Двенадцать месяцев - от февраля до февраля. 1-2

                Часть первая
   
                Глава вторая. 28 июня 1973 года

       Время текло неспешно, но вот уже и июнь заканчивается, а никаких сведений о круизе нет. Мы, когда где-нибудь в коридоре или столовой с Людмилой Ивановной сталкивались, спрашивали иногда вслух, когда вокруг никого не было, а чаще глазами, не узнал ли кто какую-нибудь информацию, но всё было глухо. Лариса Ивановна тоже, как документы в райком сдала, ничего нового нам сказать не могла. Не будешь же в райком по такому пустяку звонить, а потом, что толку, туда ведь стучи, не стучи, не достучишься.

     Пришёл из ВАК'а кандидатский диплом, выплатили мне кучу денег, действительно почти на путёвку хватало, права была моя жена. Она же предложила эти деньги своим родителям на сохранение отдать, у нас бы они надолго не задержались. Я, конечно, не возражал. Глупо возражать против разумных предложений.

     Но вот, чуть ли не в последний июньский день, звонок по внутреннему. Лариса Ивановна предупредила, что завтра к двум часам дня нам следует быть в райкоме на этой самой комиссии "старых большевиков". Никто уже не знает, исторически, наверное, сложилось, почему все именно так называли комиссию, которая имела право принять решение, неизвестно, правда, по каким критериям, достоин данный человек за кордон поехать на курорт или в командировку, или пусть лучше на родине сидит, нечего ему по заграницам шастать.

      - Лариса Ивановна, - почти закричал я, - подождите, трубку не бросайте. Я ведь завтра и так туда еду, как раз в это время бюро райкома комсомола заседает, у меня там приём будет, мне докладывать.

       - Ничего страшного. Сам предупредишь Маркову, что у тебя накладка может получиться, или я это сделаю?

      - Конечно, сам, не маленький.

     - Вот, и хорошо, - и у меня гудки короткие зазвучали, это она трубку на телефонный аппарат положила.

     28 июня был последний день работы выездной комиссии перед летними каникулами, поэтому народу там накопилось очень много. Бюро райкома комсомола тоже собралось в последний раз, следующее заседание только на сентябрь было назначено, поэтому мне, как я не просил, пришлось на два фронта работать. Правда, Наташа Маркова, это первый секретарь райкома комсомола, мне навстречу пошла и нас в первую очередь пропустила. Девочка, которую я представлял, хорошо к заседанию райкома подготовилась, на все вопросы без запинки ответила, поэтому наше решение о приеме её в комсомол бюро райкома утвердило без проблем. Тут, сказать хочу, что девочка эта, или точнее, конечно, девушка, ведь уже в медицинском училище успела пару лет проучиться, умницей-разумницей была. В комсомол раньше не вступила, поскольку её папу, офицера, всё время куда-то на прорыв кидали, вот они по всей стране и колесили бесконечно из одной воинской части в другую. Она, пока в школе до восьмого класса доучилась, больше десятка этих школ поменяла, да и, когда решила в медицину податься и в медучилище поступила, тоже из одного в другое успела перевестись, пока, наконец, её папу не направили в академию Жуковского учиться. Вот она к нам лаборанткой и устроилась, пока новый учебный год не начался, и она в третье по счету медицинское училище не начнёт ходить, чтобы обучение своё продолжить. Ну, а у нас с несоюзной молодёжью строго, ей сразу предложили в комсомол вступить, что она к нашему удовлетворению, а к своей радости, и сделала.

     - Лена, - спросил я её, после того как мы из зала заседаний, где бюро свои решения выносило, вышли, - ты на работу самостоятельно поедешь, или нас подождёшь? Директор обещал за Ларисой Ивановной машину прислать.

     - Если можно, я бы подождала. Посидела бы здесь где-нибудь в сторонке, да учебник по анатомии почитала.

     На том мы порешили, и я в сторону другого зала, который уже в райкоме партии находился, отправился. Пришёл, до нашей очереди ещё ждать и ждать. Вот мы сели все втроём рядышком в уголке и каждый своим делом начал заниматься. Я в заявке сложной пытался разобраться, которую мне в институте патентной экспертизы подкинули, где я внештатным экспертом подрабатывал. Не первый раз уже читал, но всё никак в идею автора вникнуть не мог. Лариса Ивановна из портфеля какую-то рукопись достала, и красными чернилами принялась её править. "Наверное, статья новая", - подумал я. Слухи о том, что Герасимович в Учёный совет обратилась, чтобы ей тему докторской утвердили, давно уже по институту ходили. Да и пора бы, а то так в девках, то есть в кандидатах, и засидеться можно. А Людмила Федоровская из сумки вязание достала и вот спицами махать принялась, да с такой скоростью, что они у неё, как серебряные стрелы мелькали. Правду говорят, сделал дело, гуляй смело, это я о том, что теперь после защиты докторской она может немного и передохнуть.

     Вспомнил я тут про девочку Лену, молодую комсомолку, которая на другой территории в этом же здании сидеть осталась с книжкой в руках, и подумал, как она там. Небось, уже тысячу раз пожалела, что решила нас подождать. А затем рукой махнул, не маленькая уже, приспичит, сама нас найдёт.

     Тут очередь наша подошла. Отстрелялись мы на удивление быстро, наверное, члены комиссии устали уже одни и те же вопросы задавать, а может, видят, сколько ещё в очереди народа сидит, вот и себя, да и народ пожалели.

     В сентябре в институт телефонограмма пришла, Федоровскую на собеседование в горком партии вызвали. Вернулась Людмила, мне рассказывает, никакое это не собеседование, а простая КГБешная накачка, что можно, там за кордоном, а чего ни-ни. Я спрашиваю:

     - Людмила Ивановна, а что про деньги сказали, когда вам платить и сколько назначили?

     - Как директор сказал 650, так и есть. Деньги мы должны в течение двух недель со счета в сберкассе перевести в Интурист, а кроме этой суммы нам ещё пятьдесят рублей на доллары поменяют, но это уже во время инструктажа, накануне отъезда.

     Людмила в круиз уехала, а я ждать начал, когда в горком партии призовут на собеседование. Ждал, ждал, время шло, а вызова в горком не было и не было. Я уж грешным делом думать начал, неужели такое дело мимо меня пролетело? Ноябрь уж вот, вот начнётся, а насчёт круиза молчок. Я даже сберкнижку завёл, да на ней счет открыл и 650 рублей туда положил, а ещё один полтинник зелёненькой бумажкой в секретере пылился. Наконец, пришла телефонограмма, что надлежит мне прибыть в бюро молодёжного туризма "Спутник", третьего ноября, с паспортом и семьюстами рублями денег в наличном виде. Пришлось срочно все деньги со сберкнижки опять в наличность переводить, да так и идти на инструктаж.

     Продолжение следует