Главы 10-12

Глава 10.

Но, не тут-то было!
Когда Дуся равняется со столиком командира, Лорейда встаёт, резко отодвигает стул, который с силой врезается в официанта. Тот шатается, но не падает, а вот содержимое подноса, скользит с него и целенаправленно летит в меня. Ну, что ж,  лакомство я  всё-таки получаю.  Оно вольготно стекает с лица и сочными  абстрактными мазками ложится на мою обширную грудь, а  обжигающий напиток  весело исходит паром на моём правом предплечии.

Раздаётся мощное групповое: «АХ!!!» И я, как бы, глохну.
- Возьмите пожалуйста, - слышится с боку полуписк.
Это Юля протягивает мне салфетку.  Поворачиваюсь, беру лоскут и очухиваюсь. Кажется теперь слух обостряется раз во сто, слышно как в дальнем углу моргает старпом.  Была бы помоложе, наверное, кинулась бы бежать. Но где я и где бежать? Выдыхаю, обтираю лицо, с интересом рассматриваю грудь и руку. Только после этого понимаю, что рука обожжена.

Начинается ритуал суеты и сочувствия. Первой солирует Лорейда!  Я, правда, ни шиша не понимаю, потому как она не удосуживается перейти на вселенский. Одновременно с ней подскакивают профессор Шапиро и какой-то фиолетовый дядечка.
- Тамара, - спокойно, но жёстко говорит профессор, - Вы можете  встать?

Я, молча, встаю и мы идём. Идём в тот самый кабинет бортового медика, что находится напротив столовой.  Видимо шок тормозит мои эмоции, потому что руку ощутимо печёт, но терять сознание я не тороплюсь. Тем более, что добрый доктор очень быстро и профессионально обрабатывает место ожога и руке сразу становится холодно.
- Выпейте это,- говорит доктор и протягивает стакан  с чем-то мутным и пахучим.
Пью.  Доктор посыпает руку какой-то пудрой и велит в течении часа не трогать и не мочить. Сижу, рассматриваю своё отражение в дверце шкафчика: вся такая красивая, как после взрыва на фабрике красителей, волосы нет бы лежать в  аккуратной блондинистой стрижке - стоят вздыбленным ирокезом непонятного цвета, да ещё и рука, как пончик припудренный. «Твою ж мать!» - не удерживаюсь я от комплимента, потом смотрю ещё раз  и добавляю кое-что смачное, по-нашему, по-русски!

Фиолетовый доктор смотрит подозрительно, а милый Яков Мосеич просто ржет.
- Дайте что ли салфетку, - говорю,- Надо, наверное, привести себя в относительно божеский вид?
Дают, но она только усугубляет картину.
- Спасибо, - говорю, - ДокторА! Я, пожалуй пойду. Провожать не надо! – на корню  пресекаю все благородные порывы медиков, встаю и выхожу вон.

Почти направляюсь к себе, но вижу, что мои попутчики и часть команды всё ещё в столовой. Решаю зайти и обнародовать, что ничего страшного не случилось. Пока иду, слышу противный голос Лорейды, которая (о чудо!) на вселенском на кого-то страшно ругается за использование устаревшей техники. Захожу и тихонечко стою в дверях. Лицедейство продолжается. Орёт она, оказывается на капитана и повара. Те злятся, но молчат. Только она затыкается, чтобы перевести дух, встреваю в монолог:
- Уважаемый Сахим, спасибо вам большое! Ужин был превосходный. Только, ради бога, не рассказывайте мне из чего вся эта красота приготовлена. Пусть сохранится интрига.
Он подёргивается лицом, подходит и начинает извиняться. Беру его за руку, (ладонь слава богу не в пудре) и продолжаю:
- Вам не за что извиняться. Ни вы, ни Дуся ни в чём не виноваты. Это просто несчастный случай, - говорю, но не могу удержаться от испепеляющего взгляда на розовую заразу.
- Дуся… Он хороший исполнитель, я уверен, что он не мог сделать это преднамеренно, - грустно оправдывается повар.
- Я знаю и очень надеюсь на то, что  и вы, и он ещё порадуете нас своим обществом. Круиз ведь только начался.
- Позвольте и мне присоединиться к извинениям, - покаянно говорит капитан.

Хочет продолжить, но я резко перебиваю:
- Стоп! Кончаем прения! Пардон, за мой тульский!  Извинения принесены, я их приняла и давайте на этом зафиналим.  Если я ещё хоть пять минут тут простою, то моя блузка  насмерть приклеится к организму.  Я вернулась только для того, чтобы все убедились в моём здравии, а ещё чтобы сказать спасибо кормильцам.  Сейчас, я пожалуй пойду. 

Разворачиваюсь и ухожу. Уже на подходе к каюте чувствую, что вырубаюсь.  «Это чего же мне такого засыпательного доктор попить дал? Не, не, не! В коридоре спать нельзя! Надо до кроватки добраться, а то народ неправильно поймёт бабушку! Опять же липкость с тела необходимо смыть и так, чтобы пудра на ожоге осталась. А для этого, Тома, стоять! Не падать!»

Вваливаюсь в убежище и прямиком в ванную.  Там скидываю загвазданную одёжку. Душ принимать не рискую, потому кое-как смываю под краном с головы остатки десерта и губкой тру то, что могу стереть. Чем-то вытираюсь, влезаю в любимую ночнушку и заползаю в кроватку. Натягиваю одеяло вместе с покрывалом и уплываю в нереальность.  Где-то на границе сознания слышу голос Глюка:
- Томочка, не грусти.

«Интересно, как он понял, что я в печали? Я же ему этого не сказала? Ай, ладно… Всё завтра…»

Глава 11.

Утро наступает около полудня. «Ого! Вот это я прищимила! А ведь хотела ступить на Луну  и посмотреть с неё на Землю… Не судьба… Ничегошеньки не помню. Просто провал.  Ай, да доктор! Ай, да маков сын!» 
- Добрый день, Тома! Как ваше здоровье? – интеллигентно интересуется Глюк.
- Добрый! – отвечаю, – Всё в порядке!

Иду мыться-умываться, очень хочется избавиться от оставшихся на теле вчерашних воспоминаний.  А что? Доктор сказал, что только час мочить нельзя, а их уже полтора десятка прошло. Наконец-то, выхожу из ванной вся чистая, причёсанная и приятно пахнущая. Рука даже не красная, всё прошло бесследно, в чём я и не сомневалась.   В каюте тоже чистота и порядок, Глюк постарался.  Красота!

- Глюк! Скажи пожалуйста, родной, я вчера в ванной одёжки грязные побросала, хотела их постирать, но не нашла. Ты, случайно, не знаешь где они?
- Ваша одежда приведена в порядок и находится в шкафу, - докладывает моя прелесть.
-  Глюк, ты чудо!
- Тома, могу  я вас попросить? – совсем по-человечески, обращается машинка.
- Конечно, для тебя всё что угодно! Слушаю.
- Пожалуйста, не сердитесь на Дусю. Он никому не причинит  вреда.
- Так! И откуда ты знаешь о случившемся? Я тебе не рассказывала?  - удивляюсь я, одновременно падая в кресло.
- У нас, роботов-помощников, есть внутренняя связь. Мы, запрограммированы  на коллективное мышление, восприятие и воспроизведение эмоций. Мы, экспериментальная группа, на нашей основе разработано следующие поколение роботов-андроидов максимально приближенных к человеку. Поверьте, Тома, мы не способны осознанно причинить вред живому существу.
- Вот это да! Подожди, подожди  и сколько же вас таких?
- В настоящее время нас восемь. Пятеро закреплены за каютами, один – за столовой и два законсервированы, на случай замены.
- Подожди… Пятеро? Но на борту четыре пассажира? А, догадываюсь… пятая - Лорейда?
- Именно так.
- А команда? У них нет помощников?
- Нет, у них самообслуживание.  Увеличение нашей численности экономически и энергетически не целесообразно.
- И вы что ли  всё друг про друга знаете?
- Да, если говорить упрощенно, наш разум един.
- Надеюсь на разглашение информации о клиентах наложен запрет?
- Разумеется. Выходные данные  личных файлов пассажиров заблокированы специальными логами и паролями.
- Ладно. Верю. Вот, а  Перельман там что-то про обезличенность втирал. Так вы только считываете наши эмоции или ещё и свои испытываете?
- В нас заложена программа  распознавания человеческих эмоций и ответная имитация отзыва на них.
- Ёлы-палы! Это как? Ты считываешь  моё состояние и в ответ исполняешь то же самое что ли?
- Именно так!
- Любопытно… Ну, и как там Дуся? В порядке?
- Сейчас да, но вчера стоял вопрос о его замене и консервации.  В итоге командир Назим во всём разобрался и Дуся продолжает помогать на кухне.
- Глюк, а  почему ты его тоже Дусей зовёшь? Колись,  нравятся имена?
- Конечно, это интересное дополнение к программе.
- Так, с этим разобрались.  Слушаю дальше…

- Не понял вопроса?
- Вот! А ещё говорят, что склерозом только люди страдают! Друг мой… Эмм… опто-электронный, кто-то обещал, на досуге сообразить, на счёт приятных обращений к себе. В количестве четырёх штук. Сообразил?
- Варианты подобрал, ждал когда вы спросите, - отвечает скромняга.
- Итак, огласите весь список, пожалуйста? – вопрошаю я.
-  Глюк, Квест, Флэш и Петрович, - выдаёт помощник и затихает, ожидая ответную реакцию.
- Вот эт, да! Удивил, теперь давай подробности.
- Глюк – уже в обращении;  Квест – поиск нужного ответа; Флэш – самый быстрый; Петрович -  дань вашим корням.
- Разумный выбор, другого и не ждала. А инструкция о применении  прилагается?
- Нет. Всё на ваш выбор.
- Ладно, Петрович, договорились. Пора бы и подкрепиться, а то могу не только завтрак, но и обед прошлёпать, - и уточняю, - Как я выгляжу?
- Тамара вы прекрасны! – очень уместно вставляет Петрович.
- Вот и я так считаю, - соглашаюсь, посмотрев на своё отражение в зеркале.
Не найдя ничего криминального в очередных брюках и блузке весёленькой расцветки иду на запах еды.

Глава 12.

В столовой никого нет. Но, как только присаживаюсь за стол, из кухни вылетают Сахим и Дуся.
- Добрый день, госпожа Лаврова! – выдают хором.
- Добрый!  Сахим, можно попросить вас об одолжении? 
- Всё что угодно!
- Покормите меня чем-нибудь, пожалуйста. Понимаю, что не вовремя, но очень кушать хочется.
- Сейчас всё организуем,  правда Дуся?
- Безусловно! – подтверждает тот, хитро мигая сенсорами.

И организовывают.  Никакой экзотики, обычный земной обед.  Но почему-то становится так хорошо, как давно уже не было… Может потому, что публика отсутствует, может потому что чувствую тепло и доброту исходившие от обоих кормильцев, а может потому, что голод он ведь не тётка… Наверное, всё совпало. Хочется улыбаться и всех любить.  Поэтому перед десертом прошу Дусю позвать Сахима, а когда тот прибегает, испуганный, вообразив, что опять что-то не так, настоятельно выдаю:
- Если вы  сейчас же не выпьете со мной чаю – обижусь и не приду до ужина!
Он, облегченно выдыхает  и составляет компанию.  Со стороны, мы, наверное, производим странное впечатление. Земная бабушка и скайроанский повар пьют чай и неторопливо беседуют: о рецептах, о том как быстро пролетает время, о том как же хорошо, что на корабле нет сквозняков и ещё бог знает о чём. А робот-официант  то и дело подкатывает, предлагая свои услуги. Но они не нужны, нам нравится вот так просто сидеть, говорить и смеяться. Так бывает, когда не важно, что чай остыл и печенье раскрошилось – важно лишь душевное общение. И, кажется, что  робот это тоже понимает. Потому что, когда  мы смеёмся, он замирает и издаёт странные звуки… наверное, это его смех.

Когда я прощаюсь и, наконец, выхожу в коридор, там меня поджидает другой сюрприз в виде доктора Асима:
- Здравствуйте, госпожа Лаврова! Услышал ваш голос, но не хотел отрывать от приятной беседы. Давайте зайдем ко мне в кабинет и я осмотрю вашу руку.

Иду. Даю осмотреть. Там правда и смотреть-то не на что, но пусть лучше убедится. Доктор даже приборчиками какими-то вокруг меня шаманит. Хочу его успокоить и говорю:
- Да ерунда, это а не ожог. Много шума из ничего. Не стоило оно того.
Смотрю, он как-то мнётся, кажется догадываюсь в чём дело:
- Доктор, если вы волнуетесь,  за то что я могу подать иск, по этому поводу… Уверяю вас, никаких претензий  у меня нет. А потому и иска не будет.

Кажется моя догадка не  беспочвенна. Потому что Асим, расслабляется лицом, но для порядка уточняет:
- Ну, вчера  мне так не показалось. Ожог, госпожа Лаврова, это совсем не ерунда. Хорошо, что напиток  уже поостыл, а то могли бы и следы остаться.
- Поверьте мне, доктор, я очень хорошо себе представляю, что такое ожог. Если бы не стеснялась, то может быть и показала вам, какие именно следы он оставляет.
Асим удивленно поднимает брови.
- Нет, доктор, демонстрировать категорически отказываюсь. Да и ни к чему это. Тем ожогам больше пятидесяти лет.
- Но позвольте, я видел вашу карту… и если им столько лет, то вы на момент их получения были ребёнком?
- Именно так. Ещё один несчастный случай. Мне было три года… Оступилась и села в кастрюлю с крутым кипятком.  Сварилась так, что бельё намертво прилипло к телу… В целом мало помню, разве, что невыносимую боль при перевязках, запахи сожженной кожи и мазей. А шрамы… Они всю жизнь на мне.  Поэтому  я знаю, о чем говорю, доктор.

Мы молчим и пауза затягивается. Надо менять вектор беседы:
- Да, доктор, кстати! Меня больше занимает совсем другой вопрос. Это чем же вы меня таким успокоили, что я столько продрыхла, а?
- О, это безвредный отвар, травы фумис.  У вас на Земле есть похожая, называется мелисса. 
- Про нашу знаю, и про её успокоительные свойства тоже. Но эффект от вашей покруче будет. Эвон, как меня укатала! Ладно, пойду я. Спасибо за помощь и за внимание, было приятно с вами пообщаться.
Мы расстаёмся, довольные друг другом.