Дни после смерти

 
    День первый. Катастрофа настигла меня в подземном гараже высотного дома, в котором я обитаю в Майами. Около семи утра я шёл к машине, чтобы отправиться на теннисный корт, где в половине восьмого меня должен был ждать постоянный партнёр Гарри. Мы с ним всегда играем рано – днём во Флориде жарко. В гараже, где-то неподалёку, на не распознаваемом мной языке, лопотали голоса каких-то сограждан по адресу проживания, видимо таких же, как и я, ранних пташек. Как только я коснулся двери своего внедорожника, внезапно раздался громкий хлопок, а затем кошмарный и оглушительный треск. На все вокруг, включая меня самого, непрерывным потоком потекла жидкая грязь и стали сыпаться куски бетона, пенопласта, дерева, мусора и металла. Я успел нырнуть под днище машины, но грязевая лава настигла меня и здесь, тяжко сдавив со всех сторон тело прессующей оболочкой. Я, распластавшись по бетонному полу, лежал на животе в полном ужасе и недоумении. Треск прекратился, ему на смену пришли журчащие звуки мощного водотока. Давление грязи сразу немного снизилось – месиво постепенно разбавлялось водой, слабело и растекалось вокруг тела.

    Почувствовав освобождение, я стал пятиться из болота наружу, скользя по слизи на животе, отталкиваясь пальцами от бетона и загребая ногами. Наконец выполз  из-под машины, тяжело дыша и непрерывно отплевываясь грязью. Я чувствовал себя избитым, на малейшее движение конечностей моё тело отзывалось нестерпимой болью. Я подумал: - Возможно сломаны рёбра. Затем отдышался и попытался подняться, держась за искорёженную дверцу и помятую крышу автомобиля. Неуверенно встал во весь рост, нагнулся вперёд, в сторону – действительно больно в рёбрах, зрение смазано, глаза щиплет, всё тело трясёт в ознобе. Потянул дверцу на себя, она открылась с тяжелым скрежетом без всякого участия ключа. Подтянулся и вполз на сиденье водителя. Поднял голову вверх к зеркалу заднего вида. Сквозь туман слизи мелькнула серая маска в царапинах и подтёках крови. - Первым делом нужно умыться, в сумке должна быть вода. Обернулся, потащил на себя сумку с заднего сиденья и стал бросать на пол все ненужное немедленно: зажигалку, салфетки, фонарик, солнечные очки, ракетку, две упаковки мячей и шапочку... Бутылку с водой зажал между коленями, мобильник, куртку и запасную майку устроил на сиденье справа. Кое-как умыл лицо, щедро плеснул водой из горлышка в оба глаза. Туман в поле зрения немного рассеялся, но в отместку глаза начали невыносимо чесаться. Снова глянул в зеркало  – лучше не стало, вместо серой маски теперь фиолетовая рожа – один сплошной синяк... Вдруг в гараже напрочь погас свет. - Почему сплошная тьма? Два выезда и два въезда через автоматический шлагбаум, через их открытое пространство всегда прекрасно доходил дневной свет. - Почему сейчас не доходит? - Что произошло? Позвоню дочери. Нащупываю мобильник, он заряжен, но Сети нет. Свет в салоне включился – аккумулятор пока живой. - Что нам скажет радио?
   
    Кабину заполняет фальшиво взволнованный голос диктора радиостанции NBC:
    ...Техногенная катастрофа по всему восточному побережью Флориды. Ученые университета штата давно установили, что местные высотные здания непрерывно оседают в грунт со скоростью несколько миллиметров в год. Большинство домов на побережье построено на свайных основаниях, при такой технологии в землю загоняются железобетонные колонны, передающие вес конструкции на общую площадь опоры дома. Произошедшее ночью землетрясение трагически ускорило подвижки песчаного грунта между слоями. Застой солёной воды в подвалах и гаражах, как следствие урагана «Эльза», вдобавок давно спровоцировал появление ржавчины на армированной стали внутри бетонных конструкций и, соответственно, трещины бетона. Сегодня, ранним утром, сдвиг грунта по всему Восточному побережью достиг критического значения, которое, в свою очередь, вызвало практически одновременное обрушение нескольких десятков высотных зданий в районах Surfside, Sunny Isles, Hallandale and Hollywood... Точное количество повреждённых домов сейчас уточняется наблюдателями с вертолётов. Правительство штата предпринимает титанические усилия для спасения и идентификации людей, находящиеся под завалами. По мнению ученых и оценкам наблюдателей вероятность обнаружения под завалами живых совершенно мизерна, не более двух процентов. Синхронное обрушение разом множества зданий драматически осложняет спасательные операции. Спасателей и поисковых собак не хватает, они работают в тяжелейших условиях, по двенадцать часов в сутки. На развалинах зданий очень жарко, пыльно и душно. Трудности в работе служб спасения усугубляют пожары, вспыхнувшие среди обломков. Руководство штата обратилось к правительству страны с просьбой об экстренной помощи. Колонна армейских спасательных подразделений, по приказу президента, срочно формируется в Северной Каролине и прибудет в зону бедствия сегодня во второй половине дня. Согласно стандарту ООН поисково-спасательные операции по каждому месту бедствия будут продолжаться не менее 5-7 дней.

    - Всё понятно, я попал... Сегодня меня объявили мертвецом... Вода закончилась... Спасателей не хватает... Придётся самостоятельно искать пути вызволения из этой западни... Месяц назад правление нашего кондоминиума заплатило восемьдесят тысяч за комплексную проверку здания. Отчёт экспертов был самым радужным: в сорокалетнем здании не обнаружено никаких существенных изменений технических структур и оборудования. Бездарные твари – берут бешеные деньги, а ни черта не смыслят в своём деле. Если работает фонарик, отправлюсь в разведку... Меняю остатки футболки на чистую из сумки, и начинаю обход открытого пространства.

    Интересно – некоторые машины, припаркованные на первом этаже гаража, мало пострадали, отдельные вообще не помяты, только разводы грязи. Проход на второй и третий этаж завален... Займусь поисками воды и съестного – неизвестно сколько мне придётся торчать в чёрном подземелье... Нужен молоток или, на худой конец, ломик...  Кусок арматуры тоже сойдёт... Ford Mustang получает удар в стекло двери водителя, ещё удар и ещё... Дыры достаточно, чтобы просунуть руку и открыть замок... Теперь обыск: воды нет, ничего съестного, детская кукла, кошелёк с правами, кредитками и немного наличных – не пригодится... В багажнике ничего, кроме запаски и подъёмника для замены колёс... Рукоятка подъёмника гораздо удобней арматурины – пойдёт служить нашему делу. SUV Toyota RAV4 – снова удар по стеклу – дыра пошла одним разом у япошки... Начатая бутылка воды, яблоко и упаковка картофельных чипсов... На безрыбье всё считается  рыбой... Аптечка в багажнике – точно пригодится... Очередь маленькой машинки MINI Cooper, дерьмовая тачка, стоит открытой, в ней ничего полезного для выживания... Теперь Mercedes шестисотый, старая модель, их больше не производят... Этот почти не пострадал, весь в грязи и сильно перекошен на правый бок. Дверь легко открылась, поддетая куском арматуры. Еды нет, но на заднем сиденье мужской спортивный костюм. Запомню – будет моим гардеробом сменной одежды... В багажнике коробка с набором инструментов: рабочие рукавицы, молоток и отвёртка пригодятся, остальное запомнить... Дальше Nissan Maxima, эта тоже открыта, но в ней только аптечка... Два подряд пустых парковочных места... Следущий – серебряный красавец SUV Range Rover  Sport... Крепкое стекло, рукояткой не разбить, нужно  молотком... Семь ударов, зато силы потрачены не зря: свет включается, аккумулятор заряжен, в салоне полная бутылка воды и книга на английском; в багажнике бумажный мешок с покупками из супермаркета: молоко, сыр, две французских булки и молотый кофе... Человек, видимо, разгружал продукты из багажника, с первой порцией груза отправился в квартиру, собирался вернуться – не судьба... Теперь опять черёд американца – Chevrolet Silverado, мощный грузовичок, сильно помятый... В кузове хаос: кровь, куски бетона, куча обломков спиннингов, два искорёженных раскладных стула и сплющенная пластиковая канистра для жидкостей, в кабине машины кто-то стонет... Луч фонарика выхватывает из тьмы лицо пожилого господина восточного типа...
 
     - Please help, help... (Помогите, пожалуйста...)
     - I will, are you tenant of this building? (Я помогу, вы жилец этого дома?)
     - Yes, I am. This is my wife, she is gone... (Да, я жилец. Это моя жена, она погибла)
     - How did she die? (Как она умерла?)
     - I recently underwent knee surgery. Therefore my lady fixed fishing equipment in the cargo box...  This time piece of concrete smash her head... She had enough strength to crawl into the cabin with my help, thеn she screamed and died... Can you call police? (Я недавно прошёл через операцию колена. Поэтому моя женщина устраивала рыболовное оборудование в кузове... В это время кусок бетона попал ей в голову... У жены хватило сил вползти в кабину с моей помощью, затем она вскрикнула и умерла... Вы можете позвонить в полицию?)
     - There is no Network here, impossible to call... (Здесь нет Сети, невозможно позвонить)
     - What happened with us? (Что случилось?)
     - Our building collapsed... (Наш дом обвалился...)
     - I thought so... Do you have water? (Я так и подумал... У тебя есть вода?)
     - Yes, hold the bottle... (Да, держи бутылку...)
     - Thanks. (Спасибо.)
     - What is your name? Are you injured? (Как твоё имя? Ты ранен?)
     - I am Tim, not injured, this is my wife’s blood... (Я – Тим, я не ранен, это кровь моей жены...)
     - Ok Tim, I have to go... (Ок Тим, я должен идти...)
     - Where you going? Do not leave, please... (Куда идти? Не уходи, пожалуйста...)
     - I am looking for exit, I have to go... (Я ищу выход, я должен идти...)
     - Do you have any food? (У тебя есть что-нибудь из еды?)
     - Keep the bread. (Держи хлеб.)
     - Thanks a lot. (Большое спасибо.)
    
     Ужасная история соседей, разговор которых я слышал незадолго до обвала, меня поразила – смерть теперь перестала быть редким, исключительным событием. У меня появился подопечный, рядом с которым, вполне вероятно, пройдут последние минуты моей жизни. Пока тут дышится вполне нормально – значит наружный воздух поступает в наше закрытое пространство. Каким образом? Нужно искать место захода свежего воздуха, может его размер достаточен для выхода на волю. Это где-то здесь – мое лицо  обдувает прохладная струя. Опять свалка разбитых автомобилей. Toyota Corolla с распахнутой настежь дверью – пусто, ничего полезного. Помятый Nissan Rouge с выбитым ветровым стеклом – здесь аптечка и упаковка печенья.  Ford Escape лежит на боку – в нём ничего. Дальше глухо – проход завален без всяких просветов. Нужно двигаться в обратную сторону. За несколько минут добираюсь до своей машины – кругом по-прежнему грязь и ручей мутной воды. Подхватываю куртку и продвигаюсь дальше мимо трёх пустых парковочных мест, потом сворачиваю в левое крыло гаража. Завалы в этом крыле выше, часто доходят до самого потолка, машины сильно засыпаны сухими обломками и мусором, но без жидкой грязи. Ловить тут нечего – попасть внутрь тачек не получится. Достаю из кармана мобильник – Сети нет. Воздух пахнет газом – это совсем  плохо... Дальше тупик, продолжать идти нет никакого смысла.
    
     Итог похода: мы заперты в свободном пространстве высотой от одного до четырёх метров, шириной метров пять, длиной около шестидесяти. Левое крыло помещения опасно – там запах газа. Правое  получше – местами сыро, но зато без газа, чувствуется струя свежего воздуха... Пора возвращаться, моя машина в грязи, лучше обосноваться в Ровере – сухо и новый аккумулятор, радио и свет продлятся дольше.


     - Hi, Tim, how are you doing here? (Привет, Тим, у тебя всё в порядке?)
     - Hi, I am sad thinking about my wife. Did you get help? (Привет, мне грустно, я думаю о своей жене. Ты нашёл помощь?) 
     - I didn’t get help, I even didn’t hear any sounds of rescue works... (Я не нашёл,  я даже не слышал никаких звуков спасательных работ...)
     - What we are going to do? (Что же нам делать?)
     - We will wait... By the way, what did you have in the plastic can? (Мы будем ждать... Между прочим, что у тебя в канистре из пластика?)
     - Water, but it looks like can is gone... (Была вода, но сейчас канистра выглядит убитой...)
     - It is, but some water could be there. I take a look, ok? (Остатки воды могли сохраниться. Я могу посмотреть?)
     - Certainly. (Определённо.)
     - See – there are few gallons of water. It all yours... (Смотри – в ней
несколько галлонов воды. Вся твоя...)
     - Thanks. (Спасибо.)
     - Tim, may be you want to move to neighboring car? (Тим, хочешь пересесть в соседнюю машину?)
     - No, I don’t want to move, I want to watch my wife... (Нет, я не хочу двигаться, я должен наблюдать за женой...)
     - Sure, I understand. I stay in Range Rover on the left. Any problems – push signal. (Конечно, я понимаю. Я устроился в Ровере слева. Любые проблемы – жми сигнал.)

     - Твою мать, Попался нахлебник на мою голову. Принеси и подай, как в ресторане... Ну что там NBC щебечет?

     ...Мы продолжаем рассказывать нашим слушателям о техногенной катастрофе на Восточном побережье штата Флорида. Как уже сообщалось раньше, произошло обрушение на этой территории нескольких десятков высотных зданий. На данный момент, по докладам наблюдателей с вертолетов, их количество достигло восьмидесяти двух. В связи с огромным объёмом спасательных работ власти штата приняли решение о зависимости очередности поисков от вероятности обнаружения спасателями живых людей. Согласно докладам наблюдателей обвалы в районах Surfside и Sunny Isles ( зелёная зона) при указанном подходе выглядят более обещающими, так как в этой местности значительное количество высотных домов обвалилось частично. В районах Hallandale и Hollywood ( красная зона) пострадавшие здания полностью сложились и практически не имеют сохранившихся фрагментов. Вероятность обнаружения выживших в этой зоне практически равна нулю. В то время как спасательные работы в зеленой зоне давно идут полным ходом, мероприятия в красной зоне ещё не начаты. Как заявил представитель администрации штата Хюго Гонзалес спасатели не смогут начать работы в красной зоне до октября текущего года. С вами был обозреватель NBC Грэг Макдоналд.

     - Полная жопа: спасения ждать нечего, надейтесь на себя, мы с Тимом считаемся погибшими с первого дня катастрофы, поэтому не заслуживаем срочных спасательных работ. Завтра нужно продолжить поиски выхода из этой западни,  нечего надеяться на помощь дяди из администрации штата...
     - Что там у нас на ужин сложилось? Чипсы, хлеб и сыр... Мне немного хлеба с сыром под один глоток воды, пожалуйста... Нет, нет, ничего больше не предлагайте –  нужно помнить о завтрашнем дне. Что за книга в нашей библиотеке? Jerome David Salinger, The Catcher in the Rye. Придётся читать в двадцать какой-то раз, спасибо, что одна из моих любимых. Кресло в Ровере – полный пипец, при  максимальном наклоне не уступит армейской кровати. Сейчас нужно расслабиться и заснуть. Завтра трудный день...

     День второй. Пять десять утра, полная темень, но свет в машине пока есть. Умыться не получится – воды несколько глотков. Почистить зубы – неосуществимая мечта. Молоко скисло – завтрак отменяется, пожую чипсы по ходу дела. Нужно проверить Тима. 

     - Hi, Tim, how are you doing today? Are you ok? (Привет, Тим, как дела сегодня? Всё в порядке?)
     - Not really, I didn’t sleep even one minute. (Не в порядке, я не спал даже одной минуты.)
     - I told you to move to the next car. (Я предлагал перейти в соседнюю машину.)
     - I cannot! (Я не могу!)
     - I understand.(Понимаю.)


     - Вредный старик – ни за что не хочет пересесть в другую машину, а зловонным смрадом смерти веет вокруг его Шевролета. Он определённо заболеет. Ладно, продолжим дело делать, нужно начать с места, из которого идёт поток свежего воздуха. Где это было вчера? 
    
     - Здесь! Действительно сильно дует из кучи обломков – видимо за ней выход на  волю. Придётся разбирать. Работаю часа два, половину кучи переместил в сторону, а прозрачного просвета не видно, только давление прохладного воздуха усилилось. Закончилась вода – теперь долго не продержусь... Все, разбор окончен, а света все равно не видно, поток воздуха поступает из какой-то темной прямоугольной дыры, видимо это вентиляционный ход. Если двинуть вперёд, то фонаря не хватит – давно не заряжал  батарею.  Фонарик вырывает из глухой тьмы узкий проход. Лабиринт или прямая галерея, но определённо не природная пещера, а рукотворное творение из бетона. Я здесь пройду согнувшись. Сыро, холодно и ни хрена не видно, света от фонарика совсем мало, двигаюсь практически на ощупь. Под ногами бетон, но кривой и бугорчатый, с грязью и мусором. Двигаюсь медленно и осторожно, когда спотыкаюсь или, случайно разогнув спину, ударяю затылок, смертельно пугаюсь, перемещаю луч фонаря под ноги, осматриваюсь и, заодно, перевожу дух. Очень хочется пить, страшно болят многократно битые ноги. Сколько времени я иду? Может несколько часов, а может быть пару десятков минут. От ужаса каждая минута тянется часом. После очередной запинки опять осматриваюсь и замечаю, что ход расширился во всех направлениях – стал просторней и выше.

     - Твою мать! – неожиданно падаю в груду какого-то слизистого хлама. Двигаю фонарик вокруг – свалка овощей: картошка, морковь, капуста и прочее. Хрен его знает, что тут такое. Опять голые стены и кромешная тьма. Глаза выколи, только отверстие входа выделяется позади более тёмным пятном. Я не представляю размеров помещения. Пытаюсь отдышаться. Пытаюсь прислушаться сквозь ветер в ушах. Ничего не слышу. Откуда приходит ветер? Зрение понемногу адаптируется, но различить я всё равно ничего не в состоянии, кроме смутных контуров большого стола с какой-то утварью и нескольких стульев. Ни малейшего представления, что делать дальше… Помещение видимо является складом или комнатой для разделки овощей при кухне ресторана. В моем доме ресторана нет, значит галерея – это переход в соседнее здание, раньше там был тридцати этажный, пятизвёздочный отель. Судя по сообщениям NBC, на его месте теперь пустыня. Для утоления жажды жую яблоко, морковку и пару капустных листьев – помогает... Сети нет, время на телефоне – 8.46. Я прошёл галерею примерно за три с половиной часа. Странный переход, в котором проваливается время. Нонсенс – по поверхности земли здесь всего пять минут пешего хода...

     Кряхтя и чертыхаясь, поднимаюсь на измученные ноги и ковыляю к столу. На нем разделочные доски, ножи, ложки, тёрки, соль, зелень, очищенные от кожуры овощи, орехи, яблоки и несколько стеклянных бутылок. Нюхаю горлышко одной из литровок – растительное масло, нюхаю другую – красное вино. Делаю осторожный глоток – не  отрава, обычное столовое красное, из дёшевых, видимо использовали для готовки. Для расслабухи сойдёт, выбирать не приходится...
    

     Я присаживаюсь на один из стульев и тут меня вырубает усталость в примеси с глотком вина. Я сползаю со стула на пол и в момент засыпаю в скрюченном состоянии неудобной позы. Проснувшись, не понимаю, где нахожусь. Темень кругом. Ночь? Вдруг осознаю, что я больше не в удобном Ровере, а валяюсь на жестком, холодном и грязном полу. Может сон? Нет – реальность! Напился до чёртиков, но не помню, как пил. Вдруг накатила паника от дезориентации. Ни хрена не вижу, не слышу, не помню, не соображаю... Попытался собраться. Подтянул ноги, опёрся о стул и встал. Попытался включить фонарь – не включается, окончательно села батарея. Подсвечиваю мобильником, узнаю знакомый стол с заготовками для салатов и вспоминаю, как я попал в помещение. 2.13 pm, значит спал больше трёх часов. Ем яблоко и думаю:   
     - Если это комната приготовления салатов, то должен быть путь, по которому заготовки доставляли в основное помещение для стряпни и подачи клиентам.
Осторожно, на ощупь, продвигаюсь по периметру комнаты, иногда подсвечивая мобилой – если пропадет заряд, то я останусь без счетчика времени, ну и без подсветки само собой. Нащупываю какую-то рукоятку, нет это не дверь – прикреплена к шлифованной, металлической поверхности. Холодильник! Запоминаю место и двигаюсь дальше.
    
     Снова  ручка, но на деревянной поверхности, это может быть дверь наружу. Пытаюсь открыть к себе, от себя – заперто или что-то мешает. Ещё раз, сильно от себя – дверь наконец сдвинулась, открыла широкую щель, но всё равно что-то её держит. Упираюсь, навалившись всем телом, расширяю щель до необходимого размера. Выглядываю, результат стоит моих тяжких усилий: я вижу коридор без окон, но освещённый тусклым электрическим светом! Лампочки маленькие, совсем хилые – сеть аварийного освещения... Она обычно устроена так: солнечная батарея передает энергию на аккумулятор, а он, в свою очередь, питает лампочки. Здание сложилось – солнечной батареи больше нет, значит свет здесь совсем не на долго...
 
     Я давно не видел электрического света. Здорово! Я устал от тотального одиночества в чёрных комнатах. Что же держало чёртову дверь? Поворачиваю голову и нахожу ещё один добрый сюрприз – за дверью гардеробная вешалка и свалка рабочей одежды синего цвета с желтой эмблемой отеля – раздевалка пищеваров, не иначе...  Стаскиваю с себя драное, грязное, вонючее и сырое тряпьё и надеваю чужое, но чистое, с запахом сильного стирающего средства: футболку, курточку и брюки. Разодранные в хлам теннисные кроссовки меняю на надёжные рабочие ботинки на толстой подошве, а вместо носок изготавливаю портянки из лишних футболок. Впервые за два дня на моем лице появляется улыбка – тепло, светло и сухо.

     Катастрофа случилась около семи, в раздевалке нет никаких следов недавнего присутствия людей – следовательно кулинары не успели добраться до работы перед  обрушением отеля. Надеюсь, они даже не успели приблизиться к нему и, таким образом, сохранили жизнь и свободу. Открываю дверь нараспашку, подпираю вешалкой – немного света из коридора достигает соседней комнаты. Возвращаюсь к холодильнику, который при тусклом свете хорошо различим из-за блестящей, стальной поверхности. Здесь бутылки с водой и праздник живота для вегетарианцев: сотня различных соусов и приправ, варёные и сырые яйца, вареные макароны с тертым сыром, майонез и десятки наборов замороженных овощей.
    
     Это действительно, устроенное в подземном уровне здания вспомогательное помещение для готовки салатов, а где-то рядом, вероятно этажом выше, должна располагаться главная кашеварня... Уже поздно, раскладываю на разделочном столе оставшуюся одежду кулинаров. Делаю пару глотков вина под вареные яйца и заваливаюсь спать – утро вечера мудрёней... Нужно придумать, как спасти Тима, без фонаря мне не пройти в обратном направлении галерею, в которой тормозит время... В мобильнике осталось семнадцать процентов заряда – двадцать минут подсветки, вариант не годится. Нужно идти верхом, по земле, но как до земли добраться? Как выбраться на волю?

     День третий. Этим утром, наконец, до пояса умываюсь водой из бутылки, не простой, а французской водицей Evian – дорогое удовольствие в обычной жизни. Сегодня у меня план – добраться до главной кашеварни. Отправляюсь в путь по открытому вчера коридору – в нём практически отсутствуют разрушения, только по мелочам: разбитое зеркало, поваленные набок растения в горшках, обрывки утеплителя, дыры в штукатурке, провисшие на кабелях светильники и т.д. Можно двигаться достаточно быстро. Не успел размяться, как упёрся в глухой тупик в конце коридора. Двери нет, только проём для маломощного грузового лифта, ясно – таким образом поварята доставляли нарезки  главному коку. Как же тогда они сами попадали в подземелье, ну не в грузовом же лифте для тарелок... Абсурд! Значит должна быть дверь или разветвление коридора, которое я не заметил при хилом освещении.

     Очень медленно возвращаюсь назад, тщательно всматриваясь в стены коридора. Ничего не видно. Вдруг догадываюсь – треснутое зеркало посреди коридора непростое – оно висит на двери. Дверь, в этот раз, открывается на себя. Дергаю ручку, выглядываю и в ужасе отталкиваю зеркало от себя – за дверью страшный кошмар: покойники, скрюченные и страшные, гора мертвых тел без явных увечий. Смерть от отравления газом или нехватки кислорода? Значит это направление движения не проходит.
    
     Приплыли... Я вернулся к начальной точке своего путешествия на волю – путь наверх ясен, но воспользоваться им нельзя! Валюсь на пол и впадаю в какое-то промежуточное состояние между жизнью и смертью: тоска и чёрная меланхолия полностью захватили душу, привычное одиночество внезапно проявилось потерей веры в спасение, тревогой и сердечной болью. Выхода нет! Я лежу и плачу...

     Не знаю, как долго продолжалось мое отчаяние – мобильник совсем разрядился. Когда я очнулся, то решил, что спасение в вине – нужно нажраться и тупо ждать конца. Собрал полдюжины бутылок, протолкнул отверткой пробки внутрь и подготовил закусь – три вида орехов. После пары глотков меня осенило – существует грузовой подъёмник наверх, а этот вариант спасения мной даже не исследовался. Электричества нет, лифт с места не сдвинуть, но можно разбить потолок кабины и попробовать взобраться по стене шахты с помощью тросов привода. Жаль, что в нетрезвом виде я не в состоянии оценить сложность задачи, но там не должно быть тяжко – ведь всего один этаж. Придётся отложить ранее неучтённую попытку до тех пор, пока мой организм не придёт в форму.

     День четвёртый. Сейчас может быть ночь третьего дня или утро четвёртого – в чёрной комнате, без часов и мобильника, разницы нет. Проснулся и слава Богу... Попил любимой водички и бегом к грузовому подъёмнику – последний шанс! Видимость плохая, но есть. Кабина низкая, сантиметров восемьдесят, крыша из пластика, должна легко разбиться, но сверху по ней не ударить – недостаточно зазора между верхней перекладиной проема и крышей. Придётся бить снизу – хоть тяжело, неудобно и все осколки в глаза. Выбора нет – придётся... Чем бить? Бегом назад к столу, чтобы выбрать правильные инструменты. Сгодятся: давно проверенный молоток, лопата и топор с пожарного щита и защитные варежки от ожогов. Прикрываю глаза и наношу первый удар молотом – никакого ущерба противнику. Попробую острым инструментом – от удара топором сразу пошли разрывы и трещины. Вопреки ожиданиям, материал оказался не хрупким, а таким, что осколками не разлетится, его придётся резать. Снова возвращаюсь к разделочному столу, выбираю самый большой нож с зубчатой нарезкой. Теперь дело пошло: режу и выбиваю кусок, режу и выбиваю... В кабину без крыши легко войти даже человеку ростом под два метра. Пытаюсь рассмотреть шахту над кабиной – безуспешно, там темно, как у африканца в заднице... Чем бы подсветить? Складываю друг в друга несколько картонных упаковок продуктов, поливаю кучу дезинфицирующим средством (70% спирта, из аптечки) и поджигаю зажигалкой.
    
     Костерок в кабине сразу занялся, но светит мало. Теперь различаю грубую поверхность стен шахты и два блестящих, металлических троса. Затаптываю костёр, надеваю варежки, встаю во весь рост и щупаю трос – он скользкий, но зато неподвижный, моего веса недостаточно, чтобы заставить его раскрутить застывший без электричества привод. Подставляю стул, взбираюсь на остатки периметра крыши и пытаюсь тянуться вверх ботинками по стене шахты, помогая усилиям ног руками по тросу. Получается плохо – продвижение пара сантиметров... Черт! Где мои шестнадцать лет... Сдаваться нельзя – последний шанс!
    
     Хрен знает за сколько минут я оказываюсь в полуразрушенном помещении основной кухни – здесь сверху провалились бетонные плиты потолка, но они не сели на пол, а повисли на мощном кухонном оборудовании, установленном по всему периметру комнаты. В помещении светло, видимо где-то проникает дневной свет. Зазор между осевшим потолком и полом достаточен для перемещения, где в полный рост, а где ползком... Доползаю до развороченного проема двери, выглядываю наружу и тут снова повторяется прежний кошмар – опять покойники, но здесь они не скрюченные, а побитые и подавленные обломками бетона и прочих строительных материалов.
    
     Полностью убитое лобби шикарного отеля... Во второй раз мне не так страшно общаться с мертвецами – ползу между телами и обломками, стараясь не вглядываться в детали. Как назло, откуда-то сверху, идёт отличное освещение природным светом. Ползу по скользкому мрамору и вдруг оказываюсь на полностью открытой площадке около бассейна. На воле бесшумно и буднично сыплет мелкий, тёплый дождик. Основного здания больше не существует – тридцать этажей сложились по левую сторону от пустого бассейна. Я вползаю на холм из обломков и понимаю: все вокруг на десятки миль обвалилось, ни единого устоявшего здания. Один из наиболее застроенных и населённых районов города превратился в жуткую пустыню. Перейти бетонную пустыню из опасных обломков не легче, чем перейти Сахару... У меня в запасе только одна бутылка воды. Пора выкладывать слово HELP кусками чёрного мрамора на светлом фоне бетона. Вертолётчики заметят... Наверное заметят... Скорее всего заметят, если вообще прилетят...

     Тащу из последних сил чёрную плитку к светлому холмику и, внезапно, пугаюсь от громких выкриков: - Mister stop!!! It is dangerous way! Stop moving, we are coming for you! Stay where you are now! We are rescue team from Israel – we will help you...   (- Мистер, остановитесь!!! Это направление опасно! Перестаньте двигаться, мы идём на помощь! Оставайтесь на месте! Мы команда спасателей из Израиля. Мы вам поможем.)

     Ребята из Израиля! Мои братья по крови самые лучшие в Мире спасатели людей из любых опасностей. За их плечами вековой опыт еврейского народа по выживанию среди антисемитов и фашистов всех мастей, во все времена и в самых различных регионах Планеты. Они обязательно спасут, сберегут и вернут к жизни. Я в них ничуть не сомневаюсь... Я успеваю сообщить израильтянам о Тиме, застрявшем в подземном гараже под соседними развалинами, решаю про себя: «Теперь придётся жить, раз уж у меня получилось выжить после смерти...», а затем валюсь без сознания на вовремя подставленные братьями носилки.

     Арк Лапшин, Майами – Нью-Йорк, Август 2021