Пищевой терроризм

Бабуля меня убивает. Каждый день по капельке, по крупиночке, но неотвратимо. У меня больше не осталось сил сопротивляться. Однако пока я не готова сдаться окончательно.
– Блинчики будешь? Горяченькие, со сметанкой!
Ну вот, очередное орудие пытки.
– Ба, мы завтракали совсем недавно. Какие блины?
– Вкусненькие, пальчики оближешь! Хочешь вареньица? Малиновое, твое любимое.
У меня аллергия на малину, но напоминать бесполезно. Пытаюсь воззвать к здравому смыслу:
– Буквально полтора часа назад я съела тарелку овсянки, три сырника, пару бутербродов с сыром, а еще выпила две кружки какао. Тебе кажется, что все так быстро усвоилось и провалилось?
Бабулечка не слушает, только отмахивается.
– Тебе надо плотненько кушать, вон какая тощенькая, щеки бледные, глазки грустные. Никаких разговоров, живо за стол!
Конечно, у меня печальный взгляд. Чтобы оставаться «тощенькой», то есть не располнеть до состояния кабанчика, приходится заниматься спортом чаще, чем хотелось бы. В школе я ненавидела уроки физкультуры, а сейчас натурально подсела на упражнения.
Может, в этом состоит великий план бабули? Она хочет слепить из меня олимпийскую чемпионку в тяжелом весе? Или борца сумо?
Сегодня удачный день. Зазвонил телефон, и бабушка отвлеклась ненадолго. За это время я успела торопливо запихать горстку жирных блинов в рюкзак. Есть у него специальный кармашек, проложенный пищевой пленкой, куда я складирую излишки провизии. А затем на пробежке избавляюсь от улик. Но такое везение редкость. Обычно дела обстоят куда хуже. И я ничего не могу сделать.
Именно так проявляется бабушкина забота. В моем понимании любовь выглядит иначе, но кто я такая, чтобы судить? Поэтому я покорно буду днем за днем поедать оладьи и котлеты, наваристые супы и жареную картошку. А потом снова и снова заниматься, тренироваться и сбрасывать накопленные калории. Лишь бы бабуля была спокойна и счастлива. Мир в семье важнее всего.


Глупая девчонка, опять спрятала еду в сумку. Думает, я слепая, ничего не замечаю. Ничего, на ужин получит такую порцию, что и слону не слопать. Рано или поздно ей надоест бороться, и задание будет выполнено. Кстати, пока ее нет, пора отправить следующий отчет. Наверняка комитет мной очень доволен, чистая работа.


– Игорь Павлович, новое письмо от Старухи, – на лице секретаря смущение мешалось с жалостью.
– Опять?
Проглядев бумагу, главврач вздохнул и протянул «рапорт» помощнику. Неразборчивым стариковским почерком скрупулезно указывался список блюд, скормленный «объекту» за месяц.
– Кажется, дело плохо.
– Игорь Павлович, а как же экспериментальная терапия? И новые лекарства? Вы говорили, что налицо явные улучшения!
– Деменция неизлечима, увы. Так что готовь палату для Старухи. Больше никакого лечения на дому, это слишком опасно. И вызови бригаду, поедем спасать бедную девушку.