженно трудилась на приёмно-сортировочной площадке старший военфельдшер Екатерина Волкова, 20-летняя уроженка Воронежской области.
 
Старшая медсестра госпитального взвода Мария Дзюба, родившаяся в 1922 году на Луганщине, перед штурмом участвовала в оборудовании трёх стационаров для тяжелораненых, а теперь дежурила в них поочерёдно.

Бессменно стоял у операционного стола 30-летний военврач 3 ранга Соломко, родом с Черниговщины. Хотя командиру медицинской роты медсанбата хлопот хватало, Андрей Романович успешно совмещал организаторскую работу с лечебной практикой, обработав за трое суток свыше 320 раненых...

20 июля 127-я дивизия продолжала удерживать полосу от северной окраины Скелянского до западных выходов балки Холодной.

Днём, в половине третьего, рота немцев при поддержке самоходки атаковала позиции в районе балки, но была встречена миномётным огнём. Оставив с полсотни трупов и подбитое орудие, враг отошёл к южной окраине Новобахмутского.
В 17 часов один из полков, быть может отцовский, выбил противника из кустарника на высотке западнее Скелянского. В 19:25 была обнаружена, обстреляна и отброшена группа в 15–20 гитлеровцев, продвигавшаяся к передовой линии [484].

Все дни наступления наши войска были под колпаком немецких самолётов; «мессеры» вели группами и поодиночке разведку и воздушные бои с нашими истребителями.

Артиллерийскую канонаду сменяли грозы. Обожжённую беспощадным солнцем и перепаханную снарядами землю, а заодно лежавших на ней убитых и прятавшихся в ней живых исхлёстывали торопливые ливни. Было за тридцать и душно, как в бане.

Заняв новый участок обороны и наскоро вырыв окопы, отцовская дивизия несколько суток не выходила из огневых боёв. Немецкие самолёты поодиночке и группами бомбили её боевые порядки. Только 23-го в перестрелках и бомбёжках погибло 11 и ранено 50 бойцов [485].

Как-то над КП дивизии наш «ястребок» отчаянно сражался с четырьмя «фоккерами». Помогая ему, взвод ПВО лейтенанта Березовского, ровесника отца, сбил одну вражескую машину.

Отличились наводчики ДШК  Горин и Поляков. Никто из них не дожил до победы: Андрей Горин погиб в августе, Авксентий Березовский и Николай Поляков – годом позже. Но пока ликовали, добавив к сбитым ранее пяти вражеским самолётам ещё один.

«Особенно радостен для солдат был миг, когда они видели падающий, тянущий за собой длиннющий хвост огня самолет, – подметил писатель Михаил Алексеев. – Люди переднего края провожали его до самой земли, до того мгновения, пока он повстречается с нею и огласит пространство взрывом, похожим на рев издыхающего зверя» [487].

В 15 часов 25 июля рота гитлеровцев двинулась к балке Холодной, однако дружным огнём подразделений была остановлена и, потеряв до сотни человек убитыми, отступила. Спустя полчаса немцы произвели артналёт на позиции.

В 21 час измотанная, обескровленная 127-я дивизия, сдав боевой участок 271-й, была выведена во второй эшелон и ночью сосредоточилась в балке Чернокозова [488].

28 июля командарм Герасименко приказал временно перейти к активной обороне, привести части в порядок, пополнить их личный состав и боеприпасы.

В 22:00 дивизия, выбыв из состава 37-го стрелкового корпуса, выступила в район колхоза Политотделец и Крутого Яра. Потеряв 1 960 солдат и офицеров, в том числе двух командиров батальонов и восемь командиров рот, она ужалась численностью до 5 866 человек.

К утру 29-го части дивизии расположились на днёвку. Отцовский полк отдыхал в колхозе Политотделец. А когда стемнело, там остался лишь КП Застрожного; батальоны отправились в районы сосредоточения [489].

Не более суток бойцы переводили дух. К рассвету 30-го 549-й стрелковый полк занял оборону северо-восточнее Елизаветинского, 547-й – в Репеховатой, отцовский 555-й прикрывал переправу на восточном берегу Миуса.

На 31 июля намечалось наступление 2-й гвардейской и 28-й армий на Успенскую.

Между тем немцы успели подтянуть подкрепление.
В район Снежного перебросили танковый корпус СС. В его составе были дивизии «Мёртвая голова» и «Рейх», понёсшие на Курской дуге серьёзные потери, но не утратившие боеспособности, а также 3-я танковая дивизия.
Правее сосредоточился 24-й танковый корпус – 23-я танковая и 16-я танково-гренадерская дивизии, группа «Рекнагель», состоявшая из 4-х соединений, и три батальона штурмовых орудий.

Остаётся добавить, что немецкая пехотная дивизия превосходила советскую стрелковую по численности почти в два раза.

Сюда была переправлена также большая часть «юнкерсов» – как немецкие, так и 5-я румынская бомбардировочная авиагруппы.

В 9 часов утра 30-го после двухчасовой артиллерийской и авиационной подготовки два немецких полка, поддержанные 70–80 танками и самоходными орудиями, нанесли контрудар в направлении Елизаветинского. Вражеская авиация группами до 60 самолётов гвоздила боевые порядки. В итоге правое крыло 28-й армии было потеснено, проводная связь нарушена, управление войсками затруднено.

С 9:30 31-го после двухчасовой артиллерийской подготовки немцы двумя полками с 50–60 танками и самоходными орудиями возобновили наступление. Атаку поддерживали группы до ста (!) самолётов. Удар приняли 347-я стрелковая дивизия и подтянувшийся ночью 547-й полк отцовской дивизии.

Подытожим. В контрударах, нанесённых немцами Южному фронту впоследние два дня июля, участвовало до 500 танков. Их активно поддерживала авиация, действовавшая группами по 100–200 самолётов. 30-го и 31-го здесь насчитывалось до 1 600 самолёто-пролётов – почти столько же, сколько под Сталинградом.

Войска 2 й гвардейской, 5-й ударной и правого крыла 28-й армий ожесточённо сражались у высоты 213,9 и кургана Саур-Могила. Пять полков, оказавшихся в окружении у Калиновки, стояли насмерть; вышли к своим не более 700 бойцов.
Но и 2-й танковый корпус СС, по данным Владимира Афанасенко, потерял под Степановкой и Мариновкой вдвое больше, чем на Прохоровском поле [490].

С утра 1 августа после продолжительной, как накануне, артиллерийской и авиационной подготовки немцы продолжили контрнаступление мощным пехотно танковым кулаком, усиленным авиацией. В 10:30 они овладели хутором Елизаветинским и в 11:40 двинулись к Репеховатой и высоте 168,5.

347 я и 127-я дивизии едва сдерживали натиск [491].

По приказу командующего фронтом Толбухина к утру 2-го войска отступили на восточный берег Миуса.
28-я армия отводила их, прикрываясь арьергардами 127-й дивизии. С 23 часов части соединения начали перебираться на восточный берег, но до рассвета не успели. Только к 14 часам противник вытеснил с западного берега 549-й полк.

В июльском наступлении армии Южного фронта потеряли 61 070 воинов. По немецким данным, из строя было выведено почти 600 советских танков, в том числе половина сожжена или взорвана. Потери 6-й армии Германии, по их данным, составили 21 369 солдат и офицеров, а по оценке советского командования – около 35 тысяч. Вермахт, пишет историк Афанасенко, недосчитался порядка двухсот танков и до сотни штурмовых и самоходных орудий [492].

Соотношение не в нашу пользу. Однако не будь июльского штурма, не случилось бы успеха в августе-сентябре.

ПРИМЕЧАНИЯ
482. ЦАМО. Ф.33.Оп. 682526. Д. 1295. Л. 94, 34 об.;Д. 1756. Л. 180, 192.
483. URL: https://argumenti.ru/society/2015/05/399136.
484. ЦАМО. Ф. 910. Оп. 1. Д. 6. Л. 32.
485. Там же. Ф. 442. Оп. 8465. Д. 58. Л. 32.
486. ДШК – крупнокалиберный пулемёт Дегтярева – Шпагина.
487. Алексеев М. Н. Указ. соч. С. 290.
488. ЦАМО. Ф. 442. Оп. 8465. Д. 58. Л. 34.
489. Там же. Ф. 442. Оп. 8465. Д. 58. Л. 34, 38, 39; Д. 31-2. Л. 577.
490. Там же. Ф. 64. Оп. 505. Д. 172. Л. 126;См.: Ершов А. Г. Указ. соч. С.15–116;Афанасенко В. И. Ошибка великого полководца // Ростов-на-Дону: Донской временник,. 2012. Вып. 21. С. 126–131.
491. ЦАМО. Ф. 442. Оп. 8465. Д. 58. Л. 43.
492. Там же. Л.47; Афанасенко В. И. Указ. соч.