Хрустальный олень Часть 2

Но самогон он пил без всякой торговой марки, и даже не думал о том, как его назвать. В лучшем случае, ему можно было бы придумать название, скажем: «Божья роса». Питие самогона было  просто  естественной потребностью, такой же, как утренняя чистка зубов или посещение туалета. Правда, зубы он чистил не постоянно, а лишь в тех случаях, когда ему предстояло пообщаться с противоположным полом. В баню Абакумыч также ходил редко, считая, что частое мытье – это лишний повод для того, чтобы болезнь пролезла внутрь тела. А кожное сало с множеством бактерий, находящихся в нем – это такая же защита, как в старые добрые времена посадские постройки вокруг основной крепости города. Они брали на себя основной удар вражеской армии, и позволяли защитникам крепости успеть подготовиться к крепкой обороне. А ежели ты смыл с себя все свой защитные слои, то и болезнь легче захватит организм, который не успеет выработать иммунитет. У Абакумыча была своя арифметика и понятия, как надо жить. Хотя в баню он ходил, чтобы вытравить из организма ту хворь, которая, все-таки, успела пробраться внутрь, как вражеский лазутчик. Но для этого и существовал самогон, убивающий те субстанции внутри, которые пробрались снаружи незамеченными. Потому, что собственные органы и клетки организма Абакумыча давно привыкли к его возлияниям и просто не обращали на них внимания.

Завершив утреннюю процедуру по очистке организма от посторонней хвори, Абакумыч  надел свой обычный комплект одежды для похода в тайгу: старые армейские галифе, чтобы удобнее было шагать через поваленные стволы деревьем, кирзовые сапоги с портянками, старый вязаный свитер грубой шерсти, и брезентовую куртку с большим капюшоном. Клещей Абакумыч не боялся – они его кусали уже десятки раз, и у него был иммунитет от всех клещевых микробов. Которые также погибали от весьма специфического самогона под названием «божья роса». Вместе со своими носителями – клещами.

Взял старый рюкзак для кедровых шишек, и большую тяжелую палку. Палкой он бил по стволам кедров, а иногда запускал ее вверх, чтобы сшибить особо непокорные шишки.
Правда, потом надо было уворачиваться от нее в том случае, если палка, столкнувшись с сучьями кедра, вдруг неожиданно меняла свой курс.

Завершив все процедуры, Абакумыч вышел из избушки, и подпер дверь палкой. Не от людей, а от случайных животных. Просто один раз он так вернулся домой, а дверь оказалось распахнутой. Когда он зашел, чтобы посмотреть на незваного гостя, на него накинулся здоровенный медведь, который пришел полакомиться сгущенкой. Абакумыч едва увернулся от медвежьих когтей, и успел выскочить из избушки быстрей непрошенного гостя. Потом он подпер дверь, а сам зашел с другой стороны, засунул ружье в окно и выстрелил в потолок. Косолапый так испугался, что наделал прямо на пол, а сам пулей выскочил и избушки вместе с дверью, которая осталась лежать поодаль на траве, и со страшной скоростью убежал в тайгу. Больше тот медведь не приходил, а Абакумыч так и привык подпирать дверь палкой, уходя из дома надолго.
(продолжение следует)