приходящие

Выбираюсь на кладбище, когда земля хорошо подсохнет и после зимы можно прибрать семейную могилку. Работы там не много, и она вообще-то кстати, когда сгребаешь листья, обметаешь цветник, отвлекаясь от тяжелых мыслей. Ты и те, кто молчаливо смотрит на тебя из овалов, временно становятся участниками этой уборки, умиротворяющей землю и душу.

Обрезаю сухие ветви сирени, подравниваю разросшийся шиповник.  Ставлю у базальтовой плиты розовую лампадку, зажигаю. Опускаюсь на решетчатую скамейку, смотрю на пламя.  Базальтовая плита не требует заботы, не то, что мраморная, зависимая от погоды. К тому же цвет сумеречного базальта отвечает настроению, а для меня это важно.

Обхожу оградку с наружи, проверяя целостность молотковой краски. И проваливаюсь в незаметную яму, скрытую темным грубым папоротником. Я на дне подземелья. Свет пробивается сквозь корни деревьев, нависших над головой, а вокруг меня мерцает открытое пространство, уходящее в отодвинутую темноту. Воздух сухой, прохладный, со слабыми сладкими нотами. Всюду, где видно взору, теснятся ряды одинаковых с виду могилок, без памятников и оград, простые холмики земли. Вокруг никого.

- Держи! – гулкий голос сверху.

В знакомый пролом ползет лестница. Берусь за перекладины, выбираюсь наверх, щурюсь от солнца.

- Испугался?

- Не успел!

Вижу коренастого мужчину, нестриженного и бородатого. Он улыбается, передние зубы неровные, но белые.

- Пришел эту яму засыпать, - мужчина вытягивает из пролома лестницу, - её ночью дождями размыло.

- Ты кто? – меня слегка оглушило этими событиями, иду к скамейке.

- Я тут могильщиком, - мужчина скидывает рукавицы, отряхивает колени от песка, -  знакомы будем.

Мы опускаемся на скамейку. Горит лампадка, вокруг тихо и спокойно.

- Там внизу могилы, - я показываю на яму.

- Ну, - кивает могильщик, - я знаю, кладбище под кладбищем. И что?

- Ты и там трудишься?

- Не, - могильщик закурил, - туда никому не попасть.

- Я попал.

- Значит, повезло, лучше уж туда, чем сюда, - могильщик засмеялся своей шутке, - ты в ангелов веришь?

- В кого?

- В ангелов-хранителей, - могильщик длинно сплюнул и утерся, - тону в проруби, за лед хватаюсь, он крошится.  Дыхание свело, помираю, а тут веревка под руку попала, в лед вмороженная. Выполз. Откуда тут веревка? Нет ответа. Потом, по пьяному делу, меня поездом сшибло. Боль не передать, сознание потерял. Просыпаюсь в больнице, побитый, но живой. Говорят, меня воздушной волной в сторону отбросило. Говорить и я могу, а ответа нет. А в детстве косари меня в траве не заметили, литовкой резанули, а лезвие от косовища отлетело, я живой. Мол, клин с косовища выпал, вот лезвие и отлетело. А чего он вдруг выпал, нет ответа? Нет ответа, потому что ангелы-хранители помалкивают отчего да почему. Вот у тебя такое было?

- У всех такое было, - сказал я, - а к чему клонишь?

- К подземному кладбищу, - могильщик придвинулся ближе, - у каждого от рождения есть ангел-хранитель. Умирает человек, умирает и его ангел. И их могилы в точности под могилами умерших людей. Вот ты их и видел.

Я молчал и думал.

- Не морочься, живи как жил, - могильщик надел рукавицы, поднялся.

Ушел.

Тишину ничего не нарушало, пока в ней не появился голос коноплянки, громкий и певучий. Словно бы она хотела быть услышанной. Я подумал, что это мой ангел – хранитель, решивший поговорить со мной из укрытия.

- Хочу поблагодарить тебя, - я повернулся к кустарнику, откуда доносилось пение коноплянки, - ты много сделала, чтобы я уцелел, а не болтался в петле, не истек кровью от порезов, не спился, не ссучился, живи подольше, я постараюсь не делать глупостей.

Овсянка умолкла, словно услышав то, что хотела.

Я скользнул взглядом по прибранной могиле, взял забытую могильщиком лестницу и пошел к выходу.

- Вот, - сказал я в конторе кладбища, - могильщик лестницу у меня забыл, передайте ему.

- У нас нет могильщиков, - ответил мне вежливый мужчина, - это в Англии есть могильщики, по-английски их называют gravedigger, а у нас их нет.

- А у нас кто могилы копает? – я прислонил лестницу к стене.

- У нас могилы копают землекопы, - ответил мужчина, - по штатному расписанию землекопы 2-го разряда.

- А вы сами кто?

- Я смотритель и мне можно верить, - сказал мужчина, - вас интересует перечень работ землекопов 2-го разряда?

- Нет, - сказал я, - просто лестницу заберите и все.

- Это не наша лестница, - сказал смотритель, - на нашем балансе только стремянки. Вас интересует внешний вид стремянки?

-  Меня интересует землекоп, - сказал я, - который яму закапывал.

- Сегодня ни один землекоп не работал, - сказал смотритель, - заявок не было.

Я ушел.

Добрался до кладбищенской часовни. И поставил свечку за здравие светлых ангелов-хранителей, приходящих к нам с лестницами.