Отрывок

В семь утра на Мидланд Бич в Статен Айленд  бульдог  Федор лает так громко, что его слышно в Бруклине на Бей-Ридж.
Мы играем. В мячик!  "Мячик-чик-чирик".
  Федя придумал эту команду .   Я бросаю, он приносит, но не отдает.  Я должен этого, хоть старого , но  довольно резвого в игре пса,  поймать и  мячик отнять.  Он,  рычит,   сопротивляться,  лает но не кусает.  Если сильно разыгрался и укусил, нарушил правила и должен просить прощения.
 Видели ли вы когда-нибудь, как пятилетний еврейский мальчик, ни в чем не виноватый, но сломленый родительской волей, просит прощения.
  Правила игры придумал и установил  сам пес. 
 Зрение французский бульдог по кличке «Федя» начал терять давно,  но как-то все время  обманывал меня. Однажды я заметил, как Федор по  движению, по замаху вычисляет траекторию и  бежит в направлении броска.  Останавливается, замирает прислушивается, теннисный  мяч ударяет  недалеко в мокрую траву.  Остальное обоняние.  Федор – талантливый на нюх пес  и память запахов у него отличная.  Я провел эксперименты и убедился в том, что мячика он не видит, попадается на обманки, а  если бросить  далеко,  может и не найти.  Возвращается сконфуженный. Уйти без мяча позор.  «Давай, ищи, — говорит  мне Федор. - Ты в очках». 
Недавно на пляже облажался,  я отошел слишком далеко, он меня потерял, не чуял,   океан сильно забивает запахи.  Побежал за каким-то мужиком с похожим на меня силуэтом.  Когда понял, что ошибся, испугался ,  сел на песок.  Я быстро подошел и успокоил его голосом и привычной ему лаской. Взял на поводок.  По пути заеметил, как он чуток стал ко всегда натянутому шнуру. Теперь его человеком-поводырем был я.  Мы молчали до самой машины.
— Ты плохо видишь? — спросил я.
— А, заметил наконец, — сказал Федя.
— Почему молчал?
— А ты сам догадайся.
— Может быть это можно лечить.  Давай я покажу тебя ветеринару.
— Это нельзя лечить, ты это поймешь, когда узнаешь, сколько это будет стоить. Усыпи меня.  Даю тебе на это разрешение, — сказал  Федя.    А что, мне говорили, что   при эвтаназии самая легкая смерть.   Это лучше, чем мучаться и мучать хозяина.
— Молчать! — приказал я собаке. Сходим сперва к врачу.
Мой приятель, читатель моих рассказов, записанный в телефоне, как   «Фима — ветеринар» в скобках «Кеворкян». 
Он здорово устает за день, а мы пришли в конце рабочего дня.
— Мне нужно расслабиться, — сказал Фима, — потом я вас по-дружески приму.  Он достал из портфеля какое-то маленькое компьютерное устройство, покурил из него, только из рта выпустил  не дым, а ароматический пар, ритуально бережно уложил свое устройство в футляр и в портфель,  вымыл руки и только тогда осмотрел пса.     Спросил:
- Сколько ему лет?
Я не люблю этот ветеринарный вопрос. Потому, что за ним следует, что пес уже неплохо пожил, зная тебя, как хорошего человека и хозяина могу сказать, что он прожил счастливую собачью жизнь...
- Доктор, идите нахуй! – сразу обрываю все возможные разговоры в этом направлении. 
- У меня даже в мыслях не было предлагать тебе что нибудь, - пожимает плечами Фима. Он у тебя для своего возраста в отличной физической форме . При хорошем уходе собака может еще долго прожить.    Но он скоро станет совершенно слепой. У него быстро прогрессирующая глаукома.  Ты согласен ухаживать за слепой собакой?  Слепой, он начнет деградировать и физически тоже. Начнутся болезни...
- А это нельзя вылечить?
- Можно.  Есть клиники где лазерным методом оперируют собак, как людей. Глаз, в принципе, у нас одинаковый.  Пять штук долларов операция. Плюс лекарства и послеоперационные визиты.  Ты же у нас только французов держишь.
— Я всех собак люблю, питбулей люблю и очень люблю овчарок, сучек.
— Но предпочитаешь всем французов. Это старость, друг мой и страх одиночества.  Французы созданы  для такого  психологического типа как ты с тяжелыми нравственными комплексами и чувством вины перед детьми.
Начни с начала. Посмотри У хорошего бридера щенок французского бульдога стоит две тысячи.
— Мне не нужен никакой щенок, мне нужна вот эта моя собака, которую я взял щенком, с которой  прожил уже десять лет жизни.  Мой друг, член семьи! - к своему стыду не удержался  и воскликнул я.
— Я так и думал, что ты это скажешь,  — вдруг оживился Фима.   Собака – член семьи. Ты е***улся от одиночества и старости. Ты понимаешь как далеко зашла твоя патология.  Скажи, - Фима пытливо смотрел мне в глаза, - ты старую зубную щетку тоже ведь выбросить в мусорку не можешь. Откладываешь в отдельную коробочку. И старые туфли,  рубашку, куртку не выбрасываешь в мусор, а стыдливо прячешь  в большие черные мешки и везешь на другой конец города, чтобы сунуть  в контейнеры-сборники для бомжей.  Глупый. Он обернулся к какой-то невидимой для меня публике.  Посмотри, что носят бомжи, они носят новые кроссовки из дорогого спортивного магазина, который вчера разграбили в Манхеттене.  Когда эти мешки начнут разбирать, твои стоптанные на левую ногу ботинки сразу выбросят в мусор.  Другие люди сделают то, что не можешь сделать ты сам. Выбросить, что  никому не нужно.
Ты сошел с ума.  Я видел тебя издалека на прогулке, не хотел мешать.  Ты — материалист и атеист,    дотрагиваешься до камней и загадываешь желания.   Пойми, у твоей зубной щетки нет души, и у куртки нет души, и у собаки нет души.  Ты знаешь, зачем человек приручил собаку. Собаки были источником еды. Первобытное скотоводство это не лошади и коровы, а собаки.
- А у человека есть душа? — спросил я.
— Это смотря как у кого, — сказал Фима.
Признаться, он разозлил меня этими своими разговорами,  я не удержался и сказал:
- У тебя, так точно  нет души.  - сказал и пожалел, получилось грубо.
Фима ничуть не обиделся,  устало усмехнулся:
- Ладно, забирай этого своего собаку, он ласково потрепал за бульдожьи брыли , отрешенного, как все слепые,  Федора.  - Продолжим этот разговор через пару лет, когда ты принесешь его мне на руках в одеяле...
Средина июля в Нью-Йорке  жаркая. Бульдоги не любят перегрева. Погулять с бульдогом лучше утром рано, когда легкое  солнце и прохладная мокрая трава. А еще лучше пойти гулять  на пляж, на  берег Атлантического океана. Но к воде  нужно долго идти по нагретому песку,  и это для бульдога испытание.  От жары он станет пить соленую воду из океана. Соленая вода слабительное быстрое, через десять минут он начнет  сраться на каждом углу,  прогибаясь собачьей дугой.   

Семь ай эм, если у вас утреняя бессоница, отличное время для прогулки с собакой по берегу Атлантического океана.

Казалось бы я все учел и все с собой взял -  миску и  воду для питья, пластиковые  пакеты, если Федя захочет пройтись по заброшенному аэродрому,  там отличные давно наметанные собачьи места и запахи диких зверей. Не учел только того, что на океане появились мухи, злые, как блмовцы,  очень больно жалящие мухи.

Меня эти твари почему-то не трогали , а  Федю облепили всего. Садились на морду, залезая в нос и в складки, кусали сквозь тонкую без подшерстка шерсть. Жалили  в прекрасные , как гладиолусы, большие нежные уши, садились на лысый крючковатый хвост.  От машины мы отошли уже на километр. Федя запаниковал. Слева гудел и забивал все запахи страшный и опасный океан, справа ветерок доносил запах кустов,  и пес забыв обо всем, через долгий  пляж,  по горячему песку с колючками, рванул к этим кустам, на меня уже не надеясь,  рассчитывая сбить мух ветками и листьями.

Свернуть
Обувь оставляю в машине.  Я пошел как можно быстрее вслед за ним , поймал в левую ногу сразу две колючки, пока доставал, пробирался через кусты прошло минуты две, на тропинке, где он   меня всегда ждал,   Федора  не было.  Я побежал обратно, в надежде, что он вернулся к воде, поймал колючек уже в обе ноги, кое-как вытащил. На берегу его не было.

«****ь, дурак, - сказал я самому себе. – Потерял на прогулке слепую собаку.»

Лазить и искать его по кустам не имело смысла. Как раз там вокруг кустов росли эти колючки. Растение отстреливало вокруг себя семена, легкие колючие шарики, которые цепляются за все, что движется, за собачью шерсть, одежду, обувь. Эволюционно задача  простая – расширение ареала, территории обитания. Человек ковид и спид разносит по всему земному шару с помощью самолетов, что ему стоит пронести на штанах пару километров одну колючку. Самые хитрые зарываются в песок и поджидают босую человеческую ногу или собачью лапу.  А что если  Федя поймал в лапу эту колючку.  В обычной жизни, когда так случалось, он садился и показывал  где.  Я осторожно, чтобы не причинить ему боли,  доставал.  Он терпел и тихонько кусался.  А как сейчас.

«Маленький мой, кто у тебя теперь достанет из лапки колючку!»

Нужно было бежать к машине, надевать шузы и искать его по кустам, где он скорей всего может быть.

Я родился и вырос на Сельхозпоселке. Каждое  лето ходил босиком. Мои сверстники ходили босиком, потому что им нечего было надеть, а я за компанию. Я умел играть босиком в футбол и бегать босиком, ходить босиком по асфальту.  Возле машины я был через пять минут, нажал ремоут,  и в тот же момент, на предупредительный звук открывающегося багажника,  из кустов под забором, из каких-то лопухов,   выскочил Федя и ласково ткнул меня под колено своей тяжелой башкой...

По открытой по жабьи пасти и высунутому кремовому языку я понял, что он хочет пить. Достал его переносную поилку, налил из бутылки воды. Он принялся так яростно хлебать воду, что я расхохотался от умиления. Пес на секунду прервался, обернулся, поискал меня глазами. Что он видел?  Силуэт. Узнал.  Сложил уши и ответил благодарным дрожанием хвоста.  Это высшая форма уважения. Он совсем не из тех, кто падает на землю и дрыгает ногами.
Уже в машине я позвал его к себе из багажника на переднее сидение. И это было особое выражение любви к нему, потому что с прогулки собаки всегда грязные и на переднее сидение не садятся.  Кроме того собака на переднем сидении имеет право на чесанину правой рукой все время пока происходит движение  автомобиля,   за исключением особых случаев, когда для управления дорожно-транспортным средством необходимы две руки. Это записано в конституции, которую составлял Федя.  Толчками, касаниями,  лизаниями  и кусаниями он будет побуждать эту правую руку к чесанине.  И хотя хозяину уже много лет, у него крепкие и чуткие руки. Не было случая, что бы сразу же  после прогулки я не выловил  клеща. И ласковые.
После небольшой массажной трепки на первом же длинном светофоре двумя руками, которой  я сходу довел растекшегося по кожанному сидению,  французского бульдога  Федора  до собачьего обморока и спросил:
- Как ты, слепой,  нашел машину?
- По запаху. У нас у собак вообще плохое зрение.  Этих мух я сбил об первые же кусты, и только тогда понял, что ты потерялся.  Искать тебя не имело смысла, непонятно где ты сейчас мог бегать охуевший и босиком.  По любому нужно было искать машину, потому что уехать домой оставив тщетные поиски,  в отчаяньи, что потерял  беспомощного старого слепого французского бульдога, ты мог только на машине. 
Я включил нижнее обоняние и пошел исследовать местность, где я находился. Знаешь на что я напал первым, на свою собственную метку, которую оставил совсем недавно в траве.  Поэтому я еще и еще раз буду говорить владельцам собак, не удаляйте фекалии с больших парковых пространств. Это наши метки. Удаляя наши метки, вы разрушаете наш виртуальный  собачий мир, наш интернет.   Я проходил там позавчера,   как раз в то утро напился соленой воды из Атлантического океана. Меня несло жидким поносом.  Я оставлял метки через каждые пятьдесят шагов и очень хорошо в то утро просрался.  Я вспомнил тот момент, когда меня согнуло в пароксизме очищения на маленьком участке с травой перед бампером машины паркингполис.  В траву ударила почти прозрачная очередная порция жидкости, выбрасываемая моим кишечником и тут же впиталась в траву.  Когда я нашел это место по запаху, то понял, что машина где-то здесь рядом и нужно искать по колесам.
Нет ничего ближе для собаки, чем запах родых колес...