Как на Маскве Чикагу сооружали

               
     Человек вынул лом. " Профессионал ", - отметил Шнифт, отлетая к стене и фиксируя гибким хвостом хромированный крюк из ванадия, на котором висел Чебурашка. Его обычно маловыразительное лицо посинело и опухший язык висельника беспомощно свешивался к полу с лежащим там Геной. Старинный стилет хищно вытарчивал наборной плексигласовой рукоятью из широкой груди крокодила - патриота, что не преминул заметить Шнифт. Только патриоты могут лежать в мертвом виде и в тельняшке.
     - Не балуй, - опасливо дергая левым ухом шептал человек, покачивая ломом. - Шалишь.
     - Не трожь ! - завизжал Шнифт, мастерски пуская пену из углов саркастически искривленного усмешечкой рта. - Я - психический.
     Человек жутко закатил блеклые глаза и, захрипев, бросил лом в стену. Вибрируя, тот воткнулся рядом с горбом Шнифта, неприятно напоминая ему о бренности существования человека ...
     - Ну, батенька, - недоуменно развел короткими руками пан Мошка, издатель, удобно поджимая правую ногу к столешнице, - я, конечно, понимаю, что начитавшись говенной советской прозы, поневоле начнешь хамелеонствовать и поминать не к ночи пограничников, мужественных прокуроров, энакаведистов в прохорях и мерзоту Чеки, вылившуюся в блевотину сратой гэбни, но, - он пошевелил пухлыми пальцами, унизанными перстнями, словно позаимствованными с отрубленных рук гнусного усача Михалкова, чей наспех забальзамированный труп хранился в кабинете издателя по соседству с поганцем Меньшовым и прочими негодяями и мерзавцами ...
     - Га ! - завопил начинающий писатель, кургузо скособочивая кучерявый чубчик на плечо. - Меня укоряет за Совдеп, а сам напрямую из современной публицистики херачит.
     Вытирая рукавом габардинового пиджака рыльце, пан Мошка внимательно смотрел на остающийся на модной ткани пух, удивляясь вечному июню, ведь только в июне тополь роняет к ногам ясеня пушинки, горестно горюя о любимых, снесенных к такой - то матери суровыми ветрами с Арктики.
     - Ленин, - заговорил начинающий писатель, ухмыляясь дебиловатой улыбочкой дегенерата, - как известно, не очень приветствовал людей в шинелях. Будучи в корнях интеллигентным и когда - то кудрявым, облысевший на каторге и эшафотах вождь мирового пролетариата, меж тем, понимал, что задышливый подонок Дмитрий Быков рано или поздно, но будет отравлен зловещими наследниками Бронзового, и поэтому, когда неистовый Верзилов и опасный для коррупции Кара - Мурза почуяли кишечниками некоторое буркотение от несвежей буженины, доброхотно отмерянной для мировых СМИ гитлеровцем Шапирой на рассаду, вышел в прямой эфир, решительно отодвинув взвизгнувшую от ужаса Латынину от зажатого тисками микрофона радиостанции Коминтерна.
    - Всем, всем, всем, - мужественно заговорил Быков, нервно поправляя пенснэ рогами, - говорит Масква.
    - На, сука !
    На производстве, услышав позывные, долго рядить не стали. Один из братьев Навального метнул лом в радиоточку, смуглый, заросший до глаз бородой повстанец, достав пулемет МГ -34, неприцельно расстрелял стопатронную ленту в сторону кошмарно синеющих вдали предгорий Кавказа, а седастый впрожелтень Познер оглушительно перднул, наполняя вечернюю атмосферу труда и подвига вонючими миазмами.
    - А мамыньки ! - закричала симпатичная брюнетка, оклеивая кривые стены кооперативной квартиры газетами, где что ни слово, так  " шалишь " и  " не балуй ". - Ухойдакали !
    - Ухойдакали, Дитушка, - зажурчал успокоительным тенорком Сом, демонстрируя из стеклянной прорвы аквариума невероятную креативность с интеллектом, выразившиеся в красочном постере нового фильма, анонсе новой телепередачи, критическом разборе вечной гниды - нашистки новой книжонки, а также фотопортрете знаменитого путешественника, и написавшего со сниманием все вышеперечисленное, а чтобы два раза не вставать : он еще и песню придумал.
    - Горит и кружится планета
    И Машка Гилкс в Британии сосёт.
    Есть слово : меццо - тинто,
    Пущай не в рифму, но херня.
    - Говенная твоя песня, Сом, - прошептала Дитушка, сокращаясь в поперечнике, пронизанном вольфрамовыми нитями направляющих.
    - Не спорю, - ревизионистски приходя к соглашательству среди себя Сом был благодушен и скор, будто Негоро в кибитке Радищева.
    - Какой, на хрен, Радищев ? - взмолился пан Мошка, издатель, отскакивая вместе со стулом от начинающего писателя, с переменой пола очутившегося одесную точно так же поменявшего ориентацию Толстого, еще вчера козырявшего фактом близкородственных отношений с гаденышем Лебедевым, одним из неисчислимого сонма руссиянской падали, критикуемой или восхваляемой такими мандавошками, как Потупчик или Канделака, наглядно кажущих верность народного фольклора о клюющих глаза воронах, моющих руку рук и прочей чепухи, присущей нашим народностям и этносам.
    - Я лично, - впервые высказал здравую мысль начинающий писатель, надевая на себя плешь дегенерата Бабченки вдоволь, - подобных персонажей не просто игнорирую, а ощущаю суть идиомы  " западло ".
    - Это да, - обрадовался пан Мошка, издатель, вскакивая и снова усаживаясь, поджав под себя одну из ног, - хорошо все же, товарищ писатель, когда у стоящих в эпиграфе единственное достоинство состоит в отсутствии каких - либо достоинств, ума, таланта и иных проблесков сознания.
    Начинающий писатель мудро качнул гривой и подумал о картофельном Керви, оставившим по себе хотя бы недурно переведенную книжку о погоне за мечтой, чего никак нельзя сказать о постящих всякую х...ню рыжих Ландер или титястых курвоз Готфрик, например.