Обещанный рай или возвращение Миколы Кандыбы

Обещанный рай или возвращение Миколы Кандыбы.
   Похоронили Миколу Кандыбу. Памятник, сварной из листового железа, поставили. Оградкой решетчатой окружили. Цветы положили. Лавочку и столик смастерили. Самую тенистую акацию в балке выкопали и пересадили, чтоб в жаркую пору прохладу на могилку наводила и Миколе не душно, а комфортно и  comme il fau (комильфо)  было.  Помянули чарочкой и не одной. Словом, славно обустроили и проводили Миколу в другой мир. Да так, что мужики рассеялись, кто в посадке под кустиком шиповника, кто на дороге, раскинув богатырские руки в стороны, загородив проезд, кто в овраге на куче мусора, а кто на лавочке под забором… Словом, тоже обустроились, не ударили в грязь лицом, правда, каждый на свой лад, к чему больше душа тянулась.
   Через месяц после похорон «взорвался» посёлок. Разлетелись мысли посельчан. Кандыба в посёлке. Живой, здоровый, телесный, не скелетный. Посельчане не испугались, а оторопь их взяла. Никто не возвращался, а Кандыба возвратился.
   Чудно.
   Задумались. Что – то не чисто в возврате Кандыбы.
   Решили его попытать.
   Собрались и гуртом к дому Кандыбы.
   Разговор завели.
- Микола, - спрашивают. - Никто не возвращался, а ты возвратился. Почему?
- Да я б не возвратился, - отвечает. - Меня выгнали.
- Это, как, - изумились. -  И за что? Такого гарного хлопца.
   А Микола и впрямь гарный. Чуприна густая, широкоплечий, ростом высок, а когда самогон пьёт, голову назад закидывает и кепку придерживает, чтоб ветер не унёс.
- Так я в Морфлоте пил, - сказывает, - шквальный ветер, приходилось кепку держать, чтоб в океан не улетела.
- Ты о кепке потом, - насели посельчане, - рассказывай почему вернулся. Никто не возвращался, один только ты.
- Попал я в посёлок, - молвил Микола, - а он такой же, как и наш. Точь-в-точь. Депо, каракуба, речка Вонючка, тырлище для коров, овраги, куда мы мусор свозим. Я вначале подумал, что наверху перепутали, ошибочка вышла и перекинули меня снова в наш посёлок, а потом по запаху определил, что не наш.
- Это, как по запаху?
- Понюхал. Самогоном не пахнет, а какой – то кислятиной, как от прокисшего овчинного полушубка. Мужики, как и наши. Мордами точь – в – точь. Именами и отчествами точь – в – точь. Иван Алексеевич, Пётр Кузьмич, Шпендик. Бабы, как и наши мордами точь – в – точь и именами точь – в - точь. Маруська, Машка, Фроська.  Я Ивану Алексеевичу ору: «Привет, кум», а он: «Я не Иван Алексеевич и не кум». «Как же не Иван Алексеевич и не кум. Вон и бородавка на лбу и лысина». А он в ни какую. Нет и нет.
- Так я, Иван Алексеевич, здесь,- голос из толпы, -  как я могу быть там?
- Откуда я  знаю. В нашем посёлке ты меня признаёшь, а там нет. Фроська.
- Тут я.
- Да ты тут и там. Я тебя по чоботам узнал, голенища рванные и по грудям, правда они у той Фроськи больше.
- Брешешь, - метнула. - У меня самые большие. Хоть весь посёлок обыщи, а таких как у меня не найдешь.
- Тут не найдешь, а там всё большое.  ты тоже не признала меня.
   Спросили.
- А они там работают и коров доят?
   Ответил.
- Депо, каракуба, коровы имеются. Выходит, что работают и доят.
- У нас тоже есть и что?
   Почесали затылки посельчане. И правда. И что? Всё есть, а вот чего – то не хватает.
- А бусугарня?
- Имеется. Какое – то пойло пьют, от которого всё мерещится и кажется. Галлюцинируют. Я маленько хлебнул, так мне такой небесный город приснился, какого я в жизни не видел, но слышал.
- А как начальство?
- Наш председатель поссовета. Иван Ефимович. Был у него. А он: «Я с незнакомыми дел не имею».
- Что ж ты, Иван Ефимович своего не признаешь. Не добрэ, - набросились посельчане.
-Так цэ ж не я говорил, а тот мужик, который тем посёлком керует. Микола поясни им.
- Я и сам запутался. Памяти у них совсем нет. Не помнят нас. Это основное, да ещё обычаи, на них и погорел. Бился я, всех признаю, а они меня нет. Плюнул и сказал: по-нашему поселковому обычаю, когда гостя встречают, обязательно накрывают стол, ставят самогон, пиво, водку, пьют, загульные праздники устраивают. Я и предложил им трахнуть. Подумал, что выпьют и узнают. Тащите водку, пиво, чтоб деньков на десять хватило. Гулять будем, танцевать, петь, знакомиться… А они глазища растопырили и говорят: «У нас, дорогой товарищ, не пьют и загульные праздники не устраивают». Ну и турнули. Не пойму. Морды у них, как у нас, а обычаи другие. Так что, если попадёте туда и не хотите возвращаться, а жизнь вечную иметь, узнайте их обычаи.
- А как узнать, что за обычаи?
- Хрен его знает, наверное, от обратного. С самогоном ясно, а если в политику войти? Мы выбираем президента, а они, если от обратного, нет. Попадёт он туда, а его не узнают. Попытается свой обычай установить, а его и турнут.