Как прекрасен этот мир! 1! часть первая

Эта  правдивая повесть о том как отходы этого "прекрасного" мира мы пытаемся превратить в "золото", замести следы людской деятельности. Эта повесть о том как это происходит и что в итоге получается. Повесть эта о городских очистных сооружениях,о том, что и на таких, "хвостовых" предприятиях жизнь течет так же бурно, как и во всей России, как и во всем подлунном мире.   

                Солидная организация
----  В вашем возрасте надо уже сидеть дома, - сказала, вроде бы, доброжелательно молодая сотрудница отдела кадров. – Работа, куда Вы устраиваетесь, не для Вашего возраста.

     В голосе молодой, накрашенной, с удлиненными ресницами и глазками, кокетливо поблескивающими из-под этих, кажущимися лохматыми, ресниц, Петру Ивановичу послышались насмешливые нотки.
 
----  Я ещё не пенсионер. Мне всего пятьдесят… с половиной. Разве я так плохо выгляжу? - в свое оправдание, полушутя, ответил Петр Иванович.
---- У нас шахтеры в пятьдесят на пенсию уходят.
 
    Молоденькая сотрудница была похожа на цветок полевой лилии. От неё пахло дорогими духами. Порхающие ресницы, розоватые мочки ушей, с подвешенными на них длинными серёжками, красиво уложенные на голове волосы: всё в ней было кричащим, требующим внимания со стороны мужской части населения.  «Разве вы не видите, какая я красивая!?» - говорила вся её внешность. «Ох, и достанется кому-то – подумал Петр Иванович, - длинным век покажется!».
 
 ----  Я же не в забой устраиваюсь, а на очистные сооружения.
      Молодая сотрудница оценивающе присмотрелась к посетителю.  Перед ней стоял ещё не совсем старый мужчина в шляпе, с хитрым прищуром глаз, в котором угадывался юмор. Красный в белую крапинку галстук, белая рубашка. Из-за стойки высились прямые плечи. Выглядел Петр Иванович солидно. Но молоденькой сотруднице он показался уже не пригодным для физического труда. Она взмахнула ресницами, как бабочка крыльями, придирчиво ещё раз прочитала заявление. Всё в нем было в порядке – подписи  начальника участка и самого директора рудника, и передала его старшей сотруднице, сидевшей поодаль от стойки, за отдельным столом, уставленным телефонами и электронной аппаратурой.

     «Солидная организация!» – подумал Петр Иванович, - оглядывая просторный кабинет отдела кадров.

    Старшей сотруднице было, пожалуй, уже за сорок, но выглядела она вполне респектабельно  в соответствии с обстановкой кабинета.  И одежда, и стрижка, и лицо были ухоженными. Волнистые волосы красиво уложены и приколоты шпильками, брови подведены, губы подкрашены, хотя и не так броско, как у молодой сотрудницы, но Петр Иванович не мог не отметить её импозантности. Старшая сотрудница так же придирчиво просмотрела заявление и попросила документы. Петр Иванович подал паспорт, трудовую книжку, удостоверение мастера санитарной очистки,  диплом об окончании института.
 
      «Да… - опять ворохнулось в голове Петра Ивановича, – Это уже не деревня! Ничего не скажешь - ГОРОД!»

         Старшая долго рассматривала документы Петра Ивановича, потом достала из стола новую учетную карточку и стала заносить в неё данные его документов.
     Петр Иванович терпеливо ждал завершения процедуры оформления. Он был рад  удачному результату его хождения по цехам и кабинетам столь почтенного предприятия. Ему, бывшему ещё вчера сельскому жителю, светила в будущем жизнь городская, полная, как ожидал он, новых впечатлений. «Солидная организация! - еще раз отметил для себя Петр Иванович. - Не то, что мой бывший совхоз!». Он сам двадцать лет назад вот так же сидел по ту сторону стойки в отделе кадров совхоза. Не было у него ни помощницы, ни компьютера, ни множительной техники, был только телефон, арифмометр да девятьсот человек штатного состава. «Ну, в руднике-то, наверное, тысяч пять работников наберётся?!» - думал он, дивясь комфорту и размерам кабинета.
 
    Шел 1998-й год. Перестройка, объявленная Михаилом Сергеевичем, закончилась развалом Союза ССР. Россия перешла на путь строительства нового-старого строя  -  капитализма. Бушевал кризис в одной, отдельно взятой стране. Дефицит бюджета, образовавшийся из-за хищнической приватизации государственных предприятий, опустошил кассы банков и предприятий, карманы граждан. Процветал товарный бартер. Заработная плата задерживалась в бухгалтерских ведомостях или отоваривалась в складах и магазинах. На предприятиях и в организациях образовался кадровый излишек.

 Устроиться куда-либо на работу стало проблемой номер один. Но Петру Ивановичу повезло. В руднике работал его однокурсник, и работал на высокой должности в управлении рудником. Он-то и помог Петру Ивановичу довольно легко пройти кадровый отбор, тем более, что Петр Иванович до того проработал четыре года в должности теплотехника в родном совхозе. В его ведении было пять котельных, разбросанных по райцентру и деревням, и он был хорошо осведомлён в работе по теплосетям, водопроводу, канализации и самим котельным. Работа на очистных сооружениях города, которые находились в ведении рудника, требовала знаний и навыков именно в этой области.

 Петр Иванович устраивался  в качестве простого монтажника санитарно-технических систем. Должность монтажника с.т.с. звучала солидно, но фактически это была должность простого сантехника, которому вменялось в обязанности не только монтировать эти самые системы, но и обслуживать их, то есть лазить по колодцам теплосетей и канализации в пределах самих очистных сооружений. Этот переход с должности теплотехника на должность простого сантехника Петра Ивановича нисколько не смущал.

 Рудник – это уже не совхоз. Городские очистные сооружения – это уже не совхозные бесконтрольные стоки. Дай Бог прижиться хотя бы в этой должности. В совхозе ему частенько приходилось выполнять работу то сантехника, то кочегара. В совхозе, в отличие от госучреждений и производственных предприятий, ощущался кадровый дефицит, так как многие стремились из обнищавшего сельского хозяйства сбежать туда, где ещё что-то платили. Ужасно хромала как трудовая, так и производственная дисциплина. И чем глубже погружалась страна в «новый» строй, тем труднее жилось крестьянам. Не выдержал этого погружения и Петр Иванович.
 
    И вот он стоял в кабинете отдела кадров рудника и ждал конца процедуры оформления его на работу.
----  Вы работали в сельском хозяйстве теплотехником? – спросила сотрудница. – Что-нибудь заканчивали по этой специальности?
----  Увы, нет. По специальности я агроном, а теплотехником был вынужден работать последние четыре года.

----  Почему? Разве агрономы не нужны сельскому хозяйству?
----  Нужны,  -  ответил Петр Иванович. – Но в кого только не переквалифицируешься в связи с перестройкой.

    Поработать теплотехником его упросил директор, с которым он был в приятельских отношениях.
    Старшая сотрудница понимающе кивнула головой, а молодая взмахнула  на него ресницами. Петр Иванович понял, что стена отчуждения, воздвигнутая сразу после его появления в кабинете, пробита.

----  Я занесу Вас в резерв на выдвижение, - старшая благосклонно взглянула в его сторону. – У Вас вон и диплом красный, - она помедлила, - агронома…

    Петр Иванович тоже склонил голову, но промолчал. Выдвигаться куда-либо выше он не планировал. До пенсии оставалось не так уж и далеко. Он надеялся, что в руднике нет такого разброда, какой происходит сейчас в  сельском хозяйстве, надеялся спокойно доработать, отдохнуть от того напряга, того воза, какой он тянул в совхозе, разрываясь между селом и деревнями, не имея для передвижения специального транспорта, заменяя собой прогульщиков и неумелых. Благо, что у него был транспорт свой, который он и использовал на полную мощность, не получая за это никаких доплат или поощрений.

    Наконец оформление было закончено. Он получил направление, и с завтрашнего дня обязан был приступить к работе.
Спускался Петр Иванович с третьего этажа медленно. Ступеньки, ступеньки, коридор, двери налево, двери направо. На дверях блестящие таблички с названиями кабинетов. Бухгалтерия, в которой через открытую дверь было видно множество столов.

 Плановый отдел такой же многолюдный, конструкторский, транспортный и много, много других кабинетов, запомнить и понять, чем они руководят, незнакомому с поверхностными и подземными работами человеку, было не под силу. Выйдя на улицу, Петр Иванович пересек улицу и сел на скамью напротив здания рудоуправления. Идти в квартиру, которую он снял здесь, в городе, не хотелось.

 Он там будет в одиночестве, а тут машины снуют по центральной улице, высится огромное здание рудоуправления, сзади за скамьей раскидистые ели, площадь, перед городским Домом Культуры. Сухо, тепло. Июньский воздух прогрет градусов до тридцати. Но не жарко. Чувствуется озоновое дыхание соснового бора, окружающего город, влажное дыхание реки, протекающей в сотне метров от центра. Вон и могучие кедры вокруг стадиона за Домом Культуры наливают свои орешки вкуснейшим соком. Запах хвои.

 Красота, да и только! «В раю люди живут! - восхищался Петр Иванович. Он видел едва ли не в каждом окне рудоуправления кондиционер - Шикарно живут!». Невдалеке за рудоуправлением высились горы, крутые, со скалами и нишами. По скалам прыгали домашние козы, не боясь сорваться и скатиться вниз, прямо в огородики горожан.  От созерцания такой идеалистической городской картинки на душе у Петра Ивановича почему-то становилось грустно.

 Как сравнение с этой городской картинкой всплывал в памяти родной совхоз. Там намечался окончательный развал. В домах по деревням кое-где окна стали затягивать пленкой. И центральная контора, вроде не так давно построенная, скривилась, и половина коровников опустели, и зарплату совсем перестали платить, и технический парк износился, не хватало не только рабочих, но и руководящих работников.

 От того-то, и пришлось Петру Ивановичу переквалифицироваться. Надо же было сохранять то, что досталось АОЗТ, от социалистического прошлого. От прощания с совхозом у него в душе образовалась рана. Да и как ей не образоваться, если совхозу были отданы лучшие годы жизни, где он прошел путь от простого скотника до заместителя директора.  «Ах, совхоз, совхоз! Будешь ли ты когда-нибудь жить так, как живет вот этот рудник?» - задавал себе Петр Иванович безответный вопрос